г поплотнее  прижал  ногой  створку  и  задвинул  тяжелый  брус,
ухитрившись занозить ладонь. Провел лошадей в конюшню.
     - Я их напою, накормлю. - Карах высунул голову из сумы.  -  Тут  есть
колодец.
     - Только потише, смотри.
     - Не нравится мне здесь, хозяин...
     - Мне здесь нигде не нравится, откровенно говоря, - сказал Сварог.  -
Смотри-ка, а конюшня пустая, нет у него живности... Ну ладно, я пошел.
     Он с размаху захлопнул за собой хлипкую  дверь  конюшни,  взбежал  по
ступенькам, протиснулся в дверь мимо опустившего арбалет  старика.  Скинул
плащ, огляделся, не выпуская из рук топора.
     Довольно большая комната ярко освещена четырьмя масляными лампами.  В
глубине  -  жарко  натопленная  печь,  черная  дверца  распахнута,  и  там
колышется огонь. От кастрюль на плите  вкусно  пахнет.  Около  печи  стоит
пожилая хозяйка и  настороженно  смотрит  на  Сварога,  засунув  руки  под
передник по крестьянскому обычаю. За грубо сколоченным столом у окна  двое
мужчин  немногим  моложе  хозяина  отставили  высокие  глиняные  кружки  и
таращатся столь же опасливо.
     Сварог огляделся, повесил плащ на прибитые рядом с дверью потемневшие
оленьи рога, поставил рядом топор, взглянул  на  хозяина.  Тот  кивнул  на
сидящих:
     - Соседи, заехали вот да и припозднились, остались до утра...
     - А что это у них в кружках, не пиво часом?
     - Пиво. - Хозяин живенько пробежал в угол, к лежащей на козлах бочке,
нацедил кружку. - Пиво старое, домашнее, покупного не держим...
     Сварог подошел к печи. Глядя на ало-золотистое  пламя,  отхлебнул  из
кружки. Его прошиб легонький озноб - то ли озяб под  дождем,  несмотря  на
теплый плащ, то ли, что вероятнее, сказалось все пережитое.
     - Значит, вот так вы здесь и живете... -  не  оборачиваясь,  произнес
он.
     - Так и живем, - откликнулся хозяин. - Таверна  захирела,  по  дороге
почти никакого движения, разве что соседи заедут...
     - Может, вам в комнату  поесть  принести?  -  предложила  хозяйка.  -
Комнат много, поедите, поспите...
     - А что, мысль, - сказал Сварог. Ему не хотелось сидеть с незнакомыми
людьми, отвечать на их вопросы - очень уж устал. Он вяло повторил:  -  Это
мысль. Несите-ка в комнату побольше еды и выпить тоже не забудьте...
     Пожалуй, он изрядно продрог.  Так  и  колотит  всего.  Даже  талисман
промерз... талисман!
     Талисман был ледяным.
     Видимо, он все же вздрогнул, потому что хозяин сочувственно спросил:
     - Уголек стрельнул?
     - Уголек, - медленно сказал Сварог. - Прямо на руку...
     Интересно, на чем  это  приехали  соседи,  если  во  дворе  не  видно
повозки, а в конюшне не было лошадей?
     Он произнес про себя  заклинание.  Только  не  торопиться...  Опустил
левую руку в карман, набрал  полную  горсть  серебряных  монет  и  с  маху
швырнул через плечо в сторону сидящих за столом.
     За спиной раздался дикий вопль, упал  табурет.  Тогда  только  Сварог
обернулся, держа шаур наготове. И чуть не заорал сам -  вместо  хозяина  с
хозяйкой,  вместо  заезжих  соседей  были  четыре  чудища,   клыкастых   и
когтистых, мохнатых, с собачьими носами, в нелепо сидящей людской  одежде.
В точности похожие на того, привезенного в  императорский  дворец  по  его
душу.
     Ямурлакские вампиры.
     Они шипели, пятились к двери  -  между  ними  и  Сварогом  неодолимой
преградой лежали серебряные монеты, и один из "соседей" неуклюже  отставил
левую лапу, курившуюся зеленоватым дымком.
     Серебряная звездочка ударила "хозяину"  в  грудь,  и  взлетели  клубы
зеленого дыма, вампир навзничь рухнул на пол. Сварог давил  на  спуск,  не
отнимая  пальца,  поливая  их  дождем  свистящей  серебряной  смерти.   От
нелюдского воя ломило уши.  Твари  гурьбой,  мешая  друг  другу,  пытались
протиснуться в дверь. Но это удалось лишь одному, и выскочивший на крыльцо
Сварог срезал его посреди  двора.  Оглянулся  внутрь  комнаты.  Две  твари
лежали неподвижно, третий пытался ползти, и Сварог выпустил ему  звездочку
в затылок. Замер. Прислушался. В конюшне бились и ржали лошади.
     - Карах! - позвал он во весь голос, перегнувшись за перила.
     Скрипнула дверь, Карах осторожно выглянул наружу, побежал к  Сварогу,
далеко обогнув лежащего вампира.
     - Хозяин, я же предупреждал про раухов, а  ты  не  обратил  внимания,
нужно было сразу попробовать серебром...
     - Ладно, ладно, - сказал Сварог виновато. - В следующий  раз  буду  к
тебе прислушиваться, честное слово... Есть еще кто в доме, не чуешь?
     - Больше никого...
     Сварог все же  пошел  проверить  комнаты.  Взял  с  подставки  лампу,
принялся обходить дом. Открывал пинком дверь  за  дверью,  светил  внутрь,
держа шаур наготове. Карах тенью крался следом, выглядывая из-за его ноги.
Везде пусто, пыльно, но не видно  следов  разгрома  -  все  выглядит  так,
словно хозяева внезапно ушли.
     Только никуда они не уходили - в одной  из  комнат  обнаружились  два
высохших трупа, прямо-таки мумии. Жуткий оскал, прилипшая к костям  желтая
кожа...
     - Хозяев застали  врасплох,  -  сказал  Карах.  -  Если  тут  и  были
животные, они убежали... или их с®ели.
     - Но они же пили пиво, эти...
     - Они едят и  пьют  человеческую  еду  и  питье  запросто.  Но  любят
полакомиться. - Серенький домовой содрогнулся.  -  Они  и  таких,  как  я,
едят...
     - Может, они и в самом деле не особенно-то настроены были  лакомиться
и не собирались нас впускать? - рассуждал вслух Сварог. - Нет, он  же  мог
показаться в натуральном обличье, любой удрал бы сломя голову,  плюнув  на
ливень. А он, паскуда, нарочно отошел подальше, когда я входил  в  ворота,
чтобы лошади не забеспокоились раньше времени...
     Если бы не талисман, он преспокойно улегся бы спать. И его прикончили
бы.
     - Что будем делать, хозяин? - спросил Карах.
     - А что прикажешь делать? - сердито спросил Сварог. - Ворота заперты,
до утра перебедуем. Хотя такая скотина может со своими когтями и по забору
взобраться... Серебра набросаем вокруг, вот что.
     Стараясь не смотреть на недвижно лежащих вампиров, он подошел к бочке
и налил кружку до краев. Вы хотели, чтобы я поскорее освоился?  Прекрасно,
я  преспокойно  стою  посреди  комнаты  и  пью  пиво,  но  меня  вывернет,
откровенно говоря, если с®ем хоть кусочек из аппетитно пахнущих  кастрюль.
Но пива я выпью и постараюсь удержать его внутри...
     Спать он улегся в конюшне, завернувшись в  плащ.  Вопреки  ожиданиям,
кошмарные сновидения не посещали, он  почти  сразу  провалился  в  тяжелое
забытье, пару раз просыпался,  слушал  спокойное  пофыркиванье  лошадей  и
вновь засыпал. А потом Карах осторожно потеребил его за рукав, и он открыл
глаза. Солнечные лучи проникали в конюшню, стояло такое  ясное  утро,  что
все вчерашнее показалось дурным сном. Но посреди двора  лежал  на  прежнем
месте мертвый вампир, и пришлось, поборов  брезгливость,  оттащить  падаль
подальше - иначе лошади ни за что не хотели выходить из конюшни, храпели и
пятились.
     - Я всю ночь караулил, - сказал Карах, когда они выехали за ворота. -
Ближе к рассвету поднялось какое-то странное зарево на полнеба. Вон в  той
стороне.
     - Пожар где-нибудь.
     - Хозяин, я столько пожаров  в  ночи  видел...  Очень  странное  было
зарево, совсем не похожее на пожар, оно вдруг поднялось к  самым  звездам,
медленно так... - Он запнулся, поискал  слово:  -  Равномерно.  Поднялось,
замерло, потом враз пропало. Нехорошее зарево.
     - Нехорошего здесь навалом, я смотрю, - процедил сквозь зубы Сварог.
     Вернувшись в поле, он быстро отыскал место, где они вчера  сбились  с
дороги. Отдохнувшие лошади шли бодрой рысью. Сварог узнавал урочища, холмы
и повороты, испытывал приятное нетерпение при мысли, что, возможно,  вновь
увидит _е_е_, рассеянно слушал болтовню Караха, прочно  зациклившегося  на
ямурлакских вампирах.
     И остановил коня на вершине горы, долго всматривался, не веря. Взялся
за подзорную трубу и убедился, что все так и есть.
     Не было Фиортена.  Весь  окружающий  пейзаж  остался  прежним,  кроме
Фиортена. Вот оно, странное зарево. Простой пожар такого натворить не мог.
Черный валик угля на месте окружавшей деревню стены, вместо домов и садов,
хлевов и амбаров  -  невысокие  кучки  пепла.  Странная,  страшная  карта.
Никаких развалин, ничего полуобгоревшего - один пепел. И  тишина.  Дома  и
постройки в деревне были  главным  образом  каменные,  и  если  уж  камень
превратился в пепел... Это не орда налетчиков с  горшками  горючей  смеси.
Это оружие, мощное устройство. На них  что-то  сбросили.  Или  рвануло  на
земле. Как бы там ни было, деревня сгорела в один миг. Это бомба - но ни в
одном государстве Талара нет столь мощных бомб. Разве что лары... но зачем
им расправляться столь страшно с никому не мешавшей и никому не угрожавшей
деревней в Пограничье?
     - Говорят, в старину случались такие битвы, - сказал Карах. -  Камень
горел, как сухое дерево, а дерево вспыхивало, как солома...
     - А люди? - зачем-то спросил Сварог.
     Карах промолчал. Конечно,  глупо  думать,  что  кто-то  спасся,  если
рвануло посреди ночи. Это даже не Хиросима - гораздо хуже...
     Вспомнив  про  Хиросиму,  Сварог  погнал  коней  галопом.  Но  вскоре
опомнился  -  во-первых,  это  не  похоже  на  атомный  взрыв,  во-вторых,
поработай здесь атом, они и так давно схлопотали бы смертельную дозу.  Бог
ты мой, не остановись он поболтать с Карахом, не начнись ливень, не сбейся
конь с дороги - Сварог вполне мог добраться к ночи до Фиортена и оказаться
там в момент взрыва... Вообще-то и такое оружие лару не страшно -  но  как
знать...
     Кто-то  наносит  удары,  нервничая,  спеша  и   оттого   ошибаясь   и
опаздывая...
     - Карах, это правда, что дьявол никогда не делает ошибок?  -  спросил
он вдруг.
     - Говорят, сам дьявол никогда их не делает, - ничуть  не  удивившись,
ответил Карах. - А вот его слуги  частенько  ошибаются,  нет  в  них  того
совершенства... Нет, это люди, хозяин, я отчего-то чувствую. Очень  плохие
люди, очень злые, но все-таки люди.
     ...Через несколько часов Сварог и сам уверился, что дьяволом тут и не
пахнет, когда его конь, пугливо выгибая шею и осторожно ставя ноги,  шагал
посреди обугленных развалин Старой Гавани, Фир Норта. _Э_т_и_ дома спалили
самым обычным образом - кое-где еще шипели головешки,  лениво  поднимались
струйки дыма, колеблемые ветром с реки. Каменные стены уцелели, но покрыты
копотью снизу доверху. Это уже были злоба и ненависть, не укладывавшиеся в
обычные человеческие понятия. Уничтожение Фиортена еще можно как-то понять
с военной точки зрения, но Фир Норт...
     Сварог искал Басса и нашел в конце концов - израненного, обожженного,
распятого на дверях "Приюта моряка" - единственного  здания,  оставленного
нетронутым. Большие ржавые гвозди загнали в лодыжки и  запястья  по  самые
шляпки, кровь темными вертикальными полосами засохла на грязной двери,  но
Басс, казалось, еще жив. Когда спешившийся Сварог остановился  перед  ним,
немилосердно ругаясь про себя, веки Басса дрогнули, медленно приподнялись,
стекленеющие глаза раскрылись, и Сварог напрягся,  осознав,  каких  трудов
Бассу стоило сфокусировать на нем осмысленный взгляд.
     - Граф Гэйр... Где все...
     - Не знаю, - почти крикнул Сварог. - Кто это сделал? Где...
     - Быстрее уезжайте отсюда, - внятно выговорил Басс и уронил голову на
грудь.
     - Он умер, хозяин, - сказал Карах.  -  Он  правильно  говорил,  нужно
побыстрее отсюда уезжать. Здесь был кто-то непонятный, страшный,  я  таких
не встречал...
     Сварог прыгнул в седло, на ходу подхватил уцепившегося за полу  плаща
Караха и поскакал к реке. Причал тоже сожгли. Кое-где он обрушился в воду,
но много обуглившихся свай торчало над  мутными  волнами,  и  в  некоторых
местах сохранился  обгоревший  настил.  Отовсюду  несло  гарью,  у  берега
колыхались черные головешки. А уардах в ста от  берега  торчали  из  воды,
накренясь, верхушки трех мачт, и концы  оборванного  такелажа  колыхались,
протянувшись по течению...
     Сердце у Сварога оборвалось.  Сомнительно,  чтобы  в  этом  безлюдном
месте за эти дни бросил якорь второй трехмачтовый корабль. Значит, все они
на дне - веселые бесшабашные удальцы, спасшие его из Хелльстада, и  Акбар,
и загадочный помощник капитана, которого Сварог так и не увидел, и пузатый
кок по кличке Мышиный Соус, сбежавший в море от какого-то графа из Вольных
Майоров  и  на  прощанье  подавший  хозяину  к  столу  замаскированную   в
невероятно аппетитном соусе тушеную мышатину, каковую  граф  почти  всю  и
слопал, пока не узрел наконец на дне блюда хвостики...
     - Пусть вода вам, господа, будет  пухом...  -  бездумно  повторял  он
привязавшуюся строку из слышанной на корабле баллады.
     "Ладно, - подумал  он,  не  отрывая  взгляда  от  верхушек  мачт  над
мутноватой  водой.  -  Может,  меня  всего-навсего  и  требовалось  крепко
разозлить. Что ж, разозлили на свой хребет. Я еще долго намерен прожить на
этой планете, но не хочу, чтобы рядом по-прежнему обитали  виновники  всех
этих гнусностей. Плевать на неизвестные подробности. Ясно одно: капитан Зо
и его ребята, Борн, Басс, Блай, жители Фиортена -  все  это  были  хорошие
люди, и тот, кто их убил, должен получить сполна.  Такие  вот  мотивы,  не
лучше иных, но и не хуже многих... Убедили. Теперь это и моя война".
     -  Карах,  тебе  не  кажется,  что  я  опасный  спутник  для  долгого
путешествия? - спросил он.
     - Что делать,  -  сказал  Карах.  -  Хозяев  не  выбирают,  уж  какой
попался... Ты меня забрал, придется служить.
     - Знаешь что? - Сварог повернул коня. - Вообще-то  сейчас  начинается
самое интересное - мы в автономном  плавании,  наших  ходов  никак  нельзя
предугадать наперед, потому что мы сами их не знаем...  -  Он  старательно
изучал карту. - Правда, дорога отсюда всего одна. В пятнадцати лигах  ниже
по реке значится некий Рут, обозначенный как обитаемое место.  Некуда  нам
ехать, кроме как в Рут. А если на дороге...
     - Что-то есть в воздухе, хозяин, - прервал Карах.
     Сварог глянул вверх, но ничего не увидел.  Только  редкие  облачка  и
черное круглое пятнышко у горизонта - чей-то замок.
     - Ты про него, что ли? - спросил он, показав туда.
     - Нет. - Карах задрал к небесам озабоченную мордочку. -  Это  гораздо
меньше, подвижнее... а теперь его нету...
     - Ладно, исчезаем отсюда. - Сварог подхлестнул копя.
     Часа через полтора они без всяких приключений добрались до обитаемого
места под названием Рут. С первого взгляда было ясно, что  раньше  городок
был не в пример обитаемее. Сварог долго ехал по пустым улицам,  состоявшим
исключительно из заброшенных домов - богатых некогда, бедных, средних.  Не
разрушенных или сожженных при штурме -  просто  брошенных  однажды  раз  и
навсегда. Иные носили следы разграбления в спешке, но по большинству видно
было, что в них похозяйничали обстоятельно, не спеша и ничего не опасаясь,
аккуратно сняли с петель двери, вынули стекла из окон,  забрали  все,  что
могло пригодиться в  хозяйстве.  Захватчикам  такое  ни  к  чему.  Значит,
постарались земляки и соседи, а дома  определенно  принадлежали  тем,  кто
подался на полдень за лучшей долей.
     Сварог свернул за угол. Там уже начинались обитаемые места - из  труб
идет дым, на улицах попадаются прохожие, а на удобном  месте,  которое  не
обойти и не об®ехать, расположился патруль - пятеро в шлемах и  кольчугах,
с мечами, копьями, арбалетами и единственным  мушкетом  военного  образца.
Тут же стояли  две  оседланные  лошади,  а  на  высоком  шесте  развевался
незнакомый флаг - красная, желтая и белая вертикальные полосы, на  красной
изображен черный меч острием вверх. Странный флаг,  не  значившийся  ни  в
одном  геральдическом  справочнике.  А  уж  в  здешней  геральдике  Сварог
разбирался больше, чем во всем  остальном:  эти  знания  ему  запихнули  в
голову в первую очередь. Согласно здешним правилам  и  традициям,  красный
цвет символизировал отвагу, желтый - богатство, достаток, а вот белый  был
траурным цветом. На белых конях везли хоронить покойников, в белые  одежды
облачались  неутешные  близкие.  Одни  лишь  горротские  короли,   издавна
славившиеся весьма своеобразным чувством юмора, сделали свой флаг белым...
     Его заметили и взяли на прицел. Сварог спокойно ехал прямо на них - и
остановился в трех шагах, отметив, что  наконечники  стрел  серебряные.  И
наконечники копий - тоже. Он разглядывал их, а они разглядывали его. Чтобы
не нагнетать напряжения, Сварог заговорил первым:
     - Документ показать, орлы?
     - Сам рисовал? - спросил старший, изучив документ. Остальные хмыкнули
невесело.
     Сварог сказал чистую правду:
     - А откуда я знаю, кто его рисовал?
     Орлы хохотнули чуть веселее. Старший бросил:
     - Не шевелись. Проверим.
     Серебряный наконечник копья медленно поднялся к его  груди  -  Сварог
добросовестно замер, - коснулся шеи и отодвинулся гораздо быстрее. Лица  у
патрулей стали чуточку дружелюбнее, но старший, как ему  и  полагалось  по
должности, остался собранным и подозрительным:
     - Смотри, если что... Тут у нас адвокаты не водятся. Откуда едешь?
     - Из Фиортена, - бухнул Сварог и пожалел, что  проговорился.  Но  что
прикажете делать, если других названий он  попросту  не  знал  и  врать  о
незнакомых местах опасался?
     - Как там?
     - Паршиво, -  сказал  Сварог.  -  Нет  больше  Фиортена.  Один  пепел
остался.
     - Кто там был?
     - Ох, знал бы я кто, - сказал Сварог устало. - Он бы  у  меня  кровью
умылся... Кабаки в городе есть, ребята? Типа постоялого двора?
     Они молчали.  Расступились,  правда,  и  он  медленно  поехал  прочь.
Вдогонку все же крикнули:
     - Через базарную площадь, налево у зеленого дома - и прямо  до  самой
реки. Постоялый двор тетки Чари.
     Карах смирнехонько сидел под плащом. Прохожие, как один, оглядывались
на Сварога - кто украдкой, кто открыто. Сварог понял, что приезжие здесь -
вещь редкостная,  что  он  станет  темой  для  вечерней  болтовни,  ибо  с
новостями здесь плоховато...
     Трижды ему предлагали продать второго коня,  один  раз  спросили,  не
ожидается ли какой войны, а однажды поинтересовались, не он  ли  беспутный
племянник мамаши Микоты, лет двадцать назад сбежавший искать приключений и
с тех пор не об®являвшийся. Сварог каждый раз молча мотал головой.
     Он почувствовал вдруг, что Карах зашевелился под плащом, пробрался  к
шее. Это могли заметить со  стороны,  и  Сварог,  не  поворачивая  головы,
прошипел сквозь зубы:
     - Тихо! Что там?
     - Хозяин, убей его! - зашептал Карах  из-под  капюшона.  -  Убей  его
сейчас же! Это плохой!
     Сварог придержал коня, украдкой оглянулся - нет, никто  вроде  бы  не
обратил внимания, как приезжий пустился в дискуссию с собственным плащом.
     - Вон тот, в черной шапке! - не унимался Карах. - Убей его побыстрее!
     Сварог растерянно огляделся. Он как раз проезжал по базарной площади,
где не особенно шумно торговали  рыбой,  старой  одеждой,  живыми  овцами,
дровами и пивом. Покупателей было самую малость побольше, чем продавцов. У
лотка с рыбой, точно, стоял худой человек в буром кафтане и высокой черной
шапке, какую носят на полудне Снольдера -  круглой,  с  плоским  донцем  и
наушниками. Человек этот ничем особенным не выделялся. Гильдейской бляхи у
него не видно, но здесь их никто не носит.
     - Убей его! - чуть ли не крикнул Карах.
     Сварог колебался. Вспомнил,  что  однажды  уже  пропустил  мимо  ушей
предостережения Караха  и  кончилось  все  дракой  с  вампирами,  а  могло
кончиться и печальнее...
     Пробормотал заклинание, и рука сама  дернулась  к  топору.  На  месте
человека в черной шапке колыхалась мгла, черный сгусток тяжелого дыма,  то
принимавший зыбкие очертания  человеческой  фигуры,  то  переливавшийся  в
знакомый уже образ - шар над прямоугольн