вдали слышались какие-то звуки, точно  били  металлом  о  металл  или
камнем о камень. Он вынырнул из укрытия и как мог быстро побежал вверх и  по
спирали, осиливая следующие четыре витка, один раз упав, чтобы отдышаться  и
дать отдых измученным, сбитым ногам.
   Он снова вытащил из кармана  карту  Ляйнкрауса  и  сверил  маршрут.  Если
верить карте, он уже преодолел восемь  виражей.  Как  бы  то  ни  было,  ему
осталось не более ста футов до каменной арки, которую  на  карте  изображала
перевернутая буква "U".  Он  поднял  голову.  Лицо  обдало  морозным  колким
воздухом. Прямо перед собой  он  увидел  совершенно  прямой  отрезок  тропы,
окаймленный с обеих сторон низким серым кустарником. Как  показывала  карта,
надо преодолеть еще два поворота - и он доберется до арки. Он сунул  рисунок
в карман, коснувшись пальцами холодной стали пистолета. Поднялся на  ноги  и
побежал.
   Сначала он увидел девочку. Она лежала рядом  с  тропой  в  кустах,  глядя
широко раскрытыми глазами в небо. Ноги ее  были  безжизненно  вытянуты.  Над
обеими коленками виднелись пулевые  отверстия,  вся  одежда  была  в  крови.
Третье отверстие виднелось над правой грудью, прямо под ключицей.  Ее  белая
альпийская курточка тоже была вся в крови.
   Она дышала, но болевой шок был настолько силен, что она даже не  моргала,
когда снежинки попадали ей в глаза. Губы ее слабо двигались, и  тающий  снег
крошечными ручейками сбегал по щекам. Адриан склонился над ней.
   При виде его  лица  глаза  девочки  приняли  осмысленное  выражение.  Она
судорожно вздернула голову и закашлялась, намереваясь закричать. Он  ласково
прикрыл ее рот перчаткой, а другую руку подложил ей под затылок.
   - Я другой, - прошептал он.
   Кусты над ними  зашуршали.  Адриан  вскинул  голову,  осторожно  выпустил
девочку и отпрянул. Из кустов показалась рука  -  вернее,  то,  что  от  нее
осталось. Это был  окровавленный  кусок  мяса:  перчатка  висит  лохмотьями,
пальцы раздроблены. Фонтин перемахнул через лежащую девочку и  устремился  в
кусты, раздирая переплетенные ветки. Там на островке густого  мха  лежал  на
животе паренек. Четыре пулевых отверстия по диагонали пересекали его спину.
   Адриан осторожно перевернул юношу на бок, придерживая голову. И снова ему
пришлось ласково прикрыть искаженный в ужасе рот. Юноша впился глазами в его
глаза и вскоре понял: Адриан не убийца. То, что парень вообще мог  говорить,
было удивительно. Его шепот едва слышался сквозь завывания ветра, но  Фонтин
все же разобрал его слова.
   - Mia sorella.
   - Не понимаю.
   - Сестра.
   - Она ранена. Ты тоже ранен. Я вам помогу.
   - Рассо. Рюкзак. У него рюкзак. Medicina.
   - Молчи. Тебе надо беречь силы. Рюкзак, говоришь?
   - Si.
   "...Альпийский рюкзак - не  просто  набор  необходимого  снаряжения.  Это
произведение умелого мастера". Так  говорил  отец.  Парень  не  умолкал.  Он
понимал, что умирает.
   - Выход. Церматтская ветка. Деревня. Недалеко отсюда, синьор.  На  север,
недалеко. Мы хотели убежать.
   - Тс-с!  Не  говори  больше  ничего.  Я  положу  тебя  рядом  с  сестрой.
Постарайтесь согреться.
   Он поволок юношу к девочке. Это были  совсем  дети.  Его  брат  -  убийца
детей! Он снял дождевик и пиджак, отодрал подкладку пиджака, чтобы  наложить
повязку на раны девочки. Юноше уже вряд ли можно помочь, поэтому он старался
не смотреть ему в глаза. Он накрыл их обоих. Они вцепились друг в друга.
   Адриан сунул тяжелый пистолет за пояс, выполз  из  кустов  и  побежал  по
тропе к арке. Глаза щипало от ветра, но дышал он ровно. Боль в ногах прошла.
   Теперь они остались один на один. Как и должно быть.

Глава 33

   Стук становился  все  громче  и  громче,  точно  кто-то  свирепо  дубасил
молотком по камню. Теперь он слышался  прямо  над  головой,  выше  отвесного
скалистого склона, подпирающего небольшое ровное  плато.  Почву  у  его  ног
потревожили до него: снег и  земля  перемешались,  кругом  виднелись  свежие
следы ботинок. Кусочки скалистой породы,  разбросанные  вокруг,  показывали,
каким образом человек взобрался на  этот  утес:  закинув  наверх  веревку  с
железным крючком. Причем сделать это с первого раза ему не удалось.
   В заснеженных серых  кустиках  валялись  обломки  обветшалой  лестницы  с
недостающими перекладинами. Лестница, о которой ему говорил Пауль Ляйнкраус.
Она была не меньше двадцати футов в  длину,  явно  чуть  длиннее  скалистого
склона, у подножия которого стоял Адриан.
   "Могильник расположен на глинистом грунте. Надгробный камень представляет
собой хрупкую цементную плиту. Если ее поддеть ломиком и надавить посильнее,
плита лопнет. Гроб мальчика просто положили в вырытую яму в грунте и  сверху
покрыли тонким слоем цемента". Так описал это место Пауль Ляйнкраус.
   Наверху брат уже, видимо, сломал  тонкое  надгробие,  о  котором  говорил
Ляйнкраус. Стук молотка прекратился.  Металлический  инструмент  бросили  на
камни.  Сверху  полетели  куски  цемента,  отброшенные  ногой  нетерпеливого
искателя. Адриан вскочил и плотно прижался к утесу. Если брат его заметит  -
он погиб!
   Обломки  цементной  плиты  больше  не  падали.  Адриан   поежился:   надо
действовать. Холодный морозный воздух уже проникал сквозь черный свитер,  от
дыхания изо рта шел пар. Слабый  снегопад  кончался,  из-за  туч  показалось
солнце, но его лучи не грели.
   Он стал осторожно продвигаться вдоль утеса, пока дорогу ему не  преградил
огромный валун, некогда сорвавшийся с вершины соседней горы. Он сделал шаг в
сторону и ступил на заснеженную, поросшую мхом землю.
   Внезапно почва под ногами обвалилась. Адриан отскочил  назад  и  в  ужасе
застыл. Грохот  рухнувшей  глыбы  гулко  разнесся  в  воздухе,  подхваченный
ветром. Он услышал над головой шаги - тяжелые, резкие -  и  затаил  дыхание,
чтобы пар изо рта не  выдал  его  присутствия.  Шаги  замерли:  было  слышно
только, как в тишине завывает ветер. Потом снова послышались  шаги,  но  уже
тихие, размеренные - майор успокоился.
   Адриан взглянул вниз. Он дошел до конца тропы  Пауля  Ляйнкрауса,  дальше
была гора. Ниже, за кромкой обвалившейся почвы и  диких  трав,  расстилалось
ущелье - широкая и круто уходящая вниз расщелина, отделявшая  возвышенность,
где стоял Адриан, от полого уходящего вверх склона,  за  которым  начинались
другие горные массивы. Ущелье оказалось куда глубже, чем говорил  Ляйнкраус:
до его дна, где торчали иззубренные скалы,  было  футов  тридцать.  Взрослые
отругали мальчика, но не сказали всей правды, чтобы не  пугать,  не  вселить
страха перед горами.
   Адриан развернулся лицом к скале и,  цепляясь  за  неровную  поверхность,
дюйм за  дюймом  стал  продвигаться  вперед,  прижимаясь  грудью  и  ногами,
хватаясь за каждый выступ. На другой  стороне  он  обнаружил  узкий  проход,
засыпанный обломками скальной породы, круто уходивший вверх, к ровному плато
на вершине утеса.
   Он сомневался, что ему удастся туда добраться. Маленький мальчик смог  бы
- пробежав по кромке похожего на козырек выступа скалы левее валуна. Хрупкий
каменный козырек выдержал бы тяжесть  детского  тела.  Но  взрослый  мужчина
рискует куда, больше. Под весом Адриана уступ может обвалиться.
   От середины валуна - от  того  места,  где  он  стоял,  -  до  ближайшего
прочного уступа в скале было около пяти футов. В нем роста шесть футов. Если
упасть вперед с вытянутыми руками, то его роста хватит с запасом. Еще  лучше
будет, если удастся сократить расстояние.
   Мышцы икр онемели от напряжения. Он ощущал, как судорога сводит пятки. На
щиколотках сухожилия  натянулись  так,  что  казалось,  вот-вот  лопнут.  Он
заставил себя забыть о страхе и опасности и сосредоточился на тех нескольких
дюймах, которые ему необходимо преодолеть.
   Адриан сделал лишь один шаг, как вдруг почувствовал уходящую  из-под  ног
почву: земля поплыла под подошвами медленно,  точно  во  сне.  И  услышал  -
именно услышал -  хруст  ломающейся  скальной  породы  и  шорох  осыпающейся
промерзлой земли. В последнюю секунду он успел выбросить вперед руки. Уступ,
на котором он балансировал, полетел в пропасть, и  на  долю  секунды  Фонтин
повис над пустотой. Пальцы отчаянно вцепились в край скалы,  ветер  хлестнул
по лицу.
   Правая рука скользнула по камню где-то над головой.  Он  больно  ударился
плечом  и  лбом  о  неровную  каменную  поверхность.  Потом   схватился   за
выступающий   камень   и   инстинктивно   подобрался,   выгнувшись,    чтобы
самортизировать силу удара.
   Он висел, точно марионетка на ниточке, на одной руке - ноги болтались над
бездной. Надо подтянуться. Нельзя терять ни секунды! У него нет времени даже
подумать о том, что может произойти с ним через мгновение.
   Вперед!
   Он ухватился свободной левой рукой за скользкий край утеса, тыча в воздух
ногами, пытаясь найти твердую опору. Нашел! Нога уткнулась в неровный выступ
в скале. Этого было вполне достаточно. Точно перепуганный паучок, передвигая
то одну, то другую ногу,  он  пополз  по  склону  и  забросил  свое  тело  в
крошечную пещерку неподалеку от вершины утеса.
   Теперь сверху его нельзя было увидеть. А Эндрю, услышав хруст  ломающейся
скальной породы, подошел к краю плато и заглянул вниз. Солнце светило ему  в
затылок через правое плечо, и его тень, падая в глубокое ущелье, темнела  на
заснеженных камнях. Адриан снова затаил дыхание. Он словно смотрел  картинки
волшебного фонаря, которые показывало ему альпийское солнце.  Ясно  виделись
все движения сильно увеличенной тени майора. Эндрю что-то держал  в  руке  -
альпинистскую складную лопатку.
   Правая рука майора была согнута в локте: тень от предплечья соединялась с
тенью туловища. Большого воображения не требовалось, чтобы  понять,  что  он
держит в правой руке пистолет. Адриан тронул свой ремень. Пистолет Гольдони,
к счастью, был на месте.
   Тень майора передвинулась вдоль  края  плато:  три  шага  налево,  четыре
направо. Тень согнулась,  затем  снова  выпрямилась,  держа  в  правой  руке
какой-то новый предмет.  Отбросила  предмет  в  сторону.  Здоровенный  кусок
разбитой цементной плиты пролетел в двух футах от лица  Адриана  и  разбился
вдребезги на дне расщелины. Майор стоял не шевелясь, словно  следя  взглядом
за падающим осколком и  отсчитывая  время  падения.  Когда  затих  последний
отзвук грохота внизу, майор отошел от края  плато.  Тень  исчезла,  остались
лишь яркие солнечные блики. Адриан лежал в своем укрытии, скрючившись, но не
ощущая неудобства; лицо его заливал пот. Неровные складки  утеса  вздымались
вверх, точно спиральная лесенка в старинном маяке. Длина склона  была  футов
двадцать пять, впрочем, прикинуть его протяженность на глаз было трудновато,
потому что дальше за склоном не было ничего, кроме ясного неба  и  слепящего
солнца. Нельзя было двигаться, пока сверху не донесется  шум.  Шум,  который
означает, что майор снова копает.
   Он услышал шум. Громкий хруст ломаемого камня, удар металла о металл.
   Эндрю обнаружил ларец.
   Адриан выполз из укрытия и, помогая себе руками и ногами,  стал  медленно
взбираться вверх по крутой каменной лестнице. Край плато был  у  него  прямо
над головой. А за спиной теперь зияла не узкая расщелина, а настоящий каньон
в несколько сотен футов глубиной, по дну которого вилась горная  тропа.  Его
отделяло от страшной  пропасти  лишь  несколько  дюймов.  Ветер  не  стихал,
наполняя уши низким свистом.
   Адриан нащупал пистолет за поясом, вытащил  его  и,  как  учил  Гольдони,
проверил предохранитель. Рычажок был поднят: спусковой крючок заперт.
   Он перевел рычажок предохранителя вниз, вровень со спусковым  крючком,  и
поднял голову над краем плато.
   Поверхность плато представляла собой ровную  овальную  площадку  тридцати
пяти футов в длину и двадцати в ширину. Майор стоял на коленях  в  центре  у
кучи выбранного грунта и обломков цементной  плиты.  Рядом  с  ним  виднелся
продолговатый деревянный ящик с металлической  окантовкой.  Насколько  можно
было судить издалека, ящик прекрасно сохранился.
   Но никакого ларца не было. Только горка земли, куски  цементной  плиты  и
гроб. Ларца нет!
   Боже! - подумал Адриан. Мы ошиблись. Мы оба ошиблись!
   Это невозможно. Просто невозможно. Не найдя  ларца,  убийца  из  "Корпуса
наблюдения" обезумеет от ярости - Адриан знал брата. Но брат был спокоен. Он
стоял на коленях, задумчиво склонив голову набок. Он смотрел  на  разверстую
могилу. И Адриан понял: ларец внизу, в  могиле.  Ларец  положили  под  гроб,
надежно его укрывший.
   Майор встал и подошел к альпийскому рюкзаку, прислоненному  к  гробу.  Он
наклонился, развязал веревку и достал короткий заостренный штырь. Вернулся к
могиле, встал на колени у ее края и стал орудовать штырем.  Через  несколько
секунд он отшвырнул штырь, и тот с грохотом  упал  на  камни.  Потом  достал
из-за пояса пистолет и медленно направил ствол в могилу.
   Прогремели три выстрела. Адриан вжал голову в плечи. Он  ощутил  ядовитый
запах пороха и увидел, как ветер относит дымок  в  сторону.  Потом  раздался
голос брата. И его обуял такой страх, которого он никогда  еще  в  жизни  не
испытывал. Это был ужас, рожденный мыслью о неминуемой смерти.
   - Вылезай, Лефрак! - тихо приказал майор ледяным голосом. - Так оно будет
быстрее. Ты ничего не почувствуешь. Даже выстрела не услышишь.
   Адриан медленно поднялся над краем  плато.  Он  ничего  не  ощущал,  даже
страха. Он сейчас умрет, вот и все.
   Но майор ожидал другого. Другого человека. Убийца из "Корпуса наблюдения"
сам испытал внезапное глубокое потрясение. Настолько сильное, что  рука  его
дрогнула и ствол пистолета качнулся вниз. Он вытаращил глаза  и,  побледнев,
невольно шагнул назад.
   - Это... ты?!
   Точно обезумев, ослепнув, не думая, не чувствуя, Адриан вскинул над краем
скалы тяжелый итальянский пистолет и выстрелил в замершую перед ним  фигуру.
Он нажал на спусковой крючок  дважды,  трижды.  И  тут  пистолет  заклинило.
Выстрелы и пороховой дым ожгли ему кожу, глаза, ноздри. Но он попал!  Убийца
из "Корпуса наблюдения" отшатнулся и, схватившись за живот, припал на  левую
ногу.
   Но не выпустил из рук пистолет. Прогремел выстрел. Над головой Адриана  с
грохотом лопнул воздух. Он бросился на раненого, стараясь пистолетом ударить
брата по лицу. Тем временем правой рукой схватил горячий еще ствол пистолета
Эндрю, с силой рванул его вниз  и  ударил  о  камни.  В  это  мгновение  его
собственное оружие попало  в  цель,  переносицу  майора  залила  кровь,  она
затекла в глаза и ослепила. Эндрю выпустил пистолет. Адриан отпрыгнул назад.
   Он прицелился и нажал на спусковой  крючок.  Опять  осечка.  Пистолет  не
стрелял. Майор поднялся на колени, протирая глаза  и  яростно  рыча.  Адриан
ударил его ногой, метя в висок. Голова майора откинулась назад, но он  успел
лягнуть, ударить Адриана по  ногам,  тот  отскочил,  ощутив  резкую  боль  в
коленях.
   Он не смог устоять на ногах и упал, откатившись  вправо.  Майор  вскочил,
все еще вытирая глаза от крови. Эндрю прыгнул на непрошеного гостя, выставив
вперед ладони наподобие двух страшных клешней, стараясь  схватить  брата  за
шею. Адриан шарахнулся от него и больно ударился о край гроба. Майор уже  не
владел собой. Издав яростный вопль, он потерял  равновесие  и  упал,  угодив
рукой в кучу земли и обломков цемента. От этого удара в  воздух  взметнулась
земля, камень и снег.
   Адриан перемахнул через могильную яму. У дальнего ее края лежал брошенный
Эндрю металлический штырь. Майор кинулся за ним.  Он  с  воплем  прыгнул  на
Адриана, сцепив руки над головой, изготовившись, как молотом, нанести удар -
словно чудовищная птица, что кричит, прежде чем убить жертву. Но Адриан  уже
сжал в руках металлический штырь и рывком всадил его в  рухнувшего  на  него
сверху врага.
   Острие вонзилось Эндрю в щеку. Хлынула кровь.
   Адриан отскочил прочь, насколько позволяли измученные  ноги,  и  отбросил
металлический штырь. Он увидел пистолет майора, лежащий на плоском камне,  и
потянулся за ним. Пальцы нащупали рукоятку.
   Металлический штырь со свистом рассек воздух и чиркнул по плечу, разорвав
рукав свитера. Удар отбросил его к самой кромке плато. В  страхе  он  прижал
руку с пистолетом к груди и, едва сделав это, понял, что майору только  того
и надо было. На  него  обрушился  град  комьев  земли,  камней  и.  обломков
цементной  плиты.  Убийца  из  "Корпуса  наблюдения"  решил  ошеломить   его
внезапной атакой. Острые осколки рассекли ему кожу на лице, земля  попала  в
глаза, он перестал видеть.
   И выстрелил. Руку отдачей отшвырнуло назад; пальцы тряхнуло вибрацией.
   Он попытался встать на ноги, но тут тяжеленный ботинок обрушился  ему  на
шею. Падая, Адриан схватил ногу брата и сразу же почувствовал,  что  верхняя
половина его тела балансирует над бездной: он  упал  на  самый  край  утеса.
Адриан откатился влево, не выпуская ногу Эндрю, и нащупал стволом  пистолета
голень.
   Он нажал на спусковой крючок.
   В воздух взметнулись фонтаны крови, ошметки мяса и кости. Майор рухнул на
камни. Его правая нога ниже колена превратилась в  кровавое  месиво.  Адриан
пополз было в сторону,  но  остановился:  силы  его  покинули,  стало  нечем
дышать. Приподнявшись на локте, он взглянул на Эндрю.
   Майор катался по камням, издавая душераздирающие вопли. В уголках его рта
вскипала кровавая пена. Он с усилием поднял голову  и  попытался  встать  на
колени, устремив безумный взгляд на искалеченную ногу.  Потом  посмотрел  на
своего палача и завизжал:
   - Помоги мне! Ты же не бросишь меня здесь умирать! Ты  не  имеешь  права!
Дай мне рюкзак. - Он закашлялся, поддерживая одной  рукой  раненую  ногу,  а
другой, дрожащей, указывая на свой альпийский рюкзак, прислоненный к  гробу.
Эндрю истекал кровью. Он умирал.
   - Я не вправе оставлять тебя в живых,  -  пробормотал  Адриан,  с  трудом
переводя дыхание. - Ты хоть понимаешь, что натворил? Скольких людей убил?
   - Убийство - это способ действия! - заорал майор. - Вот и все.
   - Способ действия! А кто решает - применять его или нет? Неужели ты?
   - Да! И такие, как я! Мы знаем себе цену, свои силы.  А  вы,  такие,  как
ты... О Боже, ради всего святого, помоги мне!
   - Ты устанавливаешь правила. А все должны им подчиняться?
   - Да! Потому что мы хотим этого. А все прочие не хотят. Ждут,  когда  для
них придумают правила. Ты не можешь этого отрицать!
   - Я это отрицаю! - тихо сказал Адриан.
   - Значит, лжешь! Или просто дурак! О Боже!.. - Голос майора  сорвался,  и
он надрывно закашлялся. Эндрю схватился за живот, посмотрел на изуродованную
ногу, потом на кучку выкопанной им земли, потом снова на Адриана.
   - Вот здесь. Здесь...
   Майор пополз к могиле. Адриан встал на ноги, не в силах отвести взгляд от
страшного зрелища. Еще тлевшее у него в душе сострадание требовало, чтобы он
выстрелил  и  оборвал  мучения  умирающего.  Он  увидел  ларец  из  Салоник,
присыпанный землей. Полусгнившие доски ящика были  отодраны,  под  истлевшим
картоном поблескивал металл. Металлические ободья были разрушены выстрелами,
на ларце лежала свернутая веревка. На обрывках истлевшего картона  виднелись
полустершиеся знаки: терновые венцы и распятия.
   Они нашли ларец.
   - Ты понял? - прошептал майор. - Вот он. Вот ответ. Ответ!
   - На что?
   - На все! - На несколько мгновений у Эндрю  закатились  зрачки,  так  что
показались белки. Эндрю говорил обиженным тоном,  точно  капризный  ребенок,
указывая правой рукой на могилу.  -  Теперь  он  мой.  Ты  не  имеешь  права
вмешиваться. Все! Теперь ты должен мне помочь. Я разрешаю. Помнишь, я всегда
позволял тебе оказывать мне помощь? - закричал майор.
   - Ты всегда сам решал, Энди, когда разрешить  мне  помочь  тебе,  -  тихо
сказал Адриан, пытаясь осмыслить  этот  детский  лепет,  пораженный  словами
брата.
   - Конечно, я! Так и должно было быть. Я  всегда  принимал  решения.  Я  и
отец.
   И Адриан вдруг вспомнил слова матери: "Он ви