лицо в веснушках."
   - Ты не сказал, во сколько будить тебя. Уже восемь.
   - Я вижу. - Сергею захотелось притянуть ее к себе, поцеловать -  хотя
бы за ее домашность,  свежесть,  за  отсутствие  вульгарности  на  лице,
просто за приют, хотя и оплаченный. - Я позвоню от тебя?
   Она молча перенесла на  кровать  телефон  и  деликатно  удалилась  на
кухню.
   Сергей набрал номер Скворцовой. Перед тем как поздороваться и назвать
ее по имени, перегнулся посмотреть, закрыта ли дверь на кухню. Отчего-то
пришла  мысль  вообще  не  называть  Скворцову   по   имени   -   просто
поздороваться.
   - Привет. Не разбудил?
   Он не боялся прослушки - слишком короткий срок прошел с  момента  его
побега. Прослушивание разговоров вещь дорогая, хлопотная, сразу  "жучок"
не поставишь. Если Катя "на измене" у своих коллег, вначале у ее дома  в
Барабанном переулке выставят наружное наблюдение. Как его  выставляют  и
как уйти от "хвоста", Сергей знал на "отлично".
   - Котенок, не разбудил, спрашиваю?
   Нет, наверное, вчера он много выпил или откровенно заспал  тот  факт,
что для Скворцовой он по-прежнему находится в Лефортове.
   - На том же месте в тот  же  час,  -  он  быстро  закончил  разговор,
положил трубку и снова набрал номер, на этот раз он  звонил  в  Дагестан
Шамилю Наурову.
   На кухне Сергея ждал легкий завтрак, чашка горячего кофе. Не хотелось
думать, что "немка" отрабатывает его деньги, но мысль эта занозой сидела
в памяти. Закончив завтрак, Марк сказал:
   - Возможно, та страстная  подруга,  которая  исполосовала  мое  тело,
станет искать меня. Темперамент,  что  поделаешь.  Ты  меня  не  видела,
договорились? Иначе она и тебя исполосует.
 
Глава 15 
Смертельный недуг 
 
48 
 
19 сентября, среда 
 
   Марковцев назначил встречу на Кузнецком Мосту. В столице не жарко,  и
Катя вышагивала рядом с Сергеем в открытых туфлях на  высоких  каблуках,
вязаной льняной кофте и джинсах.
   - Не боишься, что я сдам тебя? - Она кивнула на  дом,  мимо  которого
лежал их путь. Кузнецкий Мост, 22, бывшая приемная КГБ, а ныне "почтовый
ящик" ФСБ, сюда стекаются в основном анонимные письма от граждан.
   Сергей если и ходил по лезвию ножа, то делал это в открытую. Впрочем,
наверное, он прав: у себя под носом ФСБ вряд ли  станет  искать  беглого
преступника.
   - Марковцев, ты столько натворил, что  за  одно  знакомство  с  тобой
положен расстрел. И сам ты живучий.
   Ты какой-то непотопляемый. Вот и сейчас не  идешь  ко  дну,  а  снова
хочешь выжить.
   - Поможешь мне? Ты единственный человек, Катя, кому я могу доверять.
   - И тем не менее проследил, нет ли за мной "хвоста".
   - Обычное дело, - пожал плечами Марковцев.
   - Я устала, - честно призналась Катя.  В  отличие  от  генерал-майора
Кричанова, она не верила, что у Сергея есть будущее. - Я хочу  поставить
в наших деловых отношениях точку. Мне нужен деловой партнер, понимаешь?
   Сказав это, Скворцова пожалела и себя, и Сергея. Ему  сейчас  трудно,
но ей что, на роду написано терпеть и облегчать его жизнь?
   - Помнишь, по твоей просьбе я делала запрос на Шамиля Наурова?
   Сергей кивнул: помню.
   - Так вот, - продолжила Катя, - на него я ничего не нашла,  о  чем  и
сказала тебе. Но запрос вывел на меня коллегу из контрразведки. Ты в это
время брал заложников в Новограде. Слушай, - Катя  остановилась,  -  как
тебе такое в голову пришло? Ответь: ты ненормальный?
   - Ты говорила про коллегу, - напомнил Сергей.
   - Поговорим про коллегу,  -  согласилась  девушка,  -  только  ничего
хорошего не жди. Ответь мне - и продолжим. Ты работал на Наурова?
   - Да.
   - Отлично! - похвалила Скворцова  и  нервно  рассмеялась.  -  Я  даже
представляю, какие доводы он привел, привлекая тебя на свою сторону.  Он
рассказал тебе байку про своего сына, да? Якобы попавшего в плен.
   - Давай детали, - потребовал Марковцев, подавив в себе вздох: как  же
легко было общаться с "немкой" и как трудно, тягостно вести  разговор  с
"русской".
   -  Детали  следующие.  При  осмотре  тел  погибших  на  плече   Саида
обнаружили характерные синяки от  приклада,  нашли  одежду,  которую  он
скинул во время боя, а в ней - бумаги, доказывающие его  причастность  к
бандформированию Султана Амирова. Это  спецслужбы,  ФСБ  подкинула  идею
выставить бандита мучеником.
   - Зачем?
   - Об этом чуть позже. А теперь о том, почему я  ничего  не  нашла  на
Шамиля  Наурова  и  почему  на  мой  запрос  отреагировал  мой  коллега.
Информация на Наурова засекречена, его подозревали  в  сотрудничестве  с
одной из саудовских спецслужб.
   - Не вяжется, - заметил Сергей. - Засекречена - и  подозревали.  Что,
подозрения с него сняли, а информация так и осталась засекречена?
   - Ловишь все на лету, - усмехнулась Скворцова. - Науровых в Дагестане
несколько  сотен,  в  сочетании  с  именем  Шамиль  -  десятки.   Шамиля
подозревали в получении - с  последующей  активной  отработкой  -  денег
саудитов. В том, что в 1997 году через подставное лицо, Султана Амирова,
он  создал  "Союз  мусульман",  который  установил  тесные  контакты   с
радикальными исламскими организациями - "Братья мусульмане",  "Исламская
партия возрождения".
   Катя отрубала слова, буквально отыгрываясь,  ненавидя  собеседника  -
именно это прочел в ее глазах Марковцев.
   - Контрразведка хотела поиметь на смерти Саида выгоду, втянуть Шамиля
в  игру.  Дезинформация   прошла   на   высшем   уровне,   документально
зафиксированная, прошедшая  в  эфире.  Саид  и  стал  в  ней  мучеником.
Домысли, что произошло в сарае, где он охранял заложников. Только  время
не позволило ему уничтожить все улики, доказывающие его  причастность  к
отряду Амирова.
   - Вернемся к Наурову, - попросил Марковцев, гоняя желваки.
   - Со смерти Саида прошло всего несколько дней, - продолжила Скворцова
чуть мягче, - и контрразведка поняла,  что  "тянула  пустышку".  Агентом
саудовских спецслужб  оказался  тезка  Наурова,  работающий  в  нефтяном
бизнесе.
   - Коллега спросил, почему ты интересуешься Науровым?
   - Конечно, спросил, -  иронично  ответила  Скворцова,  -  как  только
поздоровались.
   - И как ты ответила?
   - Как всегда - невинно. Сказала,  что  Шамилем  интересуется  пресса.
Назвалась источником, которые в СМИ называют "пользующиеся доверием".
   - Он спросил имя журналиста?
   - Так я ему и ответила! Он сам такой же источник, как добрая половина
сотрудников ФСБ. Легкие деньги - любая  секретная  бумажка,  попавшая  к
тебе в руки, на глазах покрывается водяными знаками.
   - Я поделюсь с тобой. - Смысл этой фразы был известен только  Сергею,
он снова сравнил тяжелую на слово Катю и "ночную бабочку" Ингрид.
   - Хочешь, чтобы я развернулась и ушла? - Казалось, Катя прочла  мысли
собеседника, однако ее покоробило одно только слово о дележе.
   - Еще один вопрос: твой коллега проявил личную  инициативу  или?..  -
Марк вопросительно приподнял брови.
   - Личную, - ответила Скворцова. - В противном случае подъехал  бы  ко
мне сразу после моего запроса. Он не полез  в  дебри.  Сейчас  же,  если
предположить  невероятное,  что  он  связал  мой  запрос  с  терактом  в
Новограде, он сам попросит меня молчать о нашем разговоре. Иначе  начнет
подыскивать себе другую работу.
   - Логично.
   - Что собираешься делать?
   - Хочу адресовать пару ласковых твоей конторе.
   - Через меня, - заметила Катя.
   - Какая разница? Ты отыгралась на мне, я на тебе.
   - Я не отыгрывалась, - возразила девушка. - А если это и так, у  меня
на то есть причины. Чего не скажешь о тебе. Ты  же  нервничал,  когда  я
рассказывала про Саида.
   - Да?
   - Что да?.. И не надо качать головой. Лучше назови причину.
   - Хорошо, я назову. Слушай внимательно. Шамиль не все рассказал  мне,
но в его доме я наткнулся  на  видеокассету,  которую  он,  по-видимому,
скрывал от всех. Содержание,  можно  сказать,  стандартное.  Общий  план
горной местности, десяток чеченских боевиков в грязной  униформе,  среди
них выделяется молодой человек  в  гражданской  одежде  -  Саид  Науров.
Поначалу я не узнал его,  поскольку  лицо  его  было  синее  от  побоев.
Слушаешь, Катя?.. В руках у парня пистолет, перед ним стоит  на  коленях
пленник - не русский, что само по себе значимо, а кавказец, земляк.  Под
дружные крики бандитов Саид спускает курок, пленник со связанными руками
падает замертво. На "вступительный взнос" нового  члена  банда  отвечает
приветственными криками: "Аллах акбар!" Стандартный способ  привлечь  на
свою сторону, правда? Сажаешь человека в  подвал  и  начинаешь  избивать
его.
   Сергей закурил и глубоко затянулся.
   - Парнишка виноват лишь в том, что не вынес пыток. Слабый он оказался
или нет, судить не нам. Запись казни передали Шамилю,  и  с  той  минуты
дагестанец забыл о выкупе. Пока я не просмотрел кассету,  не  знал,  как
отнестись к словам Наурова: "Я мог выкупить Саида, но тратил  деньги  на
то, чтобы выйти на Амирова и отрубить ему голову". Потом  все  стало  на
свои места. Не поняла?.. Это же так просто - Шамиль отказался  от  сына.
Зачем ему сын-бандит,  убийца?  "Сыновние  недостатки  -  это  отцовские
ошибки". Уверен - если бы Саид каким-то чудом оказался дома,  отец  убил
бы его.
   Не докурив до конца, Марк выбросил сигарету и,  глядя  поверх  головы
Скворцовой, на здание "почтового ящика" ФСБ, продолжил:
   - Теперь обещанная пара ласковых. Зная все или почти все, ФСБ тем  не
менее решила поиграть в разведчиков. Буквально - в кости,  на  мертвеце.
Это тот самый момент,  который  не  давал  мне  покоя.  Но  после  твоих
откровений мне все стало ясно.  Представь  состояние  Шамиля,  когда  он
получил одну кассету от бандитов, а потом другую,  по  сути  -  тоже  от
бандитов. И там и там грязный шантаж.
   Марк понимал Шамиля как никто  другой.  Привыкший  копаться  в  своей
душе,  бывший  настоятель  вывел  простую  формулу:   дагестанец   давно
похоронил сына, в нем лишь жила память о  нем,  и  то  до  определенного
рубежа, до критической отметки - пока  сын  не  прервал  свои  страдания
возгласом согласия и не прервал мучения своего соплеменника.
   Ни с того ни с сего,  словно  гася  неловкость,  Сергей  заговорил  о
деньгах:
   - Я связался с Науровым по телефону и напомнил ему про  окончательный
расчет. Сегодня мне должны передать часть денег - здесь, в Москве. Много
Шамиль не обещал, его люди наберут  тысяч  двести  пятьдесят  -  триста.
Остальное потом.
   - Хочу спросить вот о чем, - после долгой паузы возобновила  разговор
Катя.  Но  снова  замолчала.  Марк  уже   объяснил,   что   оказался   в
информационной блокаде и ничего не слышал о дальнейшей судьбе Амирова. А
Шамиль не тот человек, который станет трубить о том, как он  расправился
со своим кровником. Другая причина общая: Наурову нельзя показывать, что
он является заказчиком этого преступления.
   - О чем думаешь? - спросила Катя.
   - О приснопамятном Косте Горохове...
   Марковцев не сомневался - Костя скоро даст знать о себе.  У  него  на
руках огромная сумма. Не все, но часть денег переписана  по  номерам,  и
длинные столбцы цифр разосланы по всем банкам не только России.
   Он слаб на голову, думал о нем Марк,  руки  работают  хорошо,  прицел
явно не сбит, храбростью не  блещет  -  не  посмел  посмотреть  в  глаза
умирающему товарищу, даже контрольный выстрел произвел в сердце, а не  в
голову. Храбр от жадности, подвел Сергей итог рассуждений.
   - Ты говорил с Шамилем по телефону, - задумчиво  произнесла  Катя.  -
Какой, на твой взгляд, вывод он сделал прежде всего?
   Марк покачал головой:
   - Не знаю. Мне показалось, старик обрадовался моему звонку.
   -  В  первую  очередь  он  подумал,  что  ты  на  свободе   благодаря
спецслужбам, которым ты все рассказал и которые хотят взять  Шамиля  как
бы с поличным, с Амировым. И денег ты не получишь. Дагестанцы вообще  не
приедут на "стрелку", опасаясь  "стрелочников"  из  ФСБ.  Просто  Шамиль
сказал первое, что пришло ему в голову. Вот и все.
   - А если я не приду к месту  встречи,  докажу  обратное,  что  ли?  С
такими подозрениями ты в историю войдешь. Мой тебе совет: бросай  думать
гэбэшными штампами.
   Не попрощавшись с Катей, Марковцев развернулся и пошел прочь.
   Девушка призвала на помощь все силы, чтобы окликнуть Сергея  и  пойти
ему навстречу.
 
49 
 
Дагестан 
 
   По лбу Султана стекали крупные капли пота. Сейчас он  делал  то,  что
должен был сделать неделю, две,  месяц  назад.  Отчасти  жалел,  что  не
занимался в камере физическими упражнениями, иначе его руки, не держащие
последние два года ничего тяжелее Корана,  не  дрожали  бы,  нажимая  на
подушку, и дыхание не походило бы на хрипы издыхающего,  отжившего  свое
пса.
   Острые  лопатки,  резко  обозначившиеся  под  рубашкой,  готовы  были
порвать ткань и  вылезти  наружу  подобно  крыльям  окостенелого,  давно
вымершего ящера. Но ящер ожил и по сущности своей откровенно наплевал на
археолога, откопавшего его.
   Шамиль Науров извивался, прижатый к кровати  двумя  здоровяками.  Они
держали его руки и ноги, а Султан душил своего "спасителя", из последних
сил нажимая на подушку.
   Сидя в подвале, он слышал пустые, на его взгляд,  разговоры  хозяина,
походившие на нытье. Два дня  назад,  например,  Шамиль  в  разговоре  с
невидимым собеседником пришел к выводу, что шансов оказаться на  свободе
у Марковцева нет. Султан мог явственно представить бывшего подполковника
в одиночной камере, как в русской сказке,  -  к  одной  стене  задом,  к
другой передом, читающего Новый Завет. Получился этакий русско-чеченский
гибрид, ибо Султан срисовывал образ арестованного с себя.
   "Он вечно будет  торчать  в  этой  тюрьме!  -  выкрикнул  "кавказский
пленник" и едва не задохнулся от злорадства. - Он сдохнет в ней!"
   Охранники вечерами включали транзистор.  Привыкший  к  радио,  Султан
напряженно вслушивался. Но идиоты-стражники ловили не те волны. Как  ему
хотелось крикнуть: "Поймайте "Радио России", скоты!"
   Сейчас охранники, не уважающие главное радио  страны,  мокли  на  дне
озера. А их босс  уже  был  близок  к  тому,  чтобы  окончательно  стать
безраздельным хозяином этих мест: он перестал  сопротивляться,  но  тело
его все еще напряжено. Султан, полулежа на нем, ждал, когда мышцы жертвы
расслабятся и он наконец-то сможет вздохнуть свободно, отпустить руки  и
на подрагивающих ногах отойти от кровати.
   Все?
   Пока нет. Амиров почувствует момент наступления  смерти,  ибо  хорошо
знал ее поступь.
   Вот сейчас, сейчас...
   Он сам и его отдушина в подвале превратились в  одно-единое  слуховое
окно. Оно ловило даже те звуки, которые не в состоянии услышать ни  один
самый чуткий зверь. Его рык: "Он сдохнет в ней!" - потонул в еле слышном
возбуждении старика: "Марк на свободе!" Он говорил с ним?.. Да,  и  речь
шла о деньгах, об окончательном расчете... Невероятно!..
   Султан вдруг рывком отбросил подушку и, отирая взмокший  лоб  рукавом
рубашки, взглянул в лицо старика. Седоусый, с приоткрытым  ртом,  Шамиль
широко распахнутыми глазами отвечал на его взгляд. "Еще бы чуть-чуть,  и
он вечно смотрел бы так", - машинально подумал Султан.
   Да, Науров проделал огромную работу, и неважно, кто виноват,  что  на
последней  стадии  обработки  дорогостоящую  деталь  запороли.  А   брак
выбрасывают.
   - Ты, Шамиль, не  сегодня-завтра  все  равно  захлебнулся  бы  манной
кашей. Но ты, старая сука, решил перед смертью отомстить мне  за  своего
трусливого сына Просто так я не дам тебе умереть. Слышал,  у  тебя  есть
два племянника. Прежде чем ты  сдохнешь,  увидишь  их  смерть.  Лече!  -
позвал он товарища. - Где Алибек?
   - Во дворе,  -  отозвался  Дугушев,  прибывший  из  Москвы  вместе  с
десятком своих бандитов.
   - Позови его.
   Через минуту перед Султаном стоял Алибек Уваров, местный, с длинными,
ниспадающими на плечи волосами. В комнате, где горел только ночник,  его
глаза выделялись яркими яичными желтками.
   - Что знаешь о племянниках Шамиля?
   Алибек пожал плечами:
   - Да так... Неразлучная троица, дружат с русским пацаном.
   - Кто такой?
   - Зовут Алексеем, ни отца, ни  матери,  живет  с  сестрой.  Его  отец
шкипером в яхт-клубе  работал.  Напился,  башку  о  мостки  разбил.  Оба
Науровых постоянно торчат либо дома у старшего, либо на причале.  Там  у
него лодка своя.
   - Говоришь, лодка у него своя? - Выслушав товарища,  Султан  похлопал
по щекам Наурова. - Слышал, ты, мститель?  -  И  снова  переключился  на
Алибека. - Мы останемся на  день.  Завтра  с  утра  найди  предлог,  под
которым пацаны отправятся в море. А мы следом, на твоем катере.
   Казалось, больнее старому дагестанцу не сделаешь, но Султан умел вить
из людей веревки. Склонившись над хозяином дома, он прошептал ему на ухо
несколько слов. И, как ему показалось, услышал в ответ еле различимое:
   "Иуда..."
   Потом довольно отчетливо:
   - Иуда!..
   Проклятья останутся на губах Шамиля ровно столько времени, сколько он
будет умирать.
 
50 
 
20 сентября, четверг 
 
   Катер Алибека Уварова стоял, покачиваясь, в "пауке". Роскошный катер,
с остроскулыми  плиссирующими  обводами  корпуса.  Благодаря  им  Алибек
выходил в море и в сильное волнение.
   Погода благоприятствовала мероприятию - штиль, ни одной яхты в  море.
Алибек встал за штурвал, два его приятеля устроились на кормовом диване,
стиснув с двух сторон Шамиля. Руки у дагестанца связаны за  спиной,  рот
завязан. Амиров расположился на переднем сиденье.
   Полчаса назад от берега отчалил утлый "Крым".  На  борту  неразлучная
компания пацанов - Алексей и два племянника Наурова.
   Алибек не стал делать отвлекающих  маневров  -  шкиперу  или  боцману
яхт-клуба в бинокль будет  хорошо  виден  изменившийся  курс  катера.  А
плюхать за пять миль Алибек не собирался.  Главное,  пацаны  сейчас  вне
зоны  досягаемости  биноклей.  Он  взял  курс  вдоль   берега,   заранее
всматриваясь в даль.
 
*** 
 
   Алексей опробовал модернизированное зажигание - приладил к бобинам на
"Вихре" трансформаторные катушки от старого  магнитофона.  Заодно  решил
испытать, как будет  работать  мотор  на  оригинальной  смеси  -  бензин
пополам с соляркой без добавления в бак масла. Сейчас  многие  лодочники
перешли на такую смесь. Солярка здесь намного дешевле бензина, ее  можно
купить у моряков. Сосед подсказал парню, на сколько нужно отвинтить винт
качества на карбюраторе, но вначале посоветовал завести мотор на обычной
смеси, а затем переключиться на другой бак.
   "Вихрь" завелся  с  первого  же  рывка  стартера.  Алексей  подмигнул
товарищам: учитесь. Потом тронул  лодку  с  места,  приготовившись  дать
Мишке Наурову команду перекинуть шланг на другой бак.
   Мальчик, кроме этого  задания,  исполнял  роль  живой  помпы.  Старый
"Крым" сквозь изъеденные коррозией клепки  быстро  набирал  воду.  Убрав
из-под ног стлань, Мишка то и дело вычерпывал воду  ковшом,  похожим  на
те, которыми в  магазине  развешивали  сыпучие  продукты.  На  ходу  еще
ничего, но стоит остановиться, как лодка становилась похожа на  дуршлаг.
Одному, конечно, на этой ржавой банке ходить опасно.
   - Пальцем зажми, - еще раз предупредил товарища  Гальчиков,  -  чтобы
воздух не попал.
   Еще немного, решил он. Пусть движок как следует прогреется.
   Алексей в свои восемнадцать был опытным мотористом. Не раз уходил  на
вельботе, принадлежащем яхт-клубу, далеко в море.
   - Давай, Мишка. - Алексей не стал сбрасывать газ, давая двигателю  на
больших оборотах подхватить незнакомую смесь.
   Пока все шло нормально,  даже  звук  "Вихря"  не  изменился.  Хотя...
наверное, стал чуть тише, что ли. Нет, это воображение подсказывает, что
якобы новая смесь подходит мотору лучше старой.
   Алексей улыбнулся, обернувшись  назад:  за  лодкой  над  кильватерной
струёй  протянулся  шлейф  черного  дыма.  По  нему  стопроцентно  можно
определить, кто экономит на бензине.
   - Здорово идем, а? - Они шли на Приветливый, чтобы