о  предыдущему  завтраку
дама в джинсах и свитере. Только в это утро на ней был бордовый  свитер.
Она попросила разрешения присесть за стол к Нику. Он  кивнул,  и  теперь
она сидела напротив, откусывала маленькими кусочками  круасан,  запивала
кофе и поглядывала на Ника, словно ожидала, что он заговорит первым.  Не
дождавшись, спросила, на каком этаже он живет. Потом - как его зовут.
   Ник отвечал вежливо, но  не  очень  охотно,  и  в  конце  концов  она
замолкла, но перед  этим  успела  представиться  -  Кристина.  Почему-то
шепотом  сообщила,  что  работает  массажисткой  на  Сен-Дени.   Ожидала
какой-то особенной реакции на это сообщение, но, не дождавшись, сникла.
   Вечером Ник снова стал  под  деревом  возле  печки  на  колесиках,  с
которой тот же марокканец торговал жареными каштанами.
   Сначала из закрывшегося представительства вышли клерки, среди  них  и
Tatjana. Ник проводил ее взглядом, отметив, что она сразу откололась  от
коллег  и  побрела  по  улице  одна.  Минут  через  десять   из   дверей
представительства вышло еще несколько человек,  но  высокого  мужчины  с
короткими усиками среди них не было.
   Он появился еще минут через двадцать. Вышел один и сам закрыл  ключом
толстую стеклянную дверь. На нем был длинный черный плащ и черная шляпа.
На плече висел элегантный кожаный портфель. Отвел рукав с запястья левой
руки и посмотрел на часы. Медленно зашагал в сторону Триумфальной  арки.
Ник шел за ним на расстоянии метров в десять.  Следить  за  Пьером  было
легко - он был на голову-полголовы выше большинства прохожих. Ник нырнул
вслед за ним в подземный переход станции метро "Георг  Пятый".  Зашел  в
соседние двери того же вагона метро. Здесь  надо  было  сосредоточиться.
Пассажиров было очень много.
   Незамеченный Ник "довел" Пьера до китайского ресторанчика в  каком-то
пригороде или отдаленном районе Парижа. Оставшись на улице,  Ник  ощутил
голод и злость. Злость, вероятно, и была связана с голодом.  Просто  Ник
понимал, что там, в  тепле  и  уюте  ресторанчика,  вкусно  ужинает  его
клиент, а ему предстоит неизвестно сколько  торчать  на  холодном  ветре
вечерней улицы, имевшей к тому же провинциальный вид: все  дома  на  ней
были двух-трехэтажные.
   Прислонившись к дереву, Ник смотрел тупым уставшим взглядом на  двери
ресторанчика. Смотрел, пока из них не появился Пьер вместе  с  лысоватым
плотно сбитым мужчиной в коричневой  дубленке.  Они  остановились  перед
рестораном, попрощались по-русски. "Если будут новости - сразу  сообщу!"
- пообещал Пьеру лысоватый и подошел к  припаркованному  у  края  дороги
большому "пежо". Пьер подождал, пока машина уедет. Ник  заметил  на  его
лице нервное, недовольное выражение.
   На безлюдной улице  идти  прямо  за  Пьером  было  неразумно,  и  Ник
подождал, пока клиент отойдет метров на пятьдесят.  Пьер  шел  медленно,
словно на ходу обдумывал что-то. Ник бесшумно следовал за ним по  другой
стороне улицы, быстро переходя от одного дерева к другому. Деревья  были
молодые, и в дневное время прятаться за их стволы было бы невозможно.
   Наконец Пьер зашел в двери частного двухэтажного дома,  "влепленного"
между двух трехэтажных.
   Ник подождал несколько минут. Заметил, как по очереди зажглись светом
три фасадных окна.
   Потом прошел дальше, пересек улицу и,  не  спеша  возвращаясь  назад,
обратил внимание на номер дома, в котором жил  Пьер.  Номер  был  прибит
медными цифрами к  двери  -  "134".  Оставалось  найти  название  улицы.
Возвращаясь тем же путем, Ник остановился возле китайского ресторанчика,
в котором Пьер ужинал. В желудке выли  волки.  Захотелось  есть,  и  Ник
зашел внутрь.
   Тут же подошел молодой китаец, протянул вперед руки,  показывая,  что
готов сам повесить в гардероб куртку Ника. Ник сдался.
   Читая меню, он заметил на столике кроме обычных дежурных  приборов  и
несколько визитных карточек ресторана. Сразу же сунул одну  в  нагрудный
карман.
   После этого  с  чувством  исполненного  долга  заказал  себе  утку  с
апельсинами и красного вина. Вино принесли в поллитровом  графине.  Пока
готовили утку. Ник мелкими глотками пил терпкое красное вино и вспоминал
Сахно, вспоминал, как они пили вместе и как дико пил Сахно  в  одиночку.
Вспоминал подготовку "мины", которую  они  заряжали  как  раз  таким  же
красным вином.

***

   Прошло два  дня.  Никаких  особенных  событий  не  произошло.  Только
напряжение у Виктора нарастало, он  словно  чувствовал,  что  вот-вот  и
сорвется все с места, и понесется - только успевай оглядываться.
   Снова  позвонил  Георгий.  Сообщил,  что  ребята   Виктора   работают
исправно, но пока новостей нет.  Вот  завтра  ночью  снимет  милиция  на
складе  свою  полосатую  ленточку,  и  хозяевам  товаров   во   вскрытых
контейнерах можно будет продолжать заниматься  делами.  Тогда,  наверно,
процесс и пойдет. Но сомнений в том, что  за  контейнером  присматривают
хозяева, быть не должно.
   В этом Виктор и не сомневался. Но что толку, если присматривающих  не
видно  в  мониторе  контейнера  напротив.  Вот  будет  видно,  тогда   и
зашевелятся Занозин с Максимовым.
   А за окном снова летел снег.  И  из-за  сильного  холодного  ветра  с
внешней стороны оконного стекла появилась  тонкая  узорчатая  наледь?  В
кабинете было прохладно.  Батареи  едва  отапливали  сами  себя.  Только
положив ладонь на их чугунные ребра, можно было ощутить какое-то тепло.
   Виктор регулярно кипятил в стакане воду и пил  чай.  Мысли  крутились
вокруг контейнера с  вещами  Ценского.  Только  не  нынешнее  содержимое
контейнера волновало  Виктора.  Больше  его  интересовало,  кто  получил
контейнер и где он был до того, как попал на "вэвэшный"  склад.  Был  он
почти уверен, что ответ на этот вопрос лежал где-то на поверхности, и он
сам упустил возможность его узнать.
   Эти мысли вывели его и из кабинета,  провели  коридором  и  заставили
постучать в дверь майора Крысько.
   У майора сидел  какой-то  человек,  но,  судя  по  тому,  как  быстро
посетитель засобирался при появлении Виктора,  было  понятно,  что  свои
дела он уже решил.
   - Заходи, заходи! - улыбнулся из-за  стола  майор.  -  Что  хорошего?
Знаю, что лишил Занозина положенного отдыха! Смотри, сам ему и  квартиру
выбьешь, а то он через день плачется. Я ему,  видите  ли,  сам  квартиру
пообещал, когда он без сознания валялся. Откуда он знает,  если  он  без
сознания был. Да и вообще, чего только  бессознательным  не  пообещаешь,
чтобы в себя пришли... Чаю хочешь?
   - Только что пил, - признался Виктор. - Вы с  контейнерными  складами
никогда дел не имели?
   - Почему не имел, имел когда-то...
   -  А  в  сопроводительных  документах  контейнеров  все  передвижения
отмечаются?
   - спросил Виктор.
   - Конечно.
   -  А  если  контейнер  стоит  на  складе,  где  его  сопроводительные
документы должны быть?
   - Да там же, на  складе,  -  пожал  плечами  майор.  -  В  конторе  у
завскладом.
   Контейнер ведь  как  командировочный.  Если  его  собираются  куда-то
отправлять - ставят печать и дату отъезда... Виктор кивнул. Посидел  еще
минут десять, послушал вздохи майора по поводу нагрянувшей зимы и  плохо
отапливаемой квартиры, и вернулся в кабинет. Позвонил Георгию, поделился
сомнениями по поводу сопроводительных документов, которые они не искали.
   - Почему не искали? -  спокойно  отреагировал  Георгий.  -  Их  после
налета на склад изъяла милиция, сделала копии и вернула. Я все видел...
   - А почему же не сказали? - возмутился Виктор.
   - О чем? О том, что вместо фамилии получателя стоит закорючка и номер
несуществующей доверенности?
   - Хотя бы об этом, - уже тише проговорил Виктор и вздохнул.
   - Если б это что-то меняло, обязательно бы сообщил.
   Попрощавшись с Георгием,  Виктор  засобирался  домой.  На  улице  уже
стемнело.
   Черное холодное небо опустилось  вниз  и  давило  своей  тяжестью  на
город.
   Виктор ехал на дежурной  "восьмерке"  домой.  До  Южного  моста  ехал
медленно, а по мосту уже разогнался - здесь дорога была хорошо  посыпана
песком.  И  вдруг  впереди  со  встречной  полосы   на   него   выскочил
микроавтобус. Виктор нажал на тормоз. Машину понесло юзом к заграждению.
Но микроавтобус вывернулся и, промчавшись  на  огромной  скорости  мимо,
снова влез в свою полосу. Промелькнуло испуганное лицо  его  водителя  и
надпись на борту, показавшаяся страшно знакомой.
   Виктор  словно  отмотал  увиденное  мельком  и  понял,  что  это  был
микроавтобус, постоянно стоявший в последнее время под их домом. "Мюллер
ЛТД - подвесные потолки". Это показалось Виктору странным. Но в  зеркале
заднего вида микроавтобуса он уже не увидел - тот, видимо,  был  далеко,
если только не врезался во что-нибудь дальше, поближе к центру.
   Нервная дрожь  ощутилась  только  через  пару  минут.  Пальцы  крепче
схватились за руль. Сердце  заколотилось,  словно  от  страха.  Волнение
останавливало дыхание.
   Машина  давно  уже  ехала  ровненько,  пристроившись  в  хвост  белой
"альфа-ромео".
   Виктор сбавил скорость. Попытался взять себя в руки, но  необъяснимое
волнение только усилилось. И объяснить себе собственное  состояние  даже
мыслями Виктор не смог. Но зрительная память держала перед глазами  этот
знакомый микроавтобус.
   Нехорошее предчувствие заставило снова нажать на  газ.  Через  десять
минут он остановил машину возле дома и побежал в парадное.  Лифт  поднял
его на восьмой этаж. На площадке стоял выпивший  сосед  с  папиросой  во
рту.
   -  У  вас  там  что-то  грохнуло...  Может,  упало  что-нибудь...   -
проговорил он.
   Виктор дрожащей рукой открыл дверь.
   Забежал в комнату и увидел на полу лежавшего  лицом  кверху  парня  в
адидасовском спорткостюме и чистеньких кроссовках. Под его правым глазом
виднелось отверстие от пули. Мертвая  рука  все  еще  сжимала  пистолет.
Напротив на полу, под стенкой, лежала перепуганная насмерть Ира.  Только
глаза на ее бледном лице были живые, живые и напуганные.
   - Что произошло? - спросил Виктор, чествуя, что  его  сердце  вот-вот
выпрыгнет из груди.
   Ира открыла рот, но сказать ничего не смогла.  Она  все  еще  была  в
шоке.
   - Где Яночка? - крикнул Виктор и, не  дожидаясь  ответа,  бросился  в
спальню.
   Там никого не было. Забежал в кухню, случайно  на  бегу  наступив  на
руку лежавшего парня и чуть из-за этого не упав. На кухне тоже никого не
было.
   - Где она? - Виктор склонился над женой. Дал ей две  легких  оплеухи,
пытаясь привести в чувство. - Где Яна?  Ира  показала  рукой  в  сторону
коридора.
   - Они увели ее? - закричал Виктор. -  Да?  Ира  отрицательно  мотнула
головой.
   - Где она?
   Виктор снова бросился в коридор. Заглянул в ванную и,  не  найдя  там
дочки, шагнул к двери в туалет.  Дверь  была  закрыта  снаружи.  Открыв,
Виктор увидел дочку, спрятавшуюся  за  унитазом.  Ее  личико  тоже  было
перепуганное, щеки горели огнем и в глазах стояли слезы.
   - Ну-ну, все в порядке, - приговаривал Виктор, поднимая се на руки.
   Она схватилась ручонками за его шею и расплакалась. Виктор вернулся в
комнату. Присел на пол перед женой.
   - Что произошло? - спросил он.
   - Не знаю... - прошептала Ира. - Не знаю. Он хотел меня убить и вдруг
упал...
   В голове Виктора шумело. Он  никак  не  мог  сосредоточиться.  Сердце
стучало, не собираясь успокаиваться.
   - Ты ему открыла? - спросил Виктор, кивнув на труп.
   - Нет, я вышла мусор  выбросить...  -  прошептала  Ира.  -  Я  только
отнесла ведро к мусоропроводу, вернулась, а он был уже здесь...
   Виктор  повернулся  к  трупу.  Первым  делом  увидел   возле   головы
спортсмена наушничек с  проводком,  уходившим  под  воротник  спортивной
куртки. На коленях  Виктор  подполз  к  трупу.  Заметил  и  микрофончик,
подколотый к тому же воротнику.
   Задрал куртку и там, на поясе, в полукобуре увидел маленький пистолет
с коротким глушителем. Озадаченный, Виктор перевел взгляд  на  пистолет,
зажатый в правой руке. Это была  обычная  "тэтэшка".  Парень  сжимал  ее
рукой, одетой в прозрачную целлофановую перчатку.
   Виктор оглянулся по сторонам - везде валялись  вещи,  выброшенные  из
шкафа, из тумбочек.
   "Обыск?" - подумал Виктор.
   А взгляд его сам собой снова ушел на зажатую в руке трупа "тэтэшку".
   - Возьми Яночку и  иди  в  спальню,  -  спокойно  проговорил  Виктор,
передавая хныкавшую дочку на руки жене.
   Оставшись один в комнате, Виктор рассмотрел "тэтэшку"  и  все  понял.
Это была "обратка", подаренная ему  в  Москве  Рефатом.  Рядом  на  полу
валялась выпотрошенная сумка, в которой Виктор прятал этот пистолет.
   Но что теперь делать? В квартире труп. В руке у трупа  -  пистолет  с
отпечатками пальцев Виктора. Да еще и  какой  пистолет!  Здесь  вопросов
будет больше, чем ответов...
   Виктор прошел в ванную. Подставил голову под холодный кран.  Простоял
несколько минут, пока от холода не заныла шея.
   Зайдя на кухню, набрал номер Георгия. Рассказал о трупе в квартире  и
о том, что хотели убить жену.
   - Проверь его карманы и скажи, что нашел! Сейчас! С  трубкой  в  руке
Виктор нехотя вернулся в комнату. Проверил карманы спорткостюма и  нашел
только одно: бумажку с простой алгеброй: "3-1=2"
   - Ну? - донесся из мобильного нетерпеливый голос Георгия.
   - Тут только бумажка с уравнением...
   - Что там?
   - Три минус один равно двум...
   - Понятно... Жестокие ребята. Слушай, одень своих и выезжай в  центр.
Я тебе позвоню, ты еще в дороге будешь. Замок у тебя в двери какой?
   -  Обычный,  -  проговорил  Виктор.  -  Строители  ставили  вместе  с
дверью...
   - Отлично. Тогда можешь дверь закрывать.
   Первым делом Виктор взял из  руки  трупа  свою  "тэтэшку-обратку",  а
вместо нее вложил в холодную ладонь его собственный с глушителем.
   После этого быстро собрал перепуганных жену и дочь и спустился вниз к
машине.
   - Куда мы? - спрашивала Ира сквозь  слезы  в  голосе.  Но  ответа  не
требовала.
   Они выехали на шоссе. Виктор с трудом сдерживал себя, чтобы сильно не
давить на педаль газа. Подъезжая к мосту, вспомнил, как в этом месте  на
встречную вылетел знакомый  микроавтобус,  с  которого  и  началось  его
волнение.
   Теперь у него почти не было сомнений в том, что  "подвесные  потолки"
имели прямое отношение к случившемуся. Виктор пожалел,  что  не  обратил
внимания на номер микроавтобуса.
   - Куда мы? - снова спросила сидевшая  сзади  жена.  Но  спросила  так
тихо, что Виктор проигнорировал ее вопрос.
   Только глянул в зеркальце над лобовым стеклом и  увидел,  что  Яночка
уже спит на руках у мамы.

***

   Очередное парижское утро разбудило Ника сигналящими  внизу  машинами.
После однообразного кофейно-круасанного завтрака он выбрался в город. На
улице не было так холодно, как вчера.
   Пройдясь до угла улицы, Ник  позвонил  из  телефона-автомата  Tatjane
домой, но ее там уже не было. Прогулявшись еще с полчаса и  потом  выпив
кофе в кафешке, Ник позвонил ей на  работу.  Она,  казалось,  была  рада
звонку. Охотно согласилась встретиться вечером.
   Но до вечера было далеко. Присев  в  другом  кафе.  Ник  задумался  о
Пьере.
   Интуиция подсказывала, что это тот самый человек, который ему  нужен.
Но та же интуиция словно пыталась предостеречь Ника от  любых  действий.
Она словно говорила:
   "У тебя все в порядке. У тебя есть деньги, ты живешь в Париже.
   Познакомился с милой девушкой. Что тебе еще надо?"
   "Что мне еще надо?" - подумал Ник и вздохнул.
   Сначала он доверился Ивану Львовичу, потом  доверял  всем  телефонным
инструкторам и пытался  по  возможности  четко  выполнять  их  указания.
Теперь, оторвавшись от всех связывавших его ниточек, он и расслабился, и
понял, что двигаться самостоятельно в любой игре страшно трудно.  Трудно
принимать решения.
   Гораздо труднее, чем не выполнять приказы  командиров.  Легче  плыть,
легче ждать и наблюдать за происходящим,  чем  подгонять  его  или,  что
самое трудное, самому провоцировать его развитие.
   Эти размышления да крепкий парижский кофе взбодрили Ника и вкачали  в
него пропавшую было бодрость. Он прошел уже  полдороги.  Может,  больше.
Теперь надо . было идти до конца.
   Конечно, он не знает, что делать потом,  когда  он  дойдет  до  этого
конца. Но идти надо. А значит, надо заниматься Пьером, а не  встречаться
с милой Tatjanoi.
   Чуть позже он позвонил ей снова и сказал, что простудился.  Предложил
встретиться с ней завтра после работы.
   - Завтра - суббота, - сказала она. - Мы не работаем!
   - Тогда днем, - предложил он.
   Договорились на полдень перед  тем  же  "Аэрофлотом",  на  Елисейских
полях.
   Теперь вечер был свободен, точнее - освобожден для Пьера.
   Дождавшись вечера, Ник пристроился на  старом  месте  возле  того  же
марокканца - торговца  жареными  каштанами.  Марокканец,  казалось,  уже
принимал и Ника за дерево, совсем не обращая на него внимания.  Но  чуть
позже, когда Ник всматривался в  лица  выходивших  из  представительства
сотрудников, он вдруг спросил Ника, откуда он.
   - Я - русский, - ответил ему Ник, не отвлекаясь от своего занятия.
   - Возьми! - сказал марокканец,  протягивая  ему  бумажный  кулечек  с
горячими каштанами.
   Ник принял неожиданный подарок. Поблагодарил и стал забрасывать их по
одному в рот. Нельзя  сказать,  что  жареные  Каштаны  ему  понравились.
Скорее,  показались  совершенно  безвкусными.  Но  он   их   старательно
прожевывал, наблюдая за  представительством  "Аэрофлота".  За  витринами
представительства потух яркий свет и остался  более  тусклый,  дежурный.
Последним опять выходил Пьер. Он был так же одет  и  буквально  теми  же
движениями закрыл входную дверь  и  направился  в  сторону  Триумфальной
арки.
   Ник опять пошел  следом.  В  какой-то  момент  Ник  оказался  слишком
близко, сразу за спиной Пьера.  Пьер  резко  остановился  и  нагнулся  к
ботинку.  Ник  едва  увернул  в  сторону,  прошел  мимо.  Спустился   по
ступенькам в переход на станцию метро "Георг Пятый". Там остановился. Он
ждал, искоса посматривая на спускавшихся людей. Наконец, заметил  Пьера.
Пропустил его вперед.
   В этот вечер Пьер по дороге зашел только в супермаркет,  находившийся
невдалеке от китайского ресторанчика. Купил там спагетти, бутылку белого
вина и скромный букетик нарциссов. После  этого  пошел  прямиком  домой.
Возле своего дома остановился. Ник, притворившись прохожим, прошел  мимо
и щел еще долго, ощущая на спине взгляд Пьера. Когда  он  наконец  решил
оглянуться - улица была пуста.
   Что делать дальше - он не знал. Судя по покупкам Пьера - тот  ждал  в
гости женщину или сам собирался идти в гости.
   Пройдя мимо. Ник глянул на окна его дома. И тут же  отвернул  голову,
заметив в освещенном окне второго этажа силуэт хозяина.
   Настроение испортилось. Ник был почти уверен, что засветился.  Теперь
надо было собраться с мыслями и думать: как быть дальше. Остался  позади
китайский    ресторанчик,    возле    которого    притормозил     старый
"фольксваген-жук". Навстречу стали попадаться  редкие  прохожие,  но  по
мере приближения Ника к станции метро прохожих становилось все больше, а
у самой станции на центральной улочке  этого  микрорайона  жизнь  просто
бурлила. Горел  огнями  "Макдональдс",  напротив  горел  другими  огнями
молодежный клуб-дискотека.
   Из припаркованного у бровки автовагончика  симпатичный  усатый  турок
продавал кебабы. Рядом на  вертикальном  вертеле  обжаривалось  мясо,  с
которого  он  время  от  времени   срезал   на   металлический   совочек
подрумянившиеся края.
   Ник купил у него кебаб и, остановившись у спуска в метро, стал  жадно
его есть.
   В субботу они пообедали с Tatjanoi в ресторанчике. Оделась она весьма
привлекательно, если не сказать соблазнительно. Под той же лисьей шубкой
оказалось короткое платьице из упомянутого ею раньше синего  кристалина.
Платье так  подчеркивало  изящную  фигуру,  что  взгляд  Ника  постоянно
сползал на подчеркнутую платьем красиву