,
но...  человек  предполагает, а бог располагает... в 1796 году
была  назначена  Konskription***),  и все, кто мог служить, от
восемнадцати до двадцать первого года, должны были собраться в
город.
   ----------------
   *) Стремись только быть честным немцем, - говорила она, - и
милосердный бог не оставит тебя! (нем.).
   **) подмастерьем (нем.).
   ***) рекрутский набор (нем.).

   Папенька  и брат Johann приехали в город, и мы вместе пошли
бросить Loos*), кому быть Soldat и кому не быть Soldat. Johann
вытащил  дурной  нумеро  -  он  должен  быть Soldat, я вытащил
хороший  нумеро  - я не должен быть Soldat. И папенька сказал:
"У  меня  был один сын, и с тем я должен расстаться! Ich hatte
einen einzigen Sohn und von diesem muss ich mih trennen!"
   ----------------
   *) жребий (нем.).

   Я  взял  его  за  руку  и  сказал:  "Зачем вы  сказали так,
папенька?  Пойдемте  со  мной,  я  вам  скажу  что-нибудь".  И
папенька  пошел.  Папенька пошел,  и  мы  сели  в  трактир  за
маленький столик.  "Дайте нам пару Bierkrug" *), - я сказал, и
нам  принесли.  Мы  выпили по  стаканчик,  и  брат Johann тоже
выпил.
   ----------------
   *) кружек пива (нем.).

   -  Папенька!  - я сказал, - не говорите так, что "у вас был
один  сын,  и вы с тем должны расстаться", у меня сердце хочет
выпрыгнуть,  когда я этого слышу. Брат Johann не будет служить
-  я  буду  Soldat!.. Карл здесь никому не нужен, и Карл будет
Soldat.
   - Вы честный человек,  Карл Иваныч! - сказал мне папенька и
поцеловал меня. - Du bist ein braver Bursche! - sagte mir mein
Vater und kusste mich.
   И я был Soldat!"

        Глава IX. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРЕДЫДУЩЕЙ

   "Тогда было страшное время,  Николенька,  -  продолжал Карл
Иваныч,  -  тогда был Наполеон. Он хотел завоевать Германию, и
мы  защищали свое отечество до последней капли крови!  und wir
verteidigten unser Vaterland bis auf den letzten Tropfen Blut!
   Я был под Ульм,  я был под Аустерлиц! я был под Ваграм! ich
war bei Wagram!"
   - Неужели вы тоже воевали?  - спросил я, с удивлением глядя
на него. - Неужели вы тоже убивали людей?
   Карл Иваныч тотчас же успокоил меня на этот счет.
   "Один раз французский Grenadier*) отстал от своих и упал на
дороге.  Я  прибежал  с ружьем и хотел проколоть его, aber der
Franzose warf sein Gewehr und rief pardon**), и я пустил его!
   ----------------
   *) гренадер (нем.).
   **) но француз бросил свое ружье и запросил пощады (нем.).

   Под Ваграм Наполеон загнал нас на остров и окружил так, что
никуда не было спасенья. Трое суток у нас не было провианта, и
мы  стояли  в  воде  по  коленки. Злодей Наполеон не брал и не
пускал  нас!  und  der  Bosewicht  Napoleon  wollte  uns nicht
gefangen nehmen und auch nicht freilassen!
   На четвертые сутки нас, слава богу, взяли в плен и отвели в
крепость. На мне был синий панталон, мундир из хорошего сукна,
пятнадцать талеров денег  и  серебряные часы  -  подарок моего
папеньки.  Французский Soldat все взял у меня. На мое счастье,
у  меня  было три  червонца,  которые маменька зашила мне  под
фуфайку. Их никто не нашел!
   В  крепости я  не хотел долго оставаться и  решился бежать.
Один  раз,  в  большой праздник,  я  сказал сержанту,  который
смотрел за нами:  "Господин сержант, нынче большой праздник, я
хочу  вспомнить  его.  Принесите,  пожалуйста,  две  бутылочки
мадер,  и  мы вместе выпьем ее".  И сержант сказал:  "Хорошо".
Когда сержант принес мадер и мы выпили по рюмочке,  я взял его
за руку и сказал:  "Господин сержант,  может быть,  у вас есть
отец и мать?.." Он сказал:  "Есть,  господин Мауер..." -  "Мой
отец и  мать,  -  я сказал,  -  восемь лет не видали меня и не
знают,  жив ли я  или кости мои давно лежат в  сырой земле.  О
господин сержант!  у меня есть два червонца,  которые были под
моей  фуфайкой,  возьмите  их  и  пустите  меня.  Будьте  моим
благодетелем,  и  моя  маменька всю жизнь будет молить за  вас
всемогущего бога".
   Сержант  выпил  рюмочку мадеры и сказал: "Господин Мауер, я
очень  люблю  и жалею вас, но вы пленный, а я Soldat!" Я пожал
его  за  руку и сказал: "Господин сержант!" Ich drukte ihm die
Hand und sagte: "Herr Sergeant!"
   И  сержант сказал:  "Вы бедный человек,  и я не возьму ваши
деньги, но помогу вам. Когда я пойду спать, купите ведро водки
солдатам, и они будут спать. Я не буду смотреть на вас".
   Он был добрый человек.  Я купил ведро водки, и когда Soldat
были пьяны,  я надел сапоги,  старый шинель и потихонько вышел
за дверь. Я пошел на вал и хотел прыгнуть, но там была вода, и
я не хотел спортить последнее платье: я пошел в ворота.
   Часовой ходил с ружьем auf und ab*) и смотрел на меня. "Qui
vive?"  -  sagte  er  auf einmal**), и я молчал. "Qui vive?" -
sagte  er  zum weiten Mal***), и я молчал, "Qui vive?" - sagte
er  zum  dritten Mal****), и я бегал. Я пригнул в вода, влезал
на  другой сторона и пустил. Ich sprang in's Wasser, kletterte
auf die andere Seite und machte mich aus dem Staube.
   ---------------
   *) взад и вперед {нем.).
   **) "Кто идет?" (фр.) - спросил он вдруг (нем.).
   ***) "Кто идет?" (фр.) - спросил он во второй раз (нем.).
   ****) "Кто идет?" (фр.) - спросил он в третий раз (нем.).

   Целую ночь я бежал по дороге,  но когда рассвело, я боялся,
чтобы меня не узнали,  и спрятался в высокую рожь,  там я стал
на коленки,  сложил руки,  поблагодарил отца небесного за свое
спасение  и  с  покойным  чувством  заснул.   Ich  dankte  dem
allmachtigen Gott fur  seine Barmherzigkeit und mit beruhigtem
GefuhI schlief ich ein.
   Я проснулся вечером и пошел дальше.  Вдруг большая немецкая
фура в  две вороные лошади догнала меня.  В  фуре сидел хорошо
одетый человек,  курил трубочку и  смотрел на  меня.  Я  пошел
потихоньку,  чтобы фура обогнала меня,  но я шел потихоньку, и
фура  ехала  потихоньку,  и  человек смотрел на  меня;  я  шел
поскорее,  и фура ехала поскорее, и человек смотрел на меня. Я
сел на  дороге;  человек остановил своих лошадей и  смотрел на
меня.  "Молодой человек,  -  он  сказал,  -  куда вы идете так
поздно?"  Я  сказал:  "Я иду в Франкфурт".  -  "Садитесь в мою
фуру,  место есть, и я довезу вас... Отчего у вас ничего нет с
собой,  борода ваша не брита и платье ваше в грязи?" -  сказал
он мне,  когда я сел с ним.  "Я бедный человек,  - я сказал, -
хочу  наняться где-нибудь на  фабрик;  а  платье мое  в  грязи
оттого,  что  я  упал на  дороге".  -  "Вы  говорите неправду,
молодой человек, - сказал он, - по дороге теперь сухо".
   И я молчал.
   - Скажите мне всю правду,  -  сказал мне добрый человек,  -
кто вы и откуда идете?  лицо ваше мне понравилось,  и ежели вы
честный человек, я помогу вам.
   И  я  все  сказал ему. Он сказал: "Хорошо, молодой человек,
поедемте  на  мою  канатную  фабрик. Я дам вам работу, платье,
деньги, и вы будете жить у меня".
   И я сказал: "Хорошо".
   Мы  приехали на канатную фабрику,  и  добрый человек сказал
своей жене:  "Вот  молодой человек,  который сражался за  свое
отечество и бежал из плена;  у него нет ни дома, ни платья, ни
хлеба.  Он  будет  жить  у  меня.  Дайте  ему  чистое белье  и
покормите его".
   Я  полтора года жил на канатной фабрике,  и  мой хозяин так
полюбил меня,  что не хотел пустить.  И мне было хорошо. Я был
тогда красивый мужчина,  я был молодой,  высокий рост, голубые
глаза,  римский нос...  и  Madame L...  (я  не могу сказать ее
имени),  жена  моего хозяина,  была  молоденькая,  хорошенькая
дама. И она полюбила меня.
   Когда  она  видела  меня, она сказала: "Господин Мауер, как
вас зовет ваша маменька?" Я сказал: "Karlchen" *).
   -------------
   *) Карлуша (нем).

   И она сказала: "Karlchen! сядьте подле меня".
   Я сел подле ней, и она сказала: "Karlchen! поцелуйте меня".
   Я его поцеловал,  и он сказал:  "Karlchen! я так люблю вас,
что не могу больше терпеть", - и он весь задрожал".
   Тут  Карл  Иваныч сделал продолжительную паузу  и,  закатив
свои добрые голубые глаза,  слегка покачивая головой, принялся
улыбаться  так,  как  улыбаются  люди  под  влиянием  приятных
воспоминаний.
   "Да,  -  начал он опять,  поправляясь в  кресле и запахивая
свой халат,  -  много я  испытал и  хорошего и дурного в своей
жизни; но вот мой свидетель, - сказал он, указывая на шитый по
канве образок спасителя, висевший над его кроватью, - никто не
может сказать,  чтоб Карл Иваныч был нечестный человек!  Я  не
хотел  черной неблагодарностью платить за  добро,  которое мне
сделал  господин L...,  и  решился бежать от  него.  Вечерком,
когда все шли спать, я написал письмо своему хозяину и положил
его  на  столе в  своей комнате,  взял свое платье,  три талер
денег и  потихоньку вышел на улицу.  Никто не видал меня,  и я
пошел по дороге".

        Глава X. ПРОДОЛЖЕНИЕ

   "Я  девять лет не видал своей маменьки и  не знал,  жива ли
она,  или кости ее лежат уже в  сырой земле.  Я  пошел в  свое
отечество.  Когда я  пришел в  город,  я спрашивал,  где живет
Густав Мауер, который был арендатором у графа Зомерблат? И мне
сказали:
   "Граф Зомерблат умер, и Густав Мауер живет теперь в большой
улице и держит лавку ликер". Я надел свой новый жилет, хороший
сюртук  -  подарок  фабриканта,  хорошенько  причесал волосы и
пошел в ликерную лавку моего папеньки. Сестра Mariechen сидела
в  лавочке  и спросила, что мне нужно? Я сказал: "Можно выпить
рюмочку  ликер?"  -  и она сказала: "Vater!"*) молодой человек
просит  рюмочку  ликер".  И  папенька  сказал: "Подай молодому
человеку рюмочку ликер". Я сел подле столика, пил свою рюмочку
ликер,  курил  трубочку  и  смотрел  на  папеньку, Mariechen и
Johann,  который тоже вошел в лавку. Между разговором папенька
сказал  мне:  "Вы,  верно,  знаете, молодой человек, где стоит
теперь  наше  арме". Я сказал: "Я сам иду из арме, и она стоит
подле Wien**)". - "Наш сын, - сказал папенька, - был Soldat, и
вот девять лет он не писал нам и мы не знаем, жив он или умер.
Моя  жена  всегда  плачет  об  нем..." Я курил свою трубочку и
сказал:  "Как звали вашего сына и где он служил? может быть, я
знаю   его..."  -  "Его  звали  Карл  Мауер,  и  он  служил  в
австрийских егерях", - сказал мой папенька. "Он высокий ростом
и  красивый  мужчина,  как  вы", - сказала сестра Mariechen. Я
сказал:  "Я  знаю  вашего Karl". - "Amalia! - sagte auf einmal
mein  Vater***), - подите сюда, здесь есть молодой человек, он
знает  нашего  Karl".  И  мое  милы  маменька выходит из задня
дверью.  Я  сейчас  узнал  его.  "Вы  знаете  наша Karl", - он
сказал,  посмотрил  на мене, и, весь бледны. за...дро...жал!..
"Да,  я видел его", - я сказал и не смел поднять глаза на нее;
сердце  у  меня  пригнуть  хотело.  "Karl  мой  жив! - сказала
маменька.  -  Слава  богу! Где он, мой милый Karl? Я бы умерла
спокойно,  ежели  бы  еще  раз  посмотреть  на  него, на моего
любимого сына; но бог не хочет этого", - и он заплакал... Я не
мог  терпейть...  "Маменька!  -  я сказал, - я ваш Карл!" И он
упал мне на рука..."
   ----------
   *)Отец (нем.).
   **) Вена.
   ***) Амалия! - сказал вдруг мой отец (нем.).

   Карл  Иваныч закрыл глаза, и губы его задрожали. "Mutter! -
sagte  ich,  -  ich  bin  ihr  Sohn, ich bin ihr Karl! und sie
sturzte  mir in die Arme", - повторил он, успокоившись немного
и  утирая  крупные слезы, катившиеся по его щекам. "Но богу не
угодно  было,  чтобы я кончил дни на своей родине. Мне суждено
было несчастие! das Ungluk verfolgte mih uberall!..*) Я жил на
своей  родине  только  три  месяца. В одно воскресенье я был в
кофейном  доме,  купил  кружку  пива,  курил  свою  трубочку и
разговаривал  с  своими  знакомыми про Politik, про императора
Франц,  про Napoleon, про войну, и каждый говорил свое мнение.
Подле  нас сидел незнакомый господин в сером Uberrock *2), пил
кофе,  курил  трубочку  и ничего не говорил с нами. Er rauchte
sein  Pfeifchen  und  schwieg  still.  Когда  Nachtwachter *3)
прокричал  десять  часов, я взял свою шляпу, заплатил деньги и
пошел  домой.  В  половине  ночи  кто-то  застучал  в двери. Я
проснулся  и  сказал: "Кто там?" - "Macht auf!" *4). Я сказал:
"Скажите,  кто  там,  и  я  отворю". Ich sagte: "Sagt, wer ihr
seid,  und  ich  werde  aufmachen".  - "Macht auf im Namen des
Gesetzes!"  *5)  - сказал за дверью. И я отворил. Два Soldat с
ружьями стояли за дверью, и в комнату вошел незнакомый человек
в  сером Uberrock, который сидел подле нас в кофейном доме. Он
был  шпион!  Er  war ein Spion!.. "Пойдемте со мной!" - сказал
шпион. "Хорошо", - я сказал... Я надел сапоги und Pantalon*6),
надевал подтяжки и ходил по комнате. В сердце у меня кипело; я
сказал:  "Он подлец!" Когда я подошел к стенке, где висела моя
шпага,  я  вдруг схватил ее и сказал: "Ты шпион; защищайся! Du
bist  ein  Spion;  verteidige  dich!"  Ich  gab  ein  Hieb *7)
направо,  ein  Hieb  налево  и  один  на галава. Шпион упал! Я
схватил  чемодан и деньги и прыгнул за окошко. Ich nahm meinen
Mantelsack  und  Beutel und sprang zum Fenster hinaus. Ich кат
nach  Ems  *8),  там я познакомился с енерал Сазин. Он полюбил
меня, достал у посланника паспорт и взял меня с собой в Россию
учить  детей.  Когда  енерал Сазин умер, ваша маменька позвала
меня к себе. Она сказала: "Карл Иваныч! отдаю вам своих детей,
любите  их,  и  я  никогда  не  оставлю  вас,  я  успокою вашу
старость".   Теперь  ее  не  стало,  и  все  забыто.  За  свою
двадцатилетнюю  службу  я должен теперь, на старости лет, идти
на  улицу  искать свой черствый кусок хлеба... Бог сей видит и
сей  знает,  и  на сей его святое воля, только вас жалько мне,
детьи!" - заключил Карл Иваныч, притягивая меня к себе за руку
и целуя в голову.
   ------------
   *1) несчастье повсюду меня преследовало!.. (нем.),
   *2) в сюртуке (нем.).
   *3) ночной сторож (нем).
   *4) Отворите! (нем)
   *5) Отворите именем закона! (нем.).
   *6) и панталоны (нем.).
   *7) Я нанес один удар (нем.)
   *8) Я пришел в Эмс (нем).

        Глава XI. ЕДИНИЦА

   По  окончании годичного траура бабушка оправилась несколько
от печали,  поразившей ее, и стала изредка принимать гостей, в
особенностей детей - наших сверстников и сверстниц.
   В  день  рождения Любочки,  13  декабря,  еще  перед обедом
приехали  к  нам  княгиня  Корнакова с  дочерьми,  Валахина  с
Сонечкой, Иленька Грап и два меньших брата Ивиных.
   Уже звуки говора, смеху и беготни долетали к нам снизу, где
собралось  все  это  общество, но мы не могли присоединиться к
нему прежде окончания утренних классов. На таблице, висевшей в
классной,  значилось: Lundi, de 2 а 3, Maitre d'Histoire et de
Geographic*),  и вот этого-то Maitre d'Histoire мы должны были
дождаться,  выслушать и проводить, прежде чем быть свободными.
Было  уже  двадцать  минут третьего, а учителя истории не было
еще  ни  слышно,  ни видно даже на улице, по которой он должен
был  прийти  и на которую я смотрел с сильным желанием никогда
не видать его.
   ---------
   *)Понедельник,  от 2  до 3  -  учитель истории и географии
(фр).

   - Кажется,  Лебедев  нынче  не  придет,  -  сказал  Володя,
отрываясь на минуту от книги Смарагдова, по которой он готовил
урок.
   - Дай бог,  дай бог... а то я ровно ничего не знаю. однако,
кажется, вон он идет, - прибавил я печальным голосом.
   Володя встал и подошел к окну.
   - Нет,  это не  он,  это какой-то  барин,  -  сказал он.  -
Подождем еще до половины третьего,  - прибавил он, потягиваясь
и  в  то  же  время почесывая маковку,  как он это обыкновенно
делал,  на минуту отдыхая от занятий.  -  Ежели не придет и  в
половине третьего,  тогда  можно  будет  сказать St.-Jerome'у,
чтобы убрать тетради.
   - И охота ему хо-о-о-о-дить, - сказал я, тоже потягиваясь и
потрясая над головой книгу Кайданова,  которую держал в  обеих
руках.
   От  нечего делать я  раскрыл книгу на  том  месте,  где был
задан  урок,  и  стал  прочитывать его.  Урок  был  большой  и
трудный, я ничего не знал и видел, что уже никак не успею хоть
что-нибудь запомнить из  него,  тем более что находился в  том
раздраженном   состоянии,   в   котором   мысли   отказываются
остановиться на каком бы то ни было предмете.
   За  прошедший урок  истории,  которая  всегда  казалась мне
самым скучным,  тяжелым предметом,  Лебедев жаловался на  меня
St.-Jerome'y и в тетради баллов поставл мне два, что считалось
очень дурным.  St.-Jerome тогда еще  сказал мне,  что  ежели в
следующий урок я  получу меньше трех,  то буду строго наказан.
Теперь-то  предстоял  этот  следующий урок,  и,  признаюсь,  я
сильно трусил.
   Я  так  увлекся  перечитыванием  незнакомого мне урока, что
послышавшийся  в передней стук снимания калош внезапно поразил
меня.  Едва успел я оглядеться, как в дверях показалось рябое,
отвратительное  для  меня  лицо  и  слишком знакомая неуклюжая
фигура учителя в синем застегнутом фраке с учеными пуговицами.
   Учитель медленно положил шапку на  окно,  тетради на  стол,
раздвинул обеими руками фалды своего фрака (как будто это было
очень нужно) и, отдуваясь, сел на свое место.
   - Ну-с,  господа,  -  сказал он, потирая одну о другую свои
потные руки,  -  пройдемте-с  сперва то,  что  было  сказано в
прошедший  класс,  а  потом  я  постараюсь  познакомить вас  с
дальнейшими событиями средних веков.
   Это значило: сказывайте уроки.
   В   то   время  как   Володя  отвечал  ему  с   свободой  и
уверенностью,  свойственной тем,  кто хорошо знает предмет,  я
без всякой цели вышел на лестницу,  и  так как вниз нельзя мне
было идти, весьма естественно, что я незаметно для самого себя
очутился на  площадке.  Но  только что я  хотел поместиться на
обыкновенном посте своих наблюдений -  за  дверью,  как  вдруг
Мими,  всегда  бывшая причиною моих  несчастий,  наткнулась на
меня.  "Вы здесь?"  -  сказала она,  грозно посмотрев на меня,
потом на дверь девичьей и потом опять на меня.
   Я чувствовал себя кругом виноватым -  и за то, что был не в
классе,  и  за  то,  что находился в  таком неуказанном месте,
поэтому молчал и,  опустив голову,  являл в  своей особе самое
трогательное выражение раскаяния.
   - Нет, это уж ни на что не похоже! - сказала Мими. - Что вы
здесь делали?  -  Я помолчал.  -  Нет, это так не останется, -
повторила она, постукивая щиколками пальцев о перила лестницы,
- я все расскажу графине.
   Было уже  без  пяти минут три,  когда я  вернулся в  класс.
Учитель,  как будто не  замечая ни моего отсутствия,  ни моего
присутствия, объяснял Володе следующий урок. Когда он, окончив
свои  толкования,  начал  складывать тетради и  Володя вышел в
другую комнату,  чтобы принести билетик,  мне  пришла отрадная
мысль, что все кончено и про меня забудут.
   Но вдруг учитель с злодейской полуулыбкой обратился ко мне.
   - Надеюсь,  вы выучили свой урок-с,  -  сказал он,  потирая
руки.
   - Выучил-с, - отвечал я.
   - Потрудитесь мне  сказать  что-нибудь  о  крестовом походе
Людовика  Святого,   -  сказал  он,  покачиваясь  на  стуле  и
задумчиво глядя себе под  ноги.  -  Сначала вы  мне  скажете о
причинах,  побудивших ко,  роля  французского взять  крест,  -
сказал он, поднимая брови и указывая пальцем на чернильницу, -
потом  объясните  мне  общие  характеристические  черты  этого
похода,  -  прибавил он, делая всей кистью движение такое, как
будто  хотел  поймать что-нибудь,  -  и  наконец влияние этого
похода на европейские государства вообще,  - сказал он, ударяя
тетрадями  по  левой  стороне  стола,   -   и  на  французское
королевство в  особенности,  -  заключил он,  ударяя по правой
стороне стола и склоняя голову направо.
   Я  проглотил  несколько  раз  слюни,  прокашлялся,  склонил
голову набок и молчал.  Потом,  взял перо,  лежавшее на столе,
начал обрывать его и все молчал.
   - Позвольте перышко, - сказал мне учитель, протягивая руку.
- Оно пригодится. Ну-с.
   - Людо... кор... Лудовик Святой был... был... был... добрый
и умный царь...
   - Кто-с?
   - Царь.  Он  вздумал