гия, разумеется, довольно груба и притянута  за  уши  для
вящей легкости изложения.
     -  Понятно,  -  сказал  Сварог  с  умным  видом.  -  Но  для  меня  и
электромагнитная индукция - чересчур высокомудрая вещь. Питательная  среда
- вот это гораздо понятнее.
     -  Древние  маги,  те  из  них,  кто  был   одарен   соответствующими
способностями,  могли   использовать   лишь   чрезвычайно   слабый   поток
естественного излучения... правда, ради об®ективности стоит заметить,  что
они добивались  неплохих  результатов.  Для  своего  времени,  конечно,  -
торопливо  пояснил  Ронтег.  -  Наука  нашла  способы   аккумулировать   и
накапливать  апейрон,  что,  как  вы,   должно   быть,   понимаете,   дает
фантастические возможности и позволяет  удовлетворять  любые  потребности.
Увы, существует и оборотная  сторона  медали.  Вам  это  может  показаться
странным, но потребности обитателей замков не столь уж и высоки и довольно
примитивны...
     - Согласен.
     - Рад, что вы понимаете. В сущности, они ведут столь  же  примитивный
образ жизни, как их далекие предки. С  минимальными  отличиями.  И  потому
многое  остается  невостребованным.  Можно  хоть  завтра  создать   тысячу
межпланетных кораблей - но где вы найдете экипажи для них?
     - Постойте, - сказал Сварог. - Но есть же Антлан. И те, внизу...
     - Есть вещи, которым пока что не стоит учить...
     - Варваров?
     - Ну, что вы. Скажем так - людей, которых преждевременно знакомить  с
вершинами техники и науки. Когда-нибудь, через много поколений...
     - Значит, копить знания и мощь ради самого накопления?
     - Бывают такие неизбежные этапы, - сказал магистр,  смутившись  самую
чуточку. - Поймите, устоявшиеся порядки никогда не удавалось изменить  без
крупных потрясений, и еще древние мыслители задавались вопросом, стоит  ли
проблематичная цель разгула этих потрясений...  Мало  того,  нам  известен
печальный опыт прошлого...
     Сварог слишком мало знал,  чтобы  очертя  голову  бросаться  в  столь
сложный спор. Он сказал:
     - Хорошо, оставим это. Гаудин говорил, что здесь мне впрыснут  порцию
необходимых познаний...
     - Конечно, -  с  некоторой  скукой  в  голосе  отозвался  магистр.  -
Пойдемте. Немного истории, географии, приемы защиты от опасностей...
     Сварог вышел следом за ним, оглядываясь на золотой шар  с  непонятной
жалостью, как на посаженную в клетку птицу, которой бы порхать и  петь  на
воле.
     Он ожидал чего-то необычного и чудесного, но  магистр  усадил  его  в
синее металлическое кресло, ловко опустил два торчащих из спинки кольчатых
гибких шланга, так что  венчавшие  их  многогранные  шары,  словно  бы  из
фиолетового стекла, оказались у самых висков Сварога. Сам уселся за пульт,
не особенно и сложный.
     - Так просто? - с сомнением спросил Сварог,  кося  глазом  влево,  на
фиолетовый шар, от которого словно бы веяло теплом.  Самовнушение,  скорее
всего, ничего еще не включено.
     - Чем совершеннее техника, тем она проще. Самое трудное  изобрести  и
усовершенствовать. Все, не шевелитесь. Итак... Магические  приемы  защиты,
краткие курсы... Заклинания от повешенья хотите? На случай, если вздумаете
путешествовать по грешной земле. Болтайтесь себе в петле хоть до  будущего
тысячелетия...
     - Давайте, - сказал Сварог.
     - Дышать под водой хотите? - Магистр определенно рисовался.
     - Давайте, - сказал Сварог. - Я не  жадный,  я  предусмотрительный...
Какие будут инструкции?
     - Сидите спокойно, вот и все. Начали.
     Сварог ощутил себя радиоприемником, который вопреки конструкции вдруг
мгновенно принял все диапазоны, сколько их ни есть, - лавина образов, лиц,
пейзажей, карт затопила мозг, он видел одновременно десятки  улиц,  домов,
гор, островов, сотни голосов выкрикивали ему в уши сотни имен и  названий.
Сознание не выдержало дикой перегрузки, и он провалился во  мрак,  где  не
было ни зрения, ни слуха, ни вкуса, ни осязания.
     Придя в себя, он не ощутил никаких болезненных последствий. И остался
совершенно таким, каким был прежде. О чем тут же и сообщил  магистру.  Тот
свысока улыбнулся:
     - Повторите-ка мне краткий курс истории Талара.
     Сварог, к своему изумлению, четко отбарабанил:
     - В незапамятные времена, когда Творец поднял из  покрывавшего  Талар
океана землю и заселил ее людьми, в неизреченной милости своей  он  одарил
их и способностью к магии, волшебству и  иным  искусствам,  постигаемым  и
достигаемым с помощью потока Золотого Алейрона. Увы, люди в гордыне  своей
и порожденных ею пороках долгие  тысячелетия  увечили  лик  подаренной  им
планеты, создавая ложных богов, наполняя землю, воздух  и  воду  сонмищами
гнусных чудовищ, удовлетворяя с помощью  магии  самые  низменные  желания,
пренебрегая науками и искусствами, погрязнув в невежестве. Так длилось  их
безрадостное бытие до тех пор, когда божьи  избранники,  принадлежавшие  к
лучшим дворянским родам Талара, прервали порочный путь невежества и греха.
Именно они, благородные лары, проникнув в  тайны  науки,  создали  сияющие
небесные  обители,  покончили  с   распространившейся   на   все   планеты
злокозненной  магией,  истребили  ложные  учения,  питавшиеся   кровью   и
человеческими жертвами, и в неустанных трудах  воздвигли  Империю  Четырех
Миров, став ее мудрыми и милостивыми правителями.
     -  Вот  видите,  -  сказал  магистр.  -  Могут  в  Ронеро  награждать
гражданских Орденом Алого Пламени?
     - Нет, - сказал Сварог. - Этот орден только для военных.
     - А снольдерская Медаль Процветания?
     - Это для купцов.
     - Какой чин следует за канцелярии советником?
     - Департаментский секретарь.
     - Сколько островов содержит Инбер Колбта?
     - На сегодняшний день - восемьсот сорок один.
     - Дальше можно не проверять, - с довольным  видом  кивнул  Ронтег.  -
Знаете, я не удержался и снабдил вас даже большим, чем  у  обычного  лара,
об®емом знаний по географии и земному укладу жизни. Такое впечатление, что
Гаудин именно этого и хотел. Вы не в претензии?
     - Ничуть, - сказал Сварог. - Послушайте, вы  говорили  об  учебе.  Но
почему бы попросту не натолкать мне в голову необходимых знаний?  Чтобы  я
вышел отсюда готовым магистром?
     - Готовых магистров не бывает, - усмехнулся Ронтег. - Потому что  это
не будет _о_б_у_ч_е_н_и_е_м_. Увы, в этой области ничто  не  изменилось  с
древних времен и, наверное, не изменится. Можно вложить человеку в  память
гигантские вороха  справочников,  географических  атласов,  руководств  по
управлению  аппаратами  и   агрегатами.   Но   подлинно   профессиональные
з_н_а_н_и_я_ он должен получать обычным путем, осмысливать их,  впитывать,
делать частью своего мозга и только после  этого  переходить  к  следующей
порции. Пример. Вы сейчас знаете названия всех ветров, главных  созвездий,
мелей и островов. Сможете провести корабль от Инбер Колбта в залив Даглати
в пору осенних штормов?
     Сварог призадумался и смущенно пожал плечами:
     - Не получается что-то...
     - Вот видите. Здесь уже  нужно  поработать  головой.  Личный  опыт  и
выработанный   долгими   годами   практики   профессиональный    нюх    не
программируются.
     - Понятно, - сказал Сварог. Встал. - Ну, мне пора, пожалуй.  Не  смею
отнимать у вас время, всецело отданное познанию тайн природы.  Ибо  мы  не
можем ждать милостей от природы, взять их у нее - наша задача...
     - Кто это сказал? -  заинтересовался  магистр,  пропустив  мимо  ушей
иронию, которую не мог не распознать в голосе Сварога.
     - Один ученый. То есть ему еще суждено сказать это через  неизвестное
количество тысячелетий...
     - Великолепный афоризм. Что ж, желаю удачи.
     Сварог размашисто шагал по узкому причалу, не  огражденному  хотя  бы
символическими  перилами  -  но  теперь  он  знал,  в  чем  причина  такой
беспечности. Лар не может упасть на землю, даже если он сиганет  вниз  без
парашюта - пролетит уарда полтора, а там  его  мягко  подхватит  и  вернет
назад система спасения, коей оборудованы, говоря сухим языком  науки,  все
летающие жилые об®екты. Прочие летающие об®екты, служащие для  перемещения
по воздуху, никогда не могут упасть, как  не  способно  рухнуть  на  землю
облако. Если только в них находится лар. В довершение всех благодатей, лар
может преспокойно прыгать с высоких башен, ибо опустится на  землю  мягко,
как сухой лист. Его можно сбросить с горной вершины в обыкновенной бочке -
и эффект будет тот же. К сожалению, покопавшись в  новообретенных  запасах
памяти, Сварог так и не обнаружил ни намека  на  способность  лара  летать
самостоятельно. Конечно, и на солнце бывают пятна. Жаль. Но, в общем,  ему
понравилось быть даром.
     Он оглянулся на здания Магистериума, едва маячившие у  горизонта.  По
совести, ни здания, ни их обитатели ему не  понравились.  Потому  что  они
были ничуть не лучше тех, что убивают жизнь на королевские охоты  и  балы.
Одни копят знания и мощь ради самого процесса накопления, другие не  хотят
ни  знаний,  ни  прогресса,  третьи  и   от   знаний,   и   от   прогресса
просто-напросто отсечены. Это даже не кастовое,  не  феодальное  общество,
это гораздо хуже. Плоскости не пересекаются. Средневековый  сеньор  держал
своих вилланов на положении скота, но сам он вовсе не  обладал  источником
знаний и чародейского могущества, откуда мог бы черпать при необходимости.
     И эти высоколобые... Им важно  одно  -  утолить  любознательность  за
государственный счет. А потом получается, что  атомная  бомба  для  них  -
великолепная физика,  и  не  более  того.  И  не  меднолобые  генералы,  а
высокомудрый интеллектуал настаивает,  чтобы  первая  атомная  бомба  была
сброшена непременно на город, чтобы эксперимент получился  завершенным,  а
генералы-то как раз и настаивают на демонстрационном взрыве  где-нибудь  в
глуши,  но  кто  их  слушает,  если  подвернулась  прекрасная  возможность
поэкспериментировать на двуногих мышках и ничего за это не будет...
     Он уловил краем глаза движение слева,  за  левым  плечом  -  на  фоне
облаков молниеносно промелькнула узкая, хищная  тень.  Но  повернуть  туда
голову так и не успел - ял словно грянулся  о  невидимую  стену,  едва  не
встал на  дыбы,  клюнул  носом,  провалился  вниз,  в  облака,  пробив  их
насквозь.  Земля   внизу   неслась   стремительной   полосой   смазанного,
неопределенного цвета, стремительно приближалась.




         * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БРОДЯГА * 


        1. ЗЕМЛЯ, ВОДА И ИХ ОБИТАТЕЛИ

     Сварог дергал рычаги, беспорядочно перебирал "птичьи лапы", крутил  -
все напрасно. Оба бортовых компьютера погасли, стали  пустыми  стеклянными
полушариями, слепыми бельмами. Его стала засасывать слепая паника.  Такого
не должно было случиться...
     Ял не летел вниз камнем, даже не пикировал, но траектория спуска  все
же была довольно крутой. К тому же его мотало во все  стороны,  швыряло  и
разворачивало, несколько раз сменилось направление полета, внизу мелькали,
тут же пропадая за спиной, размытые пятна и  полосы,  земля  разрасталась,
горизонт все более суживался, стягивался...
     Сварог ощущал машину, как мертвый, совершенно мертвый  кусок  железа,
лишь его о присутствие на борту удерживало ял в воздухе  -  лар  не  может
разбиться, упав с высоты, чересчур уж это фундаментально...
     Сварог таращился вниз, смаргивая слезы и щурясь,  -  защита  исчезла,
тугой поток воздуха безостановочно хлестал  по  лицу,  обжигая,  ослепляя.
Мелькнула широкая река, пронеслись совсем близко высокие  склоны  скальных
отрогов, ял едва не чиркнул по ним брюхом, скалы взметнулись над  головой,
машина  плюхнулась  оземь,  под  дикий  скрежет,  высекая  искры   днищем,
взметывая полосы песка  и  крупной  каменной  крошки,  пробороздила  сухой
каменистый грунт. И замерла, сдохнувши окончательно.
     Шляпы на голове не было - сдуло неизвестно  когда.  Сварог  долго  не
решался перекинуть ногу через низкий борт  -  ял  показался  вдруг  родным
домом, уютным и спасительным, просто невозможно было его покинуть.
     И все же он решился. Вылез на землю. Дрожащими пальцами сунул  в  рот
извлеченную  из  воздуха  сигарету,  пробормотал  заклятье.   На   кончике
указательного пальца вспыхнул невысокий огонек.  Сварог  жадно  затянулся.
Огляделся вокруг. Сухая земля и безжизненные бурые скалы. Ни травинки,  ни
деревца.
     Отшвырнув окурок, Сварог  зачем-то  тщательно  размял  его  каблуком,
словно опасался зоркоглазых индейских следопытов. И  тут  же  зажег  новую
сигарету.  Коснулся  кожуха.  Откинулся  квадратный   кусок   лакированной
обшивки, в образовавшемся углублении было пусто и темно. Вот так...
     В двигателе каждой машины ларов  золотисто  светился  шарик  алейрона
размером с грецкий орех, обладавший сроком жизни,  сравнимым  с  возрастом
секвойи. Ял Сварога был совершенно новеньким,  мог  послужить  без  замены
питания  и  его  далеким  правнукам   -   даже   учитывая,   что   средняя
продолжительность жизни лара составляла около семисот лет. И Сварог ни  от
кого не слышал о силе, способной уничтожить конденсированный апейрон...
     - Когда нас бьют, нас бьют серьезно... - проворчал он под нос.
     Несомненно, он приземлился на Харуме, единственном континенте Талара,
где во всех без исключения странах, даже крохотных королевствах, графствах
и княжествах Вольных Майоров, хватает агентов Гаудина, где в каждой стране
есть императорский наместник и при нем - канцелярия.  Так  что  на  первый
взгляд задача кажется простой - следует добраться  до  населенных  мест  и
торжественно об®явиться, где надлежит. Но нельзя забывать, что  в  великом
герцогстве  Харлан  и  королевстве  Горрот  нет  более   верного   способа
самоубийства, чем появиться в одежде цветов графов Гэйров, при  накидке  и
мече, украшенных их родовым гербом. Сварог знал лишь самое  необходимое  -
помнил карты и мог найти дорогу, знал, как отличить по одежде дворянина от
члена городской гильдии или сословия, как к  ним  ко  всем  нужно  вежливо
обращаться, а как - презрительно,  но  представления  не  имел  о  здешней
повседневной жизни, чего не смогут заменить самые  подробные  справочники,
каталоги и атласы. Но делать нечего. Нужно идти.
     Почему-то он был уверен, что не стоит торчать  возле  яда,  дожидаясь
спасателей. Они давно появились бы, окажись авария замечена. С  опекавшими
его людьми Гаудина определенно что-то случилось.  Если  помощь  не  пришла
немедленно, может не появиться вовсе. Рассчитывать нужно только на себя.
     Странно, но эта печальная истина успокоила Сварога. В конце концов он
был обут,  одет,  вооружен  мечом  и  шауром  -  устройством  для  метания
серебряных звездочек. Голод и жажда ему не грозили, он  мог  создать  себе
любую еду и питье, от походного  сухого  пайка  до  изысканных  яств.  Его
нельзя ни повесить, ни утопить, ни сжечь на костре. Скверная ситуация,  но
отнюдь не безвыходная. Бродяга, одаренный таким умением и способностями, -
и не бродяга вовсе...
     Сварог стал карабкаться  вверх  по  наиболее  подходящему  для  этого
склону, предварительно сбросив церемониальную накидку - нечто вроде  пончо
до  колен,  перехваченное  золотым  поясом,  украшенное  спереди  и  сзади
гербами. Он  ободрал  пальцы,  испачкался,  вспотел,  но  довольно  быстро
выбрался на вершину. Мельком замеченная с воздуха  река  оказалась  именно
там,  где  он  рассчитывал  ее  увидеть.  Ител,  могучая,  широкая   река,
охватившая рукавами весь континент. Двигаясь вниз  по  течению,  рано  или
поздно попадешь к людям. Вокруг не видно  ни  деревца,  так  что  на  плот
рассчитывать не приходится - к тому же нечем было бы его связать. Остаются
ноги. Если, спустившись с другой стороны, свернуть в тот распадок,  пройти
по нему, свернуть налево -  до  реки  прошагать  предстоит  лиг  двадцать.
Неплохо. А дальше - бережком...
     Он оглянулся назад, в противоположную от реки сторону, -  и  невольно
охнул. Впору было вопить. Чересчур много для одного раза.
     Там, вдали, за нагромождением буроватых  скал  вздымался  исполинский
пик, и вечные льды на его вершине отливали белым, синим, голубым, а пониже
зеленели густые леса. Гун-Деми-Тенгри,  Гора  Грозящих  Небу  Демонов.  Уж
лучше бы Горрот или Харлан, пусть даже войти туда  предстояло  с  огромным
плакатом: "Я - граф Гэйр. Господ палачей просят в очередь".
     Он был в Хелльстаде - проклятой святыми стране зла, духов и  демонов,
последнем заповеднике нечистой силы, сохранившемся на Таларе.  Вовне  свои
щупальца этот заповедник не протягивал, в свое время чувствительно получив
по таковым, но жил своей, загадочной жизнью, остававшейся тайной даже  для
Магистериума с Мистериором. Одно из тех мест, куда крайне просто войти, но
почти невозможно выйти.  Самые  страшные  сказки,  какие  только  есть  на
планете, - о Хелльстаде. Самые жуткие легенды посвящены  этим  местам.  Из
сотни рыцарей, согласно традиции избиравших Хелльстад в качестве  полигона
для испытания молодецкой силушки, возвращался в лучшем  случае  один  -  и
сплошь  и  рядом  с  помрачившимся   рассудком.   Случалось,   вернувшиеся
становились королями - один такой и сейчас восседает на престоле  в  одном
из Вольных Майоров под бдительным присмотром врачей. Несколько  экспедиций
Магистериума сгинули без следа, потому что проследить за ними  не  удалось
бы - над Хелльстадом переставали действовать системы наблюдения, те  самые
"волшебные столы"...
     Так что Сварог имел все основания зачислить себя  в  славную  когорту
отважных первопроходцев - но не чувствовал никакого восторга и  немедленно
отказался бы от этой чести, подвернись только возможность. Гун-Деми-Тенгри
вздымалась к небесам совсем близко - значит, до  границ  Хелльстада,  если
идти вдоль реки, лиг сто. Но в любую другую сторону - гораздо больше.  Так
что ему еще повезло. Можно было угодить на морское побережье Хелльстада, к
Фалейскому заливу, куда не заходят корабли - разве что раз в год об®явится
скрывающийся от погони пират. Нет, определенно повезло...
     Выкурив  еще  сигарету,  Сварог  стал  спускаться   к   облюбованному
распадку. Возвращаться за брошенной у подножия скалы накидкой он не  стал.
Он шагал и старательно пытался забыть, что поставленная задача - добраться
до берега реки - лишь первый шаг на долгом пути, где в любую минуту...
     Подумал мельком, что брошенная накидка способна стать следом, который
его выдаст здешним обитателям, что надо бы вернуться и подобрать, - но тут
же пришло на ум, что еще более заметным следом станет ял, а  уж  с  ним-то
ничего не поделать...
     Ничего?! Он остановился, развернулся на сто восемьдесят  градусов  и,
поднимая каблуками облачка сухой пыли,  стал  спускаться  назад.  Подобрал
накидку, свернул ее в ком, сунул под сиденье и произнес заклинание.
     Ял, ставший невесомым, взмыл вверх, словно  мыльный  пузырь,  повисел
немного, сверкая лакированными боками и позолотой гербов, стал подниматься
все выше и выше, слегка отклоняясь к закату под легоньким напором  слабого
ветерка. Порядок. Вскоре унесет неизвестно куда...
     Сварог  отправился  в  прежнем  направлении.  Минуты   за   минутами,
незаметно сливаясь в квадрансы, улетали в безвозвратное прошлое, а он  все
еще был жив. Мало того - пребывал в полном одиночестве. Никто на  него  не
бросался из засады, окаймлявшие неширокую долину скалы выглядели  обыденно
и скучно. Веселья это не прибавляло, но и повода для паники  или  смертной
тоски пока что не имелось. Извилистая долина  с  крытыми  откосами  крайне
походила на русло высохшей в  незапамятные  времена  реки,  но  в  душе  у
Сварога,  понятное  дело,   не   зажглось   ничего   похожего   на   азарт
исследователя, программа была незатейлива: унести ноги, крайне  желательно
- в комплекте  с  головой.  Это  он  вспомнил  жуткую  легенду  из  наспех
пролистанной как-то на сон грядущий старинной книги о Хелльстаде, о некоем
незадачливом рыцаре, покинувш