офим Кныш!
     - А где Авдеев?
     - Там остался.  Он из колхозников.  А сюда мастеровых брали.  Как
узнал,  что меня отправляют,  наказал разыскать вас.  Приметы сообщил.
"Будешь,  сказал,  действовать,  как мой командир велит". Да я ведь не
один. Ребят двадцать наберется, все - хоть в огонь!
     - Оружие?
     - Было, осталось в лагере. Авдеев-то побег готовит... Однако ножи
поделать можем.
     - Погоди с ножами. Встретимся завтра. У тебя когда перерыв?
     - Вроде бы в два часа.
     - Буду здесь.  Как увидишь,  что снимаю аккумулятор,  так сразу и
выходи.  Подзову долить жидкости,  тогда и поговорим... И - обо мне ни
звука. Ни единой душе.
     - Могила!..  Товарищ гвардии старший лейтенант,  шкура  тут  одна
есть. Стучит. Как быть?
     - Точно, что стучит?
     - Засекли.
     - Тихо убрать сможете?
     - Сможем.
     - Убирайте, - жестко сказал Аскер.
     Струя масла из картера становилась все тоньше. Кныш завозился под
машиной, готовясь вылезать.
     - Завод-то  знаете  какой важный!  - свистящим шепотом проговорил
он.
     - Важный?  - переспросил Аскер,  занятый своими мыслями.  - Какой
завод?
     - Да этот самый.  Фаустпатроны,  делают.  Танки наши жечь.  Бают,
фронт больше половины фаустов отсюда получает. И снаряды тоже. Верно?
     - Верно.
     - Так чего же  мы?..  Поднять  его  на  воздух,  завод-то!  Самим
пропасть, а завода этого дьявольского чтобы не стало!
     Аскер не ответил.
     Струйка масла  из  картера иссякла.  Теперь только редкие тяжелые
капли беззвучно падали в почти полный противень.
     - Слушай,  -  шепнул  Аскер,  выползая  из-под  машины,  -  может
случиться,  к тебе подойдет человек  и  скажет:  "Три  и  четыре".  Ты
ответь: "Четыре и три", и тогда выполняй, что он потребует. Понял?
     - Да.
     Аскер вылез  и  начал  возиться  с мотором.  Кныш завернул пробку
картера,  вытолкнул противень из-под колес,  понес к  сточной  канаве,
опорожнил. Потом он ушел.
     Аскер остался у машины, заливая в мотор свежую смазку.

3

     Поздний вечер.  На затемненных улицах  Остбурга  почти  не  видно
прохожих.  Дома  стоят  безмолвные,  мрачные - в них ни огонька.  Иные
будто слепцы - пустыми  глазницами  зияют  черные  провалы  окон.  Это
результаты  бомбежек,  пожаров.  Тишину нарушают лишь шаги патрулей да
возникающий временами унылый скрежет - ветер раскачивает в  развалинах
куски   бетона,   повисшие  на  прутьях  арматуры,  и  они  трутся  об
искореженное,  ржавое железо. А над городом - луна в рваных облаках, и
это усугубляет картину тревоги, холода, запустения...
     Несколько раз пытался Аскер встретиться с Шубертом,  но это никак
не удавалось.  Обстановка была сложной.  Война придвинулась вплотную к
границам Германии,  и в городе свирепствовали гестапо  и  СД.  Шуберту
пришлось  покинуть  свою основную квартиру - в ее районе были замечены
подозрительные личности.  На время,  пока ему готовили новое  надежное
убежище, он перешел в домик у железнодорожного моста.
     И вот сегодня Шталекер, улучив момент, шепнул Аскеру, что вечером
Шуберт ждет его.

     Они были одни в комнате.  Шуберт рассказывал о последних событиях
в городе.  Подпольщики  помогли  бежать  большой  группе  советских  и
польских  пленных,  заключенных  в расположенном близ Остбурга лагере.
Беглецы  мелкими  партиями  переправляются  на  Восток,  в  Польшу,  к
партизанам.
     - А теперь могу  показать  вот  это.  -  Шуберт  вынул  сложенный
вчетверо лист бумаги. - Моя самая большая гордость.
     Он бережно развернул и разгладил бумагу.  Это был газетный  лист.
Разведчик  осторожно  придвинул  его к себе.  Под заголовком теснились
короткие заметки,  рассказывающие об истинном положении на  фронтах  и
внутри страны.
     Аскер поднял на собеседника заблестевшие глаза.
     - Где печатали?
     - Скажу - не поверите.
     - Все же?
     - В типографии "Остбургер цейтунг".
     Аскер представил,   сколько   потребовалось   отваги,   хитрости,
мастерства,  чтобы под носом у врага набрать,  сверстать  и  оттиснуть
несколько   сот   экземпляров  подпольной  антифашистской  газеты.  Он
взволнованно протянул Шуберту руку.
     - Теперь говорите вы, - сказал Шуберт. - У вас что-то важное?
     - Должен отправиться в Карлслуст.
     - Когда?
     - Как можно скорее. Москва предупреждает: в Карлслуст едет видный
контрразведчик генерал Зейферт,  шеф группенфюрера Упица. Есть данные,
что они собираются там встретиться. Это многое может прояснить.
     - Пожалуй, вы правы. А когда думаете перебираться?
     - Видимо, дня через два.
     - Поездом?
     - Да.  Теперь, когда освоился здесь, это несложно. Все подготовил
- документы и прочее.  - Аскер сделал паузу,  придвинулся к Шуберту. -
Можно сделать так,  чтобы кладовщик Кребс доложил в гестапо о  моей  с
ним беседе по поводу сварочных аппаратов?
     - Шуберт вопросительно посмотрел на Аскера.
     - Я  поясню.  - Аскер привычно потрогал переносицу.  - Понимаете,
очень полезно, чтобы контрразведка...
     - Все  понял.  Надо,  чтобы  они уверились,  будто вы "клюнули" и
ищете в Остбурге?
     - Да. Это может отвлечь их внимание от Карлслуста, облегчить нашу
работу.
     - Короче, хотите применить их же оружие?
     - А почему бы и нет?  Но это можно сделать лишь в  одном  случае:
если Кребс абсолютно надежен.
     - Надежен,  - сказал Шуберт.  - Под наблюдением каждый его шаг. И
потом,  он  ведь  так  и не позвонил насчет вас.  А это было серьезным
испытанием, правда?
     - Конечно.
     - Значит, принципиально решили. Но я еще поговорю со Шталекером.
     - Хорошо.  - Аскер смолк,  побарабанил по столу пальцами. - Месяц
назад вы сказали,  что готовите  взрыв  "Ганса  Бемера".  Завод  будет
уничтожен?
     - Обязательно.
     - За чем задержка?
     - Видите ли,  смущает одно  обстоятельство  -  неизбежная  гибель
большого числа рабочих и пленных.
     - Этого нельзя допустить. Но завод должен быть выведен из строя.
     И Аскер рассказал о своей беседе с Кнышем.
     - Сначала  сложной  проблемой  казалась   взрывчатка:   ведь   ее
потребуется  много,  - пояснил Шуберт.  - Но потом мы поняли,  что она
есть на заводе.
     - Склад готовой продукции?
     - Да.  Территория склада - запретная зона.  Из наших  там  бывает
только  Карл  Кригер.  Поэтому  операцию поручили ему.  В принципе все
готово.  Вот  только...  как  быть  с  рабочими?  Более  тысячи  людей
погибнет!   Правда,  решено  взрывать  завод  в  ночное  время,  когда
бездействует ряд цехов и пролетов,  не работают и пленные,  но все  же
жертв будет много...
     - Жертвы не обязательны.
     Шуберт поднял голову, вопросительно поглядел на Аскера.
     - Не обязательны,  -  повторил  тот.  -  Ведь,  кроме  заводского
бомбоубежища, есть поблизости и другое?
     - За воротами, метрах в пятистах.
     - Так...  - Аскер задумался. - Я кое-что проверю, подсчитаю. - Он
положил руку на плечо Шуберту.  - Кажется,  все будет в порядке! Я еще
подумаю, и тогда все изложу Кригеру, если, конечно, вы не возражаете.
     Затем Аскер сообщил  о  появлении  в  Берлине  и  Остбурге  Фреда
Теддера, о встречах его с генералом Лахузеном и группенфюрером Упицем.
     - Теддер и сейчас в Остбурге? - спросил Шуберт.
     - Был.  А сегодня,  кажется,  уехал.  Уехал или уезжает. Вместе с
Упицем. - Аскер встал. - Ну, мне пора.
     Поднялся и Шуберт.
     - Многое бы хотелось сказать вам. - Он помолчал. - Но бывает... и
слов не подберешь, правда?


Глава двадцатая

1

     Новый руководитель остбургского гестапо оберштурмбанфюрер Готхард
фон Зутель прилагал все старания,  чтобы распутать дело  о  загадочном
убийстве   своего   предшественника   Больма   и   других   работников
контрразведки.  На это были  брошены  лучшие  силы.  Им  был  объявлен
приказ,  который гласил, что добившиеся успеха будут повышены в чине и
представлены к награде.
     Вскоре после происшествия, когда группенфюрер Упиц зашел зачем-то
к  фон  Зутелю,  секретарь  начальника  доложил,  что  просит   приема
штурмфюрер  Торп.  Фон  Зутель нерешительно взглянул на генерала.  Тот
кивнул.
     - Примите его, - сказал Упиц. - Это способный человек. Посмотрим,
что ему надо.
     Секретарь впустил  Торпа.  При  виде  генерала  на  красивом лице
штурмфюрера появилось выражение смущения и  растерянности,  хотя  Торп
специально  спланировал  визит  так,  чтобы  в  кабинете  шефа  был  и
группенфюрер Упиц.
     - Мы слушаем,  - сказал генерал.  - Выкладывайте, Торп, что там у
вас стряслось?
     - Я  бы  хотел  поговорить  о трагической гибели штандартенфюрера
Больма и других...
     - Не гибель, а убийство, - поправил Упиц.
     - Да,  господин  группенфюрер,  именно  -  об  убийстве.   Причем
убийстве, совершенном русской разведкой!
     - Ого!  - Упиц вынул изо рта сигарету,  сплюнул в стоявшую в углу
кабинета  урну,  обернулся  к офицеру.  - Вы говорите любопытные вещи,
Торп.
     - Я убежден, что работали русские, господин группенфюрер.
     - И сумеете доказать?
     - Полагаю,   да...  Третьего  дня  в  крипо  явился  некто  Ларх,
содержатель бара "Нибелунги",  что находится близ завода "Ганс Бемер".
Ларх  связан с полицией,  у него наметанный глаз.  И он рассказал:  за
несколько часов до той самой трагической гибели...
     - Убийства, Торп!
     - Да,  простите меня,  убийства... Так вот, часа за три-четыре до
этого он повстречал Макса Висбаха... Ведь Висбах исчез в ту же ночь, и
только слепой не видит, что оба происшествия связаны между собой.
     - Дальше, Торп.
     - А Макс Висбах был в кабачке не один! Он сидел с человеком...
     - Кто был тот, другой?
     - Ларх этого не знает.
     Упиц шагнул вперед,  наклонил голову.  Его длинные,  тяжелые руки
задвигались, шея напряглась.
     - Не знает? - прорычал он. - Так какого же дьявола...
     - Не знает Ларх,  но зато знаю я,  - быстро сказал Торп.  -  Ларх
описал  спутника  Висбаха  - его рост,  комплекцию,  манеру держаться.
Многое сходится с обликом человека,  которого обрисовала Лизель Ланге,
и я подозреваю,  что это был мнимый капрал Краузе. Короче - нити ведут
к ее муженьку, Герберту Ланге.
     - Но его нет в живых.
     - Нет Ланге - есть  Шталекер,  самый  близкий  дружок  покойного,
господин группенфюрер.
     - Вы наблюдаете за Шталекером  два  с  лишним  месяца,  а  данных
против него нет.
     - Не было!
     - Ого! Есть новости?
     - Да,  господин группенфюрер.  Я только что  вернулся  из  лагеря
военнопленных,  которых  привез из Аушвица директор Кюмметц.  Ездил на
встречу с агентом Цюпой. Возможно, вы помните такого?
     - Ну-ну, продолжайте!
     - Цюпа  донес:  обнаружен  кинжал,  который  был  в   Аушвице   у
заключенного по имени Андрей.
     - Погодите... Кинжал с витой рукояткой?
     - У вас отличная память, господин группенфюрер.
     Торп сделал паузу,  как бы собираясь с мыслями, украдкой взглянул
на Упица. Тот был явно заинтересован.
     - Нынешнего владельца кинжала  зовут  Трофим  Кныш,  -  продолжал
Торп.  - Цюпа установил все это вчера.  А сегодня Кныш шептался... Как
вы думаете, с кем?
     - Со Шталекером? - воскликнул Упиц.
     - Да,  с ним!  - Торп подошел к столу.  -  Теперь  проглядим  всю
цепочку,  господин  группенфюрер.  Если  предположить,  что  звенья ее
составляют Краузе,  которого ищем,  Ланге и Шталекер, далее - Андрей и
Кныш,  то недостает только одного звена - мы не знаем,  от кого Андрей
получил кинжал.
     - Теперь  и  не узнаете.  Над этим пленным тщетно работали лучшие
специалисты.  Он отправился к праотцам,  так и не разжав рта... Но все
равно, сейчас легче. Займитесь Шталекером и другим... Как его?..
     - Кныш.  -   Торп   обернулся   к   своему   шефу:   -   Господин
оберштурмбанфюрер  включил  меня  в  группу  по расследованию убийства
штандартенфюрера  Больма  и  других.  Я  хочу   просить,   чтобы   мне
предоставили  возможность  действовать  самостоятельно.  Убежден:  так
будет полезнее.
     - Хорошо,   -  сказал  генерал.  -  Вам  это  разрешается,  Торп.
Докладывать будете лично оберштурмбанфюреру фон Зутелю.  Я  бы  хотел,
чтобы и меня держали в курсе дела, но скоро уезжаю. В Карлслуст прибыл
мой шеф, он вызывает меня.
     - Что вам еще потребуется? - спросил Торпа фон Зутель.
     - Пусть за мной закрепят  полдюжины  агентов  из  числа  наиболее
проворных.
     - Хорошо.
     Торп вышел.
     Он не стал ждать, пока подберут и назначат людей. Это сделают без
него,  и он встретится со своими помощниками позже. А пока следует, не
теряя  времени,  отправиться  на  завод  "Ганс  Бемер",  чтобы   ближе
приглядеться к пленному Кнышу.  Что касается Шталекера,  то наблюдение
за ним будет усилено.  Торп вспомнил,  как однажды довел  механика  до
завода,  а потом тот каким-то непостижимым образом исчез оттуда. Тогда
Торп думал, что просто проглядел его в толпе рабочих. Но сейчас, после
всего, что он узнал, дело оборачивалось по-другому.
     Часы на городской башне пробили полдень. На безоблачном небе ярко
светило солнце.  С Эльбы чуть тянул ветерок. Денек выдался на редкость
теплый.  Торп расстегнул пиджак,  заломил на  затылок  шляпу,  глубоко
засунул руки в карманы и, насвистывая, неторопливо двинулся к заводу.
     Настроение у контрразведчика было отличное. Беседа с Упицем и фон
Зутелем, на которую он возлагал много надежд, прошла как нельзя лучше.
Он ловко придумал - устроить так,  чтобы в кабинете были они оба.  Вот
так и делается карьера. Несколько раз удачно встретиться с начальством
и понравиться,  затем четко выполнить оперативное задание.  И  дело  в
шляпе!.. Нет, что ни говори, а держался он молодцом и дал-таки понять,
что тоже чего-нибудь стоит! Особенно удачно получилось насчет цепочки.
Как это?
     Торп замедлил шаги, припоминая.
     Ага! Краузе, Ланге и Шталекер, затем Андрей и Кныш.
     Он вынул маленькую книжечку,  аккуратно вписал фамилии,  соединив
их знаками тире.  Да,  все получилось как надо. Если бы установить еще
бывшего командира лагерника Андрея!..

2

     В тот час,  когда штурмфюрер  Адольф  Торп,  закончив  беседу  со
своими  начальниками,  шел  по  улице,  Аскер был на заводском дворе у
автомобиля.
     Подошла разносчица бумаг.
     - Господина Губе вызывает заведующий канцелярией.
     Аскер улыбнулся  девушке,  вытер  руки и неторопливо направился к
конторе.
     Вот и   контора   -   двухэтажное  здание,  с  наружной  железной
лестницей, узкие ступени которой до блеска вытерты подошвами заводских
служащих.
     Кригер принял Аскера  в  своем  кабинете  -  небольшой  комнатке,
примыкавшей  к общему помещению,  где сидели счетоводы.  Войдя,  Аскер
снял и оставил на подоконнике фуражку. Кригер протянул конверт.
     - Возьмите,  -  негромко  сказал он,  - здесь билет на завтрашний
поезд в Карлслуст.
     Аскер спрятал конверт.
     - Спасибо,  - проговорил он,  пожимая  Кригеру  руку.  -  Вы  так
помогли мне. Не знаю, удастся ли расплатиться...
     - Вы делаете для  немцев  во  сто  раз  больше.  Чем  бы  кончила
Германия,  да  не  только  она,  но и все человечество,  не будь вашей
армии, вашего народа!
     - С  Шубертом мы условились,  что отыщем друг друга после того...
ну,  словом,  когда все это будет позади,  - продолжал Аскер.  - А как
встретиться  с вами?  Я бы хотел представить Шуберта,  Шталекера,  вас
моим друзьям, семье, чтобы все знали...
     Аскер не закончил. Потянувшись за фуражкой, он вдруг замер, глядя
на заводской двор. Кригер видел, как напряглись его плечи и шея.
     Кригер посмотрел в окно.  По двору шел человек в штатском костюме
-  он  миновал  проходную  будку  и  теперь   направлялся   к   зданию
заводоуправления.
     - Кто это? - спросил Кригер.
     - Тот, что меня преследовал!.. Глядите, он поднимается сюда!
     - Быть может, к директору завода?
     - Кюмметц  дома - час назад я сам отвез его.  Не найдя директора,
он может зайти к вам!
     - Может, - произнес Кригер. - Что же делать? Вам некуда уходить -
столкнетесь с ним в канцелярии или у  выхода...  Минуту!  -  Он  отпер
тонкую дощатую дверь в боковой стене кабинета. - Скорее сюда!
     Аскер вошел  и  оказался  в   крохотной   каморке,   заставленной
стеллажами и папками. Дверь закрылась, щелкнул замок.
     Вскоре в кабинет постучали.
     - Прошу, - сказал Кригер.
     Вошел Торп.   Он   кивнул   управляющему,   уселся   и    показал
удостоверение.
     - Чем могу служить? - спросил Кригер.
     - Кажется, вы состоите в НСДАП?
     - Кроме того, я член СС.
     - Знаю. - Торп зажег сигарету. - Меня интересуют ваши механики.
     - Их много, - осторожно сказал Кригер.
     - Начнем с Отто Шталекера.
     - Я не совсем ясно себе представляю... Что вас интересует?
     Аскер, которому было слышно каждое слово,  понял:  Кригер хитрит,
тянет  время,  стараясь  выведать,  что   известно   контрразведке   о
Шталекере.
     В кабинет постучали. Вошла разносчица бумаг.
     - Пусть нам не мешают, - проговорил Торп. - Не принимайте никого.
     Кригер понимающе кивнул.
     - Я  занят,  Лотта,  -  сказал он.  - Сюда не входить и никого не
впускать.
     - О  Шталекере  хочу  знать как можно больше,  - проговорил Торп,
когда дверь за девушкой затворилась.
     Кригер сообщил,  когда  Шталекер  был принят на завод,  где и кем
работает.  Подумав,  прибавил,  что механик не имеет детей, хотя много
лет женат.
     - Это все?
     - Я только заведующий канцелярией. - Кригер развел руками. - А на
заводе свыше трех тысяч рабочих, не считая пленных...
     - Ну, а что вы скажете о шофере директора завода?
     Торп хорошо знал,  что  личность  нового  шофера  была  тщательно
проверена и сотрудник полиции,  наводивший справки,  установил,  что с
Генрихом  Губе  все  в  порядке.  Вопрос  о  Губе  он   задал   как-то
механически,  непроизвольно. И, наблюдая за собеседником, с удивлением
заметил:  будто тень промелькнула  по  лицу  заведующего  канцелярией.
Почему? Чем встревожен сидящий перед ним человек?
     Между тем Кригер напряженно размышлял. Сначала Шталекер, а теперь
и Губе! Кто еще стал известен гестапо? И что именно известно?..
     - Губе я знаю еще меньше,  чем Шталекера, - равнодушно проговорил
он. - Господин директор взял его совсем недавно, и я не успел...
     - Личные дела на Шталекера  и  Губе  у  вас?  -  прервал  Кригера
контрразведчик.  - Дайте мне взглянуть на них. Там, разумеется, есть и
фото?
     - Да.
     - Дайте эти папки.  Побыстрее,  пожалуйста, - повысил голос Торп,
видя, что собеседник не торопится.
     - Хорошо. - Кригер встал, решая, как действовать дальше.
     - Куда вы?
     - Дела работников завода хранятся в этой комнатке.
     - А-а! - Торп кивнул.
     Кригер отпер боковую дверь,  вошел.  Аскер стоял у стеллажа.  Они
встретились  взглядами.  Разведчик  сделал выразительный жест.  Кригер
согласно кивнул.
     Он извлек  пистолет  из  заднего  кармана брюк,  переложил его за
пазуху, взял с полки первую попавшуюся папку и вернулся в кабинет.
     - Кажется, стучат, - проговорил он, прислушиваясь. - Лотта!
     Девушка приоткрыла дверь.
     - Лотта, мы заняты, никого не впускать.
     - Я знаю, господин заведующий, вы уже распорядились.
     Тогда Кригер  положил  на  стол папку.  Торп придвинул ее к себе,
раскрыл.  Аскер  скользнул  в  кабинет  за  спиной   Торпа,   неслышно
приблизился и оглушил его ударом в голову.
     - Добейте,  - прошептал Кригер,  глядя,  как  Аскер  поддерживает
потерявшего сознание фашиста.
     - Не здесь!.. Куда его можно отвезти?
     - Есть одно место. - Кригер сорвал трубку телефона, набрал номер.
-  Третий  цех?  Говорит  Кригер.  Срочно  пришлите  ко  мне  механика
Шталекера.
     И он положил трубку.
     Торп, который    сидел    на   стуле,   поддерживаемый   Аскером,
зашевелился,  застонал. Кригер подошел и рукоятью пистолета ударил его
в затылок.
     - Приходится  так...  -  сказа