Выключив рацию, Марио Протти медленно опустил руку и воткнул  микрофон  в
крепящее гнездо на панели. В  ушах  его  похоронным  набатом  звучали  слова
комиссара о гибели Эстебане, но он не мог в  них  поверить:  ведь  он  видел
Санти в комиссариате сегодня утром и разговаривал с ним, так как же он может
быть мертв?..
   Несколько секунд он разглядывал свою левую руку, сжавшуюся в кулак: ногти
больно впивались в ладонь. Он разжал пальцы и увидел синие  отметины  в  тех
местах, где ногти входили в плоть... Комиссар  не  стал  бы  обманывать  его
подобным образом, подумал он вдруг. К  тому  же  он  помнил  слова  Канатты.
Произошла перестрелка в заброшенном монастыре,  сказал  комиссар,  и  многие
погибли, среди них - Санти.
   Инспектор перевел взгляд на ангар, который он упустил из  виду  на  время
разговора, и, постаравшись отвлечься от  только  что  полученного  известия,
сосредоточился на том, что  видел  в  монокуляр...  Тито  Да-маччо  закончил
осматривать металлические баллоны в кузове "вольво". Накинув на них брезент,
он спрыгнул на землю.  Водитель  грузовика  закрыл  дверь,  после  чего  три
человека разделились: водитель и отец Федерико сели в кабину "вольво",  Тито
Дамаччо вернулся к "БМВ". Через секунду до Марио  долетел  звук  взревевшего
двигателя: трехсотсильный мотор сдвинул с места тяжеловесную машину,  и  она
двинулась вдоль ангаров на север - в противоположную от инспектора  сторону,
черная "БМВ-купе" последовала за грузовиком.
   Марио  поспешно  перебрался  на  водительское  сиденье   "фиата",   завел
двигатель и,  когда  процессия  из  "вольво"  и  "БМВ"  отъехала  метров  на
пятьдесят от ангара, вывернул из переулка.
   Он не знал, что находится в баллонах, лежащих в кузове "вольво", -  здесь
можно было предположить все что угодно: начиная бытовым газом  и  заканчивая
секретными военными химикатами. Марио сомневался в том, что в этих  баллонах
находится простой газ, в то же время  не  верил  и  в  то,  что  эта  троица
раздобыла где-то секретное оружие военных.  Наверняка  истина  располагалась
где-то посередине... Хорошо было бы получить помощь из  комиссариата,  думал
Марио. Впрочем, он понимал, что скорее  всего  действовать  ему  придется  в
одиночку, - комиссар сказал об этом предельно ясно. Так же ясно  он  сказал,
чтобы Марио действовал осторожно,  не  приближался  к  преследуемым  машинам
ближе пятидесяти метров, но и не упускал их из виду...  Многое  в  поведении
этой троицы было непонятно, но Марио решил ничего пока не  анализировать,  а
просто наблюдать. В конце концов, когда у него появится  больше  данных,  он
обязательно узнает и  что  это  за  баллоны,  и  почему  столь  разные  люди
действуют заодно...
   Набрав приличную скорость, "вольво" катил  по  пустырю  вдоль  "ничейной"
территории. Черный автомобиль следовал  за  ним  словно  сторожевая  собака.
Машина Марио ехала в двухстах метрах от "БМВ" - инспектор не боялся упустить
"вольво" из виду: такая махина не могла нырнуть в один  из  проулков  бывшей
окраины, в то же время  со  стороны  "американского"  квартала  пустырь  был
огорожен металлической сеткой. Выезд здесь был один - на кольцевую дорогу на
севере города.
   Глядя на плывущие впереди машины, Марио ни на  мгновение  не  мог  забыть
слова Гольди - как ни пытался он думать о чем-то другом, известие  о  гибели
Санти всплывало в его сознании, обжигая  мозг  раскаленным  свинцом.  Однако
беспокоило  его  не  только  это  -'Марио  понимал,  что  Тито  Дамаччо  мог
заподозрить, что за ними следят. Ведь человек этот параноидально осторожен -
он видел его машину возле аптеки на виа Куаттроченте,  и,  вполне  возможно,
заметил ее в рыбном переулке или на  Золотом  бульваре.  Впрочем,  выбора  у
инспектора не было: помощи со стороны  комиссариата  ждать  не  приходилось,
оставалось надеяться на то, что машина у  него  неприметная,  -  светлосерых
"фиатов-пунто" в этом городе сотни...
   Ярко-красный грузовик и черное "купе" ехали  на  север.  Солнечные  лучи,
отражаясь  от  кузова  "вольво",  превращали  машину   в   размытое   пятно,
напоминающее кровяную каплю, застывшую на пальце после неудачного укола,  на
фоне этого пятна грязной кляксой  чернела  "БМВ"...  За  две  минуты  машины
проехали до северной окраины пустыря, где  металлическая  сетка  со  стороны
Рионе Нуово обрывалась. Ряды заброшенных хибар со стороны Золотого  бульвара
поредели, и теперь машины ехали по накатанной дороге между зарослями вереска
и одиночными полуразвалившимися постройками.
   Спустя еще минуту грузовик выбрался на  асфальтированную  дорогу,  идущую
вдоль северной  оконечности  Террено,  и  повернул  в  сторону  циркониевого
завода. Черный автомобиль тенью последовал за ним.
   Выбравшись на кольцевую дорогу, Марио пристроился в ста метрах от "БМВ" и
попытался понять, куда они едут. То, что машины повернули влево,  ему  ни  о
чем не говорило, - с точно такой  же  вероятностью  они  могли  повернуть  в
противоположную сторону, это было бы даже более логично: ведь там, куда едут
машины, не находится ничего важного, кроме циркониевого завода и  аэропорта,
да еще в шести километрах от  города  располагается  рудник.  Но  что  может
связывать Тито Дамаччо  и  добытчиков  циркония?  Может  быть,  они  едут  в
аэропорт? Но зачем?.. Пока это были вопросы без ответов.  Единственное,  что
оставалось Марио, - ждать...
   Быстро двигаясь по  кольцевой  дороге,  "вольво"  и  "БМВ"  проехали  два
километра. Вскоре с правой стороны мелькнули подъездная дорога  к  терминалу
аэропорта, коробка  терминала,  высокая  диспетчерская  башня,  и  потянулся
огораживающий взлетное поле металлический забор.
   Машины проехали еще пятьсот метров, оставив позади  дюжину  самолетов  на
взлетных полосах, и внезапно начали сбавлять скорость. Спустя десять  секунд
они свернули на ответвлявшуюся от шоссе дорогу,  уходящую  вправо.  С  обеих
сторон дорога эта была обсажена кустами сирени, поэтому,  свернув  с  шоссе,
"вольво" и "БМВ" сразу же исчезли из поля зрения Марио. Впрочем,  инспектора
не сильно обеспокоило последнее обстоятельство -  он  знал,  куда  идет  эта
дорога: к "грузовым" воротам аэропорта, по  этой  дороге  на  взлетное  поле
доставляются тяжелые и крупногабаритные грузы...
   Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами,  заглушил
двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины,  после  чего  спустился  с
шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись  у  поворота,
осторожно выглянул из-за деревьев.
   Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и  "БМВ"  остановились
на небольшой асфальтированной площадке с  правой  стороны  от  ворот.  Марио
отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в  "вольво",  Тито
Дамаччо тоже не спешил выходить из  "БМВ".  Прислонившись  плечом  к  стволу
вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция  у  него
неплохая: в случае, если эта троица  решит  вернуться  к  шоссе,  он  сможет
быстро добраться до своей машины, если же они  решат  проехать  на  взлетное
поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.
   На мгновение Марио пожалел, что у  него  нет  с  собой  переносной  рации
("Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром", - подумал он), но в случае
срочной необходимости можно будет вернуться к машине.
   Он переложил пистолет  в  карман  брюк  и  отвел  свободной  рукой  ветви
сиреневого куста, закрывающие  ему  картину  ворот  и  парковочной  стоянки.
Пассажиры обеих машин по-прежнему  не  шевелились.  "Что  они  задумали?"  -
машинально подумал Марио и тут же нахмурился, вспомнив недавний  разговор  с
Гольди...
   Через двадцать секунд картина у ворот не изменилась. Не изменилась она ни
через минуту, ни через две... Когда прошло  три  минуты,  Марио  понял,  что
люди, сидящие в "вольво" и "БМВ", ждут. "Но чего они ждут?" - подумал  он  и
посмотрел на часы: было уже без пяти одиннадцать - оставалось совсем немного
до самого жаркого часа дня - полудня...
   Подцепив выпавший пистолет носком ботинка, Андрей подтянул  его  к  себе,
осторожно нагнулся, не упуская при этом из виду сидящего за рулем комиссара,
подобрал пистолет и протянул его Аз Гохару.
   Тот взял оружие в левую руку и наставил через решетку на Гольди.
   - Джей, давайте-ка поменяемся местами, - предложил Андрей. - Вы сядете на
мое место, а я на ваше - нам с комиссаром надо кое о чем поговорить.
   Неожиданно он подмигнул женщине и добавил:
   - Ничего плохого, Джей. Мы просто потолкуем, возможно, вам это тоже будет
интересно.
   Выслушав Андрея, Джей Адаме колебалась не больше секунды. Несмотря на все
события последнего часа, желания бросить все  и  убежать  отсюда  у  нее  не
озникло. Она быстро обошла машину и оказалась у задней двери, откуда  минуту
назад выскочил Андрей. Тем временем сам  Андрей  обогнул  капот  "ланчи"  и,
оказавшись у открытой двери, сел на переднее  сиденье.  Положив  автомат  на
колени, он направил его дуло в живот комиссару и прикрыл дверь.
   - Вот так, - сказал он. - Не надо привлекать  к  себе  излишнее  внимание
посторонних, не так ли, комиссар?
   Гольди опустил поднятые руки на колени,  на  мгновение  взглянул  в  лицо
держащего автомат человека и перевел взгляд на дорогу.
   Тенистая улочка, по обеим  сторонам  которой  росли  шестиметровые  вязы,
сейчас была абсолютно пуста. В шестидесяти метрах от  машины  виднелся  угол
городской ратуши. Между углом ратуши и  деревьями  по  левую  сторону  улицы
оставалось  свободное  пространство,  через  которое  он  мог  видеть  кусок
фонтана, сооруженного посреди пьяцца дель Фу око,  огромную  часть  площади,
освещенную солнцем, а еще дальше - главный вход полицейского управления.  До
комиссариата было не больше ста двадцати метров. Про  себя  Гольди  хмыкнул:
положение было глупейшим - он сидел в ста метрах от комиссариата, даже видел
его, но ничего не мог сделать под дулом направленного на себя оружия.
   - Чего вы хотите? - спросил он наконец, переводя взгляд на Андрея.
   - Ничего... Ничего, что бы повредило вам, комиссар. Мы просто  поговорим.
Ведь об этом мы и просили вас с самого начала.
   Андрей посмотрел назад  -  Джей  Адаме,  усевшись  рядом  с  Аз  Гохаром,
поставила левую ногу на дорогу, так что теперь дверь, не могла захлопнуться.
Он удовлетворенно кивнул: эта женщина все делает правильно.
   - О чем вы хотите говорить? - спросил Гольди. - Мы  уже  разговаривали  с
вами два раза. И вы даже убедили меня вызвать карабинеров из  Милана"  Разве
не так?
   - Все верно, - кивнул Андрей. -  Но  для  того  чтобы  сделать  это,  мне
пришлось врать. А я не люблю врать, понимаете, комиссар?
   - Что значит: врать? Эти люди, расстрелянные в монастыре...
   - Вот именно об этом мы и поговорим, - быстро вставил Андрей.  -  О  тех,
кто убил всех этих людей. Ведь вы хотите это узнать?
   - Вы сказали, что они члены организации, проповедующей культ  насилия,  -
нахмурился Гольди. - Теперь вы будете утверждать, что это не правда?
   -  Знаете,  комиссар,  иногда,  чтобы  добиться   желаемого   результата,
приходится смягчать краски -  чтобы  не  напугать  человека.  Так  вот,  мне
пришлось смягчить краски,  потому  что  правда  вас  напугала  уже  в  самом
начале... Бен, вы в порядке? - Андрей  повернул  голову  и  посмотрел  через
решетку.
   Сейчас Аз Гохар сидел, откинувшись на сиденье,  держа  пистолет  в  левой
руке и направив его на Гольди. Кровь из простреленного плеча у него  уже  не
шла. Он кивнул, показывая Андрею, что с ним все в порядке.
   - Сможете объяснить комиссару, что происходит  в  этом  городе,  или  это
сделать мне?
   - Я сделаю это, - прошептал Аз Гохар и внезапно,  придвинувшись  к  самой
решетке, заглянул в лицо комиссара.
   Повернув голову, Гольди увидел глаза старика - бездонные и пронзительные,
холодные, словно ледяные колодцы  в  раскаленной  пустыне,  -  и  неожиданно
ощутил легкое оцепенение. Он почувствовал, как какая-то сила затягивает  его
в эти колодцы, лишая воли, делая неспособным пошевелить даже  пальцем  руки.
Несколько мгновений он смотрел в глаза старика,  видя  разгорающиеся  в  них
сумасшедшие огоньки, а потом Аз Гохар проговорил сухим голосом,  похожим  на
шелест песка:
   - Три тысячи лет назад великий тахши  Аб  Нусир  записал  Пророчество  на
языке гулов. Все, что происходит  в  Террено  сейчас,  было  предсказано  им
тогда: он предвидел рождение  Вассаха,  появление  тысяч  гулов  в  цветущем
городе и его гибель...
   На  мгновение  старик  сделал  паузу,  а  затем  принялся  говорить,   не
останавливаясь уже ни на секунду:
   - Двести лет назад в окрестностях этого города родился гул. Ему повезло -
при рождении кахмары не нашли его и не смогли уничтожить, пока он был  слаб,
поэтому он смог окрепнуть и стать сильным. Гул не ушел от  того  места,  где
родился, - земля питала его, давая силы, и он прислушивался к ней,  надеясь,
что она родит его братьев, но их время еще не пришло... Шли годы, и все  это
время он оставался здесь: то появляясь, то уходя в тень. Он должен был  быть
в этом городе на тот случай, если бы земля разродилась Ими... Вскоре он стал
Вассахом. Он набрал силу и стал известен среди людей. Никто из них  не  знал
его истинной сущности, он  же  пользовался  этим.  Первое,  что  он  сделал,
получив власть в  Террено:  уничтожил  собак,  ибо  собаки  чувствуют  гулов
первыми...
   Слушая Аз Гохара, Гольди не мог оторваться от глаз старика - словно живые
магниты, они приковывали его к  себе  и  заставляли  смотреть.  Он  даже  не
удивлялся его странной речи, пестревшей необычными словами, - голос старика,
похожий на журчание лесного ручья, завораживал его, и смысл речи проникал  в
мозг комиссара, с удивительной ясностью отпечатываясь в  сознании.  Пожалуй,
автомат в руке Андрея был сейчас бесполезен - Гольди и без  него  готов  был
слушать старика, и никакая сила не могла бы оторвать его от этих глаз. Когда
же он услышал о собаках, то напрягся на сиденье и еще пристальнее  впился  в
лицо Аз Гохара.
   - Шло время. С  каждым  годом  Вассах  становился  сильнее,  но  гулы  не
появлялись. Однако терпение Рожденного землей  происходит  от  земли  -  оно
беспредельно. Он знал, что однажды они придут, и ждал. Через какое-то  время
он ушел из Террено и наблюдал за городом со стороны, затем опять появлялся в
нем и прислушивался, но тщетно. Кругом бушевали войны, в  мире  рождались  и
умирали люди, а он все ждал, зная, что  однажды  они  придут...  И  в  конце
концов это случилось. Однажды в темноте ночи раздался звук. Он услышал его и
понял, что их время пришло. Он нашел  Вновь  Рожденного  и  спрятал  его  от
людей, защитил, пока тот был слаб, дал первые знания. Но  этот  гул  не  был
единственным.  Так  долго  терпевшая  земля  разродилась  ими:  теперь   они
рождались каждую ночь и во все большем количестве. Вассах научил их находить
себе подобных и прятать от людских глаз. Вскоре их стало много. Они окрепли,
стали сильны и начали действовать.  Они  приезжали  на  кладбища  и  увозили
Рожденных землей уже днем. Людей они не боялись, ибо никто уже не смог бы им
помешать... И все-таки они действовали осторожно - этому научил  их  Вассах,
без него они бы совершили ошибку. Вассах имел мудрость веков  и  вел  их.  У
него, был план, и он чувствовал, что земля готова родить тысячи. Наконец, их
стало так много, что он решил действовать. Первое, что он сделал:  уничтожил
воинов - людей, способных держать оружие и защитить  жителей  города.  Когда
это было сделано, он приказал убить тех, кто еще остался...
   Внезапно Аз Гохар замолчал. Сделал  он  это  так  резко,  словно  у  него
кончился запас энергии. Свои слова он проговорил на одном дыхании,  находясь
в некоем трансе, - как человек, озабоченный какой-то идеей,  не  дающей  ему
покоя ни днем, ни ночью, возможно, состояние  его  усугубила  полученная  им
рана.
   Когда он замолчал, Андрей перевел взгляд на Гольди и сказал:
   - Ну, что же, несколько сумбурно, но тем не менее... Переводя на понятный
вам язык, комиссар, в вашем городе появились гулы. Вряд ли вы даже слышали о
подобных существах раньше, но это ничего не меняет, они появились в Террено,
и это факт... Возглавляет их Вассах- предводитель гулов. Цель этих  созданий
- уничтожить жителей Террено, чтобы иметь достаточное число мертвых тел,  из
которых могут родиться новые гулы. И поверьте мне, они  могут  это  сделать:
каждый из гулов - дьявольски сильное существо, которое не берут пули, им  не
нужны пища и воздух,- они способны читать человеческие  мысли,  поразительно
быстро учатся всему новому и мимикрируют,  чтобы  быть  похожими  на  людей.
Именно эти создания убили  две  сотни  человек  в  заброшенном  монастыре  и
собираются уничтожить остальных  жителей  Террено  в  ближайшие  сутки...  -
Облизнув губы, Андрей закончил: - Вот такие дела, комиссар. Что скажете?
   Гольди выслушал Андрея, не отрывая глаз от лица Аз Гохара. Пока он слушал
старика, в его голове носились сотни мыслей  -  он  вспоминал  все  события,
происшедшие в Террено за последние две недели,  и  чем  дольше  слушал,  тем
больше  находил  совпадений:  закон  об  уничтожении  собак  в   Террено   и
поразительная  смерть  настоятеля  Санта  Марии  Аквилонии,  исчезнувшие   с
кладбища покойники,  унесенные  неизвестными,  похитившими  жену  смотрителя
загадочные убийства  бродяг  и  людей  Пальоли,  совершенные  с  дьявольской
силой... Он чувствовал, что клубок загадок, мучающих его последние дни,  под
действием слов старика распутывается с поразительной скоростью, но  понимал,
что для того, чтобы полностью поверить его словам, ему  необходимо  какое-то
неопровержимое доказательство -  то,  что  отметет  последние  его  сомнения
прочь... И такое доказательство представил Андрей. Глядя в напрягшееся  лицо
Гольди, он сказал:
   - Я вижу, что вы все-таки не до конца верите нашему рассказу, комиссар...
- Неожиданно он  повернулся  назад  и  обратился  к  Борзо,  все  это  время
безмолвно сидевшему справа от Аз Гохара: -  Послушайте,  я  не  знаю  вашего
имени, но вы были в монастыре, когда там стреляли. Вы видели гулов,  видели,
что они делали. Расскажите об этом комиссару. Скажите, что вы видели.
   Борзо посмотрел на Андрея,  потом-  на  комиссара.  Несколько  секунд  он
глядел на него, но ничего не сказал. Однако напряжение, сохранившееся на его
лице с того времени, когда они встретились у монастыря, и блеск  глаз  лучше
всяких слов сказали Гольди, что все, рассказанное этими людьми, - правда...
   На мгновение комиссар  ощутил  себя  полностью  опустошенным,  все  мысли
оставили его, и только слова Аз Гохара звучали в сознании  с  силой  адского
молота: в  вашем  городе  появились  дьявольские  создания...  Он  попытался
собрать свои мысли, чтобы ответить хоть что-то, и  в  этот  момент  пискнула
рация.
   Рука Гольди  автоматически  протянулась  к  микрофону  приемника,  однако
Андрей  упреждающе  поднял  "скорпио",  положил  свободную  руку  на   кисть
комиссара и спросил:
   - Кто это?
   Гольди замер.
   Постаравшись избавиться от  легкого  оцепенения,  вызванного  словами  Аз
Гохара, взглянул на панель: на ней горел голубой индикатор -  следовательно,
вызов шел из одной из машин.
   - Я не знаю. Может быть, Протти?..- Заметив непонимание в глазах  Андрея,
Гольди пояснил: - Человек, с которым я разговаривал пять минут назад, это он
заметил тех людей: священника и двух других.
   Андрей кивнул и, не опуская оружие, сказал:
   - Ответьте, комиссар, только без  глупостей.  Если  вы  выдадите  нас,  я
выстрелю. Поверьте мне, жизни отдельных людей  в  Террено  сейчас  не  стоят
гроша.
   Комиссар снял микрофон и, глядя в глаза Андрея, сказал:
   - Гольди.
   В  следующую  секунду  из  динамика  рации  раздался  резкий,  с  хриплым
придыханием, голос:
   - Это Плацци, Гольди... Где вы находитесь?
   Услышав   голос   начальника   поли