хотали  все  присутствующие  в
зале.  Придворные  хохотали  громко и весело, стараясь, чтобы князь заметил,
как они радуются шутке, а фотомодели и сладкие девицы лишь криво усмехались,
так как смертельно боялись, что не сегодня завтра у князя  появится  сладкая
любовница -- Вероника дю Куврие.
     Ко забрала свидетельство о совершеннолетии и вежливо поклонилась князю.
     -- А  теперь  -- за пир, за сладкий и веселый пир, господа! -- закричал
Вольфганг дю Вольф. -- Иначе я лопну от жалости к себе или усохну от голода.
     Широко раскрылись двери,  и  слуги  вкатили  в  них  длинные  столы  на
колесиках. Столы были уставлены блюдами, сотейниками, кастрюлями и тарелками
-- начался  пир  в честь бракосочетания Вероники дю Куврие неизвестно с кем.
Ведь если Артем это не Артем, то не исключено, что имя Артур  дю  Гросси  --
тоже липовое.
     Князь  обернулся.  --  А  где наш любимый доктор? -- Я здесь, -- слабым
голосом откликнулась  с  потолка  докторша.  разгар  свадебного  пира  князь
Вольфганг,  который  в одиночку сожрал торт размером с автомобильное колесо,
наклонился к уху Ко, которая сидела справа от него, и прошептал,  выплевывая
куски  нежного  крема  ей  на  левое  плечо: -- Смотри, что я сейчас сделаю.
Только молчи. Не переставая пожирать торт, розовый князь вытащил из верхнего
кармашка махонький пузырек и, когда сидевший по левую руку от него Артур  дю
Гросси  отвернулся, привлеченный соблазняющей улыбкой фотомодели, он насыпал
из пузырька в полный вином бокал молодого супруга несколько крупинок.
     -- Теперь, -- сказал он, --  твой  благоверный  заснет  праведным  сном
сразу  после  того,  как ляжет в постель. Так что можешь спать спокойно и не
визжать, не нарушать мир на нашем кораблике.
     -- Спасибо, -- сказала Ко, нащупывая в  сумочке  таблетки,  которые  ей
дала женщина-муха.
     Артур  дю Гросси поднял бокал, глядя в фиалковые глаза фотомодели, и та
закричала ему через стол: -- До дна, мой крошка!
     Жених с удовольствием опустошил бокал, и слуги  тут  же  наполнили  его
снова.
     Вольфганг  с  головой  ушел  в  торт,  а в это время Ко увидела, как по
потолку ползет женщина-врач в белом халате, почти невидимая снизу, тем более
что никому не приходило в голову поглядеть на потолок. Когда  она  оказалась
над головой Артура, она точно кинула в его бокал три таблетки. Вино в бокале
вспенилось.
     Жених взял бокал в лапу и выпил его за здоровье актрисы Клавы, на щеках
которой еще оставались следы меда, которые она не смела смыть.
     -- Я  решила подстраховаться, -- прожужжала муха, переползая по потолку
к Ко. -- Твоя честь будет спасена.
     Выпив бокал до дна и поморщившись (возможно, таблетки  были  горькими),
жених поглядел на Ко.
     -- Прошу тебя, не визжи сегодня, -- ласково попросил он. Глаза его были
мутными. -- Я так мечтаю овладеть тобою.
     -- Не удастся, мерзавец, -- послышался грудной голос. -- Ты обещал, что
женишься на мне, еще в прошлом году.
     Ко  удивленно  обернулась  и  увидела полную статную девушку в скромном
платье официантки.
     Женщина взяла опустошенный бокал Артура и за его спиной  наполнила  его
снова, а затем, не ставя на стол, высыпала в него какой-то порошок.
     -- Ты   у   меня  проспишь  всю  брачную  ночь,  --  злобно  прошептала
официантка.
     Ко сделала вид, что не слышала  и  не  видела  ничего  подозрительного.
Зато,  когда во время десерта жених заплетающимся языком сообщил ей, что он,
пожалуй, немного перебрал, она сама предложила отправиться в опочивальню.
     -- Пошли, -- согласился жених. Он попытался поцеловать молодую жену, но
промахнулся и поцеловал плечо князя Вольфганга.
     -- Действуй, -- удовлетворенно сообщил князь, -- можешь спать спокойно.
Тебе нужна помощь? -- Если что, -- ответила Ко,  --  я  вам  повизжу.  Князь
весело  засмеялся и принялся доедать торт. Ко помогла жениху подняться из-за
стола. Сопровождаемые фривольными  шутками  и  пьяными  возгласами,  молодые
покинули зал.
     Когда  они  проходили  мимо  официантки,  та  пронзила  Ко  ненавидящим
взглядом.
     -- Не бойтесь, -- сообщила Ко ревнивице, -- они уже засыпают.
     -- Кто, простите,  имеет  возможность  заснуть?  --  спросил  Артур  дю
Гросси. -- Я сейчас быстренько тебя обесчещу -- и баиньки, хорошо?
     Они  вышли  в  коридор.  Один  из  слуг шел впереди, показывая дорогу к
брачному покою. Он открыл дверь и помог Ко довести жениха до постели.
     -- Вы можете идти, -- отважно заявила Ко, когда Артур добрался до ложа.
     И была права. Как только дверь за слугой закрылась, молодой муж во весь
рост рухнул на кровать и захрапел так страшно, что Ко  пришлось,  помывшись,
перетащить  его  в  ванную  и  там  запереть. После этого она спокойно легла
спать.
     Правда, чем черт не шутит -- она приставила к двери  в  ванную  тяжелое
кресло и не стала на ночь раздеваться... Но никто ее до утра не побеспокоил.

     Артур  дю Гросси продолжал спать и утром, когда Ко вышла к завтраку, за
которым была любезна, мила и ничем не показывала, что смущена или расстроена
ночными приключениями. Спал он и днем, когда корабль "Сан-Суси" опустился на
Марс, где, по уверению князя Вольфганга, Вероника должна была встретиться со
своим отцом.
     Так что очередную воспитательную беседу  с  молодой  женой  провел  сам
князь  Вольфганг.  Он  ел  варенье  и  напомнил  Ко  старинную иллюстрацию к
классической книжке про малыша  Карлсона,  который  живет  на  крыше  и  ест
варенье.  Тот  выцыганивал  у  своего  друга банки с вареньем и опустошал их
дюжинами.
     -- Варенье, -- сообщил дю Вольф, -- обязано быть  домашним.  Ты  должен
ощущать,  как  каждую  ягодку  в  нем  держали пальцы женщины -- прекрасные,
сладкие пальцы, измазанные соком. Каждую  ягодку  они  ласкали,  прежде  чем
бросить  в  сахарный кипяток. Кстати, стоит сказать мне спасибо за то, что я
спас тебя ночью.
     -- Спасибо, -- коротко ответила Ко, не вдаваясь в детали.
     -- Что-то он давно спит, -- проницательно заметил Вольфганг. --  Может,
ты тоже чего-то добавила? Ко пожала плечами.
     Рабочий  кабинет  Вольфганга  был  сделан  в  виде старинного подвала с
полками по обеим сторонам. На полках стояли банки, бутылки, мешки и  коробки
с  вареньем,  сиропами,  орешками,  конфетами и иными продуктами, совершенно
необходимыми для нормального функционирования княжества.
     Сам Вольфганг зачерпывал варенье  столовой  ложкой,  отправляя  в  рот,
сложив  губы  бантиком.  Он  был совершенно сказочным, добродушным, милейшим
персонажем, если бы не был при этом жестоким убийцей.
     -- Даже не знаю, -- сказал он, облизывая  ложку,  --  как  тебя  теперь
называть.  Вероникой  дю  Куврие  или мадам дю Гросси? -- Для моего папы это
играет роль? -- Может быть, может быть... ты его не помнишь? -- Вряд ли. Как
вы знаете, мне было чуть больше двух лет, когда меня нашли в помойном  ящике
в Нью-Йорке. Я плакала и пыталась выбраться из него.
     -- Перестань  сейчас  же! Еще не хватало, чтобы каждая девчонка портила
мне аппетит! Не думай, что я жру сладости, потому что я  дурак.  Я  жру  их,
потому  что  у  меня  ненормальный  метаболизм.  Моему  организму  требуется
постоянное  вливание  сахара.  Без   сахара   мой   мозг   голодает,   и   я
катастрофически глупею. Как-то мне пришлось неделю прожить без сладкого, и я
забыл,  сколько  будет  дважды  два.  Но я достаточно умен, чтобы превратить
обыкновенную нужду в постоянный праздник с  эротическим  уклоном.  Как-то  я
обмазал  малиновым  сиропом  одну  непослушную  женщину, и ее положили возле
осиного гнезда. Ты бы видела, как она распухла перед смертью! Впрочем, о чем
я?
     Ко преодолела приступ тошноты и, с трудом взяв себя в руки, попросила:
     -- Мне предстоит встреча с отцом. Может быть, расскажете,  как  вы  его
отыскали?
     -- Дело  в  том,  что я в самом деле люблю моего непутевого племянника.
Артур -- шалопай, и я хочу устроить ему счастье. Пускай женится  на  богатой
невесте и остепенится. Хочешь варенья, умница? -- Нет, спасибо. -- Мне никто
никогда  не отказывает. -- Но ведь вы позвали меня не для того, чтобы вдвоем
есть варенье?
     -- Мои мысли -- загадочны. Мои поступки нелогичны, мои решения ведут  к
трагедиям. Ты в самом деле полюбила моего племянника?
     -- Я увлеклась им на Детском острове. Сейчас... не знаю.
     -- Мне приятно, что ты мне по крайней мере не врешь. Мне все врут. Одни
из корысти, другие от страха. Он тебе кажется другим?
     -- Вот  именно.  Он  совсем другой. Как будто моего Артема подменили...
Ваш Артур даже не знает простых вещей, которые знал  Артем.  Как  это  можно
об®яснить?
     Ко была сама доверчивость. Но князь не был готов ответить взаимностью.
     -- Так  нельзя  говорить  о законном муже, -- ответил он и с сожалением
отставил банку. Он кашлянул, и тут же из глубины подвала  возникла  знакомая
Ко  официантка,  которая  несла большую дымящуюся кружку черного кофе. Запах
был сказочно приятен. На Детском острове кофе был жидким, без  кофеина,  так
как  госпожа Аалто-нен полагала, что дети слишком возбуждаются от настоящего
кофе. Ко захотелось, чтобы ее  тоже  угостили  этим  приятным  напитком,  но
никому  это  не  пришло  в  голову. Тем более что официантка смотрела на нее
взглядом гюрзы, которая еще точно не знает, как лучше вонзить свои  ядовитые
зубы в пробегающего мимо тушканчика.
     -- Законный  муж подарен тебе богом, то есть мною, -- сказал Вольфганг,
отхлебывая кофе. -- Он как - судьба. Единственное, чем я могу  тебе  помочь,
-- придержать  его  на  расстоянии  от  тебя,  пока  ты  не воссоединишься с
папашей.
     -- Спасибо, -- сказала Ко. -- Я даже не ожидала от вас такой заботы.
     Князь задумчиво почесал тугой, обтянутый лиловым халатом живот.
     -- Я буду с тобой откровенен, -- ответил он. -- С  детьми  и  девушками
откровенность  часто  окупается.  Ты мне понравилась. Как ты смотришь на то,
чтобы стать моей самой сладкой девочкой?
     -- Что это значит? -- Ко  догадалась,  что  это  значит,  но  предпочла
показать себя непонятливой.
     -- Когда  станешь,  узнаешь,  --  засмеялся князь. -- Не разочаруешься.
Многие через это прошли, все потом меня благодарили.
     -- А мой папа? Мой папа  будет  недоволен.  --  О  муже  она  не  стала
говорить: ясно было, что он пешка в руках князя.
     -- Ты  взрослая,  замужняя  женщина, -- сказал князь. -- Твой папа, как
разумный человек, согласится с твоей личной жизнью.  Иначе  мы...  иначе  мы
подадим  на  него  в суд! -- Такое решение позабавило князя. -- Профессор дю
Куврие! Ихтиолог и филателист! Судится с князем Вольфгангом  дю  Вольфом  по
поводу  морального уровня его дочери, мадам дю Гросси. Представляешь? -- Мой
папа -- профессор?
     -- Профессор, профессор... и отличается слабым здоровьем. Так  что  его
надо беречь. И чем позже он узнает, что его дочка уже замужем, тем лучше для
его  здоровья! -- Я не понимаю, почему я должна врать. -- По той причине, --
пояснил князь, -- что твой отец подозрительная недоверчивая сволочь. Он один
раз чуть было не получил от меня дочку, теперь на воду  дует.  Он  полагает,
что  я,  князь  древнего  рода,  могу  быть  мошенником  и обманщиком! Какая
подлость!
     Князь расстроился и принялся ходить по комнате, заложив за спину  тугие
розовые руки.
     -- А  что случилось? -- спросила Ко, которая, к сожалению, догадывалась
о том, какой ответ получит.
     -- Мы ошиблись, -- воскликнул князь. -- Ну, каждый может ошибиться!  Мы
нашли  девочку,  ее  звали Кларенс. Мы искренне, повторяю -- искренне хотели
сделать лучше, хотели подарить этому мерзавцу потерянную дочь!
     Слово "искренне" вылетало из  уст  князя,  как  отравленная  пуля.  Его
толстые  губы  отказывались произнести это слово. И любому младенцу стало бы
ясно,  что  во  всей  Вселенной  не  найдешь  человека,  столь  далекого  от
искренности.  Князь лгал всегда, когда нужно и когда не нужно... Конечно, Ко
не могла знать о том, что в детстве, когда князя звали просто  Карлушей,  он
был  славен  своей  лживостью.  Его собственная мама рассказывала, что когда
подошло время его родить и она приготовилась к этому, то по  истечении  всех
положенных  сроков она услышала тонкий младенческий голосок: "Я уже родился,
мамочка!" Мамочка поверила невинному младенцу и встала  с  ложа.  И  что  же
оказалось?  Он  ее обманул! Он еще не родился и лишний месяц пробыл в утробе
матери,  где  было  тепло  и  уютно,  сытно  и  можно  было  спать  в   свое
удовольствие.  С тех пор Карлуша, а потом и князь Вольфганг делал все только
ради собственного наслаждения. Ради этого он лгал, убивал  и  мучил  других.
Зато ему самому такая жизнь нравилась.
     -- И  что  же  случилось?  --  Ко  сразу представилось чучело девушки с
аквамариновыми зрачками.
     -- Документы оказались не в  порядке,  какие-то  сомнения  появились  у
профессора,  и  он  устроил  этой  глупой  акробатке  такой  допрос, что она
раскололась и призналась, что никакая она не дочка, а просто  выполняет  мою
просьбу.  Профессор был в бешенстве! Он хотел обратиться в полицию! Он хотел
возбудить против нас с Артуром уголовное  дело...  --  Тут  князь  замолчал,
сделал  паузу,  прикрыл  глаза  рукой, всхлипнул и закончил так: -- Пришлось
девушку ликвидировать... Мы не могли себе позволить разоблачений.
     -- Улетели бы просто так, -- сказала Ко, -- зачем убивать?
     -- Она была виновата. Она меня подвела, -- отрезал князь. --  Виноватые
должны быть наказаны. Надеюсь, ты это усвоила.
     -- Если  мой  папа  такой  плохой,  почему же вы снова стали искать ему
дочку?
     -- Случайность, -- отмахнулся князь. --  Чистая  случайность.  Артурчик
встретил тебя, влюбился, женился... так бывает в жизни.
     -- И  оказалось, что я --- дочка профессора? -- На этот раз без обмана.
Все чисто, комар носа не подточит.  Мы  нашли  настоящие  документы.  Можешь
плясать  и  радоваться!  Ты нашла своего папу! Князь вновь изобразил на лице
умиление. -- Как же вы это сделали? -- спросила  Ко.  --  Мой  отец  вам  не
поверит.
     -- На  этот  раз  у нас есть твои генетические карты. Мы получили их на
Детском острове. У нас там был свой человек. -- Генетические карты?
     -- Генетику невозможно обмануть. И если сверить твои генетические карты
и карты твоих родителей, то можно уверенно сказать, кто чей сын, а  кто  чья
мама.  Но  все  равно тебе придется постараться и быть хорошей девочкой. Нам
понадобилось немало усилий, чтобы он согласился на новую встречу с ними.  Он
еще не признал тебя, и многое зависит от того, как ты будешь себя вести.
     -- Как  мне  хотелось  бы верить вам, князь! -- вырвалось у Ко. -- А ты
верь, верь!
     -- Что вам нужно от профессора Куврие? --  спросила  Ко,  понимая,  что
этот  вопрос  задавать  не  следовало.  --  Его  деньги?  Его  дом?  Или тут
скрывается еще более сложный и зловещий заговор? -- Молчать!
     -- Почему я должна быть игрушкой в ваших руках?  Ведь  вы  выбрасываете
игрушки, когда ими наиграетесь!
     -- Не   терплю   возражений!  --  рявкнул  Вольфганг  и  кинул  кружку,
наполовину налитую горячим кофе, под ноги Ко.  Кружка  раскололась,  горячий
напиток  плеснул  на  туфли  и  щиколотки  девушки.  Было  горячо,  больно и
противно, потому что кофе был сладким, как сахарный кисель. Ко  вскочила  --
но  было поздно. Князь добродушно засмеялся. Потом оборвал смех и сказал: --
Ты будешь меня слушать?
     -- Нет, -- ответила Ко и пошла прочь из комнаты. Князь не сразу кинулся
за ней. Видно, ее поступок был слишком неожиданным для него.
     -- Как? -- крикнул он вслед... -- Как ты смеешь? Назад!
     Но Ко уже была в коридоре. Тяжелый топот и рев медведя раздались сзади.
Ко предпочла не ждать, пока ее растерзают. Она побежала к своей каюте.  Вряд
ли  кто-нибудь  придет ей на помощь, кроме самой себя, -- муха не в счет, ее
можно переломить одним ударом кулака.
     Ко успела запереться в каюте за секунду до того, как Вольфганг дю Вольф
настиг ее. Она закрыла дверь на старомодную, но надежную задвижку, а  хозяин
корабля принялся молотить в дверь ногами, кулаками и, возможно, головой.
     Сквозь  дверь  были  слышны голоса -- видно, там собрался весь экипаж и
свита князя. Хотя нет, не вся... кто-то продолжал вести корабль на посадку.
     -- Внимание, --  послышался  голос  по  внутренней  связи.  --  Корабль
"Сан-Суси"  совершает  посадку  в  кос-мопорте  Марсвилля.  Всех  пассажиров
корабля просим занять свои места в каютах и пристегнуться к койкам, чтобы не
получить травм при резком торможении.
     Тут же удары в дверь прекратились, крики стихли -- нападающие во  главе
с  князем разбежались по своим каютам. Видно, князь не стал отменять посадку
из-за своего столкновения с непослушной девицей.
     Вскоре корабль начал резко тормозить, и Ко, которая  лежала  на  койке,
закрыла  глаза  --  она  всегда  плохо  переносила  посадку  на  старомодных
лайнерах, которые не имели гравитационных компенсаторов.  Видно,  "Сан-Суси"
был старше, чем казался.
     Вот и удар. Корабль замер. Прилетели. Добро пожаловать на Марс.
     -- Добро пожаловать на Марс, -- произнес голос в динамике. -- Пассажиры
и уважаемые джентльмены и
     леди могут отстегнуться и привести себя в порядок. Нас ждут марсианские
развлечения и веселый отдых.
     Может быть, и так, подумала Ко. Но для меня впереди -- лишь испытания.
     Кто  на  самом  деле  отец  Вероники? Не догадается ли он, что его дочь
подменили? А если догадается и сообщит об  этом  Вольфгангу,  тот  не  будет
церемониться  с  Ко. И может повести себя так, что никакой Милодар не успеет
ей на выручку.

     Ах, Марс, Марс!
     Давно ли ты был красной пустыней  и  писатели-фантасты  посвящали  тебе
дурно  написанные  романы, в которых злодействовали краснокожие загадочные и
зловещие жители безводных и безвоздушных песков. Давно ли всю Землю охватило
горькое разочарование от того, что на Марсе не оказалось не только  разумной
-- никакой жизни!
     Еще вчера писатели и кинорежиссеры успешно пугали этой жизнью землян, а
сегодня  вздох  разочарования  прокатился  по  нашей  планете: наш брат Марс
оказался безвоздушным и безводным!
     Но недолго пришлось Марсу оставаться  беспризорной  Золушкой  Солнечной
системы.  Обнаружилось,  что  уменьшенная  сила тяжести на Марсе полезна для
пенсионеров,  а  климат  под  громадными  прозрачными  куполами,  что   были
возведены там во второй половине XXI века, можно было сделать идеальным -- в
меру  тропическим  и  в  меру умеренным. Небольшие озера прогревались лучами
далекого солнца, которому помогали искусственные звезды, горевшие  в  районе
Фобоса.
     На Марс поначалу могли попадать лишь состоятельные пенсионеры, и потому
обстановка  там  была  спокойной и мирной. Вскоре к ним присоединились те из
строителей и создателей марсианского рая, которым не  хотелось  возвращаться
на  бурную и все еще загрязненную Землю. Затем к ним присоединились садоводы
и пасечники -- по мере того как были  обнаружены  и  использованы  подземные
марсианские  моря. Марс превратился в житницу Солнечной системы. Житницу для
тех, кто хотел и мог позволить себе питаться экологически стерильной пищей.
     Некоторые  из  марсианских  куполов  были  отведены  для   туристов   и
отпускников  с  других  планет, и в глазах добропорядочных жителей Марса они
казались источником разврата. О них принято было говорить  неодобрительно  и
искать  в  них  даже больше недостатков, чем они имели на самом деле. Но эти
"источники разврата" на самом деле Марсу были нужны и выгодны: полет на Марс
и жизнь в роскошном чистом отеле на берегу чистого голубого  озера,  где  на
десерт  подают клубнику со взбитыми сливками, стоит недешево -- и эти деньги
уходят на то, чтобы лучше жилось марсианским пенсионерам.
     "Сан-Суси" прилетел на Марс  с  неофициальным  визитом  и  опустился  у
подземного прохода в купол "Парадайз-Смоук". Там собирались просаживать