ланской  сортировочной  станции  монахом,
который приходился ему братом.
   Сколько  отважных  людей  предпринимало  попытку  завладеть   ларцом   из
Константины! Майор вдруг совершенно успокоился.
   -  Спасибо  за  информацию,  -  сказал  он.  Грин   помахал   в   воздухе
атташе-кейсом.
   - Кстати, я съездил в Балтимор.
   - Балтиморские сведения - одни из самых ценных, - сказал Фонтин.
   - Там, куда я направляюсь, может понадобиться наше "железо". Эти  бумажки
помогут мне переправить кое-что из Вьетнама в долину Негев.
   - Вполне вероятно.
   Грин поколебался, прежде чем спросить:
   - Не хочешь со мной? Мы тебя можем спрятать. Это лучший для тебя выход.
   - У меня есть выход еще лучше.
   - Перестань себя  обманывать,  Фонтин!  Воспользуйся  своими  знаменитыми
деньжатами и  сваливай  отсюда  побыстрее.  Купи  себе  убежище.  Твое  дело
кончено.
   - Ошибаешься. Только начинается.

Глава 25

   Июньская  гроза  еще  больше  замедлила  движение  транспорта  на  улицах
Вашингтона. Это был один из тех потопов без единого просвета, когда пешеходы
передвигаются  бросками:  подъезд  -  навес  -  подъезд.   А   автомобильные
"дворники" не справляются с пеленой воды, застилающей лобовое стекло.
   Адриан сидел на заднем сиденье такси и размышлял о троих людях.  Барбара.
Дакакос. Брат.
   Барбара в Бостоне, возможно, сидит сейчас в библиотечном  архиве  и  ищет
интересующие его сведения - сведения чрезвычайной  важности  об  уничтожении
свитков, опровергающих догмат филиокве.  Если  эти  документы  находились  в
старинном ларце и существует несомненное  доказательство  их  уничтожения  -
значит ли это, что ларец был обнаружен? Если А равняется Б, а Б равняется В,
значит, А равняется В. Или равнялось.
   Теодор Дакакос, неутомимый Аннаксас, наверное, прочесывает все  чикагские
отели и адвокатские конторы в поисках Адриана Фонтина. А  что  ему  остается
делать? Служебная командировка в  Чикаго  -  тут  нет  ничего  невероятного.
Адриану только того и надо: отвлечь грека. Сейчас он  поднимется  к  себе  в
номер, возьмет паспорт и позвонит Эндрю. И они вылетят из Вашингтона, обведя
Дакакоса вокруг пальца. Этот Дакакос, по всей видимости,  пытается  помешать
им. А это означает, что он знает о плане  отца.  Догадаться  было  несложно.
Старик вернулся из Италии, жить ему уже осталось недолго. И он вызвал  обоих
сыновей.
   Адриан беспокоился. Где брат? Он звонил Эндрю домой весь  вечер.  Адриану
не нравилось - и сама мысль была  ему  неприятна,  -  что  брат  лучше  него
подготовлен к поединку с Дакакосом. Удар - контрудар... Из этих  тактических
хитростей состоит вся его жизнь. Это тебе не тезис-антитезис...
   - Въезд в гараж, - объявил таксист. -  Прибыли.  Адриан  бросился  сквозь
дождь к гаражу отеля "Дистрикт-Тауэрс". Он не сразу нашел дорогу  к  лифтам.
Затем нащупал в кармане ключ от номера: он никогда не сдавал его портье.
   - Здравствуйте, мистер Фонтин. Как дела?  Сторож  гаража.  Адриан  смутно
помнил его. Противный двадцатилетний попрошайка с глазами хорька.
   - Привет, - ответил Адриан, нажимая кнопку вызова.
   - Еще раз спасибо! Очень вам благодарен. Это было очень любезно  с  вашей
стороны.
   - Да ладно, - отозвался Адриан, думая, когда же придет лифт.
   - Знаете, - сторож подмигнул ему, - а вы сегодня  выглядите  куда  лучше,
чем вчера. А то прямо на вас лица не было!
   - Что?
   Сторож улыбнулся. Нет, это была не улыбка, а какая-то кривая усмешечка.
   - Я один уже примерил. Как вы и посоветовали. Здорово!
   - Что? Вы меня видели вчера?
   - Вот дела! Вы что, сами не помните? Здорово вы, видать, набрались...
   Эндрю! Эндрю такие штучки удавались  без  труда!  Надо  чуть  сгорбиться,
надеть широкополую шляпу, чуть протяжно произносить слова.  Сколько  раз  он
его так изображал...
   - Скажите-ка мне, а то что-то не могу  припомнить.  В  котором  часу  это
было?
   - Ну и ну! Да вы, видать, совсем были не в себе. Около восьми, неужели не
помните? Вы же мне дали... - Сторож замолчал:  попрошайка,  таящийся  в  его
душе, приказал ему держать язык за зубами.
   Двери лифта открылись. Адриан вошел внутрь. Значит, Эндрю приходил  сюда,
пока он пытался дозвониться ему в Вирджинию.  Может,  Энди  что-то  узнал  о
Дакакосе? Может, Дакакос уже уехал? Может, ждет наверху?  И  эта  мысль  его
сначала  опечалила,  но  потом  он  с.  некоторым  облегчением   подумал   о
предстоящей встрече с братом. Эндрю знает, что делать.
   Адриан дошел по коридору до двери своего номера, отпер  замок,  вошел.  И
тотчас услышал за спиной  шаги.  Он  резко  обернулся  и  увидел  армейского
офицера в дверях спальни. Это был не Эндрю - какой-то полковник.
   - Вы кто такой?
   Офицер ответил не сразу. Он стоял и зло смотрел на него. Затем  заговорил
с южным акцентом:
   - Да, вы точно на него похожи. Надеть на вас мундир, расправить плечи - и
вылитый Эндрю. А теперь скажите-ка мне, где он?
   - Как вы сюда попали? Кто вас впустил?
   - Не отвечайте вопросом на вопрос. Я первый спросил!
   -  Прежде  всего,  хочу  вам  заявить,   что   вы   нарушаете   закон   о
неприкосновенности жилища. - Адриан быстро подошел к телефону. - Если у  вас
нет ордера, вы немедленно отправитесь в полицейский участок.
   Полковник расстегнул  верхнюю  пуговицу  кителя  и  достал  пистолет.  Он
щелкнул предохранителем и навел оружие на Адриана.
   Адриан держал телефонный аппарат в левой руке, правая зависла над диском.
Пораженный, он застыл. Выражение лица офицера не изменилось.
   - Сначала выслушайте меня, - тихо  сказал  полковник.  -  Я  бы  мог  вас
покалечить только за то, что вы на него похожи.  Понятно?  Я  цивилизованный
человек, такой же,  как  вы,  юрист.  Но  там,  где  речь  идет  о  "Корпусе
наблюдения" майора Фонтина, о законах  нужно  забыть.  Я  доберусь  до  этой
сволочи любой ценой. Вы меня поняли?
   Адриан медленно поставил телефон на столик.
   - Да вы маньяк!
   - Куда менее опасный, чем он. Так вы мне скажете, где брат?
   - Я не знаю.
   - Не верю!
   - Погодите! - Все произошло так неожиданно, что Адриан поначалу пропустил
сказанное полковником мимо ушей. Теперь он осмыслил его  слова.  -  Что  вам
известно о "Корпусе наблюдения"?
   - Куда больше, чем вы, ублюдки чокнутые, думаете! Надеялись отвертеться?
   - Вы заблуждаетесь! И вам это стало бы  ясно,  узнай  вы,  кто  я  такой.
Против "Корпуса наблюдения" мы с вами воюем на одной стороне! Скажите,  ради
Бога, что у вас есть на него?
   - На нем два убийства, - ответил полковник. - Он убил капитана Барстоу  и
военного юриста Таркингтона. В обоих случаях были инсценированы убийства  на
битовой почве - по пьянке, из-за шлюхи. Но это были не бытовые  убийства.  С
Таркингтоном вышла осечка. Парень-то вообще не пил.
   - Господи!
   - Кроме того, у Таркингтона из его сайгонского  кабинета  были  выкрадены
важные досье. Тут они действовали безошибочно. Но они не знали,  что  у  нас
имеются копии всех документов.
   - У кого это "у нас"?
   -  Управление  Генерального  инспектора  вооруженных  сил.  -   Полковник
по-прежнему держал его  под  прицелом,  говорил  он,  характерно  растягивая
слова. - Ну а теперь, когда я объяснил, зачем он мне нужен, скажите, где его
искать. Моя фамилия тоже Таркингтон. Я пью и  очень  не  люблю,  знаете  ли,
миндальничать. Я должен знать, где этот подонок, который убил моего брата.
   У Адриана перехватило дыхание.
   - Мне очень жаль...
   - Теперь вам ясно, почему я  вытащил  эту  пушку  и  почему  я  собираюсь
пустить ее в ход. Куда он сбежал? Каким образом?
   Адриан не сразу осознал смысл вопроса.
   - Куда? Каким образом? Я и не знал, что он уехал. Вы уверены?
   - Уверен. Он знает, что мы охотимся за  ним.  И  нам  известно,  что  его
предупредили. Некий капитан Грин, сотрудник Пентагона. Из управления военных
поставок. Он, разумеется, тоже скрылся. Возможно, он уже в другом полушарии.
   "...в другом полушарии..."  Только  теперь  Адриан  начал  понимать,  что
происходит. "В другом полушарии". В Италии.  В  Кампо-ди-Фьори.  Картина  на
стене и  воспоминания  о  событиях  полувековой  давности...  Константинский
ларец.
   - Вы проверяли аэропорты?
   - У него обычный военный паспорт. А все военные...
   - О Боже! - Адриан бросился в спальню.
   - Ни с места! - Полковник схватил его за плечо.
   - Пустите! - Фонтин сбросил руку  полковника  и  подбежал  к  письменному
столу.
   Выдвинул верхний правый ящик. Появившаяся из-за спины рука  полковника  с
силой задвинула ящик. Адриану прищемило запястье.
   - Если вы вытащите что-то, что  мне  не  понравится,  вы  покойник!  -  И
полковник отпустил руку.
   Фонтин чувствовал острую боль и видел, как запястье  на  глазах  начинает
опухать. Но сейчас было не до того. Он открыл  кожаную  папку.  Его  паспорт
исчез.  Исчезли  и  международные  водительские  права,  и  чековая   книжка
женевского банка с зашифрованным кодовым номером его счета.
   Адриан развернулся и молча прошел  через  спальню.  Он  бросил  папку  на
кровать и остановился у окна. Дождевые потоки струились по стеклу.
   Брат обманул его. Эндрю отправился на поиски ларца, бросив его здесь.  Он
не нуждался в его  помощи,  никогда  не  нуждался.  Константинский  ларец  -
последнее оружие Эндрю. А в его руках это смертельное оружие.
   Ирония ситуации, подумал Адриан, в том, что этот полковник с пистолетом -
единственный, кто реально способен ему помочь.  Он  может  преодолеть  любые
бюрократические препоны и помочь ему добраться  до  Европы.  Но  ни  в  коем
случае нельзя даже словом обмолвиться о поезде из Салоник.
   "Еще остались те, кто готов пожертвовать чем угодно,  лишь  бы  раздобыть
информацию об этом" - слова отца.
   Не поворачиваясь, он обратился к полковнику:
   - Вот доказательство, полковник.
   - Понимаю.
   Адриан обернулся и посмотрел на офицера.
   - Скажите мне, как один брат другому  брату,  как  вы  вышли  на  "Корпус
наблюдения"? Полковник убрал пистолет.
   - Через человека по имени Дакакос.
   - Дакакос?
   - Да, грек. Вы его знаете?
   - Нет.
   - Сначала сведения поступали весьма скудные. Информация ложилась прямо ко
мне на стол. Когда Барстоу раскололся и дал  показания  в  Сайгоне,  Дакакос
снова возник на горизонте. Он намекнул моему брату, чтобы тот взял Барстоу в
оборот. Мы накрыли "Корпус наблюдения" и  здесь,  в  Вашингтоне,  и  там,  в
Сайгоне.
   - "Мы" - это вы двое, братья,  которые  могли  обмениваться  информацией,
минуя бюрократические процедуры, просто подняв телефонную трубку? -  перебил
его Адриан.
   - Именно так! Не знаю почему, но этот Дакакос тоже охотился за  "Корпусом
наблюдения".
   - Несомненно! - подхватил  Адриан,  восхищаясь  тем,  как  чисто  работал
Дакакос.
   - А вчера все раскрылось. Дакакос сидел у Фонтина на хвосте во время  его
путешествия в Фантхьет. На склад. Мы теперь  располагаем  всеми  материалами
"Корпуса наблюдения". У нас есть доказательства...
   Зазвонил телефон. Адриан не сразу услышал звонок - настолько был поглощен
рассказом полковника.
   Раздался еще один звонок.
   - Вы позволите? - спросил Адриан.
   - Да уж. - Глаза Таркингтона снова  стали  холодными.  -  Я  буду  стоять
рядом.
   Это звонила Барбара из Бостона.
   - Я сижу в архиве, -  сказала  она.  -  Я  нашла  информацию  о  сожжении
церковных документов в сорок первом году. О том  самом  сожжении  рукописей,
опровергающих догмат филиокве...
   - Погоди. - Адриан взглянул на офицера. Сможет ли  он  сказать  это  так,
чтобы слова звучали  естественно?  -  Вы  можете  снять  трубку  в  соседней
комнате, если хотите. Это по поводу одной нужной мне справки.
   Хитрость сработала. Таркингтон пожал плечами и отошел к окну.
   - Я тебя слушаю, - сказал Адриан в трубку. Барбара говорила как  эксперт,
с полным знанием дела, излагая факты, интонацией выделяя важнейшие.
   - 9 января 1941 года в мечети Святой Софии в Стамбуле состоялось собрание
старцев. В одиннадцать часов  вечера.  Это  была  церемония  избавления.  По
словам очевидцев, священные предметы вверялись на вечное хранение Небесам...
М-да...  Небрежная  работа.  Тут  бы  по-настоящему  должны  быть  цитаты  и
дословный перевод. Ну, да ладно... Здесь приводятся  данные,  подтверждающие
акт  сожжения,  и  список  лабораторий  в  Стамбуле  и  Афинах,  в   которых
исследовались фрагменты золы. Анализ подтвердил возраст и химический  состав
рукописей. Вот так-то, мой дорогой Фома неверующий.
   - А что свидетельства очевидцев?
   - Ну, может быть, я слишком придираюсь. А может, и не  слишком.  В  таком
докладе должны быть точно указаны все реквизиты, регистрационные номера. Но,
впрочем, это уже  технические  детали.  Самое  главное,  что  здесь  имеется
подлинная архивная печать. А это уже кое-что. Это означает, что некий весьма
авторитетный человек присутствовал там и подтвердил акт сожжения, который он
наблюдал собственными глазами. Так что фонд Аннаксаса не зря  истратил  свои
деньги. Они получили то, что хотели. Об этом и свидетельствует печать.
   - Какой фонд? - тихо спросил он.
   - Аннаксаса. Это фонд, который выделил деньги для данного исследования.
   - Спасибо. Я тебе потом перезвоню. - Он положил трубку. Таркингтон  стоял
у окна и смотрел на дождь. Ему надо во что бы  то  ни  стало  избавиться  от
этого человека, надо немедленно отправиться на поиски ларца.
   Барбара была, по крайней мере, в одном  права.  Дакакос-Аннаксас  получил
то, за что выложил кругленькую сумму: фиктивный доклад.
   Он знал, куда ему теперь надо ехать.
   В Кампо-ди-Фьори.
   Дакакос. Дакакос, Дакакос, Дакакос!
   Это  имя  горело  в  мозгу  Эндрю,  с   высоты   тридцати   тысяч   футов
вглядывавшегося в берег Италии. Теодор Аннаксас  Дакакос  уничтожил  "Корпус
наблюдения" с единственной целью - уничтожить Эндрю Фонтина, отстранить  его
от поисков ларца, погребенного  в  горах.  Что  же  толкнуло  его  на  такое
решение? Как ему удалось?  Необходимо  узнать  все,  что  возможно  об  этом
человеке. Чем лучше знаешь противника, тем эффективнее  борешься  с  ним.  В
сложившихся  обстоятельствах  Дакакос  остается  единственным  препятствием,
единственным соперником.
   В Риме есть человек, который может ему помочь. Банкир. Он часто появлялся
в  Сайгоне,  скупал  целые  флотилии  и  переправлял  суда  в  Неаполь,  где
распродавал краденое по всей Италии. "Корпус наблюдения" заарканил его, и он
выдал им немало имен. Все нити вели опять-таки в Вашингтон.
   Такой человек, конечно, знает Дакакоса.
   Стюардесса рейса "Эйр Канада" объявила, что самолет пошел на  снижение  и
через пятнадцать минут они совершат посадку в римском аэропорту Леонардо  да
Винчи.
   Фонтин вытащил паспорт. Он купил его в Квебеке. Паспорт Адриана помог ему
пройти через канадскую  таможню,  но  он  знал,  что  больше  не  сумеет  им
воспользоваться. Вашингтон уже наверняка объявил розыск Фонтина  и  разослал
запрос во все аэропорты Европы.
   Смешно, в  два  часа  ночи  он  случайно  встретил  в  Монреале  каких-то
дезертиров. Этим изгнанникам-моралистам позарез нужны были деньги, моральные
ценности, оказывается, трудно проповедовать, не имея  ни  гроша  в  кармане.
Длинноволосый болтун в потрепанной полевой гимнастерке привел его к себе  на
квартиру, насквозь провонявшую наркотой, и за  десять  тысяч  "зеленых"  ему
через час доставили чужой паспорт.
   Он уже настолько оторвался от Адриана, что тому его не догнать.
   Теперь Адриана можно сбросить со счетов. Если  Дакакос  хотел  преградить
путь одному, то, уж конечно, захочет остановить и второго. Военный ему не по
зубам, зато с юристом он справится без труда. А если  Адриана  не  остановит
Дакакос, отсутствие паспорта станет  непреодолимой  помехой.  Брат  сошел  с
дистанции, он больше не соперник.
   Самолет коснулся земли. Эндрю отстегнул ремень:  он  выйдет  из  самолета
одним из первых. Он торопился найти телефон-автомат.
   Толпы вечерних пешеходов заполнили виа Венето. Почти все столики уличного
"Кафе-де-Пари" были заняты, Банкир сел за столик у служебного входа, поближе
к проезжей части. Это был сухопарый мужчина средних лет,  скромно  одетый  и
очень предусмотрительный. Никто из случайных прохожих не смог бы услышать, о
чем велась беседа за этим столиком.
   Они  торопливо  поздоровались:  банкир  явно  хотел  как  можно   быстрее
завершить этот разговор.
   - Не буду  спрашивать,  что  вы  делаете  в  Риме,  почему  вы  нигде  не
остановились и где ваш замечательный мундир. - Итальянец  говорил  быстро  и
монотонно, не выделяя ни одного слова и тем самым выделяя все. - Я прекрасно
понимаю вашу просьбу избавить вас от расспросов. За вами охотятся.
   - Откуда вы знаете?
   Худой  итальянец  ответил  не  сразу  -  его  тонкие  губы  сложились   в
язвительную улыбку.
   - Вы сами только что сказали.
   - Предупреждаю вас...
   - А, да перестаньте! Человек  прилетает  в  страну  по  чужому  паспорту,
назначает встречу в людном  месте.  Этого  достаточно,  чтобы  я  сбежал  на
Мальту, лишь бы с вами не встретиться. Кроме того, у вас же все написано  на
лице. Вы нервничаете.
   В  общем,  банкир  прав.  Он  действительно  нервничает.  Надо  держаться
естественнее, надо расслабиться.
   - Вы умны. Но это нам было ясно еще в Сайгоне.
   - Я вижу вас первый раз в жизни, - заметил итальянец, подзывая официанта.
- Два кампари, пожалуйста.
   - Я не пью кампари...
   - Ну и не пейте. Два итальянца, которые заказывают кампари на виа Венето,
не привлекают внимания. 4-к
   К этому я и стремлюсь. Так что вы хотели со мной обсудить?
   - Человека по фамилии Дакакос. Он грек. Банкир поднял брови:
   - Если вы имеете в виду Тео Дакакоса, то он и впрямь грек.
   - Вы его знаете?
   - А кто же в финансовом мире его не знает? У  вас  с  Дакакосом  какие-то
общие дела?
   - Очень может быть. Он судовладелец, да?
   - Помимо прочих  Интересов  -  да.  Он,  кроме  того,  довольно  молод  и
влиятелен. Даже афинские  полковники  дважды  подумают,  прежде  чем  издать
какой-нибудь  указ,  ущемляющий  его  права.  Его  опасаются  более  опытные
конкуренты. Недостаток опыта он с лихвой компенсирует избытком энергии.  Это
прущий напролом бык.
   - Каковы его политические интересы? Брови итальянца еще  раз  взметнулись
вверх.
   - Они ограничиваются его собственной персоной.
   - У него есть интересы, в Юго-Восточной  Азии?  На  кого  он  работает  в
Сайгоне?
   - Он ни на кого не работает! - Вернулся официант с кампари. - Он фрахтует
сухогрузы и отправляет  продовольствие  через  американских  посредников  во
Вьетнаме в Северный Лаос, в Камбоджу.  Как  вы  сами  знаете,  эти  операции
контролируются разведкой. Но, насколько мне известно, он уже вышел из игры.
   Похоже  на  то,  подумал  Фонтин,  отодвигая  рюмку  с  кампари.  "Корпус
наблюдения" обнаружил махинации, в которых были  замешаны  эти  американские
посредники. А Дакакос обнаружил их самих.
   - Ему пришлось много потрудиться, чтобы войти в игру...
   - И успешно?.. Наверняка да. Аннаксас-младший обычно добивается успеха во
всем: он упрямец, и его действия легко предсказуемы... - Итальянец  пригубил
напиток.
   - Как, вы сказали, его зовут?
   - Аннаксас. Аннаксас-младший,  сын  Силача  Аннаксаса.  Просто  Фивы,  не
правда ли? У греков кровные связи,  даже  самые  незначительные,  всегда  на
языке. По-моему, это претенциозно.
   - Он часто пользуется этим именем?
   - Сам - не часто. Его яхта называется "Аннаксас", несколько его самолетов
называются "Аннаксас-один", "два", "три". Он использует это имя в  названиях
ряда фирм. Просто мания. Теодор  Аннаксас  Дакакос.  Старший  сын  в  семье,
бедной семье, которая  получила  приют  в  каком-то  религиозном  ордене  на
севере. Обстоятельства туманны: он не поощряет чужого любопытства.
   Итальянец осушил свой бокал.
   - Интересно.
   - Я рассказал вам что-нибудь, чего вы не знали?
   - Возможно, - уклончиво ответил Фонтин. - Это не в