и, врача!
     Пока вызванные собирались,  командир отряда  и  Люлько  отошли  в
сторону,  где  развернули  свое  хозяйство  радисты.  Связь  уже  была
установлена.  Подполковник передал  им  листок  бумаги  с  несколькими
цифрами.
     Послав сообщение,  рацию оставили  включенной.  Она  должна  была
непрерывно слушать станцию генерала Лыкова.
     Инструктаж, проведенный  с   командирами,   был   краток:   отряд
приступает  к  боевой  работе  только  по специальному указанию.  Пока
соблюдать строжайшую боевую готовность и бдительность.  Операция будет
сорвана и отряд обречен на гибель, если противник обнаружит его раньше
срока.  Разрешено лишь  изучить  подступы  к  оврагу  для  организации
обороны.

     Адольфа Торпа  преследовали  в  дороге  неудачи.  Сначала надолго
задержал прокол камеры заднего колеса, затем пришлось менять запальную
свечу.  Стремясь  наверстать  потерянное время,  он гнал машину во всю
мочь и  у  въезда  в  город  чуть  было  не  столкнулся  со  встречным
велосипедистом.    Тот,    выскочив   из-за   поворота,   едва   успел
посторониться.
     На велосипеде  ехал  майор  Перцев.  В  те  минуты,  когда  Торп,
притормозив у здания гестапо,  ставил на подножку свой мотоцикл, Павел
Перцев  уже  миновал  лесок у развилки дорог возле моста через Эльбу и
катил по шоссе, которое вело на Гамбург.
     Не теряя  времени  Торп  отправился  в город.  Здесь он пробыл до
вечера,  слоняясь по магазинам,  заглядывая в рестораны и  кабачки,  в
сады  и  парки.  Вид  у  Торпа  был праздный.  На деле же он буквально
цеплялся взглядом за  каждого,  кто  хоть  сколько-нибудь  походил  на
Аскера.
     Настроение у  Торпа  было  дрянное.  Он  понимал,  что,  действуя
наобум,   без   всякого   плана,   не  располагая  данными,  не  может
рассчитывать на успех - разве что выпадет очень большая удача.  А Торп
не  привык  так  работать.  Поэтому  положение,  в  котором  он сейчас
оказался, раздражало, злило. Однако Торп добросовестно выполнял приказ
Упица.
     Когда стемнело,   он   облегченно   вздохнул   и   отправился   в
контрразведку.  Группенфюрер Упиц уже был на месте.  О Торпе доложили.
Он был принят, выслушан и отпущен ужинать.
     - Явиться  в  десять  часов,  -  сказал Упиц.  - Будете выполнять
специальное задание.
     Вскоре после   ухода  Торпа  гарнизонный  пункт  противовоздушной
обороны сообщил о появлении советских самолетов.  Но  тревоги  еще  не
объявили - самолеты шли стороной, возможно, что и не на Карлслуст.
     Это предположение подтвердилось.  Бомбардировщики обошли город  и
устремились на северо-запад.
     Минутой позже в кабинете, где находился Упиц, зазвонил телефон.
     - Господин Упиц? - послышалось в трубке.
     - Да, это я.
     - Карл Айпель звонит. Прошу вас немедленно меня принять.
     С помощником  Теддера  следовало  разговаривать  где-нибудь   вне
здания гестапо.  Но Упиц не мог отлучиться из кабинета.  Айпель же был
настойчив. И, рассудив, что сейчас вечер и большинства сотрудников нет
в управлении, Упиц решил рискнуть.
     - Ладно,  - сказал он,  - приезжайте  прямо  сюда.  Я  предупрежу
дежурного.
     Вскоре Аскер входил в кабинет группенфюрера.
     - Вы встревожены,  - сказал Упиц,  бросив взгляд на посетителя. -
Что случилось?
     - Только что прошли бомбардировщики. Говорят, это русские.
     - Допустим.
     - Но они прошли на северо-запад!
     - Так что же?
     - На  северо-западе  Гамбург.  Ведь  именно оттуда должна прибыть
колонна грузовиков.
     - Колонна уже в пути.  - Упиц поглядел на часы.  - Она пятнадцать
минут как вышла.  И ей  уже  ничто  не  угрожает.  Даже  если  Гамбург
сровняют с землей.
     - Пятнадцать минут в пути.  - Аскер взглянул на генерала. - Таким
образом, машины будут здесь?..
     - В полночь.
     - Что же мне делать до этого времени?
     - А чем вы собираетесь заняться в полночь?
     - Присутствовать при погрузке архивов.
     - Это невозможно.
     - Почему?
     - Невозможно, - повторил Упиц.
     - Но...  таков  приказ  Теддера.  И  я  не сказал еще всего.  Мне
поручено сопровождать колонну.
     - Куда?
     - Боже мой,  туда,  куда она повезет архивы!..  Да и вообще я  не
могу здесь больше оставаться.  С некоторых пор мне оказывают... м-м...
усиленное внимание.  Это не очень приятно.  Мы с шефом  не  хотели  бы
подводить вас или господина Зейферта. А так обязательно случится, если
меня провалят.
     Упиц все   понял  -  он  лишь  часа  два  назад  выслушал  доклад
сотрудника, сопровождавшего Аскера из Берлина в Карлслуст.
     - Но это опасно, - пробормотал он.
     - В вашей власти сделать так, чтобы мы с вами не рисковали.
     Упиц задумался.
     - Ладно,  - сказал он.  - Приходите  сюда  в  полночь...  Нет,  в
одиннадцать часов.
     Аскер покинул  здание  гестапо.  Убедившись,  что  за   ним   нет
наблюдения,  он  вошел  в  телефонную будку и вновь позвонил Штыревой.
Фрау Готбах должна была  передать  супругу,  что  те,  кого  он  ждет,
выехали в девять часов и будут в полночь.
     - Хорошо, - ответили Аскеру, - спасибо за хлопоты. Мы так рады!..
     - Ну, что вы, фрау Стефания? Какие же это хлопоты? Ведь мы старые
друзья.  Кстати, можете заодно передать, что я договорился, как меня и
просили, и буду присутствовать при погрузке товаров.
     - Чудесно. Муж будет в восторге!
     - Прощайте, фрау Стефания.
     - Доброй ночи!


Глава двадцать шестая

1

     Группенфюрер Упиц    был    информирован   правильно.   Самолеты,
пролетевшие восточнее Карлслуста,  были советскими  бомбардировщиками.
Они шли курсом на северо-запад.
     В строю боевых  машин  находилось  пять  транспортников.  Миновав
Карлслуст,  группа пошла над автомобильным шоссе Берлин - Гамбург.  Но
не Гамбург был ее главной целью. Она выполняла особое задание.
     Примерно на   тридцатом  километре  от  Карлслуста,  в  пустынной
местности,  с земли взвилась белая ракета.  Группа плавно отвернула на
сигнал.  Внизу замигал фонарик. Самолеты убавили газ, и с транспортных
машин  посыпались  парашютисты.  Они  растянулись  в  воздухе  длинной
цепочкой - самолеты не задерживались,  лишь снизили скорость.  Это был
второй десантный отряд из группы генерала Лыкова.
     Один за   другим   опускались   парашютисты.   Шелковые   купола,
окрашенные в темные тона,  почти не просматривались в  воздухе.  Воины
были  в  форме  немецких  солдат  и  офицеров.  Однако  это не смутило
встречавшего их майора Перцева.  Первый, кого он увидел, был полковник
Рыбин, одетый в мундир майора вермахта. Разведчики обнялись.
     - Павел Петрович,  дорогой,  сколько же мы с тобой не виделись  -
два года, а!
     - Два года, товарищ полковник!
     - Дома у тебя все в порядке, звонил перед выездом из Москвы: жена
и дочурка здоровы.
     - Спасибо, Орест Иванович. Какова обстановка?
     - Еще не знаю. - Рыбин обернулся, позвал: - Коржов!
     Из темноты вынырнул офицер. На его мундире были погоны гауптмана.
     - Знакомьтесь. - Рыбин представил разведчиков.
     Затем он приказал Коржову развернуть радиостанцию.
     Вокруг в темноте ощущалось непрерывное движение. Был слышен шорох
шагов, приглушенные голоса.
     Вернулся Коржов.
     - Рация к работе готова, товарищ полковник!
     Он провел  Рыбина  и  Перцева  в  маленькую  ложбинку,  где   был
установлен передатчик.  Шкала настройки мягко светилась. Сияла рубином
крохотная индикаторная лампочка. У аппаратуры возились двое радистов.
     - Вызывайте, - приказал Рыбин.
     Радист заработал ключом,  перешел на прием и стал записывать.  На
бумаге росли столбики цифр.  Когда первый листок был заполнен,  Коржов
взял его,  уселся в  сторонке  и,  подсвечивая  себе  фонариком,  стал
расшифровывать. Вскоре Рыбин прочитал часть радиограммы. Генерал Лыков
информировал:  колонна грузовиков вышла из Гамбурга  в  двадцать  один
час, ожидается в Карлслусте в полночь.
     - Точно,  что будут идти этой дорогой? - спросил Коржов. - Другой
нет?
     - Была,  - ответил Перцев.  - Была дорога, но две бомбежки вывели
ее из строя. Взорваны два виадука и мост.
     Радист закончил прием,  Коржов быстро  расшифровал  вторую  часть
телеграммы. Сообщалось: первый отряд через час приступает к операции.
     Речь шла о десанте у аэродрома.
     В конце шифровки было предупреждение: у хранилища находится майор
Керимов, соблюдать строжайшую осторожность.
     Рыбин обернулся.
     - Товарищ Коржов,  предупредите десантников: что бы ни случилось,
ни одного штатского не трогать. Да и вообще избегать применять оружие.
Объясните, что среди врагов - наш разведчик.
     - Есть, товарищ полковник. - Коржов ушел.
     - Не беспокойтесь,  Орест Иванович,  - сказал Перцев. - Я впереди
буду, как увижу его, прикрою, чтобы все было в порядке...

     А Керимов  в  эти  минуты отдыхал.  Он лежал,  вытянувшись во всю
длину кровати,  заложив руки за голову. Оружие он осмотрел и проверил,
план действий обдумал.  Теперь,  перед заключительным этапом операции,
надо было набраться сил.  Напряжение этих месяцев,  особенно  времени,
проведенного в Карлслусте,  не прошло бесследно. Он осунулся, от углов
рта легли заметные складки,  глаза покраснели, смотрели устало. Вот бы
вздремнуть часок.  Но разве заснешь, когда нервы натянуты до предела и
в  голове  -  тысячи  мыслей,  одна  тревожнее  другой!..  Так  ли  он
действовал,  как надо,  хорошо ли все спланировал?  Кажется, да. И все
же...  Он сел в кровати,  потянулся за  сигаретами,  но  усилием  воли
заставил себя снова лечь, расслабиться, закрыть глаза...
     В начале  двенадцатого  он  подходил  к   зданию   контрразведки.
Задержка была умышленной,  чтобы сократить время пребывания в гестапо,
где могли произойти нежелательные встречи.
     Группенфюрер Упиц   был  в  плаще  и  фуражке,  нервно  шагал  по
кабинету.
     - Опаздываете, - проворчал он, неприязненно взглянув на Аскера.
     Они спустились,  сели  в  машину.  Вел   автомобиль   Упиц,   вел
мастерски,  на большой скорости. Машина срезала углы, почти не тормозя
на поворотах, и мчалась, мчалась...
     - Не может случиться, что колонна запоздает? - спросил Аскер.
     - Не может. Она на подходе.
     - Но...
     - Никаких "но". Я же сказал: она на подходе.
     - По времени, конечно, так оно и должно быть...
     - Не по  времени.  Час  назад  навстречу  грузовикам  выехал  мой
человек. В его машине передатчик.
     Посланцем Упица был штурмфюрер Торп.  Он встретил колонну в  двух
десятках километров от Карлслуста. Маленький вездеход Торпа прижался к
кювету,  а навстречу с  ревом  неслись  тупоносые  дизели  с  высокими
деревянными бортами. Они шли порожняком. Торп насчитал тридцать машин.
     Пропустив колонну,  Торп развернулся и помчался за ней. Он быстро
настиг  грузовики,  поравнялся с головным дизелем и сделал шоферу знак
остановиться. Тот повиновался. Вездеход проехал вперед и тоже стал.
     Торп вылез,  подошел к грузовику. Рядом с водителем сидел пожилой
майор.
     - Что за машины? - спросил его Торп, притронувшись рукой к шляпе.
- Куда следуют?
     - А по какому праву вы задаете вопросы?  - в свою очередь спросил
майор.
     Торп вынул удостоверение.  Рыбин - это был он - взял его, осветил
фонариком, просмотрел и вернул.
     - Все  в порядке,  - сказал он.  - Мы колонна особого назначения.
Следуем  в  Карлслуст   за   каким-то   важным   грузом.   Посланы   в
распоряжение...
     - Группенфюрера Упица?
     - Его самого.
     - Двигайтесь за мной. Я должен проводить вас к месту погрузки.
     - Хорошо.   -  Рыбин  сунул  в  рот  сигарету,  любезно  протянул
портсигар Торпу. - Не желаете, господин штурмфюрер?
     - Спасибо.
     Торп взял сигарету. Закурили. Сигарета оказалась хорошей.
     - Вы один в машине? - спросил Рыбин.
     - А что?
     - Быть  может,  заберете  меня  к  себе?  Надоело трястись в этом
ящике.
     - Пожалуйста!
     Рыбин вылез,  оглядел колонну.  Она уже подтянулась и выстроилась
на правой стороне шоссе.
     - Гауптман Биндер, - позвал он.
     - Гауптмана   Биндера  вызывает  майор  Панцингер!  -  прокричало
несколько голосов.
     Показался офицер. Придерживая рукой кобуру с пистолетом, он бежал
к Рыбину. Это был Перцев.
     - Поедете  в  головной  машине,  -  сказал ему Рыбин и шепнул:  -
Километров через пять остановите колонну и вызовете меня.
     - Понял!
     Рыбин поспешил к Торпу. Перцев влез в кабину головного грузовика.
     В вездеходе  первые  несколько  минут ехали молча.  Рыбин уголком
глаза наблюдал за тем,  как Торп,  ведя  машину  левой  рукой,  правой
включил  смонтированный  на  щите  передатчик,  настроился  и  передал
микрофоном сообщение о том, что колонна встречена.
     Полковник знал Торпа по донесениям Керимова. В одном из последних
сообщений утверждалось,  что Торп взят и  надежно  изолирован.  А  вот
теперь гитлеровец,  живой и невредимый,  сидит рядом с Рыбиным! Что же
произошло?  Где Керимов?  Все ли с  ним  благополучно?  До  последнего
времени в этом можно было не сомневаться - Рыбин знал,  что переданное
в половине десятого вечера сообщение об  автомобильной  колонне  добыл
именно он,  Керимов.  Ну,  а сейчас?  Ведь с тех пор прошло более двух
часов!..  И еще:  Керимов находится у тайника.  Значит,  он  вместе  с
Упицем.  Но  ведь  и  Торп  оттуда.  Как же они не встретились?  Или -
встретились?..  Обожгла мысль:  вдруг  Керимов  провален,  и  затея  с
эвакуацией  архивов  в  другое  хранилище  подстроена  немцами с целью
выманить и уничтожить побольше советских разведчиков!
     Подозрения усилились,    когда   полковник   стал   анализировать
поведение Торпа.  Могло быть так,  что Торп  согласился  взять  его  в
машину  и  при  нем  передал  сообщение  о колонне,  чтобы усыпить его
бдительность. Заодно он надежно изолировал Рыбина. Оставил десантников
без командира!..
     Закончив передачу,  Торп  снял  наушники,  полез  в   карман   за
сигаретами. Рыбин поспешил протянуть ему портсигар.
     - Прошу, - любезно сказал он. - За сигареты ручаюсь, привезены из
Турции.
     - Я уже успел оценить их. - Торп взял сигарету.
     - Вы  поедете  с грузом?  - осведомился Рыбин,  чиркнув спичкой и
давая спутнику прикурить.
     - Вряд ли. У меня есть дела поважнее. - Торп мрачно усмехнулся. -
Ловлю одного типа.
     - Любопытно. Кого, если не секрет?
     - Секрет, - сказал Торп.
     Сзади раздались настойчивые гудки.  Рыбин обернулся.  С головного
грузовика делали знаки.
     - Остановите, - сказал Рыбин. - Там что-то случилось.
     Вездеход притормозил.  Стал и  шедший  следом  дизель.  К  Рыбину
подбежал солдат и доложил, что у одной из машин спустил скат.
     - Надо ехать.  - Торп с  беспокойством  поглядел  на  часы.  -  А
грузовик пусть догоняет.
     - Нет,  - возразил Рыбин. - У меня строгий приказ - доставить всю
колонну  до  последней  машины.  Предупредили,  что  придется  принять
большой груз. Схожу, ускорю ремонт.
     - Идите, - проворчал Торп. - Идите, только оставьте еще сигарету.
     - Охотно!
     Рыбин вновь раскрыл перед контрразведчиком портсигар.
     Встретившись с Перцовым,  полковник Рыбин рассказал  о  Торпе,  о
возникших подозрениях.
     - Торп?  - тревожно переспросил Перцев.  - Не  ошиблись,  товарищ
полковник?
     - Я видел его удостоверение.
     - Надо успеть предупредить Керимова. Но как это сделать? - Перцев
задумался.  - Сможете задержать вездеход неподалеку от места,  где нас
будут встречать?
     - Надолго? - спросил Рыбин.
     - Как удастся. Хоть на полминуты.
     - Смогу.
     - Тогда  я  все  устрою.  -  Перцев  стал объяснять:  - Грузовики
обойдут замешкавшийся вездеход и...
     Раздались нетерпеливые гудки автомобиля Торпа.
     - Понял.  - Рыбин положил руку на плечо Перцева.  - Действуйте. А
мы все будем поблизости.

2

     Колонна шла  по  левому  берегу  Эльбы.  Постепенно  шоссе  стало
отклоняться от реки. Между дорогой и водой тоненькой полоской пролегла
рощица.  Она  делалась  все  шире  и  гуще  и  километров  через  пять
превратилась  в  лес.  На  закруглении  шоссе  Торп  сбавил  скорость,
выглянул из кабины. Грузовики шли следом.
     - Здесь? - спросил Рыбин.
     - Да, в этом лесу.
     Рыбин взглянул на часы. Было одиннадцать.
     Торп совсем убрал газ. Теперь машина еле ползла.
     Так ехали несколько минут.  Торп напряженно  вглядывался  вперед.
Казалось,  он  ищет  кого-то.  Неожиданно  перед радиатором автомобиля
возник человек с поднятой рукой.
     - Наконец-то, - с облегчением пробормотал Торп.
     Человек подошел. Это был гауптман - высокий, худощавый, в роговых
очках  с  большими  выпуклыми стеклами.  Торп молча подвинулся вправо,
освобождая место водителя. Офицер сел за руль.
     - Не растеряли машины в дороге? - спросил гауптман.
     - Нет, - сказал Торп.
     Вездеход тронулся.  Гауптман высунулся из окошка, поглядел назад,
коротко просигналил.  Затем подал влево и осторожно  перевел  вездеход
через  обочину  дороги  в лес.  Зажглись фары вездехода.  Световой луч
уперся в стволы могучих елей.  Деревья  стояли  так  тесно,  что  чаща
казалась непроходимой.
     - Стена, - пробормотал Торп.
     - Стена, - усмехнулся гауптман, резко перекладывая руль.
     Он, видимо,  хорошо знал лес.  Вездеход петлял,  едва не  задевая
боками за древесные стволы, вычерчивал зигзаги, лавировал в буреломе и
густом кустарнике.
     Рыбин посмотрел в заднее окошко. Грузовики двигались следом.
     Истекло несколько минут.  Впереди открылась поляна.  Машина пошла
ровнее.
     - Сейчас будет обрыв, - сказал гауптман, - держитесь.
     Рыбин увидел  обрыв,  когда  до  него  осталось несколько метров.
Здесь дежурил второй офицер. Он подошел, показал рукой в сторону.
     - Бери правее!
     Гауптман послушно направил машину вправо.  Офицер остался.  Рыбин
видел,  как  он  направился  к  головному грузовику,  который следовал
метрах в двадцати за вездеходом.
     Вот и  обрыв.  Казалось,  колеса  вездехода повисли над бездной и
сейчас  машина  рухнет  вниз.  Но  гауптман  ловко   сработал   рулем,
автомобиль  взял  чуточку  в сторону и заскользил по крутому песчаному
склону.  Кабину заволокли облака пыли.  Пыль вилась столбом и в  пучке
света  от  фар.  Видимости не было никакой.  Однако гауптман,  включив
тормоза,  благополучно достиг дна  лощины,  затем  умело  взял  крутой
подъем и отъехал в сторону.
     - Поглядим, как грузовики, - сказал он.
     Пассажиры вылезли и подошли к краю обрыва.
     Ночь наполнял рокот дизелей. Тяжелые автомобили, смутно видимые в
темноте, подъезжали к краю лощины, ныряли в обрыв, с ревом карабкались
на подъем.  То и дело вспыхивали и гасли фары.  Но они мало помогали -
лощина была затянута пылью, и пыль все густела.
     - Ловкие парни,  - сказал гауптман,  глядя,  как умело  действуют
шоферы грузовиков. - А, черт!..
     Один из грузовиков,  только начавший  спуск,  вдруг  стал  боком,
повалился на борт и, переворачиваясь, покатился по склону.
     Рыбин устремился к нему.
     - Назад! - крикнул гауптман.
     Но Рыбин  не  слышал.  Вот  он  у  разбитого  грузовика.   Шофер,
придавленный  машиной,  мертв.  Два  других  десантника  невредимы - в
момент катастрофы их выбросило из кузова.
     С минуту  Рыбин  стоял  над  телом погибшего товарища.  Несколько
часов  назад  восемь  жизней  отдали  десантники,  чтобы   перехватить
автомобильную   колонну   из   Гамбурга.   Операция   была   тщательно
разработана,  внезапна,  и все же пришлось выдержать тяжелую  схватку.
Сейчас погиб еще один.  А скольких постигнет та же участь,  прежде чем
архивы будут изъяты и переправлены через линию фронта!
     Распорядившись, чтобы  тело  подняли наверх и погрузили в одну из
машин, Рыбин вернулся к вездеходу.
     Переправа через лощину, прерванная происшествием, возобновилась.
     И снова девственный лес,  чащоба.  Вот на пути вездехода  выросла
гряда