с архивами работал, сравнивал,  отличия искал,
точку  бифуркации   просчитывал,  чтобы  собственную  теорию  альтернативной
реальности выстроить.
     Одна деталь  меня прямо убила. Это тоже к вопросу об  исторической роли
русско-японской войны. Я просмотрел  персоналии  всех причастных  к ключевым
событиям XX  века  лиц, и знаешь, что  нашел? Один из  офицеров с броненосца
"Цесаревич" после победы получил отпуск, поехал  к родственникам в Тифлис. А
там стал свидетелем  знаменитой большевистской  экспроприации  банка  и  как
человек решительный, тем  более - артиллерист, тут же открыл беглый огонь из
пистолета и убил наповал троих  налетчиков, в том  числе неких  Джугашвили и
Тер-Петросяна...  -  сообщив это  Андрей  посмотрел  на  меня,  будто ожидая
реакции.
     - Убил? Ну и что?
     - Вот! - выразительно  вздохнул Новиков, и по лицу его  скользнула тень
искренней печали. - Забыты великие  имена! А вы должны тому лейтенанту флота
памятники на каждой площади поставить. Потому как если предположить, что все
вожди  нашего  октябрьского,  вашего январского  переворотов  просто крысы -
умные, хитрые, беспощадные  и коллективно разумные, то и Иосиф Виссарионович
Джугашвили -  крысиный волк! Всех друзей и коллег  сожрал и такую развеселую
жизнь в эсэсэрии устроил, что ты!  Ну а без него, у  вас то есть, все прошло
тихо - мирно, почти гуманно.  Поиройствовали, как Салтыков-Щедрин выражался,
но   в   меру.   И   нэп  троцкистко-бухаринский  постепенно   выродился   в
вегетарьянский,  вполне   меньшевистский  социал-капитализм.   Повезло  вам,
короче...
     И   опять  мне  захотелось  подробностей,   уж  больно   интригующе   и
увлекательно звучали  мельком  упоминавшиеся им факты парареальностей,  но и
то, что он продолжал рассказывать, было не менее интересно.
     Андрей  поведал, как странствовали они с Ириной по миру, изучив попутно
нашу  интеллектронику,  которая,  по  его   мнению,  на  несколько  порядков
превосходит  имевшуюся  в его  предыдущей  жизни.  С  помощью  эвристических
транспьютеров  Ирина   (а  она,  оказывается,  по  профессии  социо-историк)
постепенно  выстроила оригинальную  схему наших параллельно-перпендикулярных
реальностей. А  затем и пришла  к выводу о неизбежном и  близком схлопывании
нашей, для меня пока что родной и единственной...


        Глава 5

     ...  Мои   воспоминания,  удивительно  отчетливые  и  яркие,  возможно,
обостренные  пережитым стрессом, прервал  скрип  лестницы.  Я  настольно уже
привык оценивать каждое изменение окружающей  меня обстановки только с точки
зрения  содержащейся  в нем  опасности,  что  дернулся рукой к  лежащему под
подушкой верному "штейеру".
     Хотя и глупо это, конечно. На грани психоза. Если что-то угрожает мне и
в этом доме, то не поможет никакой пистолет.
     Дверь приоткрылась, на пол упало пятно света, с электрическим фонарем в
руке вошла Алла,  одетая лишь в теплую ночную рубашку до пят. Такой фасончик
она раньше не носила, значит, здесь нашла. Сообразно эпохе и климату.
     - Не спишь? - спросила она, присаживаясь на край моей постели.
     - Нет как видишь. Поспал немного, и вот - бессонница...
     -  Анализируешь  и прогнозируешь? -  она  легла,  подвинулась к стенке,
поджав ноги, жестом предложила устраиваться рядом. И такая она всегда. Опять
я  не могу понять, с какой целью  она  сейчас ко  мне  явилась.  По-дружески
поговорить о происшедшем или совсем наоборот?
     Я погасил фонарь и попытался проникнуть ладонью в вырез ее рубашки.
     -  Убери, -  спокойно  сказала Алла. -  Мне  надо,  чтобы  ты  сохранял
здравомыслие. И даже немного разозлился. Хотя бы и на меня. А там посмотрим.
Наш  друг  Андрей  действительно  сказал  правду?  -  вот только  сейчас она
спросила то, что любая другая женщина на  ее месте - в первую же минуту, как
мы остались наедине. А то еще раньше.
     - Насчет того, что накормит нас хорошим ужином? - уточнил я.
     -  Не старайся казаться остроумнее,  чем ты  есть, - голосом  судебного
исполнителя,   пришедшего   описывать   имущество,  ответила   Алла.  -   Мы
действительно в 1924 году? Такое каким-то образом возможно?
     -  Думаю,  не более  невозможно, чем  все, что вы  проделали  со своими
друзьями воскрешая Артура.
     -  Веселая у нас складывается  жизнь. Помнишь,  я говорила на прощание,
что лучше бы ты оставался на Земле? Предчувствия у меня  были  нехорошие. Не
улети  ты тогда, и ничего последующего скорее всего не  случилось бы. Я была
готова бросить группу Ивара,  не  слишком мне  импонировали  его  завихрения
насчет  "общего  дела"  и  грядущего  воскрешения  всех покойников,  а  там,
глядишь, вышла бы за тебя наконец  замуж, стала куда более  осмотрительной и
положительной женщиной. На остров бы точно не поехала...
     - Ты это всерьез - насчет замуж? - До текущей секунды она даже косвенно
не намекала на возможность такого финала наших отношений.
     - Абсолютно.
     - Что же раньше не дала понять? Скорее всего уж это меня бы удержало.
     - А зачем?  Сам должен  был просить  и добиваться. Раз  тебя устраивала
всегдашняя  необязательность и необременительность связи, ну и  слава  Богу.
Мне тоже не слишком нужно каждую ночь, в дело и не в дело, в одной постели с
мужиком спать. Чтобы он сопел и так далее...
     Вот вам великолепный пример ее логики и психологии. Но я привычный.
     - Еще одно подтверждение правоты Новикова.  Не улети я, ты не связалась
бы с группой "фактор Т", Артур не утонул и не воскрес,  не было бы встречи с
Андреем  и мы не попали бы в прошлое.  То  есть хотя для нас  альтернативная
реальность не возникла...
     - Бы!  -  закончила она фразу. - Ты за своей речью следишь, писатель? -
последнее слово  прозвучало с  жестоким  сарказмом. -  В одном предложении -
пять "бы". Шедевр стиля...
     Она, выходит, успевает еще и за стилем моим  следить.  Послушать бы ей,
как  мы в космических полетах  разговариваем.  Там не  "БЫ", а совсем другие
частицы через слово мелькают. Так я и сказал.
     -  Ваши проблемы.  В  мое отсутствие можешь  хоть  жестами из®ясняться.
Однако меня больше волнует, что теперь делать станем? Дай мне сигарету.
     - Чего нет, того нет. Только сигары...
     - Да какая разница?!
     Пока Алла озаряла темноту бело-алыми вспышками затяжек, я думал, что ей
ответить? Лучший ответ на все случаи жизни,  подхваченный мной у Новикова, -
"там видно будет". Но - малоконкретный. Попробуем уточнить.
     - Мне кажется, это на случайность. То, что мы здесь оказались. Зачем-то
мы Андрею нужны. По крайней мере - стали нужны с момента встречи во Фриско.
     - Если не раньше, -  вставила Алла. -  Тоже возможно.  Для того он спас
меня и  помог выручить тебя, потом пригласил в Круиз.  Я  не вверю  в такого
рода случайности  и любовь  с первого взгляда. Рисковать всем, чтобы  помочь
абсолютно  незнакомому, более  того - весьма подозрительному типу?  Поискать
таких альтруистов.  Посему - следует дождаться утра. Надеюсь, нам в какой-то
форме дадут понять, чего  от нас хотят. А  если им тоже  нужен только секрет
бессмертия? - спросила Алла.
     Они им и без нас обладают, ты сама  видела, как быстро Ирина оправилась
после абсолютно  смертельной раны. Со мной было почти  так же. Ты, кстати, у
нее не выяснила, в чем там их дело, с их гомеостатом?
     - Она дамочка  хоть и весьма контактная  и обаятельная, но скрытная  не
меньше, чем ее муженек.  Сказала, что это продукция неземного происхождения.
Ты что-нибудь знаешь о  внеземных  цивилизациях  подобного  технологического
уровня?
     Я не знал. Те  сравнительно разумные  расы, с которыми землянам удалось
встретиться за полвека бессистемных шараханий  по Вселенной, не  достигли  и
предтехнологической стадии развития. Хотя... Имелись два абсолютно странных,
случая, и к обоим из них странным образом оказался причастен именно я.
     Планета-ловушка, которую мы  с капитаном Маркиным открыли в моем первом
космическом  перелете,  и цивилизация  так  называемых антаресцев, о которой
неизвестно совершенно  ничего,  несмотря на захваченных "языков". Но и  того
достаточно. Если  бы эти, наверняка есть и другие,  с  которыми Новиков  мог
встречаться  хоть  в нашей, хоть  своей реальности.  Сам факт  существования
гомеостата и является аргументом, не требующим иных доказательств.
     -  Гомеостат  -  это  скорее  аптечка  скорой  помощи,  чем  инструмент
реального бессмертия. А вот "фактор Т", да  еще в сочетании  с гомеостатом -
уж точно если не бессмертие, так очень долгая и молодая жизнь. Поэтому наших
друзей такая штука может очень и очень привлекать...
     И  тут  же  она вдруг сменила тему,  вскочила  с постели  и  подошла  к
приоткрытой двери.
     - Игорь, мне скучно. Я хочу, чтобы пошел дождь.
     Странное желание, как  будто мало у  нас на пути было дождей, шквалов и
прочих катаклизмов, но тем не менее, словно подчиняясь ее  воле, дождь пошел
немедленно.  Или,  скорее, он  успел начаться раньше, но именно сейчас ветер
сменил направление, и брызги стали перехлестывать через край крыши. Алла же,
по  свойству  характера, это  заметила  раньше  меня и  использовала,  чтобы
продемонстрировать свою власть над стихиями.
     Снаружи  сильно  зашумело, зашуршало по скату черепицы,  и через минуту
напротив нашей лоджии повисла водяная завеса.
     - Не такой, - капризно сказала Алла, - я хочу, чтобы как в Подмосковье,
медленный и тихий...
     - Ну, ты,  мать, многого хочешь...  здесь  все  же  Южное полушарие,  и
широты другие...
     - Мало ли что. Мелкий дождик, туман, сосновый лес, грибы...  - в голосе
ее прозвучала тоска.
     Понять Аллу можно, досталось ей крепко, куда больше, чем мне, например.
Даже для бывалого мужика чрезмерная концентрация сильных ощущений на единицу
времени. В итоге  все  закончилось все для нее  закончилось тяжелым  нервным
срывом,  из  которого она  только-только начала  выбираться.  Но тут же  она
взбодрилась.
     -  Нам с  тобой сейчас расслабляться  нельзя.  Сперва надо стратегию  и
тактику дальнейших действий разработать.
     Не поздновато  ли она спохватилась? После встречи с Паниным на Гавайях,
когда она так опрометчиво приняла его  приглашение отдохнуть недельку-другую
в  калифорнийском поместье, ни  стратегии, ни тактики у  нас не  получалось,
только судорожное реагирование на непрерывно возникающие форс-мажоры.
     Я так ей и сказал.
     - Тем  не менее.  Будем  мы  принимать участие в  каких-нибудь  здешних
игрищах или попросим  оставить  нас в покое  и возвратить назад,  если такое
возможно?
     - Второе, конечно, предпочтительнее, хотя... - при мысли, что на  самом
деле вокруг  нас  совершенно иное  время  и  иная реальность,  я уже  ощущал
привычный  азарт   репортера-первооткрывателя.   Стэнли,   чтобы   разыскать
Ливингстона и  лично  увидеть  водопад Виктория, отправился в дебри  кишащей
людоедами и прочей вредоносной фауной Экваториальной  Африки, причем  сделал
это во времена куда менее цивилизованные, чем даже нынешние, без радиосвязи,
медикаментов, механического транспорта и надежного оружия. И ничего, и  цели
добился, и книги  написал, и в историю навсегда попал. Я  хуже  его, что ли?
Зато какие  необыкновенные  впечатления меня ждут  и  какие  репортажи можно
будет сотворить... "Хождение  за  три  мира",  роман в  дневниках  и письмах
нашего специального корреспондента... Впрочем, такое название кто-то до меня
уже использовал. Ничего, другое придумаем.
     - Особенно если ты найдешь способ переправить свои творения в редакцию,
- охладила мой задор Алла.
     - В крайнем случае, напечатаю то же самое здесь,  но с обратным знаком.
Отчет о путешествии нашего корреспондента в XXI век.
     - Ох, что ж ты за человек, Ростокин? Скоро тридцать пять  лет мужику, а
ветер в голове, как в пятнадцать. Не понимаю, зачем я с тобой связалась?
     Она  на  секунду  змеиным  движением  потерлась  о  мое  плечо  ощутимо
напрягшейся  грудью, прижалась бедром и  снова  отпрянула, не позволив  себя
обнять  и опрокинуть  на  спину,  что  я  вознамерился  сделать  в  ответ на
мимолетную ласку.
     -  Так  вот  запомни  -  я пока  возвращаться  не  намерен,  если  даже
предложат. Полгода - год...
     - А если настойчиво предложат?
     -  Ирине  я верю. Она сказала  - живите,  сколько хотите. Она  побольше
Андрея в тонкостях процесса разбирается, считает, что проход в наш мир долго
искать  придется. Но в Москве мне все равно сейчас делать совершенно нечего.
Здесь  же,  по  ее  словам,   жизнь  чрезвычайно   увлекательна.  Богатство,
приключения, неограниченные возможности для самовыражения...
     -  Ну-ну, - не  в  целях  спора, просто  для самоутверждения, я выразил
слабое сомнение.
     - И вот еще что, - Алла приблизила губы к моему уху. - Я знаю, что тебя
особенно терзает...
     Я вообразил, она заявит сейчас, будто я боюсь ее измены, неважно с кем,
при  желании партнера она себе найдет хоть в дебрях  амазонки. Но нет, ей  в
голову пришло нечто другое.
     - Ты мучаешься, пытаясь разобраться в парадоксах путешествия в прошлое.
Так ведь  ничего такого. Не в прошлом мы, а просто  в неведомой  стране. Как
Гулливер на Лапуте. Ведь это  параллельный мир,  не так ли? С нашим имеет не
слишком много общего. Из этого  и исходи. Плыли, плыли и  приплыли... Живи и
изучай нравы аборигенов. Вот и все...
     Гениальное решение! Я не успел сообщить ей своей оценки.
     Резким  толчком  в  плечо  Алла  вдруг  повалила  меня  на  подушку   и
взгромоздилась коленями мне  на  живот. Я едва  успел напрячь брюшной пресс.
Она все-таки сделала по-своему, опять завладев инициативой. Зловеще,  словно
классическая ведьма,  сощурив глаза, блестя  зубами и  угрожающе рыча,  Алла
сжала коленями мои  ребра, а сильными пальцами  -  плечи, приблизила  лицо к
моему лицу.
     - Что, попался Хома  Брут  не вырвешься,  и  крестное  знамение тебе не
поможет. Будем  летать,  пока  петух не прокричит...  - перевоплощение  было
настолько  внезапным  и  убедительным,  что  аж холодок  пробежал по  спине.
Впечатление  особенно  усиливала  ее  рубашка,  смутно  белеющая  в  зеркале
напротив, чем-то похожая на саван. Фу, жуть какая лезет в голову!


        Глава 6

     ... Мы проснулись от настойчивого  гудка плоского телефонного  аппарата
вишневой пластмассы с кнопочным набором. Опять  явный анахронизм, в двадцать
четвертом году телефоны были большие, деревянные, с рогатыми никелированными
трубками.
     -  Доброе  утро,  -  раздался  отчетливый  и  громкий  голос  Андрея. -
Отдохнули, надеюсь? Нет желания вставать?
     - А который сейчас час?
     - Скоро десять. Вчера не стал вас тревожить, а сегодня уже можно?
     - Пятнадцать минут имеем?
     - Хоть двадцать. Я буду ждать на улице...
     С утра  омытый ночным  дождем и освещенный лучами едва поднявшегося над
грядой солнца поселок  показался мне гораздо  более симпатичным,  чем вчера.
Вообще  вчерашнее  угнетенно  -  встревоженное состояние  собственного  духа
сейчас казалось  мне  странным.  Воистину, утор вечера мудренее.  Алла вновь
надела подаренный  Паниным индейского покроя  костюм  светло-серой  замши  и
высокие с мягкими присборенными  голенищами, распустив  по плечам отмытые от
морской соли волосы. Бурная ночь любви, целиком  прошедшая по  ее сценарию и
режиссуре, никак не отразилась  на  девической  свежести  лица. А ведь через
месяц ей уже двадцать восемь, вдруг вспомнил я.
     Андрей поднялся нам на встречу со скамейки возле дома напротив.
     -  Предлагаю совсем короткую экскурсию, а потом -  завтрак, - сказал он
после обычных  коротких  приветствий. - Наш  поселок называется без затей  -
форт Росс. Можно сказать форт Росс-3.
     -  А почему - три? - поинтересовалась Алла, осматриваясь. Действительно
красиво.  Дома стояли  вдоль главной улицы  на  порядочном  расстоянии среди
обширных  садовых участков,  разделенных низкими, по  колено, изгородями. От
мощенной  базальтовой брусчаткой  дороги к  коттеджам  вели  узкие  тропинки
разноцветного кирпича. Позади домов по холмам уступами поднимались заросли -
сосны,  клены,  буки,  еще  какие-то,  мне неизвестные  деревья.  И  тишина,
нарушаемая только  плеском моря  далеко внизу  и  пением экзотических  птиц,
издающих непривычные европейскому уху  рулады и трели. По густо-синему  небу
над  головой  неторопливо плыли кучевые облака. Рай земной,  если допустить,
что  таковой вообще  где-нибудь существует. Не зря меня всю  жизнь влекло  в
Новую Зеландию. Но постоянно что-то мешало сюда попасть.
     Так и  оставался  в воображении миф-мечта -  прекрасная земля  на  краю
света, площадью больше Англии и с населением меньше, чем  в  Петрограде, где
можно много часов подряд ехать вдоль восхитительных пляжей и не встретить ни
одного человека...
     -  Почему?  Первый  форт  Росс  был  основан  русскими   в  Америке   в
восемнадцатом веке. Второй нами, но в  другое время и  в другом месте и ныне
по некоторым причинам уже не существующий. Так что этот - третий.
     - Четвертому же не бывать, - меланхолически заметила Алла.
     Андрей посмотрел на нее с удивлением. Мы неторопливо шли по направлению
к господствующему над поселком и бухтой замку.  Внизу  снова  блеснули  воды
фьорда и изящный корпус крейсера на них.
     - А это что за "фрегат"? - поинтересовался я.
     - Наша ударная  сила,  флагман флота "Андреевского  братства",  дальний
разведчик  "Изумруд".  В  свое  время -  один  из  трех  самых  быстроходных
крейсеров  мира. Вошел  в  историю героическим прорывом через строй японской
эскадры   15   мая  1905   года,   в   финале  Цусимского  сражения.   После
большевистского переворота во Владивостоке 1922 году с экипажем  из офицеров
и  гардемаринов Морского корпуса еще раз прорвался в море и попытался уйти в
Крым к Врангелю,  но был  захвачен и интернирован  англичанами в отместку за
свое  позорное поражение в Черном море от  Белого флота. Здорово мы им тогда
врезали! -  глаза его азартно блеснули, словно при воспоминании о победе над
любимой девушкой. То, о чем он говорил, для меня звучало непонятно. В  нашей
истории все опять было как-то иначе, ни таких имен, ни названных фактов я не
помнил.
     - Я "Изумруд"  выкупил якобы для  использования в качестве  прогулочной
яхты... причуда богатого коллекционера... Позвольте представиться,  - Андрей
подобрался, лицо  у него стало чопорным и значительным, -  сэр Эндрю Ньюмен,
член Королевского  и многих других яхт-клубов,  Почетный член Географических
обществ всех цивилизованных стран, и прочая, и прочая, и прочая...
     Я  смог похвастаться  только членством во Всемирном союзе журналистов и
званием корветтен-капитана Звездного флота гнорис кауза.
     - Так ты англичанин, что ли? - удивилась Алла.
     - А кто бы позволил русскому после всего, что было, такой участочек под
поместье,  в  полтысячи квадратных  километров,  прикупить? Так  что здесь я
англичанин. Ладно, это разговор особый.
     Меня по-прежнему удивляло полное безлюдье в поселке. Только на крейсере
наблюдалось не  слишком активное  движение матросов по  палубе. Словно кроме
нас здесь больше никого и не было.
     - Нет, люди тут присутствуют.  Не так  много,  но есть.  У каждого свое
дело,  а кому совсем делать нечего,  что  тоже случается, проводят уик-энд в
более интересных местах. Сегодня суббота, кстати, как я успел выяснить.
     По  дорожке,  серпантином  вьющейся  между  клумбами  и  альпинариями с
неизвестными  вечно  зелеными растениями, мы  поднялись к парадному  входу в
замок.  Здесь нас встретили двое... ну не  знаю,  слуг или  охранников, или,
наконец,  исполняющих  свой  урок послушников,  если все  же считать, что мы
оказались   на   территории   военно-монашеского   ордена.   Крепкие  парни,
сдержанно-предупредительные,  удивительно  безмолвные,  одетые  в матросские
форменки  с  черными,  окантованными  белыми квадратиками  погон  и золотыми
накладными якорьками.
     Один от