ами. Я был восхищен.
     И заметьте, на этом мои радости не кончились! Мой солитер проглотил мой
зонтик и мгновенно  покинул желудок, где  оба пребывали столько  лет,  порой
доводя  меня до полного отчаяния. Мало  того,  вышеупомянутый  червь тут  же
проник в одного  больного, а  так как внутри него был зонт,  сообщавший  его
головке  необычайную  жесткость,  он  мгновенно  выскочил  сзади,  проник  в
следующего, и так далее, пока из бассейна не  вытащили целую  связку  жертв,
нанизанных на проклятую тварь, как сосиски, висящие в витрине колбасной. Для
того чтобы их отделить друг от друга пришлось  моего  солитера разрезать  на
множество кусков, причем резали, как говорится, по живому.
     Что касается  моего  горба и  моей благоверной, красившей волосы, то от
них я тоже избавился. В то самое мгновение, когда я  погружался  в  бассейн,
мою жену похитил от супружеского очага  раввин нашей квартальной синагоги, и
одновременно - факт  поистине презабавный! - мой позвоночник  распрямился, а
горб перескочил  - догадайтесь, куда?  - на живот моей бывшей жены. Это было
чудесно! Это было потрясающе!
     Посему я с  утра  до вечера возношу теперь  к  небесам благодарственные
молитвы  и  восхваляю их за то, что они даровали Иерусалиму такую  купальню,
как "Вифезда".
     Само собой  разумеется,  что  вышеизложенная  история  моего  чудесного
исцеления, а также я сам,  живой его свидетель,  всегда к услугам владельцев
этого восхитительного заведения.
     Матафия Зоровавель, скупщик тыкв из Гефсимании в долине Кедрона.
     Разумеется,  иудеи  с  восторгом  отзывались  об  этом   бассейне,  где
достаточно   было   дождаться  ангела,  возмущающего  воду,  чтобы  чудесные
исцеления посыпались как из мешка. Главное было нырнуть первым!
     Но если исцеленные таким образом больные благословляли небеса, в той же
купальне было немало увечных, которым никак не везло.
     В  числе  последних  был  один  паралитик.  Его  приносили  в  купальню
"Вифезда"  тридцать  восемь лет подряд,  но, поскольку он не  мог двигаться,
всегда находился какой-нибудь ловкач, который его опережал.
     Легко себе представить отчаяние этого неудачника!
     Гораздо труднее понять, почему он  не мог уговорить ни одного из  своих
носильщиков столкнуть его в воду в нужный момент и в то же  время  заставлял
их  тридцать  восемь лет подряд  таскать  себя от дома  к  Овечьим воротам и
обратно. Впрочем, оставим это.
     Иисус заявился  в  купальню  как  раз тогда,  когда  наш  расслабленный
жаловался на свою судьбу.
     Ходячее  Слово сопровождала толпа зевак. Клиенты  банного заведения при
виде паралитика не могли удержаться от смеха, - его,  конечно,  все знали, и
он давно уже стал притчей во языцех.
     - Не понимаю, что тут смешного? - удивился Иисус.
     Ему наперебой  начали  показывать  на  паралитика  и  рассказывать  его
историю.
     Каждый  старался  перещеголять  остальных.  Их  насмешки  так  обозлили
больного,  что его  обычное уныние сменилось  неистовой  яростью. Иисусу еще
никогда  не  представлялся  более  благоприятный  случай   доказать  жителям
Иерусалима,  что  божественный  голубь  действительно  был  его   папой.  Он
приблизился  к  расслабленному,  который  не  мог  шевельнуть  даже кончиком
пальца, и спросил:
     - Ты хочешь вылечиться?
     - Что за вопрос! - проворчал паралитик.  -  Для чего  же меня  приносят
сюда вот уже тридцать восемь лет!
     - Однако, насколько я понимаю, тебе это не очень-то удается.
     -  Еще бы! Ведь я не могу и  шагу шагнуть. Как же мне излечиться, скажи
на милость? Каждый  раз, когда вода  закипает от руки  ангела, в  нее всегда
успевает сунуться кто-нибудь другой.
     - Неужели никто тебе не помогает?
     - Помогает? Эта  свора  идиотов находит очень забавным, что я все время
опаздываю. Им, видишь ли, смешно! Я даже  не надеюсь, что кому-нибудь из них
придет  в  голову милосердная мысль сбросить меня в бассейн, хотя бы хорошим
пинком.  А  ведь я  бы даже  не рассердился на  такую  милую  шутку,  скорее
наоборот.
     - В самом деле, тебя можно пожалеть.
     - Когда-нибудь пожалеют... Но зачем ты-то сюда явился? Оплакивать меня?
Или без  тебя мало  дураков, которые надо  мной  издеваются?  А если тебе  и
вправду меня  жаль,  стань рядом со мной и, как только  вода закипит, швырни
меня вниз!
     Иисус пожал плечами.
     - Встань!  - обратился  он к паралитику после короткой паузы. - Встань,
возьми постель твою и ходи!
     Больной сначала подумал, что сын голубя над ним смеется. Он  уже  хотел
было разозлиться,  как вдруг почувствовал,  что кровь  быстрее заструилась у
него в жилах.
     -  Господи  боже  мой!  -  пробормотал  он.  -  Гляди-ка,  палец  вроде
шевелится!
     И действительно, он зашевелил пальцами без всяких усилий.
     - А вот нога дернулась!
     Он дрыгнул сначала правой, затем левой ногой.
     - Ого, а теперь и руки отошли... Все в порядке!
     И бывший паралитик заметался, как кот, которому наступили на хвост.
     Зрители были восхищены. Банщики не  могли опомниться от изумления. Семь
апостолов  пыжились, как павлины, и принимали горделивые позы, словно в этом
чуде была и их заслуга.
     Иисус  же  благодушно потирал руки и с удовлетворением  смотрел на  все
происходящее.
     -  Премного  благодарен! - воскликнул  бывший  паралитик, выделывая  от
восторга самые невероятные коленца. - Поистине ты самый ловкий исцелитель из
всех, кого я знаю!
     С этими  словами он свернул  циновку,  служившую ему  постелью, еще раз
поблагодарил ходячее Слово и устремился на улицу.
     Но едва наш исцеленный выскочил из банного заведения, как его окликнули
два полицейских.
     - Эй ты, как тебя там! - заорали они. - Куда это ты бежишь?
     Бывший паралитик остановился.
     -  Я  тороплюсь показаться  родным,  -  ответил  он, - Хочу, чтобы  они
порадовались моему выздоровлению.
     -  А ну,  стой,  приятель!  И  не пытайся  нас  провести. Говоришь,  ты
выздоровел... Еще  бы,  мы и  сами  это  видим... Но ты  что, не знаешь, что
сегодня суббота, день покоя, когда строго запрещается заниматься каким бы то
ни было делом или работой?
     Чудесно исцеленный разинул рот.
     -  Послушайте,  - наконец промямлил он, - с каких это пор выздоровление
стало работой?
     -  Довольно болтать, дружище... О  твоем здоровье вообще нет речи. Речь
идет о циновке у тебя под мышкой.
     - Причем здесь циновка?
     -  Тысяча чертей,  он  еще спрашивает!  Да ты  что, слабоумный? В таком
случае знай: законы Моисея запрещают в субботу всякие переселения.
     Действительно, по библейским законам в субботу можно только отдыхать.
     Что   было   делать  чудесно  исцеленному?   Его  уличили  в  нарушении
предписаний Моисеевых.
     Когда  он  понял,  что полицейские  сейчас составят  на него  протокол,
бывший паралитик решил об®яснить, что именно с ним случилось.
     Сначала  блюстители  порядка не  хотели  верить ни одному его слову. Им
казалось невероятным, чтобы  кто-то вдруг  исцелился,  даже  не  омывшись  в
кипящей  воде бассейна. И они уже склонялись к мысли,  что  нарушителя  надо
доставить в участок.
     К счастью для нашего  исцеленного, вокруг  начали собираться зеваки,  и
вскоре его и полицейских  окружила целая толпа. Человек  двадцать свидетелей
вызвались клятвенно подтвердить, что бывший паралитик рассказал правду.
     Тем  не  менее упрямые  полицейские, к  тому же принадлежавшие  к секте
фарисеев, настаивали на составлении  протокола.  Фарисеи, как известно, были
отчаянными формалистами  и  требовали  буквального соблюдения  всех  законов
Моисея.
     Итак,  чтобы отыскать настоящего  виновника, они обратились  к  бывшему
паралитику со следующими словами:
     - Мы  готовы поверить,  что ты был болен, а  потом  исцелился.  Значит,
кто-то  тебя  вылечил, и этот  кто-то  нарушил  библейские  предписания, ибо
занимался в субботу врачеванием.
     - Но он не врач,  и он не  работал!  - возразил исцеленный - Он  просто
сказал мне: "Встань и ходи!" Чудо не есть работа.
     -  Довольно! Толковать  существующие постановления  имеют право  только
представители власти. Твой чудотворец - нарушитель!
     - Но послушайте...
     - Молчать, говорят тебе! Отвечай на вопросы! Как его имя?
     - А почем я знаю!.. Мы  с ним  незнакомы. Я его видел  сегодня впервые.
Такой высокий светлый  шатен, волосы у него длинные, а  как его зовут - убей
меня бог!..
     Больше  из него ничего не удалось вытянуть. Исцеленный действительно не
знал  Христа, и ротозеи, толпившиеся вокруг, тоже  не могли дать полицейским
никаких сведений.
     Скрепя  сердце  блюстители  порядка   отпустили  бывшего  паралитика  и
отправились  составлять  донесение  о  неизвестном  врачевателе,  который  в
нарушение существующих  законов занимался  в субботу  исцелениями с  помощью
чудес.
     С этого  дня Иисус был взят на заметку: подозрение сразу же пало именно
на него. Члены синедриона, не  забывшие  скандал в храме, учиненный  ходячим
Словом  в прошлом  году,  решили  установить за опасным бродягой  постоянное
наблюдение.
     Несколько дней спустя дерзкий нарушитель  явился в  храм и встретил там
бывшего  паралитика.  Исцеленный   запрыгал  от  радости  при  виде   своего
исцелителя:  его  прямо-таки распирало  желание еще  раз засвидетельствовать
свою глубокую признательность. Однако Иисус охладил его пыл.
     - Я  вернул тебе здоровье, - сказал он, -  но не  воображай, что я буду
тебя лечить всю жизнь! Болезнь, как тебе должно быть известно, - это кара за
грехи. Посему не греши больше, чтобы не подхватить еще какой-нибудь хвори.
     А если ты все-таки заболеешь, тем хуже для тебя! Я в это дело больше не
стану вмешиваться, даю тебе слово.
     Бывший  паралитик пообещал отныне сделаться пай-мальчиком, а когда  его
исцелитель   удалился,  начал  расспрашивать  окружающих,  кто  такой   этот
удивительный человек.
     Среди верующих нашлись люди, знавшие Иисуса.
     Они  сказали  исцеленному  имя благодетеля, а  тот  в  свою очередь  не
замедлил раструбить об этом повсюду.
     Новые, и на сей раз точные, сведения подтвердили подозрения синедриона.
Тотчас же  было вынесено постановление возбудить против  нарушителя  законов
Моисеевых уголовное дело.
     Следователи священного  суда явились к  Иисусу  и учинили ему форменный
допрос.
     - Признаете ли вы, что в прошлую  субботу вылечили в купальне "Вифезда"
некоего паралитика?
     - Признаю.
     - Вы занимаетесь врачебной практикой?
     - Нет.
     - То есть  как нет? Человек болен,  вы его лечите  и заявляете,  что не
занимаетесь  врачеванием! Между тем вы не могли  не  знать, что день  саббат
отведен исключительно для Отдыха.
     Что же, вы думаете, ответил им Христос?
     Он мог бы возразить, что не следует путать чудесное исцеление с обычным
лечением  с помощью лекарств и врачебных предписаний. Но этого он не сделал.
Допрос  стал  для  него  поводом для длиннейшей речи, и  он  не замедлил  ее
произнести.
     С превеликим многословием, подчеркивая каждую  фразу  нелепыми жестами,
он разглагольствовал о том, что отец не перестает что-то делать; что  у отца
есть сын, которому поручено судить и рядить; что мертвецы, если им повезет и
они услышат сына, будут жить вечно; что сам он не имеет своей воли и покорен
воле  того, кто его  послал;  что  его кузен Иоанн  Креститель  -  это лампа
горящая и светящая; и что, наконец, Моисей - это обвинитель, на которого они
надеются.
     Вся  эта  галиматья  настолько  бессмысленна,  что  я считаю  не лишним
привести  ее дословно.  Пусть мои  читатели еще раз  убедятся:  я  ничего не
выдумываю! Все фразы Христа, о которых упоминается в этой книге, принадлежат
не мне, а ему.
     Итак,   вот   бессвязная   болтовня   нашего   мифического   основателя
христианства,  изложенная в пятой  главе Евангелия от  Иоанна (стихи 19-47):
"Истинно, истинно говорю  вам: сын ничего не может творить сам от себя, если
не увидит  отца творящего: ибо, что творит он, то и  сын  творит также.  Ибо
отец  любит сына  и показывает  ему все, что творит сам;  и покажет ему дела
больше сих,  так  что вы  удивитесь.  Ибо  как  отец  воскрешает  мертвых  и
оживляет, так и  сын оживляет,  кого хочет. Ибо  отец и не судит никого,  но
весь суд отдал сыну, дабы все  чтили сына, как чтут отца. Кто не чтит  сына,
тот не чтит и отца, пославшего его. Истинно, истинно говорю  вам:  слушающий
слово  мое  и верующий  в  пославшего меня имеет жизнь вечную; и  на  суд не
приходит, но  перешел  от  смерти  в жизнь.  Истинно,  истинно  говорю  вам:
наступает время, и  настало уже, когда мертвые услышат глас  сына божьего и,
услышав, оживут. Ибо, как  отец  имеет  жизнь в самом  себе, так и  сыну дал
иметь жизнь в самом себе. И  дал ему власть производить и суд, потому что он
есть сын человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все,
находящиеся  в гробах,  услышат  глас сына божия  и изыдут творившие добро в
воскресение жизни, а делавшие зло - в  воскресение  осуждения.  Я  ничего не
могу творить сам  от себя. Как слышу, так и сужу; и суд мой праведен: ибо не
ищу моей  воли,  но воли пославшего  меня отца. Если я свидетельствую сам  о
себе, то свидетельство мое  не  есть истинно. Есть другой, свидетельствующий
обо мне; и я знаю, что истинно то свидетельство, которым он  свидетельствует
о мне.  Вы посылали к Иоанну; и он засвидетельствовал о истине. Впрочем я не
от  человека  принимаю свидетельство; но  говорю  это  для  того,  чтобы  вы
спаслись.  Он был  светильник, горящий и  светящий; а вы хотели малое  время
порадоваться  при свете его.  Я  же  имею свидетельство больше Иоаннова: ибо
дела,  которые  отец  дал  мне  совершить,  самые дела сии,  мною  творимые,
свидетельствуют  о мне,  что отец послал меня. И  пославший  меня  отец  сам
засвидетельствовал о мне. А вы ни гласа его никогда не  слышали, ни лица его
не  видели.  И  не  имеете  слова его пребывающего в вас;  потому что вы  не
веруете  тому, которого  он послал.  Исследуйте писания: ибо вы думаете чрез
них иметь  жизнь вечную; а они свидетельствуют о мне. Но вы не хотите придти
ко мне, чтобы иметь  жизнь. Не принимаю славы от человеков; но знаю  вас: вы
не имеете  в  себе любви к богу. Я пришел во имя отца моего, и не принимаете
меня; а если  иной придет во имя свое, его примете. Как вы  можете веровать,
когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая  от единого  бога, не
ищете?  Не  думайте,  что я буду  обвинять  вас  пред  отцем;  есть  на  вас
обвинитель Моисей, на которого вы уповаете.  Ибо, если бы вы верили  Моисею,
то поверили бы и мне; потому что он писал  о  мне. Если же  его писаниям  не
верите, как поверите моим словам?"
     Надо честно  признаться, что при всем старании и самом благожелательном
отношении едва ли  возможно  отыскать в  этой бредовой мешанине  хоть  каплю
здравого смысла. Если  бы сегодня какой-нибудь нарушитель уголовного кодекса
вздумал разразиться на  допросе подобной речью, его  бы немедленно отправили
на освидетельствование к психиатру.
     Да и в те  времена никто,  разумеется,  ничего  не понял  во  всей этой
болтовне.
     Посланцы синедриона пожимали  плечами,  не зная, можно ли считать столь
изобильное  и  бессвязное Слово  вменяемым.  В  конце  концов они  плюнули и
отказались от мысли арестовать Иисуса. По их мнению, он  сам не понимал, что
говорил,  и вряд ли  отвечал за свои поступки (Иоанн,  глава 5, стихи 1-47).
Они ограничились тем, что  сунули ему под нос список запрещенных для субботы
дел и предупредили, чтобы впредь он был повнимательнее.
     В связи с этим я считаю не лишним познакомить читателей с некоторыми из
подобных запретов, смешных  и нелепых, как  и  все религиозные  предписания.
Полный их список содержится в так называемой книге Раввинов. Я приведу  лишь
наиболее типичные, чтобы показать, до какого абсурда доводит фанатизм.
     В день саббат, или попросту в субботу, евреи были  обречены на полное и
абсолютное бездействие.
     "Запрещается в день  саббат слепому ходить  с палкой. Запрещается  всем
иудеям носить любой  груз, будь то  веер,  с®емная коронка на зубе  или даже
бант, не пришитый к хитону. Запрещается писать более одной буквы подряд.
     Запрещается убивать насекомое, даже если оно тебя жалит или кусает.
     Запрещается   растирать  любую  часть  тела,  если  у  тебя  ревматизм.
Запрещается  полоскать  больной  зуб уксусом,  если потом  не  проглатываешь
полоскание, а выплевываешь. Запрещается  сыпать в курятник больше зерна, чем
могут  склевать  куры,  дабы  оставшееся зерно  не проросло  и не  оказалось
посеянным в день саббат. Запрещается путникам, задержавшимся в дороге в ночь
с пятницы на субботу, идти дальше, даже  если темнота застигла их в лесу или
в поле, под дождем или ветром, или в местах, где им угрожают разбойники".
     И  не  считайте,  пожалуйста,  что  я все  это выдумал для собственного
удовольствия.  Все  вышеперечисленные  запреты в  те  времена  действительно
существовали и соблюдались. Есть даже сведения об  одном фарисее,  по  имени
Шамаи, который после четверга уже  не  решался доверить слуге-язычнику самой
пустяковой записки,  опасаясь, как  бы  тот не  вручил  ее  адресату  в день
саббат.
     Христиане тоже не отстают от  иудеев в  области нелепых ограничений. До
сих пор в некоторых странах  воскресное  ничегонеделание соблюдается  так же
строго, как суббота у древних евреев. Совсем недавно английские богословы
     - протестанты  обсуждали такой,  например, животрепещущий вопрос: можно
ли  в  воскресенье  ходить?  И   представьте,  нашлись   сторонники   полной
неподвижности!

     Глава 31.
        ФАРИСЕЙСТВО ФАРИСЕЕВ.
     И пришел опять в синагогу. Там был человек, имевший иссохшую руку.
     И наблюдали за ним, не исцелит ли его в субботу, чтобы обвинить его. Он
же говорит человеку, имевшему иссохшую руку: стань на средину.
     А им говорит: должно ли в  субботу добро  делать,  или зло делать? душу
спасти, или погубить? Но они молчали.
     И, воззрев на  них  с гневом, скорбя об ожесточении сердец  их, говорит
тому человеку: протяни руку твою. Он протянул; и стала рука его здорова, как
другая. Фарисеи, выйдя, немедленно составили с иродианами  совещание  против
него, как, бы погубить его.
     Марк, глава 3, стихи 1-6.
     Надо  видеть,  как возмущаются  христиане,  вспоминая  о неприятностях,
причиненных  Иисусу  фарисеями!  Если  им  верить, то  начиная с  истории  в
купальне "Вифезда" ходячее Слово подвергалось непрерывным гонениям.
     Повсюду, в пустыне  и  на  дорогах,  даже когда  сам  Иисус  думал, что
наконец-то остался один со своими  учениками, за ним якобы  неусыпно следили
осведомители синедриона и при малейшей возможности натравливали на бродячего
пророка зевак, выставляя его богохульником и нарушителем законов Моисеевых.
     В  следующую  за  пасхой  субботу Иисус  решил  вернуться  в Галилею  и
двинулся в путь вместе со своими семью апостолами.
     Мы  уже  знаем,  что святая бражка считала своим все, что им попадалось
под руку. Так вот,  под  предлогом того, что  у них разыгрался аппетит,  они
забрались на чужое поле, набрали самых спелых колосьев, растерли их и начали
есть зерно, сдувая полову.
     Они, конечно, не знали, что фарисеи не спускают с них глаз. Несомненно,
сыщики  синедриона были  переодеты, иначе апостолы Иисуса  поостереглись бы.
Итак,  фарисеи  внезапно  раскрыли  свое инкогнито и  приблизились к  вожаку
беспардонных грабителей.
     -  Ну, теперь  ты  попался! -  сказали  они. -  Сегодня, кажется, опять
суббота?
     - Суббота. А что дальше?
     -  А  то, что закон строжайше запрещает жать  или веять в  день саббат!
Между тем твои подручные на наших глазах собирали колосья и отвеивали зерно.
Попробуй теперь выкрутиться!
     - Да что вы,  нанялись, что ли, меня смешить? - ответил Иисус, которого
нелегко было  застать врасплох