ернитесь - я хочу увидеть ваше лицо!
   Не отрывая взгляда от дула, Гольди медленно повернулся.
   - Бросьте оружие!
   Гольди опустил глаза вниз и увидел свой  пистолет,  о  котором  на  время
забыл.
   В этот миг Андрей тоже отвернулся от гула и увидел ружье  в  руке  Борзо.
Краем глаза он различил Паолу, замершую в десяти метрах от них, - взгляд  ее
также был устремлен на лежащего на земле.
   - Бросьте оружие! - повторил Борзо.
   Что-то в его голосе подсказало Гольди,  что  если  он  не  выполнит  этой
команды, ружье немедленно выстрелит. Он разжал пальцы  и  пистолет  упал  на
траву.
   - Вы помните, что я вам обещал на  шоссе?  -  прежним  голосом  продолжал
Борзо. - Я сказал, что если погибнут мои дочь и жена, я вернусь и убью вас и
того старика. Так вот, комиссар, они обе мертвы.
   В первый миг комиссар недоумевал, почему Борзо направил  на  него  ружье,
однако последняя фраза заставила вспомнить шоссе, и  Гольди  понял  все.  На
долю секунды он ощутил странную  горечь  -  подобного  поворота  событий  он
предвидеть не мог: всего минуту назад они пережили самое тяжелое  испытание,
пробравшись в библиотеку и уничтожив двух гулов, и  вот  теперь  его  самого
могут убить, причем даже не гул. Глядя в лицо лежащего  на  земле,  комиссар
видел, что оно было матово-белым, в глазах полыхал яростный блеск, а  зрачки
были неестественно узкими, к тому же  и  голос,  каким  говорил  Борзо,  был
странно спокойным, не соответствующим обстановке. "А не сошел ли он просто с
ума?.." - пронеслось в голове Гольди.
   - Итак, комиссар, что же нам делать?- Попытавшись сесть,  Борзо  неуклюже
подтянул ногу, которую сейчас абсолютно не чувствовал. - Я  могу  убить  вас
прямо сейчас, а могу продлить вашу жизнь, если  вы  проведете  меня  к  тому
старику.  Что  вы  выберете?  На  мгновение  он  двинул  ружьем,  и   Гольди
почувствовал, как его сердце также качнулось.
   - Послушайте... - начал Андрей.
   -  Заткнитесь!  -  выдохнул  Борзо,  даже  не  взглянув  на  него.  -   Я
разговариваю не с вами! Комиссар?
   Глядя в дуло ружья, Гольди понимал, чего от него хочет Борзо - он отлично
помнил его слова на шоссе. И еще он понимал, что, если у того  действительно
съехала крыша, он не изменит решения, а единственная возможность остаться  в
живых - согласиться провести его  к  старику:  тогда  у  них  появится  шанс
отобрать у него это ружье. Однако была и вторая  возможность  -  если  Борзо
просто ослеплен ненавистью, можно попытаться убедить его, что  он  совершает
одшбку  и  лучше  ему  присоединиться  к  ним,  а  не  драться,  пока   гулы
осуществляют план Вассаха в Террено.
   Не двигаясь с места, он сказал:
   - Мне очень жаль, синьор Борзо, видит Бог: я не хотел смерти ваших родных
- как и других смертей в этом городе.
   -  Мне  тоже  жаль,  комиссар,  -  Франчеекр  кивнул,  -  и  вы  даже  не
представляете себе, в какой мере. Ведь это  мои  дочь  и  жена-  люди,  ради
которых я и жлл последние годы. И вот теперь они обе мертвы.
   - Мне жаль, - повторил Гольди. - Но мы ничего  не  могли  сделать,  чтобы
предотвратить гибель ваших родных.
   - Вы могли выпустить меня из машины, - внезапно в голосе Борзо прозвучала
угроза, - тогда бы вы не создали этой ситуации. Теперь же  перед  вами  один
выбор: умереть сейчас или через пару минут!
   Двинув ружьем, он направил его  дуло  в  лицо  комиссара.  Гольди  ощутил
дыхание смерти. Похоже, Борзо был настроен серьезно и не намеревался слушать
его. Нахмурившись, Гольди уже собрался сказать, что согласен отвести  его  к
старику, когда услышал от изгороди:
   - Франческо, не нужно этого делать - сегодня в этом  городе  и  так  было
слишком много смертей.
   Непроизвольно  отведя  взгляд  от  дула,  комиссар  посмотрел  в  сторону
изгороди и увидел стоящего за ней человека. Сначала он разглядел пистолет  в
его левой руке, затем поднял взгляд на лицо,  но  не  поверил  глазам  -  за
решеткой ограды замер Пальоли!
   - Не лезь в это дело, Дик, -  протянул  Борзо,  -  Мы  это  с  тобой  уже
обсуждали.
   - Это неправильно, - повторил  Доминик.  -  Смерть  комиссара  ничего  не
исправит.
   - Возможно, но она нужна мне.
   - Дьявол, да ведь он спас тебе жизнь минуту назад!
   - Вряд ли можно спасти жизнь тому, кто уже мертв,  -  бесцветным  голосом
ответил Франческо.
   Гольди опять перевел взгляд на Борзо и подумал, что у того  действительно
съехала крыша.
   - Тогда я скажу еще одну вещь, -  продолжал  Доминик.  -  Моя  жена  тоже
погибла. Но я виню в этом их. - Он кивнул  на  горящего  гула.  -  И  думаю,
сейчас мы должны забыть о том, кто и  перед  кем  виноват,  пока  эти  твари
хозяйничают в Террено. Мы должны отомстить им за смерть наших жен.
   Франческо повернул голову к изгороди, не упуская комиссара из виду.
   - Дик, мне плевать, что станет с городом дальше... Да, я хотел  отомстить
этим тварям, и, возможно, еще сделаю это, но уже без  комиссара  и  старика.
Кроме того, ты забываешь еще кое-что - погибла не  только  моя  жена,  но  и
дочь. А этого тебе не понять - у тебя ее никогда не было.
   Переведя взгляд на изгородь, Гольди  заметил,  как  лицо  Доминика  стало
пепельно-серым - губы искривила гримаса, а желваки напряглись,  -  и  понял,
что Пальоли больше не скажет ни  слова.  Еще  он  успел  осознать,  что  так
внезапно появившийся шанс переубедить Борзо исчез и теперь им остается одно,
однако в этот миг вновь заговорил демонолог, но теперь в его голосе  звучала
уверенность:
   - Выслушайте меня, синьор Борзо, я хочу сказать вам кое-что  важное...  -
Не обращая внимания на качнувшееся к нему дуло ружья,  Андрей  продолжал:  -
Ситуация сейчас полностью зависит от  вас,  но  прежде  чем  вы  решите  как
поступить дальше, выслушайте меня... Я понимаю, что сочувствовать вам сейчас
бесполезно - ваше горе, кроме вас, не понять никому, - но все  дело  в  том,
что в Террено погибли не только ваши дочь и жена, но и десятки тысяч  других
людей. Вы можете как угодно относиться к их  смерти,  однако  есть  кое-что,
чего вы, возможно, не знаете, а потому не учитываете... Сейчас в этом городе
есть не только покойники  -  сотни  терренцев,  которым  посчастливилось  не
погибнуть от газа, сидят по домам,  и  подавляющая  их  часть-  это  дети  и
старики. Беспомощные и напуганные, они боятся выйти на улицу и  ждут,  когда
кто-нибудь придет им на помощь. Вы можете  говорить  что  угодно,  но  я  не
поверю, что вы сможете спокойно смотреть, как гулы убьют этих людей...
   - Вы лжете, - оборвал его Борзо, - кроме покойников, в этом городе сейчас
никого нет - за шесть часов я не видел в Террено живых!
   - Это потому, что они прячутся по домам, - спокойно повторил демонолог. -
Всего лишь четверть часа назад мы были в доме на виколо Альдо и встретили  в
нем семилетнего мальчика и его  бабушку.  Скорее  всего,  родители  мальчика
умерли в полдень, но бабушка и внук еще живы - сейчас они сидят у себя  дома
и ждут нашей помощи, потому что мы им обещали помочь...
   Глядя на человека с ружьем, Гольди  заметил,  как  при  последних  словах
демонолога что-то шевельнулось в глубине его глаз  -  надежда,  смешанная  с
недоверием? - и неожиданно понял, что Борзо вовсе не сошел с ума.
   - Этот мальчик сильно напуган, он ждет нашей помощи, и  мы  поможем  ему,
потому что знаем, что делать. Мы знаем, как уничтожить гулов в Террено:  нам
известны их численность и намерения, их слабые и сильные стороны, мы  знаем,
чем их можно убить... До сих пор уничтожить их нам  мешало  одно:  нас  было
пятеро, а такими силами бороться с гулами трудно, но теперь все может  стать
по-другому - если вы присоединитесь к нам,  наши  шансы  очистить  город  от
гулов увеличатся в несколько раз...
   На какой-то миг Андрей замолчал, но Борзо не воспользовался  возможностью
оборвать демонолога.
   - Я предлагаю вам присоединиться к нам, синьор Борзо, - забудьте о  своей
мести комиссару: сейчас вы можете поступить правильней, чем выполнить то,  о
чем поклялись в порыве отчаяния, - у вас  есть  шанс  спасти  тех,  кто  еще
остается в Террено, - ведь  вы  человек,  а  не  одна  из  тех  тварей,  что
уничтожили город. Вы предложили комиссару свой выбор,  я  же  предлагаю  вам
свой: присоединяйтесь к нам и вместе мы уничтожим дьявольских тварей. - Видя
сомнение в глазах Борзо, демонолог добавил: -  Впрочем,  вы  можете  выбрать
другое: дать ослепить себя горю и сделать ошибку,  ценой  которой  будут  не
только жизни тех, кто еще остается в Террено, но и, возможно,  судьба  всего
мира. Она решается сейчас в этом городе-  вы  можете  верить  этому  или  не
верить, но это так. - Андрей  облизнул  губы:  -  Теперь  выбирайте,  синьор
Борзо, только выбирайте быстрее- времени у нас почти не  осталось:  в  любой
момент огонь вырвется из здания, и тогда  можно  будет  считать  секунды  до
того, как здесь появятся гулы.
   Он замолчал.
   Какое-то время после этого никто ничего не  говорил.  Слыша,  как  трещат
кости гула,  комиссар  различал  ровное  гудение  за  спиной  -  как  сказал
демонолог, огонь уже распространился по  зданию,  и  в  любой  момент  могли
начать лопаться стекла. Краем глаза он видел Паолу и Андрея, толстяк Пальоли
тенью замер за решеткой ограды,  однако  все  внимание  его  было  приковано
сейчас к лицу сидящего на земле -  в  глазах  его  комиссар  видел  то,  что
довелось пережить Борзо с полудня, и понимал, какое смятение творится у него
в голове. И еще он знал,  что,  как  бы  это  ни  звучало  абсурдно,  судьбы
оставшихся в городе действительно зависят сейчас  от  этого  человека:  ведь
если он решит выстрелить, Аз Гохар останется с Джей и вряд ли сделает что-то
один, если же он последует совету  демо-нолога,  у  них  появится  шанс  все
изменить.
   Еще какое-то время  Франческо  не  двигался,  и  эти  секунды  показались
комиссару самыми длинными в его жизни. А затем пальцы Борзо разжались, ружье
качнулось. Мгновение оно колебалось  -  словно  стрелка  огромных  весов,  -
наконец с легким стуком упало в траву...

   ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

   Огонь очищающий

   Глава сорок шестая

   Начинаясь на юге, пелена облаков протягивалась по небу  и  смыкалась  над
синеющими на севере пиками гор. На фоне облаков скользил маленький вертолет.
В его четырехместной кабине замерли три человека: рядом с пилотом в  голубой
куртке "авиадельты" расположился мужчина  лет  сорока,  судя  по  его  лицу,
словно высеченному из  куска  мрамора,  являвшийся  уроженцем  Калабрии,  на
заднем  сиденье  примостился   человек   со   светло-каштановыми   волосами,
выдававшими в нем уроженца Пьемонта.  Оба  пассажира  были  одеты  в  легкие
безрукавки, однако что-то в фигурах обоих говорило о том, что  они  привыкли
носить совсем другую одежду.
   На головах всех троих  были  надеты  наушники,  глушащие  грохот  турбин,
стекло дверцы со стороны калабрийца было опущено, и струя воздуха  врывалась
в кабину, но черноволосый мужчина не обращал на это внимания  -  взгляд  его
был устремлен на проносящиеся  внизу  квадраты  полей:  виноградные  "ленты"
сменяли полоски садов там, где холмы переходили в низины, с  правой  стороны
от машины сверкала лента Олоны, под вертолетом тянулась нитка шоссе.  Взгляд
калабрийца скользил по дороге, но не замечал на  ней  ничего  движущегося  -
автострада Варесе - Милан была абсолютно пустой. Это не удивляло мужчину,  и
все-таки зрелище пустого шоссе вселяло в него определенное беспокойство.
   Через три минуты после того, как они  пролетели  над  развилкой  шоссе  с
установленным  перед  ней  знаком  ремонтных  работ,  сидящие  в   вертолете
различили силуэт огромной  горы,  черноволосый  мужчина  оторвал  взгляд  от
проплывающих внизу фруктовых садов и принялся вглядываться в ее очертания.
   За две  минуты,  двигаясь  с  крейсерской  скоростью,  вертолет  пролетел
несколько километров, и вскоре  гора  надвинулась  на  людей,  закрыв  собой
горизонт. Тогда калабриец показал пилоту замедлить движение. Пилот  повернул
ручку  газа,  уменьшая  скорость  до  семидесяти  километров,   черноволосый
приказал сидящему на заднем сиденье включить походную рацию.
   Четверть минуты спустя пилот дотронулся до плеча калабрийца и  указал  на
шоссе. Черноволосый мужчина  бросил  взгляд  вниз  и  увидел  две  небольшие
машины, замершие поперек автострады. Впрочем, учитывая то, что они полностью
закрывали шоссе, в  действительности  это  должны  были  быть  два  огромных
рефрижератора. С левой стороны от машин поднималась  гора,  справа  тянулись
заросли ив, подступающие к самой реке.
   Отпустив педаль высоты, пилот подвесил машину в ста метрах  над  трассой.
Потом он показал соседу на наушники и, когда тот их поднял, прокричал:
   - Опустить вертолет вниз?
   -  Нет!  -  также  прокричал  калабриец,  перекрывая  грохот  турбин.   -
Спуститесь немного и облетите это место по кругу!
   Пилот молча кивнул, давая понять, что понял соседа, черноволосый  мужчина
двинул наушники, отрезая рев лопастей. Через мгновение  замерший  в  воздухе
вертолет  двинулся  с  места  и  медленно  поплыл  вдоль  склона  горы   над
перегораживающими дорогу рефрижераторами...
   Низкое небо, нависшее над долиной,  было  похоже  на  чашу,  перевернутую
донышком вверх: на горизонте  свинцовые  облака  почти  касались  земли.  За
прошедшее время южный ветер заметно  утих,  и  сейчас  кроны  деревьев  едва
шевелились. В воздухе пахло грозой, однако это ожидание  было  обманчивым  -
небо словно застыло перед развязкой, которая должна была  произойти  в  этом
городе.
   Глядя в зеркальный куб под потолком магазина,  Гольда  видел  машину,  на
которой они приехали сюда две минуты назад, недалеко  от  их  "ланчи"  замер
красный кабриолет. Подобно кабриолету, замерли в магазине  фототоваров  семь
человек. Облокотившись о подоконник, комиссар видел их всех: Бен Аз Гохар  и
Джей Адаме  сидели  между  входом  и  кассой,  Паола  и  Андрей  замерли  на
противоположной стороне зала, Пальоли и Борзо расположились напротив окна, у
витрины с  дешевыми  "мыльницами".  Глядя  на  лица  людей,  комиссар  видел
усталость: за последние часы всем им пришлось пережить  многое,  к  тому  же
половина из них  была  ранена.  Сейчас  правая  рука  Аз  Гохара  висела  на
перевязи, пепельное лицо у Пальоли ясно говорило о том, в каком он находится
состоянии, Борзо примостился на стуле, вытянув перед собой правую ногу,-  за
прошедшие двадцать минут чувствительность  не  вернулась  к  ней  полностью.
Гольди перевел взгляд на Паолу - сейчас она выглядела нормально, хотя он мог
спорить, что огромный кровоподтек останется у нее на груди на  пару  недель.
Комиссар  качнул  головой:  кровоподтек  -  не  самое  страшное,  что  может
случиться с ними еще, и дай бог, чтобы он оказался последним.
   - Все произошло быстро, - говорил в это время Андрей. -  У  нас  не  было
выбора, Бен: если бы мы не сделали этого, сейчас бы нас здесь уже не было  -
мы должны были защищаться. К тому же, если бы мы  хоть  секунду  промедлили,
гул бы ушел вместе с рукописью. Скажите, комиссар?!
   Он перевел взгляд на Гольди, словно ища подтверждения, и  тот  машинально
кивнул.
   - Да, в той ситуации у нас не было выбора.
   - Видимо, то, что рукопись была уничтожена,  говорит  об  одном:  она  не
могла не сгореть, - наверное, это было предопределено. Не  мне  же  говорить
вам о предопределении, Бен, - вы это знаете лучше меня!
   Андрей замолчал, и на мгновение в магазине смолкли все  звуки.  Глядя  на
демонолога, старик какой-то миг думал, и все  эмоции,  владевшие  им  в  эту
секунду, отразились у него на лице. Наконец он вздохнул:
   - Да, видимо, это не могло не  случиться...  Он  потер  руку.-  Сейчас  в
библиотеке пожар?
   - Да, когда мы уезжали с пьяцца дель Пополо, пламя охватило все здание.
   Морщины на лице Аз Гохара стали похожи на сеть паука.
   - Значит, огонь виден по всему городу, и сейчас на площадь  уже  приехали
гулы... Что вы сделали с тем существом, что сгорело возле библиотеки?
   - На этот счет вы можете быть абсолютно спокойным,-  опередил  демонолога
Гольди, - мы закинули его останки в окно... Сейчас в библиотеке  пожар,  но,
думаю, гулы не будут тушить пламя: огонь не сможет перекинуться на  соседние
здания. Полагаю, пожар  продлится  не  меньше  пары  часов,  а  когда  пламя
погаснет, в здании невозможно будет ничего разобрать - во всяком  случае,  у
гулов не будет шансов понять, что пожар вызвали мы.
   Какое-то время после того, как замолчал  комиссар,  старик  снова  думал,
наконец произнес:
   - Вассах не настолько глуп, чтобы не понять, что пожар  в  библиотеке  не
является случайностью, комиссар. Наверняка у него появятся подозрения, что к
нему причастны кто-то из горожан.
   - Возможно, но это будут всего лишь подозрения  -  о  нас  ему  наверняка
ничего не известно.
   - Вы думаете? Мне кажется, вы не учитываете одной возможности,  комиссар:
не исключено, что за то время, что второй гул оставался  живым,  Вассах  мог
"войти" в него и узнать о вас из его мыслей.
   - Вряд ли он это сделал, - быстро возразил Гольди. - На это у  него  была
всего лишь пара секунд.
   - Вот как? - протянул Аз Гохар. - Ну что же, возможно, вы правы, но  есть
и еще одна опасность: даже если Вассах не  знает  о  нас,  он  может  просто
подстраховаться - поднять самолет с газом и для надежности опылить город. Вы
это учли?
   Заметив, как вздрогнула Паола, Гольди ответил:
   - Полагаю, этого не произойдет, синьор Аз Гохар. Мы не знаем, что за  газ
применили эти существа и где они его взяли, да, наверное, уже не узнаем,  но
нам известно другое: у них была  всего  лишь  одна  машина  с  баллонами.  С
полудня гулы четыре раза  опыляли  Террено.  Думаю,  если  сейчас  у  них  и
остались запасы газа, то совсем небольшие, и они не будут тратить их  наугад
- полагаю, Вассах их прибережет напоследок.
   Секунду старик молча раздумывал, перед тем как сказать:
   - Что ж, возможно, и так. Однако наше положение все равно усложнилось: мы
не смогли достать рукопись, а вместе с ней потеряли возможность узнать,  что
предпринять  против  гулов...  -  Брови  на  лице  Аз  Гохара  двинулись   к
переносице, словно он до конца не верил в рассказ демонолога. - Паола, а  вы
уверены, что это была та самая рукопись?
   Девушка подняла голову и молча кивнула. Андрей же устало вздохнул:
   - Это было то, что искали гулы, Бен, - та самая рукопись.
   Еще мгновение старик сидел молча, понимая, что они  упустили  свой  шанс,
наконец повторил:
   - Итак, теперь мы не знаем, что предпринять против гулов. Остались только
те два листа, о  которых  вы  говорили  на  станции,  синьор  Белов,  но  их
содержание нам известно.- Он скользнул взглядом по демонологу: - Кстати, где
они сейчас?
   - В моем гостиничном номере, - ответил Андрей и добавил: -  Но  ехать  за
ними бессмысленно: я дословно помню все, что там было написано.
   Аз Гохар бросил:
   - Ну, конечно... - и повернулся к окну. - Комиссар,  вы  слышали,  что  я
говорил на горе, и знаете все, что известно и мне... Как  думаете,  как  нам
сейчас поступить?
   Гольди перевел на старика взгляд и какой-то миг молча  смотрел  на  него,
стараясь понять, что скрывается за словами этого человека, наконец сказал:
   - Я вас правильно понимаю - вы хотите,  чтобы  я  предложил  способ,  как
уничтожить гулов в Террено?
   - Да.
   Гольди двинул плечами.
   - Я не знаю подобного способа, синьор Аз Гохар. Для того чтобы справиться
с двумя гулами, нам потребовалось израсходовать все, что у нас было,  вы  же
спрашиваете, как убить полсотни этих существ... Простите, но мне кажется, вы
должны это знать, лучше нас?
   - Сейчас мы все в одинаковом положении, - возразил Аз  Гохар.  -  Никогда
прежде, я не сталкивался с тем, что происходит в Террено,  поэтому  никакого
преимущества перед вами не имею. Все, что известно мне, известно и вам.
   Мгновение Гольди молчал, понимая, что старик прав, а потом произнес:
   -