е сиденье. - Думал уже оставаться со Штыревой...
     - Тамара!.. Что с ней?
     - Будет  уходить  на  восток,  к  чехам.  Оттуда  и вывезут.  Ну,
поехали.
     - Куда?
     - Ждет самолет.
     - Ты задержал?
     - Приказал генерал Лыков.
     Перцев сел за руль. Мотоцикл рванулся вперед. Скорость нарастала.
Мотор пел свою песню.
     Аскер старался  крепче  держаться  за  плечи  Перцева.  В  голове
мелькали обрывки мыслей.  Полковник Рыбин!..  Нет больше  Рыбина...  И
Андрей  Авдеев  навеки  остался здесь,  на чужой земле.  А десантники,
сколько их погибло в операции!..
     Один за  другим  вставали перед Аскером:  Шуберт,  Кныш,  Кригер,
Шталекер.  Где они,  что теперь с ними?..  Потом он ясно увидел  глаза
Штыревой - голубые,  широко раскрытые.  Аскер представил: одна, совсем
одна,  идет Тамара с саквояжем в руке  по  улице  чужого,  враждебного
города;  обыкновенная русская девушка, каждый час, каждая минута жизни
которой здесь, в глубоком вражьем тылу, - это подвиг!
     И еще  возник  перед  мысленным  взором Аскера группенфюрер Упиц.
Торп получил свое. Торп, Висбах, Беккер, Больм - не ушли. А Упиц смог!
Упиц, Зейферт и тысячи таких - живы, действуют.
     Да, борьба еще не окончена!..
     Силы Аскера слабели.  Он обнял товарища,  всем телом приник к его
спине - широкой и теплой. Стало легче.
     Он глубоко вздохнул, закрыл глаза...