й  помощи.
Одна - твоя! Вот тебе и демократия  в  действии.  Оно  и  правда,  зачем
генералам по две "мазды".
   Некрасиво! Сам-то что-то выяснил? Или так прогуливался?
   - Выяснил, - выдохнул Виктор. - Теперь...
   - Выяснил и хорошо, - перебил его майор.  -  А  мне  рассказывать  не
надо. Это тебе оказано высокое доверие, а не мне... Кстати, там у меня в
кабинете стажеры маются, пойдем, посмотришь на них.
   Стажеры - пятеро худощавых парней в милицейской  форме  -  показались
Виктору на одно лицо. Все бледноватые, прыщеватые,  настороженные.  Лицо
поколения, подумал Виктор, присматриваясь к ним и пытаясь  найти  особые
приметы, благодаря которым можно было бы хоть что-то сказать о характере
парней.
   - Ну что, готовы к службе? - бодрым голосом спросил их майор.
   - Так точно, - немного в разнобой и без энтузиазма ответили они.
   Майор повернулся к Виктору и многозначительно ухмыльнулся.
   - Лейтенант Слуцкий проведет с вами беседу и передаст вам дела. Потом
со всеми вопросами будете обращаться ко  мне.  За  глупые  вопросы  буду
наказывать лишением пайка! Все!
   Майор еще раз ухмыльнулся Виктору и вышел, оставив его со стажерами в
своем кабинете.
   Виктор растерялся. Он  сглотнул  слюну,  лихорадочно  думая,  что  за
беседу проводить с этими новичками.
   - Сейчас я принесу дела,  -  проговорил  Виктор  и  рванул  вслед  за
майором, оставив стажеров дожидаться обещанной беседы.
   - Леонид Иваныч, о чем мне с ними беседовать? -  спросил  он,  догнав
майора.
   - Вы же ничего не говорили!
   - Положено провести беседу! Не мне же, старому цинику, говорить им  о
кристальной  честности,  порядочности,  долге.  Набросай  им   несколько
лозунгов, передай дела и определись: кого возьмешь в  помощники.  Только
особенно на помощь такого  помощника  не  рассчитывай.  Разве  что  кофе
сварит или за пивом сбегает.
   Иди!
   С беседой Виктор уложился в три минуты. Судя по тому, как стажеры его
слушали, говорить дольше не имело смысла. Потом  он  разложил  на  столе
дела. Взял бумагу  с  фамилиями  стажеров.  Полищук,  Петров,  Плачинда,
Ковинько, Иванов.
   Каждый получил по несколько папок с делами.
   - Вопросы есть? - спросил Виктор.
   - Да, на квартучет где можно стать? - спросил  один  из  них,  но  по
тому, как все пятеро уставились на Виктора, он понял, что вопрос  общий.
- Это к майору! - спокойно сказал Виктор. - Кабинеты вам выделили?
   - Один на всех, - ответил кто-то.
   - Идите, начинайте работать.
   Оставшись один в кабинете майора, Виктор подошел  к  окну.  С  высоты
второго этажа город  казался  удивительно  мирным  и  зеленым.  С  улицы
доносились крики ребятни. Лето было в разгаре, и пускай по календарю оно
только-только начиналось, ему-то, лету, на календарь было наплевать.
   - Ну что, кого берешь  в  помощники?  -  донесся  из-за  спины  голос
майора.
   - Пока никого, - обернулся Виктор. - Присмотрюсь...
   - Я там приказал, чтобы из твоего  кабинета  лишние  столы  убрали...
Через минут двадцать привезут результаты вскрытия,  так  что  никуда  не
уходи!
   - Вскрытия?
   - Ну да, а ты что,  думаешь,  что  мертвых  генералов  не  вскрывают?
Давай, иди к себе, а то пригрелся в моем кабинете!
   Тон майора был шутливым, но в его шутливости чувствовалась усталость.
   Виктор поспешно вышел.
   Усевшись за своим столом,  раскрыл  папку  и,  пролистав  фотоснимки,
снова уставился в машинописный текст.
   "Броницкий  Вадим  Александрович,  1950  года  рождения,  родился   в
с.Кресты Донецкой  области.  Женат,  имеет  одного  сына.  Адрес:  Киев,
ул.Суворова, 26, кв.133".
   Внимательно перечитав вводный  текст,  Виктор,  к  своему  удивлению,
заметил, что нигде не упоминалось о службе  и  месте  работы  покойного.
Пока думал, глядя через треснутое стекло  на  окрашенную  ярким  солнцем
листву деревьев, на столе хрипло звякнул телефон.
   - Зайди ко мне, - попросил майор.
   Виктор зашел.
   Человек в  штатском,  представившийся  Кудряшевым,  протянул  Виктору
прозрачную полиэтиленовую папку с бумагами и ключи от машины.
   - Только спешить не надо, а то машина мощная, не справитесь -  сказал
человек в штатском. - Вы же только "запорожец" водили?
   - Да.
   Человек в штатском кивнул сам себе, потом бросил взгляд на  сидевшего
за своим столом майора и вышел. Леонид Иваныч развел руками.
   - Работай! - сказал  он.  -  Высокое  доверие  требует  осторожности!
Главное - не спешить!
   А за треснутым окном приближался ранний вечер. Виктор вскипятил  себе
чаю.
   Прочитал результаты вскрытия - смерть от сердечного  приступа.  Пожал
плечами. С такой бумажкой дело  можно  перевести  под  другую  статью  -
злостное хулиганство.
   Надругательство над  трупом...  Как-то  все  это  странно  выглядело:
человек сам умер, кто-то его подобрал,  привязал  за  шею  к  рекламному
дирижаблю и отправил в небо...
   Сверху  на  результате  вскрытия  стоял  номер   телефона   и   адрес
лаборатории судмедэкспертизы. Подпись судмедэксперта не читалась - такую
закорючку мог поставить человек с любой фамилией.
   Тяжело  вздохнув,  Виктор  посмотрел  на  часы   -   полседьмого.   В
лаборатории уже никого нет и на  его  вопросы,  пожалуй,  до  завтра  не
ответят. Он сложил все бумаги обратно в папку, взял ключи от машины.
   Красная "мазда" стояла слева от входа. Возле нее прогуливался сержант
с "Калашниковым" - охрана райотдела.
   - Ничего машинка! -  одобрительно  сказал  он  Виктору,  открывавшему
дверцу  ключом.  -  У  вас  же  центральный   замок!   -   добавил   он,
присмотревшись.
   С видом знатока он взял  у  Виктора  ключи,  показал  на  две  кнопки
брелка-дистанционки. Нажал пару раз, с улыбкой  наблюдая,  как  послушно
щелкает машина дверными замочками. Потом вернул ключи Виктору.
   В салоне пахло дезодорантом. Виктор вел машину осторожно, внимательно
следя  в  оба  зеркала  заднего  вида.  Несколько  раз  ему  посигналили
раздраженные его медленной ездой иномарки, но это не заставило его ехать
быстрее.
   На Южном  мосту  он  пристроился  в  хвост  такого  же  медлительного
"фольксвагена" и  не  спеша  покатил  за  ним  со  скоростью  шестьдесят
километров в час.
   Вдруг чужеродный звук заставил его дернуться. Мягкая телефонная трель
доносилась из ниши под магнитолой. Виктор  сунул  туда  руку  и  вытащил
мобильный телефон. Подержал  перед  собой,  рассматривая  его  и  слушая
повторяющуюся трель.
   Интуиция подсказала нажать на зеленую кнопочку.
   - Ну как машина? - спросил незнакомый мужской голос.
   - Класс, - ответил Виктор. - А кто это?
   - Георгий. Георгий Георгиевич, но мы будем  на  "ты".  Так  проще.  Я
позвонил  только  познакомиться,  пора  уже.  Фильмы  про   американских
полисменов любишь?
   - Да.
   - Там они всегда вдвоем работают. В "Крепком орешке" и в других.
   Напарники. Я буду твоим напарником...
   - Когда? - ошарашено спросил Виктор.
   - Уже, - ответил мужской голос. - Так что привыкай к мысли, что ты не
один. Тебе же легче будет. И безопаснее... Понял?
   - Не совсем...
   - Это не страшно. Мой мобильный - 240-80-90. Запомни. Кстати,  бумаги
о вскрытии уже прочитал?
   - Да.
   -  Я  б  тебе  советовал  завтра  подъехать  туда  и   поговорить   с
экспертом...
   - Я и так собирался.
   - Молодец! Светлая голова! - произнес  мужской  голос.  -  Телефон  в
машине не оставляй! Пока!
   Подъехав к дому,  Виктор  вспомнил,  что  не  взял  на  работе  паек.
Настроение сразу рухнуло. Хоть и время не позднее, но  хозотдел  уже  на
замке и никто ему не  выдаст  в  обмен  на  подпись  обещанный  кулек  с
продуктами.
   Положив телефон в боковой карман пиджака,  Виктор  вышел  из  машины.
Щелкнул дистанционкой. Проверил все четыре двери и багажник. Постоял еще
несколько  минут,  оглядываясь  по  сторонам  в   поисках   притаившихся
угонщиков. Вокруг никого не было, только несколько одиноких фигур шли по
"дороге жизни" - километровому отрезку от метро до их дома. Он,  видимо,
только что мимо них проехал и не заметил.  Это  нормально.  Водители  не
видят пешеходов. Они видят только дорогу.

***

   Иван  Львович  вернулся  позже,  чем  обещал.  Сказал,  что  встретил
знакомого и засиделся с ним в баре. Оказывается, бар был  совсем  рядом.
Упоминание о баре подтолкнуло Ника к вопросу о деньгах.
   - Конечно, конечно. Вот! Я просто забыл, - Иван  Львович  вытащил  из
внутреннего кармана пиджака  конверт  и  протянул  Нику.  -  Тут  двести
гривней. На первое время. Не стесняйтесь, тратьте. Собственно, почему бы
нам с вами не вернуться в бар. Я  угощаю!  Только  буквально  два  слова
сначала. Во-первых, если вы боитесь работы,  которую  я  вам  предложил,
можно сделать шаг назад. То есть вам  придется  вернуться  в  Саратов  и
дальше решать свою судьбу самостоятельно.
   Это, конечно, вас не  освобождает  от  ответственности  за  обладание
полученной информацией...
   - Нет, нет, я согласен... - поспешно вставил Ник, надевая пиджак.
   Иван Львович улыбнулся.
   - Я знаю, что вы согласны. Мне важно знать, что вы ТВЕРДО согласны, а
не вынужденно. От этого  ведь  зависит  результат  работы...  Ну,  тогда
пойдем!
   На улице было еще  светло.  Солнце,  ушедшее  за  горизонт,  все  еще
подсвечивало оттуда небо, но белый рожок луны уже висел на  нем,  ожидая
прихода темноты. Еще немного, и он пожелтеет, возвестив вечер.
   Они шли не спеша по безлюдной дорожке.
   - Здесь что, почти никто не отдыхает? - удивился вслух Ник.
   - Почему же. Отдыхают. Просто это место не массового отдыха.
   Бар располагался в домике с открытой террасой над обрывом.
   - Водка? Пиво? Вино? -  спросил  Иван  Львович.  Во  внутреннем  зале
никого, кроме молоденького бармена, не было. Только  на  террасе  сидели
несколько Человек.
   - Водку, - сказал Ник.
   - Два по сто "Княжего кэлыха", бутылочку талой воды и нарежьте лимон.
   - Садитесь, я  принесу,  -  бармен  услужливо  улыбнулся  и  поправил
бабочку на белой рубашке.
   Ник и полковник вышли на террасу и уселись за свободный столик. Никто
из посетителей не обратил на них внимания.
   Свежий речной воздух оживил Ника. Он осмотрелся по сторонам. Подумал,
что сможет сюда заходить и один - приятное место.
   Подошел  бармен  с  подносом,  выставил  все  на  столик  и  бесшумно
удалился, словно его специально учили быть бесшумным.
   - Ну, - Иван Львович поднял широкий низкий стаканчик с водкой.  -  За
удачу.
   За нашу совместную удачу!
   Ник выпил все залпом. Только потом заметил, что полковник отпил  едва
ли четверть.
   Видимо,  на  лицо  Ника  набежало  виноватое  выражение,  потому  что
полковник улыбнулся, махнул рукой. Потом поднялся из-за стола.
   - Ничего-ничего, - сказал  он.  -  Я  сейчас  еще  закажу.  Луна  уже
пожелтела и висела прямо над террасой. Пришла еще одна пара посетителей,
но они с бокалами в руках стали у бортика и смотрели  теперь  на  речку.
Атмосфера была полна романтики.
   - Привезете жену, приведете сюда, тоже вот так постоите, - кивнул  на
них Иван Львович. - Очень душевно.  Мне,  старику,  уже  не  до  лунного
света. Хотя по сто грамм я еще могу...
   Ник поднес свой стакан ко рту, отпил немного. И вдруг негромкая трель
прозвенела где-то совсем рядом. Он оглянулся по  сторонам,  не  понимая,
откуда она доносится. Потом увидел, как Иван Львович достал  из  кармана
мобильный телефон, поднес к уху. Сказал в трубку "сейчас" и, поднявшись,
отошел в сторону.
   - Да, слушаю1.. да...  -  доносился  до  Ни1?а  голос  полковника.  -
Хорошо... сейчас двадцать один сорок пять. Понял.
   Вернувшись за стол, Иван Львович первым делом бросил себе в рот кусок
лимона. Потом спрятал мобильный в боковой карман. Сделал глоток водки  и
только после этого посмотрел на Ника.
   - Обороты набираются, - произнес он как-то у стадо. -  Куда  спешить?
Эта молодежь, за ней не  угонишься!  Ладно...  Через  полчаса  поедем  в
город.
   - Зачем? - спросил Ник и тут же получил в ответ  строгий  и  холодный
взгляд, словно говоривший "приказы не обсуждают".
   Полковник посмотрел на часы.  Бросил  себе  в  рот  еще  один  кружок
лимона.
   - Ты кино любишь? - спросил он вдруг более-менее дружелюбно.
   - Люблю.
   - Ну так увидишь.
   Темно-синий "БМВ" вез их по пустынным  улицам  Киева.  Шофер  спешил,
проносился стрелой на желтый, а иногда уже и на красный свет.
   Они выскочили к Филармонии и покатились вниз по Владимирскому спуску.
   Остановились в каком-то подольском переулке.
   - Жди здесь, -  приказал  шоферу  Иван  Львович.  Уличные  фонари  не
светили, и только оконный желтый свет жидко падал  на  неровный  асфальт
переулка.
   - Быстрее, быстрее! - торопил Ника полковник. Они повернули за угол.
   Метрах в ста  впереди  стоял  грузовой  микроавтобус.  По  тому,  как
целеустремленно направился к нему Иван Львович, Ник понял, что  они  уже
прибыли на место.
   На боковой стене микроавтобуса большим шрифтом было написано  "Мюллер
ЛТД - подвесные потолки".
   Иван Львович подошел к водительскому окошку,  кивнул  кому-то,  потом
отошел к задним дверям. Обернулся на стоявшего метрах в пяти Ника.
   Дверца открылась, и они быстро забрались внутрь.
   Внутри микроавтобус больше напоминал телевизионную студию на  колесах
- три монитора, приборы с датчиками, тумблера, компьютерная клавиатура.
   - Садись, - полковник передал Нику раскладной  рыбацкий  стульчик.  -
Садись и смотри! - Он показал рукой на три подвешенных монитора.
   На одном Ник увидел коридор чьей-то квартиры.  Обычный  коридор  -  с
вешалкой на стене, с зеркалом,  с  внутренней  стороной  входной  двери.
Второй монитор показывал просторную кухню  с  круглым  столом,  огромным
трехкамерным холодильником и прочей роскошью, которую Ник видел до этого
только в редких западных журналах, добиравшихся до Душанбе.  На  третьем
мониторе был виден мужчина лет  пятидесяти,  сидящий  в  кресле-качалке.
Правда, сидел он как-то  неловко,  нерасслабленно.  Присмотревшись,  Ник
понял, что мужчина привязан к креслу. Руки - к подлокотникам, ноги  -  к
переднему саночному изгибу дерева.
   Брезентовый вещевой ремень привязывал тело к спинке кресла.
   Ник оглянулся на полковника, но тот внимательно смотрел на  мониторы.
Кроме них за мониторами следил молодой парень лет тридцати, который их и
впустил вовнутрь.
   На левом, "коридорном", мониторе открылась дверь то ли из ванной,  то
ли из туалета. В коридор вышел невысокий парень в джинсах и  футболке  с
какой-то надписью. На плече у него болталась  сумка.  Он  постоял  перед
зеркалом, рассматривая себя, потом улыбнулся и пошел  навстречу  камере,
передававшей изображение на монитор. Исчезнув из коридора, он появился в
комнате. Достал из сумки кассету, подошел к музыкальному центру. Вставил
ее. Отошел к привязанному к креслу-качалке мужчине.
   - Звук идет? - спросил Иван Львович, не отрываясь от монитора.
   - Идет, - ответил парень за пультом.
   - Громче можешь сделать?
   В салоне микроавтобуса раздалось шипение и на его  фоне  -  ритмичные
частые удары.
   - Я не при чем, - раздался слабый голос привязанного к креслу-качалке
мужчины. - Меня подставили.
   - Всех время от времени подставляют, - ответил парень, стоявший перед
ним.
   Потом он опустился на корточки. Раскрыл свою сумку и вытащил  из  нее
какое-то устройство с торчащими проводками. К проводкам присоединил  еще
какую-то деталь, потом посмотрел на  часы  и,  задвинув  устройство  под
кресло, поднялся на ноги. Оглянулся на музыкальный центр.
   - Может, громче сделать? - спросил связанного и, не дожидаясь ответа,
подошел и добавил громкости.
   Теперь частые ритмичные удары зазвучали сильнее.
   - Что это? - спросил Ник.
   - Запись сердечного ритма, - не обориваясь, ответил Иван Львович.
   Тем временем парень перешел из "комнатного"  монитора  в  "кухонный".
Достал из холодильника колбасу, нарезал хлеб, сделал кофе. Вел  он  себя
совершенно спокойно, как хозяин. Только время от времени посматривал  на
свои часы.
   Мужчина в  комнате  раскачал  кресло-качалку.  Должно  быть,  пытался
освободиться, но у него ничего не получалось. -  Кофе  есть?  -  спросил
Иван Львович, следя за "кухонным" монитором.
   Парень за пультом наклонился и подал  полковнику  термос.  Тот  налил
себе, выпил. Потом снова налил в пластмассовую чашечку-крышку и протянул
Нику.
   Их взгляды встретились, и Иван Львович, кивнув на "кухонный" монитор,
спросил:
   - Ну как тебе кино?
   Ник пожал плечами. Он на самом деле мало что понимал в увиденном.
   - Ты за парнем наблюдай, - сказал полковник.  -  Сергей  Владимирович
Сахно.
   Тридцать три года. Интересный тип. С биографией. Тоже бывший  офицер,
сапер.
   Комиссовался,  когда  его   беременная   подруга   погибла.   Психика
неустойчива. Ему подбросили виновного в смерти подруги. Вот тебе и кино.
   - А что это за кассета, которую он в магнитофон вставил?
   - Запись сердца ребенка в утробе матери. Сейчас такое делают. Мода.
   Фотографии с помощью ультразвука, запись ритма сердца... В мое  время
у родившегося ребенка отрезали клочок волос  и  хранили  в  конверте  на
память, а теперь с новой техникой каждый сходит с ума по-своему! Стоп!
   Иван Львович, сам себя остановив, уставился в "кухонный" монитор.
   Сергей Сахно - теперь Ник уже знал, как зовут этого парня - посмотрел
в очередной раз на часы  и,  оставив  недоеденный  бутерброд  на  столе,
заспешил, засобирался. Быстро  заглянул  в  комнату.  Улыбнулся,  увидев
качающегося в кресле пленника. Подошел к музыкальному  центру  и  врубил
кассету на полную громкость.
   После этого вышел в коридор и, еще раз посмотрев на себя  в  зеркало,
направился к входной двери.
   Нику вдруг все стало более-менее понятно. Понятно было и то, что  под
креслом-качалкой Сергей Сахно  оставил  взрывное  устройство  с  часовым
механизмом.
   - Мину успеют обезвредить? - напряженно  спросил  он,  обернувшись  к
полковнику.
   - Зачем? - удивился тот.
   - Как зачем? Он же погибнет! - Ник кивнул на "комнатный" монитор.
   - Да, - кивнул полковник. -  Погибнет.  Потому  что  нас  здесь  нет,
понимаешь?
   Мы ничего этого не видели. С другой стороны дома стоит другая  машина
с оборудованием посильнее - это они за всем следят, все  контролируют  и
дают всему произойти. А мы только подсматриваем. Мы уже свое подсмотрели
и пора отдыхать.
   Иван Львович кивнул парню за пультом. Мониторы потухли. Шум,  шипение
и ритмичные удары исчезли. Стало непривычно тихо, и тишина эта  вошла  в
диссонанс с внутренним напряжением Ника.
   Завелся мотор. Ник почувствовал, как  микроавтобус  медленно  поехал,
развернулся, куда-то повернул еще раз, остановился.
   - Пошли! - приказал полковник, открывая заднюю дверь.
   Перед ними стояла темно-синий "БМВ". Как только  они  пересели  туда,
микроавтобус уехал.
   Мимо проносились спящие дома большого города. Светофоры мигали желтым
светом, давая ночному транспорту  полную  свободу  и  не  беря  на  себя
никакой ответственности за предоставление этой свободы.
   Ник сидел в подавленном состоянии. В  голове  звучала  запись  частых
ударов сердца неродившегося ребенка.  Перед  глазами  связанный  пленник
раскачивал кресло-качалку, пытаясь, по всей видимости, перевернуться.
   - Неужели нельзя было наказать его по-другому? - спросил Ник.
   - Кого?
   - Связанного...
   - А за что его наказывать? Он никого не убивал.
   Ник непонимающе уставился в  глаза  Ивану  Львовичу.  Мягкий  свет  в
салоне машины создавал обманчивую прозрачность. Нику  были  видны  глаза
полковника, но не было видно зрачков.
   - Его подставили... - продолжил после паузы Иван Львович. -  Он  умер
совсем по другой причине. А Сергей Владимирович Сахно  -  просто  топор,
которым приводят наказание в исполнение. Кстати, не простой  топор...  Я
тебе не зря приказал наблюдать за ним повнимательнее.  Ты  с  ним  скоро
встретишься.
   - Зачем?
   - Тебе предстоит с ним не только встретиться, но и подружиться,  хотя
э