Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа

Разделы:
Бизнес литература
Гадание
Детективы. Боевики. Триллеры
Детская литература
Наука. Техника. Медицина
Песни
Приключения
Религия. Оккультизм. Эзотерика
Фантастика. Фэнтези
Философия
Художественная литература
Энциклопедии
Юмор





Поиск по сайту
??????????. ???????
   ????????????? ??????????
      ????????? ??????. ?????? ???? -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -
ая коробка "Абсолюта" -- никому и в голову не придет задавать вопросы, выискивать странности, а все бросившиеся в глаза несообразности благополучно забудутся в самом скором времени. А Паша с этим неприятным Витьком преспокойно поделят все, что запрятал ухарь Калауров,-- должно быть, оттого и крутился так долго возле Каранголя, что искал удобного момента, чтобы вырыть клад, а когда, наконец, решился, было уже поздно, чоновцы с ночи залегли на опушке с пулеметами... И возникает закономерный вопрос: достойны ли эти плебейские рожи нежданно свалившегося к ним в руки богатства? Ответ отрицательный. Вадима вел могучий рефлекс, тот самый, что загонял людей в джунгли, в африканские пустыни, на Клондайк и в Колорадо, что заставлял горсточку людей очер-тя голову бросаться на огромные индейские армии, голодать в песках и плавать под черным флагом. Рефлекс срабатывал при одном-единственном слове, едва ли не самом волнующем из всех придуманных человечеством. ЗОЛОТО. А потому отступать он не собирался. Он представления не имел, как заставить их поделиться, но твердо решил это сделать. И что бы там ни было завтра, но сейчас Вадим просто не мог упустить их из виду. Магическое слово стучало в виски горячей кровью. Он был пьян ровно настолько, чтобы преисполниться бесшабашности... Ага! Вновь послышались шаги, один забрался на колесо, другой подал ему лопаты -- не хотят лишнего шума, берегутся... Хлопнули обе дверцы, чахоточно застучал старенький мотор, грузовик тронулся с места. Вадим в два прыжка догнал еще не успевшую вывернуть со двора машину. Сзади к раме была приварена удобная лесенка в две ступеньки -- чтобы легче было забираться в кузов. Она сейчас и помогла. Без труда нашарил подошвой ступеньку, ухватился руками за борт, перебросил тело в кузов. Грузовик, натужно взревывая мотором, переваливался на колдобинах. Вадима, конечно же, не заметили -- с чего бы тем, кто сидит в кабине, бдительно таращиться в зеркала заднего вида? Это при полном-то отсутствии здесь уличного движения? Последние дома деревни остались позади. Вадим сидел на лавочке у заднего борта, крепко держась за него руками, когда машину в очередной раз подбрасывало, привставал на полусогнутых ногах, плавно опускался на скамейку, не производя ни малейшего шума. Грузовик двигался медленнее, чем позволяла дорога,-- кто бы ни сидел там за рулем, Паша или Витек, у него, безусловно, не было опыта ночной езды по проселочным стежкам на таком вот драндулете. Это была феерическая поездка. Вадиму, так и не протрезвевшему, временами хотелось петь, орать. На небе сияли неисчислимые россыпи огромных звезд, вокруг то простирались залитые серебристым лунным светом равнины, то подступали к самому кузову загадочные, темные стены тайги и косматые ветви хлестали по деревянной будке, в кабине сидели два идиота, не подозревавшие, что их замыслы успешно раскрыл недюжинного ума человек... Он обнаглел настолько, что даже закурил, правда, пряча сигарету в кулак, а кулак держа ниже кромки борта, чтобы не выдали случайные искры. Ох ты! Вадим пропустил момент, когда грузовик резко свернул с проселочной дороги на равнину, и приложился головой о будку так, что едва не взвыл. Стиснул зубы, превозмогая боль. Ночь была прохладная, хмель понемногу выветривался, и Вадим уже начинал думать, что проявил излишнюю прыть. Эти двое мало походили на нестрашного киношного злодея Индейца Джо -- вряд ли, обнаружив свидетеля, они с радостными воплями кинутся предлагать долю. Дадут по голове, закопают, а потом в такой глуши тело не найдет и дивизия, никто ведь не знает, куда он поехал... Надо было, пожалуй, предупредить Томку и пообещать долю... Хорошая мысля приходит опосля... Ладно, поздно теперь сокрушаться. Из кузова еще можно выпрыгнуть незамеченным, но вот что делать потом? Пешком тащиться до деревни? Это километров пятнадцать. Нет, будем и дальше полагаться на Фортуну, уж если до сих пор благоприятствовала исключительно во всем -- или почти во всем,-- не подведет и теперь, дамочка свойская... Грузовик остановился, мотор умолк. Вадим, едва хлопнули обе дверцы, на цыпочках кинулся в будку и затаился там, прижавшись к задней стенке. На полу валялись два электрода. Вадим заранее прикинул, который из них схватит в случае чего, чтобы дать как следует по башке первому, кто его обнаружит. Неизвестно, есть ли оружие у Витька, но Паше, как начальнику отряда, полагается пистолет, и он вполне мог прихватить его с собой. Все равно, шансы есть -- дать одному по голове и броситься на второго, на его стороне -- внезапность... Обошлось. Они не полезли в кузов -- достали лопаты, встав на колесо, отошли от машины, тихо переговариваясь. В передней стенке будки, как раз напротив заднего окошечка кабины, было вырезано немаленькое отверстие. Вадим, согнувшись, осторожненько посмотрел туда. Метрах в двадцати от машины два луча шарили по земле. В ночи голоса доносились четко: -- Вэ-пять... Этот пикет. Двадцать метров в ту сторону... Витек, иди к соседнему пикету, освети его, чтобы я с направления не сбился. Иди-иди, нам же самим будет меньше работы... -- Паша, ты не вздумай устроить какой-ни-будь сюрпризик, а то у меня кое-что в кармане завалялось...-- послышался явственный металлический щелчок. -- Менжуешься? -- Сколько я кин смотрел, Паша, всегда в такой вот момент у кого-то появляется соблазн захапать себе все... -- Мы ж еще ничего и не нашли... -- Все равно. Береженого бог бережет. -- Ну, у меня такая штучка тоже есть...-- сказал Паша спокойно.-- Я ее даже доставать не собираюсь, не то что некоторые. А поскольку кино я тоже смотрю, стоит уточнить: там, в деревне, один из моих работяг полностью в курсе -- куда я поехал, с кем и зачем... "Наверняка блефует,-- констатировал Вадим.-- Но до чего спокойно держится -- словно каждый день выкапывает клады". -- Этот Вадик, что ли? То-то он на меня так зыркал? -- Какая разница, Витек? Свети давай... -- Так? -- Прямо на пикет, чтобы я его видел... -- Так? -- Вот-вот! Так и стой! Паша размотал кусок веревки -- очевидно, заранее отмеренной длины,-- один конец привязал к пикету, вбив его каблуком поглубже в землю, второй взял в руку и направился в сторону яркого луча, осторожно разматывая веревку. По ассоциации Вадим вспомнил иные магазины в Западной Европе -- целые залы, уставленные десятками портативных кладоиска-тельских приборов, на любой вкус и кошелек. Западная Европа давно уже свихнулась на кладах, производители приборов делают недурной бизнес -- они там, в заграницах, и понятия не имеют, что тех же результатов можно добиться на раздолбанной советской технике, если применить ее с умом. Конечно, предприятие не в пример более громоздкое, зато о сохранении тайны как раз можно не беспокоиться -- одиночка с красивым импортным приборчиком, шастающий по окрестностям Каранголя, давно привлек бы всеобщее внимание и через пару дней стал бы самой модной темой для разговоров на сотню километров окрест. Зато привычных, как дождь или похмелье, геофизиков никто в ином, потаенном интересе и не заподозрит. Интересно, кто это все придумал? Сам Паша? А какова тут роль второго? Может, кто-то из них откопал нечто интересное в архивах? -- Витек, иди сюда! -- И что, прямо под нами? -- Ну, не совсем, я так прикидываю -- яма должна быть метра... Метра два на два... Для надежности. -- Мать твою, возни будет... -- А как ты хотел? Придется попотеть. Само в руки не прыгнет. Скажи хоть спасибо, что б ты без меня делал... -- А ты без моих документиков, Паша? Кто надоумил и рассказал? Ты бы и дальше лямку тянул... -- Ладно, чего считаться, работать надо. Неизвестно еще, сколько мы тут провозимся... -- Фонари надо поближе положить... -- Лучше их совсем погасить, мало ли что... Огонек ночью видно далеко, а ночь вон какая лунная. Все равно не иголка, как там написано -- два сундука? -- Ага. -- Вот и взялись... Оба фонарика погасли. Вскоре послышался стук лопат -- два черных силуэта трудились без устали, не отвлекаясь на перекуры. В лунном сиянии Вадим их прекрасно видел -- вокруг большой ямы постепенно рос вал свежевзрыхленной земли, кладоискатели уже виднелись на его фоне только по пояс, а там зарылись еще глубже. Вадим поразился такому трудолюбию, но тут же подумал, что на их месте тоже вкалывал бы почище любого бульдозера... Приглушенный вскрик -- там определенно что-то произошло... Земля больше не вылетала из раскопа. Послышался испуганный голос: -- Ма-ать твою... -- Да уж,-- с чувством, смачно отплюнувшись, поддержал Паша.-- Сюрпризики -- матка выпадет... Пойду фонарь принесу. Неосмотрительно высунувшийся Вадим поспешил спрятаться. В яме, судя по пробивавшимся наружу отблескам, включили оба фонаря, доносились громкие, возбужденные голоса: -- Вон вторая черепушка, в углу... -- Дырища... Кайлом его, что ли? -- Может, шашкой? -- Не было бы такой дыры... Из винтовки в упор, наверное... Что ж делать? -- Что делать! -- зло рявкнул Паша.-- В угол отгреби и копай себе дальше... -- Паш...-- кажется, напарник сам боялся того, что собрался сказать.-- А может, твой аппарат этих жмуриков и засек? -- Не учи отца стебаться. Картина была классическая -- четкое скопление металла, массой килограммов в сорок. Копаем дальше, говорю! И вновь заработали лопаты. Продолжалось это столь же долго -- и совершенно неожиданно послышался резкий скрежет металла о металл, кто-то из копателей охнул так, что слышно было метров за сто: -- Есть!!! -- Ну-ка... Лихорадочно застучала лопата, колотя по чему-то, не уступавшем ей в твердости. -- Второй! -- Ага! Земля полетела из ямы прямо-таки фонтаном, разлетаясь далеко в стороны. Над валом мелькнул луч фонарика. -- По-моему, все... Два. Только это не сундуки, я и не знаю, как назвать... -- По-моему, эта штуковина -- патронная цинка. -- А, как бы ни звалась... Паш, она не открывается. -- А если так? -- Хренов... -- Не суетись, она ж запаяна. Приржавела маленько, хоть и цинка... Опа! Раздались громкие удары -- похоже, кто-то из них, маясь от нетерпения, начал примитивно прорубать лопатой припаянную крышку. Короткая, напряженная тишина. И два голоса затараторили, перебивая друг друга: -- Погоди, отогну, руку ведь распорешь... -- Тяжелая, сука... -- Да убери ты руку! -- Левей, левей! Вновь тишина. И ликующий вопль уже не владеющего собой человека: -- Есть!!! -- Тихо ты! -- Смотри! -- Твою мать! Ara! Bay! -- Ну-ка, ну-ка... Золото? -- Нет, дурило, люминий! Слышно было, как они топчутся на дне ямы, то ли пляшут, то ли подпрыгивают, задевая боками стенки,-- и рыхлая земля ручьем стекает вниз. Кто-то из них глухо взвыл в восхищении. -- Паш! Я, кажется, смекнул -- Купеза специально положил поверх этих жмуриков, чтобы, если наткнутся, решили, что ничего там больше и нету... --А похоже... -- Паш...-- голос упал почти до шепота, но Вадим прекрасно разбирал слова.-- А если он заговоренный какой-нибудь? Вон, щерятся... -- Не нагоняй волну. Самому не по себе. -- Дальше копать будем? -- Да на хер... Это и есть -- "два сундука", кошке ясно. Давай отсюда подрывать побыстрее, мало ли... -- Нужно же прикопать... -- А кто нам что пред®явит? Увидят кости, решат, пацанва баловалась... -- Нет уж, давай забросаем... -- Поднимай. Тяжеленько... --Зато наше! Подняв из ямы два высоких ящика размером с коробку для ксерокса, они принялись забрасывать раскоп -- наспех, кое-как, сталкивая землю сапогами. -- Ну и черт с ней, сойдет. Берись. -- Из кузова не просыплется? -- Там брезент, завернем. Вадим бесшумно укрылся в будке, прижался к задней стене, боясь выдать себя бешеным стуком сердца. Кладоискатели откинули задний борт, кто-то один запрыгнул в кузов, недолго повозился, звонко лязгнули крепления борта, оба чуть ли не бегом кинулись к кабине. Машина, воя мотором, развернулась по целине, одна цинка, запечатанная, с грохотом рухнула на бок, секундой позже упала вторая, завернутая в пропахший машинным маслом брезент. Когда грузовик вывернул на ровную колею, Вадим решился -- на цыпочках, ныряя всем телом в такт рывкам машины, добрался до заднего борта, в два счета размотал брезент. Взрезанная крышка торчала в сторону, словно высунутый язык. Он осторожненько засунул внутрь руку, гнутое разлохмаченное железо черкнуло по запястью, но рукав подбитой ватой геологической фуфайки защитил. Под пальцами скользнуло, оставив весьма неприятные ощущения, что-то невероятно холодное и мягкое -- то ли кожа, то ли плотная материя. Кончики пальцев уперлись в россыпь холодных, явно металлических кусочков, издавших тихий хруст. Вадим загреб в кулак, сколько удалось, вытащил руку и ссыпал добычу в карман, пошарил на ощупь, поглубже -- там, судя по ощущениями, было два мешка, плотно вбитых в металлическую коробку. Еще пригоршня монет перекочевала в карман, и он с трудом подавил желание продолжать, покуда в карманах есть свободное место. Не стоит терять голову, уже забрезжило нечто вроде плана... Если нагрести слишком много, обязательно заметят, и тогда события завтра утром будут развиваться непредсказуемо. Как это говорил Гейнц? Лучше взять триста тысяч без риска, чем миллион -- с проблемами? В конце концов, не стоит уподобляться мелкому воришке, перед ним -- два плебея, на которых нежданно-негаданно свалился куш, а вот он -- другое дело, чуть ли не вся его сознательная жизнь как раз и была посвящена умному и серьезному добыванию денег. Неужели не обыграет на своем, знакомом поле? Когда впереди показалась деревня -- нигде не горел ни один огонек -- Вадим, не торопясь, перелез через борт и выпрыгнул. Не удержался на ногах, упал на четвереньки, в карманах тяжело звякнули монеты -- но его, конечно, не заметили, уж сейчас-то, ручаться можно, они и вовсе не смотрят по сторонам, оглушенные удачей". Прячась в тени, огородами обошел Пашин дом -- а впрочем, и заметят, вряд ли сопоставят и забеспокоятся,-- добрался до своей избы. Трое сотоварищей безмятежно дрыхли. Мухомор, как всегда, заливисто храпел. Вадим забрал со стола догоревшую до половины свечку и прокрался в старую сараюшку. Зажег свечу, поставил на пол в дальнем углу, подальше от крохотного окошка, положил рядом, стволом к двери, заряженное ружьишко Мухомора и выгреб из обоих карманов добычу. Дореволюционные золотые червончики с профилем незадачливого государя императора. Непонятная золотая монета со всадником на вздыбленном коне, нацелившимся мечом на дракона... Ага, это и есть знаменитый английский соверен, восемьсот девяносто четвертый год, "Виктория регина"... Снова червонцы... Непонятно чей золотой, надпись вроде бы испанская, а этот -- с иероглифами... Даже если сдавать золотишко на вес, то, прикинув общее количество... Если в обеих цинках монеты... Черт... Очень похоже, во втором мешке было только серебро -- слегка потемневшие, гораздо большие по размеру монеты, конечно же, серебряные: кто прятал бы никель? Если тогда вообще делали монеты из никеля... Ведь подначивал же Кирсанов начать по его примеру вкладывать лишние деньги в старые монеты, уверял, отличное помещение капитала. Так и не занялся, сейчас, болван, не таращился бы так тупо, как баран на новые ворота... Впрочем, примерно он цену представлял. Если та монета -- кайзеровские пять марок столетней давности, из которой Ника по западной моде заказала себе перстень,-- обошлась в двадцать долларов, при том, что раритетом отнюдь не была... Если по весу или через Кирсанова столкнуть антикварам... В общем, не надо разочаровываться -- и с серебра предвидится неплохой навар. Николашкины рубли... Александр Третий... Мать честная, тысяча восемьсот двадцать девятый... Доллар -- восемьсот девяносто первый год, надо же... Большие монеты с иероглифами и каким-то лысым японцем с непонятными погонами и жирным затылком... Еще иероглифы, а тут написано "доллар", но не указана страна, зато тоже есть иероглифы и арабская вязь -- что за чудо? Вдруг это небывалая редкость, которая сама по себе стоит бешеных баксов? Кирсанов хвалился, что ему чертовски повезло, по дешевке, всего за четыре штуки баксов купил какой-то "семейный" рубль Николая Первого. Вдруг и среди этих невидных кругляшков отыщется некая редкость? Он долго возился с монетами, раскладывая, перекладывая, разглядывая. Лишь сделав над собой усилие, оторвался от этого занятия. И задумался: не подкрасться ли к Пашиному дому и не продырявить ли "Хонде" покрышки? Вдруг этот Витек нынче же ночью сорвется в Шантарск с кладом? Нет, сомнительно. Паша ни за что, как любой бы на его месте, не отпустил бы сообщника одного со всеми ценностями. Не настолько ему Паша доверяет, они там, в поле, явно друг друга опасались... И вряд ли они прямо сейчас, при Нике, в четыре часа утра засядут вскрывать вторую цинку и делить клад то ли поровну, то ли по справедливости. Собственно, куда им спешить и кого бояться? Ни одна живая душа -- это им так кажется -- их там не видела, никто и не свяжет яму со скелетами с увезенным кладом. Все шансы за то, что они выберут самый простой и надежный способ: завтра Паша об®явит о закрытии участка, все уедут в Шантарск, где работяги с превеликой радостью устроят месячный запой, вытряхнув из головы все воспоминания о странностях. А эти двое в Шантарске преспокойно поделят хабар. На месте Паши или Витька Вадим для пущей надежности разделил бы клад пополам -- одну цинку в машину Паши, другую -- Витьку. Скажем, кинул бы жребий, кому которую цинку везти. Быть может, и они придумают что-то в этом духе. Как бы там ни было, следует их опередить. План практически готов, осечки быть не должно, ибо там всего два варианта -- если не пройдет первый, просто-таки автоматически вступает в действие второй, третьего варианта попросту нет... И все же он не выдержал, охваченный классической, многажды описанной золотой лихорадкой. Отыскал подходящую тонкую палку, тряпье, прокрался к Пашиному дому. Свет там уже не горел -- ну так и есть, завалились спать, набраться сил перед завтрашней дорогой... Вадим, сидя на корточках и вздрагивая при каждом ночном звуке, старательно напихал тряпок в глушитель грузовика, утрамбовал их там насколько мог качественно. Потом проделал ту же процедуру с выхлопушкой "Хонды". Этот ответ в случае чего придет Паше с Витьком в голову в самую последнюю очередь, долго будут возиться с чем угодно, кроме глушителя... Глава шестая. Становится шумно... Он подхватился ни свет ни заря, сквозь сон услышав какую-то возню. Оказалось, это Иисус проснулся еще раньше и одевался, собираясь проверять верши. Когда за ним захлопнулась дверь, Вадим босиком прошлепал к висевшей у входа фуфайке, торопливо запустил руку в карман, всерьез опасаясь спросонья, что пережил вчера лишь алкогольный сон. Все оказалось на месте -- и золотые кругляшки с

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору Rambler's Top100 Яндекс цитирования