еления для выдачи багажа, имели при себе автоматы Калашникова.
   Пока  террористы  не  сумели  разглядеть  еще  двух   бойцов   службы
безопасности,  они  должны   находиться   по   другую   сторону   ворот,
экипированные, как и наряд милиции.
   "ГАЗель" проехала еще  двадцать  метров,  и  в  поле  зрения  команды
Марковцева попала застекленная будка  охраны.  Через  решетчатые  ворота
отчетливо просматривалась открытая со всех сторон сторожка.
   Ворота открывались вовнутрь, и Костя смело поставил санитарную машину
вплотную к ним. Открыл дверь и вышел.  Его,  водителя,  конечно  же,  на
летное поле не пустят, его место займет один из  охранников.  Но  работа
Кости на этом не заканчивалась.  Когда  он  медленно  вел  машину  вдоль
парковочной стоянки, сумел отыскать глазами  "Ауди",  оставленный  здесь
ранним утром. В распоряжении Кости от силы десять минут.  Ему  предстоит
немного прогуляться вдоль здания аэропорта, занять место  в  иномарке  и
быстро покинуть опасную зону. Ибо после захвата самолета начнутся поиски
водителя санитарной машины.
   - Знакомая процедура? - Подошедший охранник изобразил на лице подобие
улыбки. - Мне кажется, не ты приезжал в прошлый раз.
   - Наслышан от сменщика, - ответил Горохов, умело направляя разговор в
другое русло и тем самым поторапливая наблюдательного охранника:
   - С ручника сними, а то заглохнешь.
   Незначительные на первый взгляд опасения подтвердились: эпидемиологов
встречала именно та смена охранников, что  и  две  недели  назад;  место
водителя занял именно тот человек, который уже  менял  его  однажды.  Не
исключено, что в  салоне  "ГАЗели"  его  напарник  обратит  внимание  на
стерилизаторы, которые он не видел в прошлый раз.
   Впрочем, вряд  ли.  Отливающие  на  свету  хромом  цилиндры  привычно
сочетались с остальным медицинским оборудованием: те  же  стерилизаторы,
только меньших размеров, ручные опрыскиватели,  емкости  с  раствором  и
прочее.
   Марковцев, одетый в халат и колпак,  занял  место  непосредственно  в
салоне. Марлевую повязку, закрывающую нижнюю половину лица,  оправдывали
манипуляции Сергея со стеклянной бутылкой, из  которой  он  закачивал  в
опрыскиватель жидкость.
   За этим занятием его и застал второй боец службы  безопасности  Игорь
Надеждин. Усевшись на скамью  и  окинув  взглядом  салон  машины,  страж
по-свойски сострил:
   - Оружие, наркотики?
   - Спасибо, не надо, - отреагировал Сергей на "бородатую" шутку.
   -  Поехали,  -  бросил  охранник   товарищу   через   открытое   окно
перегородки, отделяющей кабину от салона.
   Игорь был молод. После службы в армии мечтал попасть не в ОМОН,  а  в
аналоговый, полувоенный, что ли, отряд. Вначале остановил свой выбор  на
службе безопасности одного  крупного  коммерческого  банка,  но  вовремя
подвернулась вакансия в СБ аэропорта с громким  названием  "Кобра".  Вот
уже второй год он боец этого отряда.
   На месте пассажира сидел Мезенцев. Марлевая повязка спущена  с  носа,
виду Валентина будничный.
   "ГАЗель" с террористами и бойцами "Кобры"  въехала  на  летное  поле,
ворота за ней закрылись.
   - Вижу, время зря не теряете, на ходу готовитесь, - заметил Надеждин,
глядя на манипуляции Марковцева с оборудованием.
   - Второй выезд сегодня, - пояснил Сергей. -  Только  что  привезли  в
отделение больного сибирской язвой. Он как раз на твоем месте сидел.
   - Да? - Охранник машинально отодвинулся в глубь салона. - Слышал,  на
Украине тоже сибирская язва свирепствует.
   - "Из России с любовью", - улыбнулись глаза Марка.
   Игорь рассмеялся:  врач  шутил  мрачно,  наверное,  под  стать  своей
профессии. Хотя другая бригада эпидемиологов вела себя иначе. Среди  них
была одна женщина, а  здесь  ни  одной.  Тогда  они,  включая  водителя,
приехали вчетвером, сегодня их трое. Лица скрывают маски,  тогда  как  в
прошлый раз...
   Вроде  бы  беспочвенные  подозрения,  рожденные  на   подсознательном
уровне, но они заставили охранника скользнуть взглядом по халату медика,
спуститься к его обуви, а за ней... что-то похожее на багажную сумку. Ну
точно, ремешок от сумки виден под  лавкой  отчетливо.  Справа  от  врача
висит на крючке зеленоватый халат. Чей он? Недостающего медика?
   Еще один проницательный,  теперь  уже  полный  подозрения  взгляд  на
врача. Халат ему маловат в плечах. Рукава...  Они  закатаны  до  локтей.
Оголенная  часть  сильной  руки  в  сочетании  с  резиновыми  перчатками
смотрится неестественно. Точно. Врачи другой бригады  при  нем  надевали
перчатки поверх коротких, плотно застегнутых манжет.
   И снова  сомнения  овладели  Игорем.  Одна  бригада  могла  и  должна
отличаться от другой.
   И  боец  "Кобры"  вдруг  понял   причину   своих   колебаний,   своей
нерешительности - ведь он  при  малейших  сомнениях  должен  действовать
согласно инструкциям  и  распоряжениям,  которые  знал  назубок,  -  его
робость была вызвана подсознательным страхом  перед  человеком,  сидящим
напротив него. Игорь видел только его немигающие глаза,  мощные  руки  и
такое же сильное тело, силу которого только подчеркивал  не  по  размеру
халат.
   Игорь вряд ли слышал дыхание медика, но оно наверняка было ровным - в
отличие от дыхания самого  охранника.  Надеждин  почувствовал  учащенное
сердцебиение, сухость во рту и непроизвольно облизнул губы.
   Его многому учили, но как-то не по-настоящему. Он хорошо  стрелял  по
мишеням, крепко бил в "грушу", а на  спарринг-партнере  лишь  имитировал
удары  в  жизненно   важные   места.   С   товарищамиб   он   блокировал
самолеты-тренажеры, швырял в салон шумовые и световые гранаты и палил из
автомата холостыми патронами. И верил в свои силы. Которые вдруг иссякли
перед лицом действительности.
   Страх показал бойцу, что он  не  ошибся.  Перед  ним  сидел  человек,
который лишь имитировал врача, - врачи, за редким исключением, не  имеют
такого леденящего душу взгляда. Сидящий перед  ним  человек  представлял
собой полную противоположность оробевшего охранника. И уже разобрался  в
его чувствах, все прочел в его глазах. И играл с ним. В доктора. Доктора
и пациента.
   "Пациент"  не  смел  повернуть  голову,   скосить   глаза   на   окно
перегородки,  за  которой  -  его  напарник,  предупредить  его  громким
выкриком.
   Что там по инструкции?
   В голову лезли жалкие обрывки: до прибытия спецгруппы  тянуть  время,
на кого-то там ссылаться,  в  общем,  делать  все  для  того,  чтобы  не
пострадали заложники. Заложники.
   Бойцы службы  безопасности  везли  террористов  прямо  к  самолету  с
пассажирами на борту.
   Но террористы могли вынашивать  и  другие  планы  -  просто  взорвать
самолет, например. Взрывали же они жилые дома.
   Шипящего звука работающей на приеме рации  Игорь  Надеждин  давно  не
замечал. Наверное, совсем забыл о средстве связи у себя на груди. Но вот
она напомнила о себе обезличенным голосом старшего смены.
   И как быстро, моментально отреагировал террорист. Игорь не успел даже
вздрогнуть, увидев вдруг в его руке пистолет и услышав его тихий голос:
   - Ты уже все понял. Тебе ни к чему умирать молодым.
   Щелкнул взведенный курок, зрачок пистолета смотрел точно в переносицу
бойца. Игорь склонил голову к рации и медленно поднял к ней руку. Так же
осторожно, словно приводил в действие таймер мины, нажал на клавишу.
   - Отвечай стандартными  фразами.  Услышу  лишнее  или  подозрительное
слово - убью! - прошептал Марковцев.
   Он  действительно  выглядел  устрашающе:  стерильный  халат,   маска,
резиновые перчатки, в  волосатых  руках  -  пистолет.  Больше  всего  он
походил на прозектора в морге, который сам  себе  готовит  материал  для
работы.
   Когда он говорил, маска скрывала движения его губ  и  выражение  лица
целиком.  Какое  оно  -   каменное,   ироничное,   нервическое,   просто
невозмутимое, - поди угадай.
   Проклятая маска! Это марлевая повязка сбила с  толку  бойца  "Кобры".
Террорист  ловко  оправдал  ее  присутствие  на  лице   мнимой   работой
инфекционщика.
   Переиграл вчистую. На психологии. Любой мог попасться на  натуральную
с виду  приманку.  Оправдание?  Бесполезно  оправдываться.  Если  только
доведется.
   И все же террорист действовал рискованно. Любая из  мелочей,  которые
перебрал в голове Игорь Надеждин, могла насторожить его  сразу,  еще  до
въезда машины на летное поле. Но ведь риск -  это  уверенность.  Кто  не
уверен, тот и не рискует. И террористы были уверены  в  себе  -  что  на
очередном этапе операции обведут вокруг пальца охрану и воспользуются их
услугами в качестве сопровождающих.
   Проклятая маска! Заодно она скрывала  лицо  террориста.  Не  чеченца,
нет. Воображение нарисовало перед Игорем родное, русское лицо.
   - Да, все нормально, -  ответил  он  в  рацию.  И...  кивком  головы,
совершенно непроизвольно как бы спросил у террориста: "Правильно?"
   "Ты молодец", - ответили ему русские глаза.
   Пришла пора Игорю приободриться. В голову влезло,  тяжело  ворочаясь,
как медведь в берлоге, оправдание: он подыгрывал. А значит, показал себя
запуганным, податливым, тогда как на  самом  деле  усыплял  бдительность
преступников,  чтобы  выбрать  подходящий   момент   и   воспользоваться
табельным оружием.
   Но поверят ли ему? Жаль, камера не снимает его  натуральную  игру.  А
хорошо бы взять крупным планом его  лицо,  запечатлеть  хитрые  искры  в
глазах  -  по-настоящему  змеиных,   с   гипнотинкой,   неуловимой   для
террориста. Пока на ум не пришла, да и не могла прийти мысль:
   "Хорошо, что  бандиты  на  меня  нарвались".  В  первую  очередь  она
принижала   самолюбие    и    прочие    достоинства    молодого    бойца
спецподразделения. Любой из его  товарищей  по  отряду  мог  действовать
решительно, но... прежде въехал  бы  с  преступниками  на  летное  поле,
проглотив инфекционную наживку.
   Однако где-то в подсознании эта тема активно развивалась, чтобы потом
в виде угрызений  совести  и  личного  малодушия  обрушиться  на  голову
охранника.
   А пока машина  с  небывалым  экипажем  мягко  шелестела  колесами  по
бетону, сокращая расстояние до самолета.
   Борт стоял в гордом одиночестве, вокруг никого из персонала  наземных
служб аэропорта, даже  водитель,  подавший  трап,  исчез  в  неизвестном
направлении. Словно на борту находились не люди, а  гигантские  холерные
палки, люди-мутанты.
   Водитель  мягко  затормозил  у  трапа  -  то,  что   нужно:   задними
непроницаемыми стеклами к зданию аэропорта. Затем выключил зажигание.
   Валентин достал пистолет и направил его на бойца "Кобры".
   - Руки на руль.  Ноги  убрать  под  сиденье.  Живо!  -  поторопил  он
охранника. - Теперь слушай, - Мезенцев кивнул на окно.
   Марковцев  говорил  негромко,  но   отчетливо.   Каждое   его   слово
разносилось по салону и проникало через окно в кабину.
   - Вам дается шанс предотвратить трагедию. Уверен, всех устроит просто
драма. Вместе с нами вы подниметесь на борт и выведете женщин  и  детей.
Сразу, ясно? Без предварительных переговоров. Своему  начальству  можете
сказать,  что  благодаря  именно   вашим   индивидуальным   усилиям   мы
согласились отпустить часть заложников. Если  откажетесь,  пойдете,  как
два барана, назад. Как встретят таких героев, как вы,  можно  угадать  с
первого  раза.  Если  согласны,  начинайте  вытаскивать   батарейки   из
радиостанций. Потом аккуратно, двумя пальцами, вынете стволы.
   - Не телись,  -  поторопил  Мезенцев  свой  объект,  -  твой  товарищ
попроворнее будет. Не забудь про запасную обойму в кобуре.
   Боец "Кобры" щелкнул крышкой на задней панели  "кенвуда"  и  одну  за
другой выщелкнул батарейки. Потом потянул за клапан  кобуры,  взялся  за
рукоятку пистолета.
   То же самое в салоне проделал Игорь Надеждин.  Только  в  отличие  от
товарища он на мгновение поднял  глаза  на  Марковцева.  Сергей  покачал
головой: "Бесполезно". Игорь едва заметно  пожал  плечами:  "Я  так,  на
всякий случай".
   Марк принял от него пистолет и посмотрел в окно:
   Валентин уже держал в свободной руке  оружие  своего  визави.  Сергей
продолжил инструктаж:
   - Сейчас мы вчетвером поднимемся по трапу - вы впереди, под прицелом.
Остановитесь у двери и встанете по  обе  стороны  от  нее.  Мы  проходим
внутрь. Вам же  остается  только  ждать.  Предостерегаю  вас  от  лишних
жестов. На каждый из них я отвечу лишней жертвой среди  заложников.  Как
зовут твоего напарника? - спросил Марк Надеждина.
   - Володей.
   - Слушай меня, Володя, - Марковцев чуть повысил голос.  -  Сейчас  ты
выйдешь из кабины, подойдешь к боковой двери  и  откроешь  ее.  Все  это
время ствол моего "вальтера" будет смотреть в грудь твоего  товарища.  Я
просто даю вам шанс, - повторил Сергей, - не упустите его.  Борт  уже  в
наших  руках,  не  забывайте  об  этом.  Посмотрите  на  открытую  дверь
самолета. Чтобы ухлопать вас и взбежать по трапу, хватит пяти секунд.
   Марковцев сделал паузу, бросив еще один взгляд на самолет.
   - А вот и стюардесса появилась. Вова, не забудь поприветствовать  ее,
когда  выйдешь  из  машины.  Она  вторая  потенциальная  жертва   твоего
героизма.
   Не говоря ни слова, боец взялся за ручку двери.
   - Одну секунду, - остановил его Сергей.
   Мезенцев к этому времени  освободил  пистолет  охранника  от  обоймы,
передернул затвор, проверяя, не заслан ли патрон в патронник, и  передал
оружие хозяину.
   Теперь бойцы, как и положено, имели при себе  оружие.  Если  за  ними
ведется наблюдение из КДП - а  это  могли  быть  любопытные  диспетчеры,
метеорологи  или  коллеги  из   службы   безопасности,   -   то   ничего
подозрительного не  заметят.  А  опытный  взгляд  мог  различить  пустые
кобуры.
   Впрочем, затишье вокруг самолета временное. Еще до захвата к нему мог
подъехать, подойти кто-то из наземных  служб  аэропорта.  А  сложившаяся
ситуация благоприятствовала  террористам.  Сложись  бы  все  по-другому,
Марковцев бы подкорректировал свои действия.
   А пока Сергей, обработав бойцов  "Кобры",  наблюдал  краем  глаза  за
одним,  обходящим  "ГАЗель"  спереди,  и  держал  на  прицеле   другого,
податливого, как пластилин.
   Едва Владимир миновал дверцу пассажира, из кабины показался Мезенцев,
убрав оружие за  ремень  и  скрыв  его  под  халатом.  Он  встал  позади
охранника, взявшегося за ручку  дверцы  салона.  Она  мягко  отъехала  в
сторону, и Володя впервые  встретился  взглядом  с  Марковцевым.  Сергей
снова предупредил обоих:
   - Не вздумайте попробовать  свои  силы  в  рукопашной  -  бесполезно.
Говорю это как  профессионал.  Теперь  вы  непринужденно  и  естественно
поможете нам.
   Сергей пододвинул ногой к выходу  один  стерилизатор,  потом  другой.
Мезенцев и боец спецподразделения приняли их.
   - Идите потихоньку, а мы следом.
   Игорь  Надеждин  уверенно,  без  дрожи  в  руках,   что   понравилось
Марковцеву, взялся за хромированные ручки третьего стерилизатора и вылез
наружу. Только после этого Сергей заткнул пистолет  за  пояс  и  вытащил
из-под сиденья сумку.
   Он шел последним. На середине трапа, глядя на бортпроводницу, заметил
короткий взмах ее ресниц.  Она  перемигнулась  скорее  всего  с  Игорем,
ступившим  на  последнюю  ступеньку.  "Молодцы,  мальчики",  -  похвалил
Сергей.
 
27 
 
Директора аэропорта не оставляло неприятное чувство, будто он и его подчиненные бросили несчастливый борт 1137, две средние цифры которого указывали именно на это определение, на произвол судьбы. Как прокаженного. 
   Инфекция холеры. Лишь в некоторых случаях  заканчивающаяся  летальным
исходом. Если бы не распоряжения, разосланные по аэропортам и  вокзалам,
рожденные, как и полагается, от  разнополых  партнеров  -  Министерством
здравоохранения  и  службой  безопасности  на  транспорте,  -   директор
снарядил бы для встречи рейса и медиков аэропорта под началом главврача.
Нет, указ строго-настрого предписывал загнать самолет с  подозрением  на
его борту инфекционного больного если не в отстойник, то  на  стоянку  и
ждать приезда санитарной службы города.
   Жара. Редкие облака сменили затворническое обличье  на  венчальное  и
скрылись за горизонтом.  В  салоне  самолета  вскоре  станет  невыносимо
душно. Кто-то из пассажиров  почувствует  себя  плохо,  в  любом  случае
помощи местных медиков не избежать.
   Шейнин снял трубку и, продолжая  наблюдать  за  самолетом,  на  ощупь
нажал три клавиши на аппарате  внутренней  связи:  "ООЗ".  Трубку  сняла
Алферова. Ее бархатистый голос заставил Льва Давыдовича,  сбросившего  к
этому времени пиджак, сморщиться.
   - Татьяна Викторовна, не хочешь поучаствовать в мероприятии, напрямую
касающемся твоих обязанностей?
   Спросил намеренно длинно, что прозвучало из его уст и как отповедь, и
как нарекание. Взыскивать, разумеется, не за что, но  главное,  директор
выразил свое недовольство. В первую  очередь  собой  за  былую  связь  с
себялюбивой женщиной, за связь, которая принесла ему одни  неприятности.
Минуты  обладания  темпераментной  любовницей  не  в   счет.   Они   при
замутненной голове  пролетали  быстро,  тогда  как  объяснения  с  женой
происходили на ясную голову.
   Лев Давыдович не стал дожидаться ответа и положил  трубку.  Здесь,  в
центре КДП, у самого окна,  директор  давно  облюбовал  себе  место.  Он
больше походил на руководителя  полетов  ЦУПа,  нежели  на  чиновника  в
прямом смысле этого слова. И постоянно корил себя, словно был творческой
личностью, однако на свой лад: "Мне что, больше всех надо?"
   Санитарная машина, увеличенная линзами цейсовского бинокля,  казалась
совсем рядом. Из нее вышел  боец  службы  безопасности  Владимир  Фомин,
вслед за ним на бетон ступил человек в медицинском  халате.  Достали  из
машины  сверкнувшее  на  солнце  медицинское  оборудование.  Вот  к  ним
присоединилась  точно  такая  же  пара.  В  руках  служащего   аэропорта
продолговатый и широкий цилиндр, другой  несет  сумку.  "Видно,  всерьез
хотят взяться за дезинфекцию", - заметил Шейнин.
   Он ожидал выхода третьего медика, но вышедший наружу человек с сумкой
и закрывший за собой дверцу оказался последним.
   "Надо  было  самому  встретить  их  и  поторопить.  С  таким  обилием
медицинского оборудования они застрянут на борту надолго".
   Как и в прошлый раз, дело должно ограничиться опросом  пассажиров  на
предмет их самочувствия. Кто-то обязательно попадет в группу  риска,  их
увезут в инфекционное отделение. Остальным же рекомендуют  явиться  туда
самостоятельно для сдачи  анализов.  Потом  наступит  пора  санобработки
салона,  туалетов,  камбуза...  Господи!  Да  они   до   самого   вечера
провозятся!
   Наконец эпидемиологи поднялись на борт.  Последней,  кого  он  увидел
входящей в салон, была  бортпроводница  Саша  Гордеева.  А  на  площадке
трапа, как у мавзолея, остались  двое  в  униформе  службы  безопасности
аэропорта.
   И мысли директора  взяли  иное  направление.  Не  один  самолет-изгой
занимал все думы Льва Давыдовича. Работа всех служб аэропорта шла  своим
чередом. Готовились к отправке очередные  самолеты,  возле  них  сновали
техники, проверяя работоспособность отдельных узлов, заправляли кессоны.
Шли на посадку другие рейсы, диспетчеры продолжали корпеть над  экранами
радаров. В зале аэропорта в связи с  летними  отпусками  столпотворение.
Несмотря на заоблачные цены, многие покидали  душный  город,  чтобы  уже
через  несколько  часов  окунуться  в   море.   Самостийные   группы   и
туристические, провожающие и  встречающие.  Даже  в  VIP-зале  необычное
скопление особо важных персон.
 
*** 
 
   За бойцов, оставшихся снаружи,  буквально  за  бортом,  Марковцев  не
беспокоился: самолет и пассажиры в нем, как он уже заметил, в его руках.
Он решил самую трудную задачу: взошел на борт с оружием.
   Стандартный способ -  захват  пассажирского  автобуса  с  требованием
отправить  маршрут  в  аэропорт,  к  самолету  (это  требование   обычно
выполняется спецслужбами) - Марк  даже  не  удостоил  вним