подпрыгивать и падать, нарываясь на новую боль. Сонный ни о  чем  не
думал в этот момент: он вопил и бился. Когда ток на время выключали,  он
бессильно валился на пол, чтобы расслабиться хоть на  несколько  секунд,
прежде чем двуногие зажгут лампу, возвещающую начало экзекуции,  и  боль
вернется. В том, что они предупреждали заранее, была скрыта особо  утон-
ченная жестокость: в секунды ожидания между подачей  сигнала  и  началом
пытки Сонный страдал сильнее всего.
   Наконец ток снова отключили. Соня повалился на  пол,  наблюдая  одним
глазом за страшной лампой: когда все повторится?
   - Может, достаточно на сегодня? - спросил Том.- Объект реагирует, хо-
тя связи с условным сигналом пока не заметил.
   - А я не уверен,- заглянул в записи Дэн.- Мне показалось, что он нап-
рягается.
   - Чепуха. Если сравнить с тем, как он прыгает  во  время  эксперимент
а...
   - Ой, ребята, знаете, мне его просто становится жалко.-  Даффи  опер-
лась руками о стол.- Ему, наверное, очень больно...
   - Чепуха! Я бы не удивился, если б он  совсем  не  реагировал:  хитин
должен его хорошо защищать.
   - Но он так метался...
   - Нервы. Психованный экземплярчик попался.
   - Так как, включать снова? - переспросил Том.
   - Вот постой: внимательно присмотрись,  как  начинают  группироваться
его мышцы при виде горящей лампы. Обрати особое внимание на складки меж-
ду члениками на хвосте... Давай, включай... Видишь, выровнялись.
   - Нога приподнялась тоже поэтому?
   - Да... и у плеч бугор - видишь?
   "Ну почему они не убили меня сразу? - цепенея от боли, еще не  отпус-
тившей его до конца и ожидающей "подкрепления", впился глазами  в  лампу
Соня.- Изверги!"
   И через секунду воздух камеры уже сотрясал его отчаянный вопль:
   - Убейте меня, я так больше не могу!!!
   - Ну вот, а ты говоришь, условный рефлекс у него не выработать!

   - Ну хорошо, еще разок попробуем, и - перерыв.
   24
   Цецилия нетерпеливо взглянула на часы. То, что она на них увидела, на
пользу ее спокойствию не пошло.
   Она была одна уже почти половину суток. Никто не спрашивал ее о  здо-
ровье, никто не восторгался ее туалетами, никто не говорил комплиментов.
О ней просто забыли, и сейчас пришло самое время напомнить о себе.
   Дональда она обнаружила в кабинете. Тут же  что-то  пересматривал  на
компьютере Паркинс, костлявая Роса колдовала над кофейником, от которого
исходил почему-то запах какао.
   - Дон, я пришла,- объявила Цецилия.
   Раздался вздох. Вздыхал почему-то Паркинс.
   - Я вижу,- Дональд взял протянутую Росой чашку. Как всегда, его голо-
ва дернулась.
   - Дон, неужели у тебя не нашлось за все это время ни одной минуты?  -
Цецилия присела в свободное кресло.
   - Я был занят, Сеси.- Крейг отвел глаза. Признаться, что  за  работой
он просто забыл о существовании супруги, ему было стыдно. Всякий раз  он
ругал себя за черствость, но стоило подойти очередному делу - и все  вы-
летало у него из головы. В свое время, когда  он  еще  ходил  в  церковь
вместе с матерью, он так же старался днем  молиться:  давал  себе  утром
обещание, что будет просить благословения для  каждого  дела,  и  считал
большой удачей, если вспоминал об этом обещании хоть раз. Постепенно та-
кие обещания Крейг давать перестал. Можно  дать  себе  установку  что-то
сделать - и сделать, но о чем-то помнить, точнее, вспоминать, чтобы  че-
рез секунду забыть снова, так как посторонние мысли от дела только  отв-
лекают - нормальному человеку такое не под  силу.  Пастор  объяснял  это
проще: что в душе нет к этому настоящего стремления.  Иногда  Крейг  был
готов с ним согласиться, но это тем более снимало с него  вину:  человек
не в силах заставить себя по-настоящему любить что-то или кого-то.
   - Ладно. Роса, налей и мне чашечку... Дональд, ты знаешь, мне необхо-
димо сегодня же быть у парикмахера.
   - Это так срочно? - вяло удивился Крейг.
   - Разумеется. Не могу же я несколько дней ходить с  одной  и  той  же
прической!
   "Обрати же на меня внимание, болван! - сердилась Цецилия  про  себя.-
Ты что, ослеп и оглох? Ты мне нужен - я не могу быть одна!"
   - Боюсь, что это невозможно, Сеси...
   - О, нет! - Цецилия театрально сверкнула белками глаз. "Нет,  я  зас-
тавлю-таки тебя помнить обо мне все время!"
   - Сеси... Давай выйдем,- он подхватил довольную этой просьбой Цецилию
под руку и повлек ее в соседнее помещение, оказавшееся оранжереей.-  Се-
си, пойми меня: я бы рад тебя развлечь, но сейчас это запрещено. Ты  мо-
жешь делать все что угодно - но только в пределах этой станции.
   - Может, мне подстричься налысо? - изящная рука с  длинным  маникюром
взяла прядку волос и приподняла.- Как ты на это посмотришь?
   - Сеси, ты всегда была умной женщиной, так что, будь добра, не дури.
   - Дон, мне надоело быть умной женщиной - говорят, мужчины их  не  лю-
бят... Я хочу, чтобы ты меня любил, Дональд. Здесь, сейчас!

   - Сеси... Ты требуешь невозможного!
   - Ну хорошо, тогда я немедленно улетаю на Землю! - сверкнула она гла-
зами.
   - Это тоже невозможно... То есть невозможен как раз  полет,  а  перво
е... Я просто сейчас слишком занят.
   - Дон, я всегда помогала, чем могла, твоей  карьере.  (Это  заявление
было явным преувеличением - "помощь" проявлялась в основном в постоянном
накручивании и подзуживании: "действуй активнее"). Но я - женщина, и мне
невыносимо, когда ты об этом начинаешь забывать. Я не лезу в твои  дела,
но я хочу, чтобы ты уделял мне хоть несколько минут. Неужели и на это  я
не имею права?
   Последняя фраза получилась с таким трагическим завыванием, что  гото-
вый уже сдаться перед логикой ее доводов Крейг тут же отпрянул. Как  это
часто бывает с плохими актрисами, Цецилия  всегда  переигрывала:  хорошо
начиная,  она  сводила  все  попытки  на  нет  неудержимо  прорывающейся
фальшью. Вот и сейчас, играя "страдалицу" за дело  мужа,  она  испортила
весь эффект.
   - Имеешь. Но я тоже человек, я устал, и у меня много дел. Кроме того,
сюда в любой момент могут зайти.
   - Пускай.- Цецилия прижалась к нему.- Пусть все знают и видят, что ты
- мужчина!
   - Сеси, я прошу тебя...
   - Все. Я лечу. Мне нет дела до запретов, для меня ты  обязан  сделать
исключение. Я же твоя жена!
   - Сеси!
   - Я сказала: или - или. Выбирай. Похоже, это  мерзкое  чудовище  тебе
гораздо интереснее, чем я. Ведь так? Ты -  бездушный  сухарь,  и  нечего
удивляться, что твоя собственная дочь тебя терпеть не может!  О,  как  я
понимаю бедную девочку!
   Со стороны Цецилии это было нечестным приемом, и лишь прорвавшаяся  в
ее голосе фальшь смогла его смягчить.
   - Не трогай девочку. Тебя она любит не больше,- отрезал Крейг. Он  не
любил, когда нарушали правила игры.
   Цецилия вздрогнула, как от пощечины. Ее глаза вспыхнули, и она была в
этот миг очень близка к тому, чтобы отказаться от игры и откровенно  на-
дерзить своему мужу, но привычка все же взяла верх.

   - Что может знать о любви такой сухарь! - Цецилия притворно всхлипну-
ла.- Ваша работа убивает все живое вокруг себя - это твоя Синтия так го-
ворила... Марту вы уже довели: несчастная лежит с нервным  припадком.  Я
следующая, да?
   - Не понимаю, чего ты так заволновалась о Марте: ты же всегда ее тер-
петь не могла!
   - О-о-о! Как ты жесток!!! - театрально застонала Цецилия.
   - Давай прекратим этот разговор. Найди себе занятие.
   Крейг отстранил Цецилию рукой и пошел к выходу. Цецилия снова  засто-
нала и принялась сползать вдоль ствола пальмы на землю. Крейг  не  обер-
нулся: сцены были ему не в новинку.
   Проводив взглядом затянутую в серый пиджак  спину,  Цецилия  зажмури-
лась. На него ничего не подействовало. Он ушел...  В  ее  висках  начала
стучать кровь. Сердце неспокойно екало.  Из  памяти  поднялась  страшная
морда чудовища, по вине которого она была вынуждена тосковать  в  одино-
честве. Кривые зубы предстали перед ее глазами так ярко и  выразительно,
что Цецилия вздрогнула. Ее "соперник" не был просто новым видом оружия -
это было поистине жуткое существо. Неужели Дональд серьезно рассчитывает
его выдрессировать?.. Или такие "зверушки" будут просто сбрасываться  на
противника, сея вокруг себя кровавую смерть? И в том и в  другом  случае
Цецилия ни за что не захотела бы очутиться рядом с подобным зверем, если
он будет на свободе. Она снова попробовала представить себе,  что  прои-
зойдет, если монстр вырвется...
   Пронзивший ее ужас был настолько силен, что поднявшиеся от него воло-
сы отменили необходимость искать парикмахера для новой прически.
   25
   Медленно и нехотя боль все-таки уходила.
   "За что? - слушая, как затихают последние  пульсирующие  ее  остатки,
спросил себя Соня, вспомнил ответ, но нашел и новый вопрос: - За что так
жестоко?"
   Он был уверен, что нового наказания не переживет: даже если  выдержит
организм, разум предпочтет исчезнуть. Слишком сложно, слишком страшно...
"Они - дикари,- продолжал морщиться Сонный.- Дикари и садисты.  Как  они
смотрели..."
   Где-то в глубине у него загорелась злость. Какое право они имели  так
его мучить, даже не попытавшись ни о чем расспросить?
   А его задание? Раз эти  двуногие  твари  способны  на  такие  издева-
тельства, кто даст гарантию, что дети в безопасности? А что будет,  если
произойдет встреча с этими безжалостными существами - вдруг их хватит на
то, чтобы начать войну? Сонный снова вспомнил об уроках истории, и страх
заставил его затрястись: вдруг то, что с ним вытворяли, не было  наказа-
нием? Что, если они потребуют от него показать дорогу к родной  планете?
Сперва доведут до предела, за которым начинается слом личности, а  потом
начнут задавать свои вопросы? Что делать тогда?
   Сонный бессильно зарычал. Он не знал выхода. Если его догадка  верна,
то он наверняка долго не продержится, расскажет им все.
   И что тогда? Бомбы, разрушенные города, крылья  смерти,  летящей  над
головами детей и женщин?
   - Нет, не надо! - взвыл он вслух.
   Скорее всего, так и есть - изо всех вариантов надо  всегда  рассчиты-
вать на худший. Но тогда...
   Новый страх оказался так велик, что Сонный потерял сознание.
   - Дэн, он, кажется, умирает! - заглянула через стекло Даффи.
   - Да ну, с чего бы...- отмахнулся тот.
   - Знаешь, Дэн...- Даффи оглянулась - кроме них в  лаборатории  сейчас
не было никого.- Давай после того, как  опыты  закончатся,  переедем  на
Землю... Мне там говорили, что с удовольствием возьмут меня в свою лабо-
раторию, да и для тебя найдется место.
   - Кто говорил? Даффи, ты просто мастер по неточности формулировок.
   - Неважно... Хочешь, я скажу тебе один секрет? - глаза Даффи кокетли-
во сверкнули.
   - Ну? - Дэн наклонился к ней. Не говоря ни  слова,  девушка  чмокнула
его в ухо.
   - Ну что, хороший секрет получился? - она задорно, по-детски рассмея-
лась.
   - Брось...- Дэн как-то замялся.
   - А почему? - Даффи запрыгнула на стол и принялась болтать ногами.
   - Знаешь,- Дэн на минуту задумался, как бы получше  объяснить  ей  то
чувство, которое вызывал у него лежащий в "садке" монстр. Почему-то  при
нем говорить откровенно или как-то выражать свои чувства  ему  очень  не
хотелось.- Мы словно не одни...
   - Ну и что? - брови Даффи  удивленно  подпрыгнули  вверх.-  Кого  нам
стесняться? Да и нет тут никого.
   - Все равно.
   Дэн подумал вдруг, что он не  хочет  откровенничать  перед  возможным
врагом. Или просто перед символом мощной и чуждой  враждебности,  вопло-
тившейся в эти лежащие сейчас бессильно когти и мускулы. Что бы  там  ни
было, все лучшее - не для Чужих. Особенно не для таких Чужих!
   - Я поняла! - рассмеялась вдруг Даффи, заметив его направленный через
стекло взгляд.- Ты его боишься? Ведь правда, боишься?
   - Считай, что так,- потер пальцем лоб Дэн.
   - А хочешь еще один секрет? - личико Даффи внезапно стало серьезным.-
Я тоже его боюсь... только так, немножечко... Почему я с тобой и  говорю
о том, что надо уехать... Я вообще давно на Земле не была, а знаешь  как
хочется...
   - Эх, Даффи, какой ты еще ребенок,- Дэн нежно  притянул  ее  к  себе.
"Уехать... Да это было бы просто здорово!"
   26
   Ник выплюнул жвачку на пол, наступил носком ботинка и яростно принял-
ся втирать ее в пол.
   - Дерьмо!
   Слово вывалилось у него изо рта, словно еще один кусок жвачки.
   - Успокойся,- хмуро посоветовал Вильямс. Он сидел, опустив  голову  и
зажав коленями сложенные ладони. С этой новой работой было что-то  не  в
порядке, и он злился, будучи не в силах понять - что. Да, работа  охран-
ника опасна, и немало его знакомых погибли - но ни разу смерть не прихо-
дила так неожиданно и непонятно. Кто-то где-то почему-то пролил  кислоту
- и нет человека. Вильямс не мог поверить, что так бывает.
   - Я не хочу успокаиваться. Сейчас нам на голову льется кислота, а че-
рез час ляпнется все это чудище!
   - Заткнись. И без тебя тошно,- поморщился Кельвин.
   Мортимер с любопытством переводил взгляд с одного на другого.  В  по-
рядке ли вещей такие разговоры, он пока не знал и очень не  хотел,  вме-
шавшись, ударить лицом в грязь.
   - Ладно,- Вильямс встал.- Мне пора идти на смену. Вы  с  Ником  -  на
очереди.
   Вообще-то сам Вильямс не должен был дежурить без крайней необходимос-
ти, но новенький, Бриджвуд, на вид ему доверия не внушал.  Мортимера  он
знал, пусть косвенно и вскользь, но уже по одному его внешнему виду мож-
но было заключить, что он не из неженок. Что же касалось навязанного но-
вичка, все в нем выдавало несолидную "мелкоту": от детского  (во  всяком
случае, по меркам Вильямса) румяного лица, до порывистых, одновременно и
неуклюжих и быстрых, движений.
   Поднялся и Хоувер. Вильямс бросил на него  быстрый  взгляд:  конечно,
сейчас его очередь, но ставить вместе Ника и Мортимера ему не  хотелось:
один тоже слишком молод, второй - неопытен.
   - Останься. Со мной идет Ник.
   - Дерьмо,- бесцветно повторил Ник, доставая из  кармана  новый  кубик
жевательной резинки. В воздухе пряно запахло корицей.Все дерьмо.
   - Заткнись,- снова повторил Вильямс и пояснил: - Я специально забираю
от вас это трепло, чтобы оно не действовало вам на нервы.
   - А мне начхать...- так как резинка снова была у Ника во рту, послед-
них слов его никто не понял.
   - Дела...- Как только Вильямс вышел, Хоувер вытащил флягу и взболтнул
ею в воздухе.- Давайте выпьем, ребята, а то мне что-то тошно.
   Дверь зашуршала, и в комнату ввалились Норт и Блейк.
   - Ну, что там? - ткнул в Блейка флягой Хоувер.
   - Ничего,- ответил Норт, плюхаясь на койку и тут же  извлекая  из-под
ее валика все ту же книжку.- Током монстра гоняли, теперь оно дрыхнет.
   - Дерьмо? - лукаво переспросил Хоувер.
   - Что?
   - Да этот монстр - дерьмо?
   - Не знаю. Наверное. Очень уж мерзкий.- Блейк перехватил руку Хоувера
с флягой и глотнул на ходу.
   - Ну, а еще что?
   - Ничего. Очухается - сказали: опять гонять будут.  А  это  кто,  еще
один новичок?
   - Да. Вместо Клиффа.
   "Вместо Клиффа...- эхом повторил про себя Бриджвуд, и ему стало  жут-
ко. Фантазия заставила увидеть в этих словах символический смысл.-  Зна-
чит, я - следующий".
   По его спине пробежали мурашки.
   - Эй, новичок, ты чего такой кислый?
   - Дрейфит,- объяснил Хоувер и, шумно дыша, подсел к  Бриджвуду.-  На,
глотни, полегчает...
   27
   Варковски появился в кабинете настолько неожиданно,  что  можно  было
подумать - вырос из стены или перенесся откуда-то с  помощью  телепорта-
ции.
   - Господа,- голос его звучал особенно вкрадчиво.- Я попрошу у вас ми-
нутку внимания. Только что с корабля была доставлена пленка с записью. Я
бы очень хотел, чтобы вы ее просмотрели.
   Крейг дернул головой. Паркинс удивленно уставился на Эдварда:  он  не
понимал, почему шеф внутренней безопасности пришел  с  такой  мелочью  к
ним.
   - В чем дело?
   - Я, разумеется, ее уже просмотрел и настаиваю, чтобы это  сделали  и
вы. Росе лучше выйти.
   - Вот как? - равнодушно спросила Роса, прежде чем подчиниться  прика-
зу.
   - И что же на этой пленке? - задал вопрос Крейг. Разговор с  Цецилией
не шел у него из головы, мешая как следует сосредоточиться на делах. Хо-
тя в нем не было ничего нового, не говоря уже о необычном, осадок в душе
остался, и Крейгу было неспокойно. "Вот так мы врем друг другу, играем в
игры... А потом вдруг оказывается, что времени для  правды  уже  нет.  И
вместо нормальных семейных отношений - фальшь, и вместо любви - сплошной
толстый слой грязи, закрывший собой некогда горевший огонек. А смерть  -
она рядом". Мысль о смерти едва ли не напугала его. Не то чтобы  он  ни-
когда о ней не думал - наоборот, Крейг любил порассуждать на  эту  тему,
но никогда еще не веяло от нее  такой  безжалостной  реальностью,  будто
чья-то ледяная рука прикоснулась к лицу.
   "А ведь она рядом, смерть..." - осознал он вдруг и прослушал ответную
реплику Варковски. Впрочем, тот опять уклонился от прямого ответа:
   - Сейчас увидите.
   Качество записи было прескверным.
   Некоторое время разобрать, что происходило на экране, было вообще не-
возможно. Лишь по репликам удалось установить, что капитан пропавшего  и
найденного при таких  странных  обстоятельствах  корабля  запрашивает  о
чем-то другой корабль - судя по его словам,  без  разрешения  идущий  на
стыковку.
   - Как можно заметить,- комментировал Варковски,-  он  принял  его  за
патруль. Такие непредусмотренные проверки иногда случаются - но  лишь  в
том случае, если в спецслужбы передается оперативная информация о  нали-
чии на корабле недозволенного груза, пассажира, находящегося в  розыске,
или особо секретных сведений, не подлежащих разглашению. Обычно в  таких
случаях патрульный корабль подходит незаметно, и до самого момента  сты-
ковки его не видно. Здесь, как видите, он оказался замеченным раньше.
   Капитан от нервных вопросов перешел на сплошную ругань, потом  разда-
лось четкое: "О Господи!".
   - Простите, перемотайте немного назад,- попросил Крейг.
   - Бесполезно. Я пересматривал этот кусок четыре раза: понять по запи-
си, что его напугало, еще невозможно. Дальше смотрите внимательно.
   Капитан пытался включить ракетную установку.  По-видимому,  что-то  у
него не ладилось: снова раздалась ругань, и он перескочил к лазеру.
   - Стреляет,- прокомментировал Варковски, когда волна помех захлестну-
ла экран.- Но смотрите, что будет дальше...
   Помехи длились довольно долго. Когда же они наконец стихли,  капитан,
с винтовкой в руках, уже спускался вниз, в ангар. Шлюз раскрылся.  Неко-
торое время изображение не менялось: замерший капитан и  открытый  шлюз.
Потом капитан что-то разглядел, потому что последовал выстрел - и  почти
сразу из шлюза выскочил уже знакомый монстр.  От  неожиданности  капитан
выронил винтовку и помчался в обратную сторону. Монстр  сидел  на  полу,
тряся зубастой башкой.
   Капитан ворвался в рубку управления - и снова все накрыли помехи.
   - Это он сделал последний выстрел, отбросивший корабль Чужих.
   Больше до самого конца записи разобрать ничего не удавалось.
   - Ничего не понял,- откинулся в кресле Паркинс.
   - Скорее всего, капитан был в шоке. Я не понял, для чего ему  понадо-
бился последний выстрел.
   - Я бы так не сказал,- Варковски сощурил глаза и встал,  сплетя  руки
на груди.- Он действовал достаточно логично. Если бы не это, неприятнос-
тей у нас могло быть намного больше.
   Крейг потер виски. Ему показалось, что только что в его голову пришла
очень важная мысль, но так и улетела незамеченной. Так что же он пропус-
тил?
   - Постойте,- и без того удлиненное лицо Крейга вытянулось еще больше.
- На что вы намекаете?
   - Вы поняли. И я говорю: да, это так,- подтвердил Варковски.
   - О чем вы? - Паркинс непонимающе завертел головой.
   - Но этого не может быть! - Крейгу почудилось вдруг, что  всю  обста-
новку, да и самих собеседников его вдруг подменили - или это он сам  так
сильно изменился от открытия, что перестал узнавать их?
   - Это так,- повторил Эдвард.-