Не успел узнать. Бывает. Подумайте лучше  о
том, что второго такого случая вам не  представится  никогда.  Пойдете  за
мной - станете великим герцогом. - Он извлек из воздуха новую  сигарету  и
зажег на кончике пальца самый большой огонь, на какой был  способен.  -  И
наплевать, что о новом  герцоге  подумают  богатые  бароны.  Главное,  что
станут думать там. - Он показал большим пальцем в потолок.
     - Это у вас не Доран-ан-Тег?
     - Представьте, он, - нетерпеливо сказал Сварог. - Где Мораг?
     - В загородном поместье. Двадцать миль отсюда.
     - Там крепость? Замок?
     - Нет, обычный особняк.
     - Охрана?
     - Ч_е_л_о_в_е_к_ двадцать.
     - И все? - искренне удивился Сварог.
     Хартог впервые улыбнулся, и шрам на щеке искривился вовсе уж жутко.
     - При ней два мага, милорд. Официальных, дозволенных Высокой Короной.
Достаточно, чтобы вовремя поднять тревогу.
     - Магов я беру на себя, -  сказал  Сварог.  -  Но  с  остальными  мне
возиться лень, и ими займетесь вы.
     - Милорд, вы не поняли! Там и размещено все войско навьев,  в  старых
казармах!
     - Навьев я тоже беру на себя, - сказал Сварог.
     И все-таки в глазах старого вояки дотлевала искорка сомнения.
     - Милорд, я вам верю, но...
     - Урак-Омтар, сможешь спалить казармы? - спросил Сварог.
     - Обижаете, милорд... - раздался рокочущий бас.
     - Ну? - спросил Сварог. - Или будете доживать остаток дней в скромном
домике где-нибудь в Ронеро?
     - Пожалуй, милорд, я все же  попробую  дожить  остаток  дней  великим
герцогом Харланским... - тихо  сказал  Хартог  и  ударил  в  гонг.  Вбежал
солдат. - Пошли кого-нибудь в Дорт. Пусть садятся на коней и скачут  сюда.
Мы выступаем.
     - Это далеко - Дорт? - спросил Сварог.
     - Три лиги отсюда. Деревня барона. -  Он  спохватился:  -  Приказать,
чтобы подали поесть?
     - Вина разве что, - сказал Сварог, ощущая приятную расслабленность от
выигранного поединка. - Скажите, а вы не боитесь, что ваш отряд перехватят
на пути к границе?
     Хартог скупо улыбнулся:
     - Собственно, Мораг сейчас осталась без конницы. Даже те бароны,  что
не любили Дальга, не послали бы  нам  наперехват  свои  конные  дружины  -
баронам не по вкусу пришлось, что одного из них убили _т_а_к_.  Смерть  от
стрелы в спину - подлая смерть. У Мораг  сейчас  осталась  только  пехота.
Видите ли, в отличие от держав покрупнее у нас не так  уж  много  коронных
войск... Половина коронной конницы рассыпалась по Ямурлаку  и  Пограничью,
все еще ловит вас. Другая половина спешно выступила на закат  -  там,  меж
морем  и  Ителом,  рыскает  какое-то  чудище:  то  ли   гатуран,   то   ли
хелльстадский пес. Давненько такого не случалось. Из деревень толпы  бегут
в города, несутся курьеры  с  паническими  донесениями.  Оно  и  в  города
врывалось уже.
     - Дела, - равнодушно сказал Сварог. Грустно усмехнулся.  -  Был  один
хелльстадский пес, вернее, щенок, который так и не вырос...  Ну,  это  мои
печали. Поговорим о деталях...
     ...Нет, положительно у страха глаза велики.  Россказни  о  харланских
черных магах, бродящих табунами повсеместно,  были  беззастенчиво  раздуты
молвой - до поместья Мораг оставалось лиг пять, а Карах, сидевший на плече
Сварога в качестве живого магоотметчика, все  не  подавал  голоса.  Сварог
вспомнил, что и Гарпаг не чуял их присутствия, хотя они подобрались уардов
па двадцать. Видимо, маги хороши в  ближнем  бою,  но  бесполезны  в  роли
радаров дальнего обнаружения.  Сильных  повыбили  и  переловили,  осталась
мелочь...
     Мысли упрямо возвращались к Гарпагу и его последним словам.
     - Леверлин, подумай хорошенько, - сказал  Сварог.  -  Кто  на  Таларе
официально именуется магистром?
     - Магистр - глава факультета в университете.
     - Еще?
     - Так, ну... В Снольдере магистром  именуется  председатель  коллегии
столичных адвокатов. Правитель Святой Земли - великий магистр.
     Скакавший рядом Хартог добавил:
     - В Лоране магистром называют главного королевского врача.
     - Да, верно, - кивнул Леверлин. - Вот и все.
     - Ничего себе - все...
     - А кто тебе нужен?
     - Среди всех этих магистров нужно отыскать  одного-единственного.  Но
известно о нем только, что его назвали "магистр".
     - А полегче у тебя поручений нет? - спросил Леверлин. -  Море  ложкой
вычерпать, веревку из песка свить...
     - Да  это  не  поручение,  -  сказал  Сварог.  -  Еще  одна  загадка.
Однажды...
     Карах заорал ему в ухо что-то непонятное, и времени  переспросить  не
оказалось - лошади шарахнулись, унимая свою, крутнувшуюся волчком,  Сварог
заметил, что весь отряд сбился с аллюра, смешался в  беспорядочную  толпу,
среди которой то и дело взвивались на дыбы истошно ржущие кони.
     Темная полупрозрачная полоса неясных, туманных  очертаний  мельтешила
впереди, метаясь по дороге, то и дело вылетая на обочины. Сварог  вспомнил
о славе предков-лошадников,  заорал  должные  заклинания,  какие-то  чудом
всплывшие в памяти, - и кони замерли смирнехонько. Но веселее от этого  не
стало.
     Черный мохнатый зверь  высотой  в  рост  человека  загородил  дорогу,
широко расставив передние лапы, встопорщив шерсть на  холке.  В  раскрытой
пасти блеснули такие клыки, что по спине у Сварога забегали мурашки.
     - Что, начались штучки магов? - прокричал  он  Хартогу,  оказавшемуся
уардах в двадцати.
     - Хуже, милорд, хуже! Гарм, хелльстадский пес! Все пропало!  Половину
отряда положим!
     Сварог швырнул кому-то поводья, перекинул ногу через седло,  спрыгнул
наземь, схватил за шкирку Караха, сорвал с плеча, сунул в протянутую  руку
Леверлина. Сделал два шага вперед, сжимая древко Доран-ан-Тега.  Либо  все
решит один хороший удар, либо половина конников ляжет здесь,  время  будет
потеряно, а уж боевой дух...
     - Ну... - хрипло сказал он то ли топору, то ли  самому  себе,  сделал
еще два шага, невероятно  осторожных,  словно  ступал  босиком  по  битому
стеклу.
     Черный зверь стоял, не  сводя  с  него  глаз.  Глухо  рыкнул.  Сварог
примерился.
     Еще два шага.
     Зверь вдруг бешено замахал хвостом, подпрыгнул, покатился  по  земле,
вскочил, попытался встать на задние лапы.
     Из Сварога словно  выдернули  какую-то  жилочку,  на  которой  все  и
держалось.
     - Боже мой, - сказал он. - Малыш. Да как же ты вымахал...
     Он отшвырнул топор и бросился вперед.  Увидел,  как  ближний  всадник
поднимает арбалет, заорал:
     - Не стрелять, повешу!
     Черная молния сбила его с ног и катала по земле, то наваливаясь  так,
что трещали ребра под кирасой, то облизывая лицо горячим мокрым языком. Он
отпихивался ладонями, орал, не в силах унять щенка, беспомощно  барахтаясь
посреди вихря восторга и обожания. И когда  наконец  смог  встать,  унимая
прыгавшего вокруг Акбара, чувствовал себя так, словно его  долго  молотили
цепями.
     - Ну конечно, малыш, -  сказал  он,  пытаясь  привыкнуть  к  зубастой
пасти, жарко дышавшей на уровне его лица. - Следовало  сообразить,  что  у
тебя-то  был  шанс  спастись...  Это  ты  меня  искал  тут?   Или   просто
безобразничал?
     Порядок удалось восстановить быстро, послушные фамильным  заклинаниям
Гэйров кони шагали в строю, но в глазах у них стоял ужас, и Сварог  думал,
что  они  непременно  заработают   стойкую   шизофрению.   Всадники   тоже
чувствовали себя не лучшим образом, хорошо  еще,  что  истосковавшийся  по
хозяину пес держался возле его коня, не отставая ни на  шаг.  Один  Карах,
сидевший высоко, был беспечен, прилежно сообщая  через  равные  промежутки
времени, что внимания магов к  отряду  пока  что  не  ощущает.  От  джинна
Урак-Омтара комментариев не поступило  -  но  временами  Сварог  явственно
слышал тихий рокочущий хохоток.
     Примерно в лиге от поместья, в редком сосновом лесу,  Сварог  слез  с
коня, прошел вперед по дороге с Леверлином  и  Хартогом.  Они  то  и  дело
косились на неотступно сопровождавшего Акбара - пес не то  чтобы  замышлял
против них что-то, но показывал всем  видом,  что  терпит  их  присутствие
только из уважения к хозяину и готов по малейшему жесту поотрывать головы.
Вряд ли во время своих  странствий  он  проникся  любовью  и  уважением  к
двуногим...
     - Мы едем туда вдвоем, - сказал  Сварог  Хартогу.  -  Когда  начнется
заварушка, вы врываетесь в поместье на полном галопе и аккуратно вырубаете
под корень все, что сопротивляется.  Примитивная  диспозиция,  но  другой,
по-моему, и не требуется.
     - А как я  узнаю,  что  заварушка  началась?  -  невозмутимо  спросил
Хартог.
     - Вы непременно увидите, - пообещал Сварог.  -  Урак-Омтар,  ты  меня
понял? Когда прикажу поджечь эти чертовы казармы, постарайся, чтобы  пламя
увидели даже здесь. И можешь быть свободен.
     - Почему бы не спалить  все  поместье,  прямо  сейчас?  -  пророкотал
джинн. - Что мне стоит?
     - А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?
     - Прости, но это было бы четвертым желанием,  -  сказал  джинн.  -  А
уговор есть уговор.
     - Зачем нам  герцогиня?  -  спросил  Леверлин.  -  Даже  если  только
половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы  пустить  ее  с
дымом без всяких разговоров...
     - Извините, граф, но лорд Сварог прав, - сказал Хартог. -  Она  много
знает.
     Леверлин молча отдал честь по-ронерски - приложил к сердцу  вытянутую
дощечкой правую ладонь - и направился к лошадям.
     - Карах, в сумку, - сказал Сварог.
     - Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.
     - Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться помешает.
     - А я просто сяду к тебе на плечо, - упрямился Карах. - Ты же  берешь
этого зверя?
     - Ему не об®яснишь...
     - Зато я выгляжу гораздо безобиднее.
     "И в самом-то деде, - подумал  Сварог.  -  Когда  в  одном  помещении
окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и  громадный
хелльстадский пес - в этой честной компании  маленький  серенький  домовой
будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке..."
     Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья. Ухоженный парк с
фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спускавшимися к  пруду.
Подстриженные в виде шаров  и  конусов  деревья,  длинные  зеленые  полосы
густой живой изгороди, посыпанные желтым песком дорожки. В  глубине  парка
виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами,
террасами,  балконами,  изящными  декоративными  башенками  цвета  осенних
листьев, усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский  уголок.  Представить
трудно, что неподалеку - угрюмый каменный ящик, набитая навьями  старинная
казарма.
     - Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, - сказал Сварог.
     - Все равно, когда здесь промчится  конница,  красоты  поубавится.  -
Леверлин вздохнул. - И потом будет уйма работы. Нам же мало этого вояку на
трон посадить - ему еще удержаться надо, чтобы ты мог спокойно обитать при
нем в почете и  сытости...  А  на  небесную  помощь  рассчитывать  нечего.
Придется нам поработать...
     - Нам?
     - Не бросать же тебя одного? Придется помочь первое время. Должен  же
ты наконец увериться, что я не лоботряс, а  серьезный  человек.  И  потом,
здесь, по слухам, такие вина...
     "Салага ты, а не серьезный человек,  -  подумал  Сварог.  -  Отличный
друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но  при  всем  при  том  -
пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на  свете.  Серьезности  у
него прибавится, если не сложит голову в первом же бою..."
     Кони  уже  шагали  по  дорожке.  Вблизи   статуи   оказались   весьма
омерзительными. Обнаженные девушки с прекрасными, но хищными лицами,  ниже
пояса - змеи. Звери вроде гиен, но с огромными ушами летучих мышей.  Волки
с почти человеческими головами.
     - Интересно, - сказал Леверлин. - Хороши вкусы хозяюшки... Вот эти  -
предмет поклонения сатанинских культов, разгромленных лет  пятьсот  назад,
но в глухих уголках  еще  существующих.  Эти  вроде  бы  обитали  в  седой
древности у отрогов Харгофера. А эти, если не  считать  иных  рассказчиков
жертвами белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.
     - Живут, - поддакнул Карах. - Правда, могли уже и вымереть...
     -  Надеюсь,  вымерли,  -  проворчал  Сварог,  косясь  на   упомянутую
кошмарную тварь. - Очень надеюсь...
     - А вот эта паскуда, единственная из всех, мне совершенно  незнакома,
- сказал Леверлин.
     - Я бы на твоем месте этому только радовался, - плюнул Сварог,  глядя
на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личиком дебила и огромной
лысой головой с кривыми рожками.
     - Интересно... - задумчиво произнес Леверлин, словно не слышал. - Все
эти изваяния изображают либо мифических, либо реально обитавших существ. У
всех сеть прототипы в жизни или  мифологии.  Но  этот  рогатый  пузан  мне
решительно неизвестен, и это странно...
     - Отложи-ка  ученые  загадки  на  потом,  -  сказал  Сварог.  -  Нет,
остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?
     - Нас видят, - вдруг сказал Карах. - Нас не  глазами  видят.  Это  бы
ничего, обычная магия, но здесь что-то плохое...
     - Не трясись, - хохотнул джинн. - Я не обязан давать вам  советы  или
что-то  растолковывать,  но  духи  огня  помнят  добро,   мы   благородные
существа... Так вот, я не чую здесь никого могучего или особенно опасного.
То, что здесь обитает, вам вполне по силам.
     - Ты прав. Только не совсем, -  сказал  Карах.  -  Еще  здесь  пахнет
кем-то... или чем-то... Его здесь нет, но остались следы. И я их боюсь.
     - Кто боится следов? - фыркнул джинн. - Только такие крохи... Ну  да,
смердит какой-то нечистью, но ее здесь нет. Не описайся, крохотуля.
     - А кто тебя не выбросил в подвал? - обиделся Карах. -  Не  подари  я
тебя хозяину, скучал бы еще сто лет...
     - Тихо вы, оба, - сказал Сварог. - Вон, живая душа нарисовалась.
     На крыльцо вышел почтенный дворецкий в светло-коричневой с желтым,  в
тон зданию, ливрее, украшенной золотым галуном  и  гербами  герцогини.  По
вышколенности  и  невозмутимости  он  не  уступал  Макреду  -  смотрел  на
визитеров так, словно сюда что ни день  заявлялись  всадники  в  доспехах,
домовые и  хелльстадские  псы,  так  часто,  что  успели  примелькаться  и
надоесть. Акбар рыкнул на него, с надеждой покосившись на Сварога.  Сварог
погрозил ему кулаком. Дворецкий и бровью не повел:
     - Как прикажете доложить, господа?
     - Барон Готар и граф Грелор. Прибыли из Пограничья.
     - У вас дело к высокой герцогине?
     - Передайте ей, что мы прибыли от Гарпага.
     - О, в таком случае я проведу вас без доклада. Можно ли попросить вас
оставить собаку снаружи?
     - Боюсь, он не послушается, - сказал Сварог. - Молод еще,  ни  сладу,
ни удержу...
     - В таком случае прошу вас  пройти,  ваша  светлость.  О  лошадях  не
беспокойтесь, за ними присмотрят. Надеюсь, и собака, и зверюшка у  вас  на
плече будут вести себя в доме пристойно? Не хотелось бы применять к ним...
меры убеждения.
     - Они хорошо воспитаны, - сказал Сварог. Он боялся, что оскорбившийся
Карах и тут ввяжется в спор, демонстрируя умение  владеть  членораздельной
речью и разумность, но домовой благоразумно помалкивал.
     Внутри обнаружилось  то  же  несоответствие,  что  в  парке:  изящная
мебель, подобранные в тон драпировки, золото и хрусталь и  тут  же  статуи
монстров,  только  поменьше  тех,  что  в   аллеях.   Акбар   настороженно
сопровождал Сварога шаг в шаг, напрягшись, чуть ощетинившись. Они  шли  за
бесшумно ступавшим дворецким, не встретив ни единой живой  души,  пушистые
ковры гасили все звуки, и они сами себе казались призраками.
     Дворецкий подвел их к высокой двустворчатой двери. По обе ее  стороны
стояли какие-то странные воины - не шевелились, словно бы и не  дышали,  и
лица у них были совершенно серые, как мышиная  шерсть.  Сварог  догадался,
кто это, и ему стало не по себе.
     Дворецкий коснулся створок, и  они  бесшумно  распахнулись.  Встав  у
левой, спиной к ней, он торжественно возгласил:
     - Ее высочество великая герцогиня харланская!
     Открылся огромный зал,  совершенно  не  гармонировавший  с  анфиладой
великолепных покоев, по которым они  только  что  прошли.  Противоположная
двери стена закрыта гигантской черной портьерой, на ее фоне особенно  ярко
сверкают золотой трон и золотая статуя козла с отвратительной мордой -  он
поднял  левую  переднюю  ногу,  словно  сделавший  стойку  сеттер,  голова
угрожающе наклонена вперед. Боковые стены - алые. Потолок и пол -  черные,
покрытые мириадами  золотых  каббалистических  знаков.  Окон  только  два,
узких, высоких, с крохотными фиолетовыми и зелеными стеклами в  массивных,
затейливых свинцовых переплетах, но  в  зале  тем  ни  менее  светло,  как
снаружи.
     Они шли вперед, пока  уардах  в  десяти  от  трона  их  не  остановил
повелительный голос:
     - Стойте!
     И  они  остановились.  Сварогу  так  и  не  выпадало  доселе   случая
поинтересоваться  возрастом  герцогини,   почему-то   она   представлялась
костлявой седой мегерой. Но Мораг оказалась довольно красивой женщиной лет
тридцати, разве что в темных глазах и уголках  рта  таилось  нечто  то  ли
истеричное, то ли злобное. Судя по  открытому  палевому  платью  и  темным
косам, уложенным в затейливую прическу и перевитым алмазными бусами, ничто
человеческое ей не чуждо. О том же свидетельствовал  и  стоявший  у  трона
молодой красавец с холеным  надменным  лицом,  одетый  с  пошлой  роскошью
преуспевающего фаворита. Сварога он занимал меньше всего. Гораздо  меньше,
чем двое в  темно-алых  мантиях:  у  каждого  в  волосах  над  левым  ухом
поблескивал кроваво-красный самоцвет - как у  Гарпага.  Правда,  эти  были
гораздо моложе Гарпага.
     - Итак, вы из Пограничья, - сказала Мораг. Голос  оказался  приятным,
звучным. - Вы принесли какие-то известия от Гарпага?  От  нашего  дорогого
Гарпага? Как благородно  с  вашей  стороны  было  пренебречь  собственными
делами ради нашей скромной персоны...
     В ее голосе звучала  неприкрытая  ирония.  Один  из  магов  провел  в
воздухе ладонями. Меж вошедшими и  троном  возникла  едва  заметная  глазу
пелена,  невесомый  занавес,  словно  бы  вышитый  загадочными  знаками  -
трепетными, искристыми, как пылинки, попавшие в солнечный лучик.
     Сварог выхватил шаур,  выстрелил  дважды  и  с  огромным  облегчением
увидел, что завеса  исчезла,  а  маги  сломанными  куклами  опускаются  на
испещренный каббалистическими знаками пол. Он слышал,  как  сзади  визгнул
выхваченный Леверлином меч, как с рыком вскочил усевшийся было  Акбар,  но
не оглянулся - смотрел, как удивление на лице Мораг сменяется  страхом,  а
страх - злобой. Красавчик тоже оказался не из  трусов  -  выхватил  меч  и
шагнул вперед, заслоняя герцогиню. Сварог сказал:
     - Будете умницей - останетесь жить. Будете умницей?
     Красавчик кинулся на него с мечом. Сварог,  ухмыльнувшись,  небрежным
взмахом  снес  клинок  по  самую  рукоять,  оставив  фаворита  ошеломленно
таращиться на эфес с косым обрубком лезвия. Вновь обернулся к Мораг:
     - Прикажите вашему мальчику стоять тихо. Зашибу ведь.
     - Отойди! - резко бросила Мораг  красавцу,  и  тот  повиновался,  зло
ворча, отошел на прежнее место. - Что вам нужно? Кто вы такие?
     Она  невероятно  быстро  овладела  собой,  чертова  баба.  И   Сварог
догадывался о причинах - поблизости, в старых казармах, полным-полно  этих
причин...
     - Я - лорд Сварог, граф Гэйр...
     - Врете, - спокойно перебила она. - Лорд Сварог,  граф  Гэйр,  должна
вас огорчить, а себя лишний раз порадовать, давно получил сполна...
     - Ну хорошо, - сказал Сварог. - Какая разница, кто я  такой?  Гораздо
интереснее узнать, что мне нужно, правда?
     - И что же вам нужно?
     - Хочу сообщить, что вы низложены.
     - Кто же это меня низложил?  -  обольстительно  улыбнулась  Мораг.  -
Впервые слышу