оборванцами! Мало того,  надо еще, видите ли, о
них  заботиться, стро-  ить  им хижины, как сам этот кретин,-- двухкомнатные
хижины по шестьсот  --  семьсот  долларов каждая, н  для кого же -- для этих
бродяг и их баб, да еще для этих мерзких  детей, таких грязных, что  он их в
свою боль-  ницу и на  порог  не пустит,  если, конечно, им не будет грозить
смерть  от аппендицита  или чего-нибудь поху-  же,  --  тогда,  ясное  дело,
пожалеешь. Но  все-таки что он о себе воображает, этот  несносный Проптер? И
ведь  не  в  первый  раз уже  вмешивается. Автомобиль  катил в  сгустившихся
сумерках меж апельсиновых рощ, а Стойт,  сжав правую руку в кулак, то и дело
свирепо впечатывал его в мясистую ладонь левой.
     -- Я ему покажу, -- шептал он. -- Я ему покажу!
     Пятьдесят  лет тому назад,  в школе,  толстяка Джо дразнили все  --  не
дразнил только Билл Проптер, хотя

       344
и был в числе старших и более сильных. Они  встрети- лись снова,  когда Билл
преподавал  в  Беркли, а сам он неплохо заработал  на недвижимости  и только
начал  за-  ниматься  нефтяным  бизнесом. Отчасти  в благодарность поведение
Билла Проптера в те годы, когда они были еще мальчишками, а отчасти и затем,
чтобы показать  свою силу,  продемонстрировать, что превосходство теперь  на
его  стороне, Джо  Стойт  решил  помочь моло-  дому  ассистенту  профессора.
Однако,  несмотря  на скромное жалованье да две-три тысчонки долларов в год,
оставленные  ему  отцом,  Билл Проптер  отверг  вся- кую помощь. Он  казался
искренне благодарным, был дружелюбен и безупречно вежлив; но он ни за что не
хотел перебираться в здание  "Консоль ойл"  -- не  хотел,  ибо, как повторял
снова  и снова, у  него есть  все необходимое, а сверх этого  ему ничего  не
нужно.  По- пытка Джо продемонстрировать свое  превосходство потерпела крах.
Крах  был  полным,  ибо  отказ  Билла  от  его  помощи заставил  Джо  втайне
восхищаться этим  глупцом более чем когда-либо. Восхищению  же,  вызваннному
помимо  воли, не  могло не сопутствовать  известное раздражение.  Джо  Стойт
злился  на Билла  за то,  но было  чересчур много причин относиться к нему с
симпатией.  Он предпочел  бы  питать  к  нему  симпатию без  нсяких  причин,
несмотря  на его  недостатки.  Но у Проптера  было мало недостатков  и много
достоинств  -- достоинств, которыми сам Джо не обладал  и поэтому расценивал
их  наличие у Билла как  оскорбление.  По- лучалось, что одни и те же  черты
Билла  Проптера в равной  мере пробуждали у Джо и  симпатию, и антипатию. Он
по-прежнему  называл  его глупцом; однако поведение Билла ощущалось  им  как
постоянный упрек. Тем не менее природа этого постоянного упрека была такова,
что  Джо нравилась  компания Проптера.  Имен- но потому,  что Билл  осел  на
десятиакровом клочке земли в этой части долины, Стойт и решил  возвести свой
замок там, где он красовался теперь. Его тянуло к Биллу
                                345
Проптеру,  несмотря  на  то  что чуть ли  не каждое его слово  или  поступок
вызывали  у  Джо  раздражение.  Се-  годня,  благодаря  ненависти  Стойта  к
сезонникам это хроническое раздражение переросло в настоящую ярость.
     -- Я ему покажу,-- повторял он снова и снова.
     Машина  остановилась, и не успел  шофер открыть  ему дверцу,  как Стойт
пулей вылетел наружу и, не глядя ни  вправо, ни влево, помчался  по тропинке
прямо к  наме-  ченной  цели -- видневшемуся неподалеку от  дороги бун- гало
своего старого приятеля.
     -- Мы здесь, Джо,-- окликнул его из тени эвкалип- тов знакомый голос.
     Стойт обернулся,  вгляделся в полумрак,  потом, не  го- воря ни  слова,
быстро пошел к сидящей  на скамье трои-  це. Его  встретило дружное  "добрый
вечер", а Пит веж-  ливо поднялся, уступая ему место. Даже не заметив этого,
как, впрочем, и самого присутствия юноши, Стойт адресовался прямиком к Биллу
Проптеру.
     --  Какого дьявола ты  мешаешь  работать моим лю- дям? -- чуть ли не во
весь голос закричал он.
     Проптер  поглядел  на  него с  удивлением, которое было  не  более  чем
умеренным. Он  привык  к  этим вспышкам  бедняги  Джо;  он  уже давным-давно
разгадал их истинную  причину  и  по опыту знал, как следует вес- ти  себя в
таких случаях.
     -- Кому я мешаю, Джо? -- спросил он.
     --  Сам знаешь  кому -- Бобу Хансену. Какого черта ты  полез к нему  за
моей спиной?
     -- Когда я  пришел к тебе, -- напомнил Проптер, ты сказал мне,  что это
дело Хансена. Вот я и обратился к Хансену.
     Возразить  на это было нечего, и  взбешенному Стойту оставалось  только
одно -- взять еще тоном выше. Так он и сделал.
     -- Ты не даешь ему спокойно работать! Что ты ему  вкручивал? -- взревел
он.

       346

     -- Пит уступил  тебе место, -- заметил Проптер.  --  А за спиной у тебя
железный стул. Выбирай что хочешь, Джо, и присаживайся.
     -- Не буду я садиться! -- завопил Стойт. --  Я жду от- пета! Так что ты
ему вкручивал?
     -- Вкручивал? -- как  всегда спокойно и неторопливо повторил Проптер.--
Да  одну довольно старую  мысль,  знаешь ли. Я не первый,  кому она пришла в
голову.
     -- Ты будешь отвечать или нет?
     -- Пожалуйста: я  говорил  ему, что  всякие  люди  --  это люди. Нельзя
обращаться с ними, как с полевыми вредителями.
     -- Бродяги паршивые!
     Проптер повернулся к Питу.
     -- По-моему, ты можешь сесть, -- сказал он.
     -- Голь перекатная! Я больше терпеть не намерен!
     -- Кроме того, -- продолжал Проптер, -- я человек практичный. А ты нет.
     --  Я непрактичный?  -- отозвался  Стойт изумленно и негодующе. --  Это
я-то? Да ты погляди, где живу я, и сравни с этой твоей крысиной норой.
     -- Вот именно. Потому-то я и прав. Ты безнадежный романтик, Джо; только
романтик может думать, что люди будут работать, если им не хватает еды.
     -- Ты хочешь сделать из них коммунистов. -- Слово "  коммунист" подлило
масла в огонь, и гнев Стойта  вспыхнул с новой  силой;  теперь  это был гнев
праведни- ка, отстаивающего не только  свои личные интересы. -- Да ты просто
коммунистический агитатор!  -- Голос  его дрогнул, грустно  отметил Проптер,
точь-в-точь как пол- часа назад у Пита на словах "фашистская агрессия".
 Интересно, подумал он, заметил ли это мальчик, а если
заметил,  то  сделал ли выводы? -- Просто коммунисти- ческий агитатор,  -- с
пылом крестоносца повторил Стойт.
     -- По-моему, мы говорили о еде, -- сказал Проптер.
     -- Нечего тут финтить!
                                347

     -- О еде и о работе -- разве не так?
     -- Я  терпел  тебя  не один  год, --  продолжал Стойт.  --  Только ради
прошлого.  Но  мое  терпение  лопнуло. Из-за  тебя это  место  скоро  станет
опасным, здесь нельзя будет жить порядочным людям.
     --  Порядочным?  --  откликнулся  Проптер;  он едва не  рассмеялся,  но
вовремя подавил в себе это желание. Если высмеять беднягу в присутствии Пита
и Пордиджа, он может натворить непоправимых глупостей.
     -- Я  заставлю тебя  убраться из долины,-- кричал  Стойт,-- я  добьюсь,
чтобы ты...--  Неожиданно он обо-  рвал фразу на середине и несколько секунд
простоял  как  вкопанный,  с  выпученными  глазами, по  инерции  еще  двигая
челюстью.  Этот  стук в  ушах,  эти  побежавшие  по лицу мурашки!  Он  вдруг
вспомнил о своем высоком дав- лении, о докторе Обиспо, о смерти. Вспомнил ту
огнен-  но-красную  надпись,  что  полыхала  давным-давно  над  его  детской
кроваткой. Страшно впасть в руки Бога жи- вого -- не Бога  Пруденс, конечно;
нет, другого, насто- ящего, -- Бога его бабки и его отца.
     Стойт сделал глубокий  вдох,  достал из кармана пла-  ток, вытер лицо и
шею, потом, не проронив больше ни слова, повернулся и зашагал прочь.
     Проптер  встал  и  поспешно  догнал  его;  Стойт  сердито  отпрянул, но
приятель все-таки взял его под руку и по- шел рядом.
     -- Я  хочу  тебе  кое-что показать,  Джо, -- сказал он.  -- Взгляни  --
ей-Богу, не пожалеешь.
     -- Не надо мне ничего, -- процедил Стойт сквозь свои вставные зубы.
     Не  обращая внимания  на его  недовольство, Проптер  настойчиво увлекал
Стойта к задней стороне дома.
     --   Это   устройство,  которое  разработал  Эббот   из  Смитсоновского
института*. -- говорил он. -- Для  ис- пользования солнечной  энергии. -- Он
на секунду от- влекся, чтобы пригласить остальных следовать  за  ними, потом
вновь повернулся к Стойту и продолжал: -- Оно

       348
гораздо компактнее,  чем все прочие изобретения подоб- ного рода. И при этом
гораздо эффективнее. -- И он стал описывать систему желобчатых  рефлекторов,
трубок с маслом, нагревающимся до температуры в четырестапятьсот градусов по
Фаренгейту; бойлер для парового двигателя низкого давления; кухонную плиту и
кипятильник,  которые можно подключать к  прибору, если используешь его  для
домашних целей.-- Жалко, солнце село, -- сказал он,,  когда вся компания уже
стояла перед машиной.-- С удовольствием показал бы вам, как  работает от нее
паровой двигатель. Я запустил эту  штуку на  прошлой неделе, и с тех пор она
бесперебойно выдает две лошадиные силы по восемь часов в день. Неплохо, если
учесть, что на дворе пока только январь. Летом мы ее погоняем как следует.
     Стойт собирался и  дальше  хранить  молчание  --  просто чтобы показать
Биллу, что он еще сердится, что  он не  простил его; но  интерес к машине и,
главное, идиотская болтовня этого кретина, которая страшно его раздража- ли,
заставили его изменить первоначальное намерение.
     -- На кой шут они тебе сдались, эти две  лошадиные силы по восемь часов
в день? -- спросил он.
     -- Чтобы запустить мой электрический генератор.
     -- А зачем тебе генератор? У тебя что, нет электричества из города?
     Есть, конечно. Только я хочу выяснить, насколь-  ко можно обойтись  без
города.
     -- Да зачем?
     Проптер испустил короткий смешок.
     -- Затем, что я сторонник джефферсоновской демок- ратии.
     -- При чем тут, черт подери, джефферсоновская де- мократия? -- произнес
Стойт  с  растущим раздраженигм. --  Нельзя, что ли,  оставаться сторонником
Джеффер
 ока и получать электричество из города?
     Именно так,-- отозвался Проптер.-- Скорее всего, нельзя.
                                349

     -- Что ты имеешь в виду?
     -- То, что сказал, -- мягко ответствовал Проптер.
     -- Я, между прочим, тоже сторонник демократии,--
 с вызывающим видом произнес Стойт.
     -- Знаю. А еще ты сторонник своей неограниченной власти во всех фирмах,
которые тебе принадлежат.
     -- Да уж конечно!
     -- Для любителя неограниченной власти есть  специ- альное наименование,
-- заметил Проптер. -- Диктатор.
     -- На что это ты намекаешь?
     --  Только  на  факты. Ты любишь  демократию, одна- ко стоишь  во главе
фирм,  где господствует  диктаторский режим.  А твои  подчиненные  вынуждены
терпеть это еди- новластие, поскольку ты даешь  им деньги на пропита- ние. В
России деньги на пропитание дают людям прави- тельственные чиновники. Может,
ты думаешь, что так лучше, -- добавил он, повернувшись к Питу.
     Пит кивнул.
     --  Я за  общественную  собственность  на средства  про- изводства,  --
сказал  он. Ему впервые пришлось открыто выразить свои взгляды в присутствии
нанимателя; он был счастлив, что отважился на роль Даниила*.
     -- Общественная собственность на средства  произ-  водства, -- повторил
Проптер.  --  К  сожалению,  власти  имеют  склонность включать в  категорию
средств и самих производителей. Так  что, если уж выбирать  себе босса, я бы
предпочел Джо  Стойта, а не Джо  Сталина. Этот  Джо, --  он положил  руку на
плечо  Стойту,  --  этот Джо не сможет вынести  тебе смертный  приговор;  не
сможет сослать тебя  в Арктику; не сможет помешать тебе найти другого босса.
А его тезка...--  Он покачал головой.--  Нет уж, -- добавил он.  -- Я просто
жажду работать под началом именно этого Джо.
     -- Ты бы у меня вылетел в два счета, -- пробурчал Стойт.
     -- Вообще-то мне не хочется никакого  босса, -- про-  должал Проптер.--
Чем больше боссов, тем меньше де
                                                    350
мократии.  Но  если  люди не  умеют обеспечивать  себя  сами,  им приходится
подыскивать  себе босса,  который  занялся бы этим за них.  Стало  быть, чем
меньше  само- стоятельности, тем меньше  демократии.  Во времена Джефферсона
чуть  ли не  все  американцы  были самосто- ятельными. Они были экономически
независимы. Независимы  как от правительства, так и от  большого бизне-  са.
Отсюда и Конституция.
     -- Конституцию пока никто не отменял, -- сказал Стойт.
     -- Вне всякого сомнения, -- согласился Проптер. --  Но  если бы сегодня
нам пришлось сочинять новую, что бы у нас вышло? Мы должны были бы принять в
расчет существование  Нью-Йорка, Чикаго,  Детройта;  существование  "Юнайтед
Стейтс стал" и предприятий обществен-  ною пользования, "Дженерал моторс", и
КПО 1  ,  и правительственных учреждений. Ну и  что бы  из  этого  вышло? --
повторил он.-- Мы  уважаем  нашу старую  добрую Конституцию, но фактически в
стране действу- ет  другая. А если нам охота вернуться к первой, мы дол- жны
хотя бы примерно воссоздать те условия, в которых она была написана. Вот для
чего мне  понадобилась эта  машинка.-- Он похлопал прибор  по корпусу.-- Она
по-  может  приобрести  независимость всем,  кто  этого хочет. Правда, таких
немного,--  между  прочим   заметил  он.--  Слишком   уж  сильна  пропаганда
зависимости. Людям  вдалбливают, что они не найдут счастья, пока  не окажут-
ся к  полной зависимости от властей или крупного бизне- са. Но  для тех, кто
еще  нуждается  в   демократии,  кто  хочет  чувствовать  себя  свободным  в
джефферсоновском смысле, эта штука сможет стать подспорьем. Она хотя бы даст
им свое топливо и электроэнергию, а это уже большое дело.
     Стойт явно забеспокоился.
     -- Ты что, и вправду так считаешь? --------------------------- Конгресс
промышленных организации.

       351

     -- А почему бы и нет? -- сказал Проптер. -- В  этих краях слишком много
солнечного света пропадает зря.
     Стойт подумал о компании "Консоль ойл", где он был президентом.
     -- Это не пойдет на пользу нефтяному бизнесу, -- сказал он.
     --  Я бы страшно  огорчился,  если  бы  это пошло  на пользу  нефтяному
бизнесу, -- жизнерадостно ответил Проптер.
     --  А как  же уголь? --  Он участвовал в разработке ко- пей в  Западной
Виргинии.--  А  железные дороги? --  Увесистый  пакет  акций "Юнион Пасифик"
принадлежал  еще  Пруденс.  --  Железным   дорогам   позарез  нужны  крупные
перевозки. А сталь? -- равнодушно  добавил он: доля его в "Бетлем стил" была
ничтожна.--  Куда девать  сталь,  если  поездам  и грузовикам  нечего  будет
возить? Ты идешь  против прогресса, --  воскликнул  он в очередном  приступе
праведного негодования. -- Хочешь повернуть вспять часы истории.
     -- Да ты не волнуйся, Джо,-- промолвил Проптер.-- На твоих паях это еще
не скоро скажется. Чтобы все перестроить, нужно очень много времени.
     Колоссальным  усилием воли  Стойт  сдержал  готовую  сорваться с  языка
грубость.
     -- Ты, кажется, думаешь, будто у меня на уме одни деньги,-- сказал он с
достоинством.--  Ну что ж,  тебе, наверное, любопытно  будет узнать,  что  я
решил  пожер-  твовать  Малджу  еще  тридцать  тысяч  долларов  на  Шко-  лу
Искусств.--  Решение было принято сию  минуту с единственной целью послужить
орудием в  нескончаемой борьбе с Биллом Проптером.-- А если  ты думаешь,-- в
голову  ему пришел новый аргумент, -- если ты думаешь, что я пекусь только о
своих  интересах, почитай "НьюЙорк  таймc",  специальный выпуск ко Всемирной
выс-  тавке.  Нет,  ты  почитай,  -- настойчиво  повторил  он  с  па-  фосом
фундаменталиста,  советующего обратиться  к  Книге Откровения. -- И увидишь,
что самые передовые

       352
люди страны того же мнения, что и я. -- Он вдруг заго- ворил непривычным для
себя и совершенно не подходя- щим  к  ситуации выспренним  тоном, как доктор
Малдж  после  сытного  обеда.  --  Чем дальше по  пути  прогресса, тем лучше
организация, больше  услуг от производителя, больше товаров покупателю! Вот,
например, домохозяй- ка пришла к бакалейщику, -- неожиданно добавил он, -- и
покупает какую-нибудь овсянку, которую рекламиру- ют по всей Америке. Это  и
есть прогресс. А ты натащил в дом всяких хреновин и хочешь жить сам по себе,
как  последний  идиот. -- Стойт окончательно вернулся  к  сво- ей  привычной
манере.  -- Да, Билл, как  был ты  дураком, гак, видно,  и  останешься. И не
забудь,  что я тебе  сказал:  не лезь  к  Бобу Хансену.  Я  этого больше  не
потерплю.  --  В эффектной  тишине он направился было  восвояси;  но, сделав
несколько шагов, остановился и  бросил  через пле- чо: --  Приходи  обедать,
если ты не против.
     -- Спасибо, -- сказал Проптер. -- Приду.
     Вскоре  Стойт уже садился в автомобиль.  Он  позабыл  о  своем  высоком
давлении,  о Боге  живом и ощутил вдруг прилив необ®яснимого,  беспричинного
счастья. И не по- тому, что добился cколько-нибудь заметного успеха в борьбе
с Биллом  Проптером.  Он  не  обманывал себя;  больше  того, он даже  смутно
чувствовал,  что  выглядел и сегодняшней  схватке  довольно  глупо.  Причина
счастья была в ином. Он был счастлив, хотя никогда не признал- ся бы в этом,
потому что, несмотря на все  раздоры,  Билл по-прежнему относился  к нему  с
симпатией.
     По дороге домой он насвистывал себе под нос.
  Войдя в замок (как обычно, не снимая шляпы, ибо
даже по прошествии стольких лет контраст между его подчеркнуто пролетарскими
манерами   и  этим  шикарным   дворцом   доставлял  ему   какое-то   детское
удовольствие),  Стойт пересек огромный вестибюль, поднялся на лифте наверх и
устремился прямиком в будуар Вирджинии.
     Когда он  открыл  дверь,  двое находящихся в комнате сидели  по меньшей
мере футах в пятнадцати друг от
                                353
друга. Вирджиния у бара с напитками задумчиво ела шоколадно-банановый сплит;
доктор Обиспо, картинно расположившийся в кресле с обивкой из розового атла-
са, был занят прикуриванием сигареты.
     Вспышка подозрения и ревности была для Стойта словно удар  кулаком (ибо
он ощутил  ее физически в об-  ласти живота), направленный прямо в солнечное
спле- тение. Лицо его исказилось, как от боли. Однако он ни- чего не увидел;
конкретной причины ревновать не  было, а их позы, поведение, лица не  давали
явного  повода  чтолибо  подозревать.  Обиспо  держался  в   высшей  степени
непринужденно и естественно, а ангельское личико  Дет- ки расцвело  улыбкой,
выражающей неподдельное изум- ление и восторг.
     --  Дядюшка Джо! -- Она бросилась к нему и обвила  руками  его  шею. --
Дядюшка Джо!
     Теплые нотки в ее голосе, ее мягкие губы произвели на Стойта магическое
действие.  Тронутый  до  глубины  души,  он  промолвил: "Детуля  моя!"  -- с
выразительной   расстановкой,  вложив   в   эти  слова   максимальную   дву-
смысленность.  При мысли о том, что он,  пусть на миг, осмелился подозревать
это  невинное и обожаемое, это  теплое, упругое и благоухающее  дитя,  Стойт
почувство-  вал угрызения  совести. А тут еще и  Обиспо, сам того  не ведая,
пристыдил его.
     -- Что-то мне  не очень понравился ваш кашель сегод- ня днем, -- сказал
он,  поднимаясь с  кресла. -- Поэтому  я и зашел  сюда,  хотел повидать  вас
сразу, как  только  вер-  нетесь.-- Он полез в  карман  и  извлек стетоскоп,
внача-  ле наполовину  вытащив и тут же  водворив на место книжку  в кожаном
переплете,    напоминающую   молитвен-   ник.    --   Профилактика    важнее
лечения,--продолжал он.-- Совершенно ни к чему дожидаться гриппа, если можно
его предотвратить.
     Вспомнив,  какая удачная неделя выдалась для Беверли-пантеона благодаря
эпидемии, Стойт встрево- жился.
                                354

     -- Но я неплохо  себя чувствую, -- сказал он. -- Помоему, ничего такого
не  было --  кашель  как кашель.  Просто  мое  обыч