.
     А  Раундбушу  не  просто  удалось  выживать.  Крест "За  летные  боевые
заслуги", который  он  носил  на  офицерской гимнастерке, являлся ярким тому
свидетельством.  Бэзил  обычно  не  любил  хвастаться  --  разве  что  перед
официантками,  --  но  Гольдфарб слышал,  что  Раундбуш сумел сбить  один из
громадных транспортных кораблей  ящеров,  в  котором  мог поместиться  целый
полк. Рядом с ними транспортные "Дакоты", которые ВВС Великобритании  начали
получать от американцев незадолго до вторжения ящеров, напоминали игрушечные
модели из дерева и  бумаги  --  а "Дакоты" были на  порядок лучше английских
транспортных самолетов.
     Именно за этот подвиг Раундбуш получил крест. И вот  что он сказал:  "В
Лондоне сидит куча проклятых  дураков. Красотки должны ненавидеть их всех до
одного --  они думают,  что размер важнее  техники.  И хотя у  транспортного
корабля размер кита, у него нет  пушек, чтобы вести ответную стрельбу. Сбить
истребитель ящеров -- несравнимо сложнее".
     Гольдфарб посмотрел на дождь, льющий со свинцового неба, и сказал:
     -- Если бы ящеры были умнее, они бы напали на  нас сейчас. Мы не увидим
их самолетов при такой тяжелой облачности, тумане  и  дожде, а они благодаря
радарам могут летать совершенно спокойно.
     -- Они не любят холодную  погоду, -- ответил Раундбуш. -- Я слышал, что
они  вторглись в Англию после  того,  как были вынуждены отступить  в  СССР.
Красные применили бомбу  из взрывчатого металла,  и ящерам  пришлось спасать
свои  чешуйчатые  задницы.  -- Он  фыркнул.  --  Нельзя позволять  политикам
принимать решения -- человек ты или ящер.
     -- Теперь, когда мы одержали победу, я даже рад, что они на нас напали.
-- Гольдфарб показал на  электронную  аппаратуру, заполнявшую полки  и столы
лаборатории.
     Среди обломков  самой  разной  аппаратуры  попадались и  неповрежденные
приборы, которые удалось снять  с  самолетов и машин, доставшихся англичанам
практически целыми после отступления ящеров.
     Бэзил Раундбуш в ответ развел руками.
     -- Как мне кажется, -- сказал  он,  -- перед  нами  стоят  две  задачи.
Во-первых,  использовать  устройства,  которые   достались  нам   в  рабочем
состоянии. Во-вторых, разобрать поврежденные приборы на части, чтобы собрать
два работающих из четырех сломанных.
     -- Было бы неплохо понять, как эти проклятые штуки работают, -- заметил
Гольдфарб.
     К его удивлению, Раундбуш покачал головой.
     -- Вовсе не обязательно, по крайней мере сейчас. Краснокожие индейцы не
имели понятия  о  том,  как плавить  металлы или  производить порох, но  они
быстро  научились стрелять в  захватчиков.  Сейчас  у нас  такая же  задача:
необходимо  научиться использовать  устройства ящеров в войне против них.  А
понимание придет потом.
     -- Краснокожие индейцы  так  и не  поняли,  как  работает огнестрельное
оружие, -- и что с ними стало? -- возразил Дэвид.
     --  В отличие  от нас краснокожие индейцы не  имели  понятия о  научных
исследованиях и производстве, -- покачал головой Раундбуш. -- К тому же мы и
сами были близки к внедрению радара, когда появились ящеры. У нас уже имелся
радар:  конечно, не  такой эффективный, как у  ящеров,  но он существовал --
тебе об этом  известно  больше,  чем  мне. Кроме того,  мы  и  немцы  начали
разработку  реактивных  двигателей.   Было   бы  интересно  полетать  на  их
"мессершмитте", чтобы сравнить его с нашим "метеором".
     -- Интересно, где сейчас Фред Хиппл, -- вздохнул Гольдфарб. -- И жив ли
он.
     --  Боюсь, что  нет, -- ответил Раундбуш и  заметно помрачнел.  -- Я не
видел Фреда после налета ящеров на Брантингторп. Наверное, он погиб вместе с
другими  офицерами в казарме. Во всяком случае, его не было среди нас, когда
нашу команду собрали вновь.
     -- Я тоже ничего о нем не слышал, -- грустно ответил Гольдфарб. -- Меня
отправили в пехоту.
     --  Ну, полковника  авиации  так легко в пехоту не заберешь, к  тому же
Фред  Хиппл  им бы  сразу объяснил, кто они  есть,  -- проворчал Раундбуш  и
вздохнул.  -- С  другой стороны, его  могли и не послушать.  К сожалению, до
войны никто всерьез не относился к реактивным двигателям.
     --  Но  почему?  --  спросил  Гольдфарб.  --  Ведь  очевидно, что такой
двигатель гораздо эффективнее. Как ни крути, "спитфайр" не может состязаться
с "метеором".
     -- Совершенно верно. Я летая на обеих машинах.
     Раундбуш  задумался,  собираясь с мыслями.  Он  прекрасно соображал  --
когда  хотел.  К  тому же он  был  красивым  и  смелым.  Когда у  Гольдфарба
случались приступы плохого настроения, он находил это  сочетание удручающим.
Раундбуш продолжал:
     -- Причин несколько. Мы сделали крупные вложения в поршневые двигатели,
причем не  только в заводы, которые  их  производят,  но  и в течение  почти
сорока лет исследовали оптимальные  условия их работы. Кроме того, поршневые
двигатели доказали свою надежность.  Только  очень смелый человек решится на
такой  кардинальный шаг, как  переход  на новый  тип  двигателей. Или  нужно
попасть в отчаянное положение.
     -- В  этом что-то есть,  -- ответил Гольдфарб. --  Против немцев  мы бы
попытались добиться превосходства,  выжимая дополнительные пятьдесят или сто
лошадиных  сил. Немцы пошли тем же путем. В противном случае  "мессершмитты"
оказались бы в небе Англии гораздо раньше. Но в борьбе с  ящерами необходимо
изобрести что-то принципиально новое, иначе мы проиграем войну.
     -- Это очевидно, -- согласился Бэзил Раундбуш. --  А  теперь перейдем к
делу: сумеем ли  мы установить радар ящеров на один из наших самолетов?  Они
небольшие  и достаточно легкие.  В  случае  успеха  мы  сможем видеть так же
далеко, как и они.
     -- Мне кажется,  это  вполне  возможно,  если у  нас будет  достаточное
количество радаров, -- ответил Гольдфарб. -- Они потребляют немного энергии,
и нам  удалось  определить их  рабочее напряжение и  частоту -- примерно две
третьих от  наших стандартов, ближе к тому, что предпочитают американцы.  Мы
все еще работаем над калибровкой системы определения расстояния, кроме того,
мы еще  не решили, стоит  ли устанавливать  радары  на земле, чтобы  усилить
эффективность противовоздушной обороны. Иногда бывает очень  полезно вовремя
засечь приближение авиации ящеров.
     -- Тут  ты прав,  -- неохотно признал Раундбуш. -- Но с другой стороны,
ракетам ящеров,  наверное, будет труднее засечь собственные радары, которые,
ко всему прочему, еще и защищены от помех. Во время воздушного боя это может
сыграть решающую роль.
     -- Но и  на земле  это существенно.  --  Гольдфарб вспомнил первые  дни
вторжения ящеров,  когда  вражеские  ракеты безошибочно находили  английские
радарные  установки и уничтожали их.  --  Уж лучше  пытаться  обнаружить  их
бомбардировщики в бинокль, чем пользоваться нашими радарами.
     -- В  бинокль? Старина, уж  лучше  искать их  в небе  через монокль. --
Раундбуш изобразил олуха аристократа,  по сравнению  с  которым Берти Вустер
выглядел  королем  философов.  Выпучив глаза,  он выразительно  посмотрел на
Гольдфарба. -- Это разозлит пилота, не так ли?
     -- Я знаю, что ты давно сошел с ума, -- парировал Гольдфарб. -- Сэр.
     Раундбуш перестал корчить рожи и заговорил без прежней гнусавости.
     -- Одно мне известно точно:  я  должен пропустить пинту,  а  лучше три,
когда мы закончим работу. Как называется  пивная, в которую ты меня затащил,
там еще работают симпатичная блондинка и рыженькая красотка?
     -- "Белая  лошадь", сэр. Не думаю, что Дафна -- так зовут блондинку  --
все еще там работает; она навещала старых друзей.
     Гольдфарб  знал,  что  Дафна  беременна,  но   он  не   стал   делиться
информацией,  с Бэзилом.  Он не имел к этому никакого отношения. К  тому  же
Раундбушу явно понравилась Сильвия.
     -- Значит, пойдем в  "Белую лошадь".  Ни  за что  бы не смог  вспомнить
название, даже за деньги. -- Раундбуш выразительно посмотрел  на Гольдфарба.
--  Впрочем, все  остальное  про эту пивную  я  помню. Да  и пиво там вполне
приличное.  А  рыженькая...  Ах!  --  И  он поцеловал кончики  пальцев,  как
итальянский комик. -- Очень мила.
     -- Не стану спорить, сэр.
     Вернувшись  в  Дувр,  Гольдфарб  изо  всех сил  пытался  подружиться  с
Сильвией -- а  еще лучше забраться к ней в постель. И хотя главную задачу он
пока  решить  не  сумел,  она  уже  стала  ему   улыбаться.  Теперь  он  мог
распрощаться   с   мечтами  попасть  в   квартирку  Сильвии.  Женщины  имели
обыкновение вешаться  на шею Бэзилу  Раундбушу --  и обычно  он не знал, как
избавиться от тех, кто его не интересовал. Если он захочет Сильвию, шансы на
успех у остальных упадут до нуля.
     Вздохнув, Гольдфарб склонился  над радаром. Работа  не  поможет  забыть
неприятности,  но  помешает  слишком сильно из-за них  переживать.  В  мире,
который  с  каждым  днем  становился  все  более  несовершенным,  на  другое
рассчитывать не приходилось.
     * * *
     Поскольку  первая  бомба,  которую  создал   персонал  Металлургической
лаборатории,  была  большой и круглой,  ее назвали Толстой Леди. Лесли Гровс
смотрел на металлические обводы с таким восхищением, словно они принадлежали
Рите Хейуорт [Звезда Голливуда сороковых годов].
     -- Джентльмены,  я ужасно горжусь  всеми  вами, -- заявил он. -- Теперь
нам остается совсем немножко -- создать еще одну.
     Физики  и  техники  удивленно  посмотрели  на  него, а  потом принялись
смеяться и аплодировать.
     -- Мы даже начали  беспокоиться, генерал, -- сказал Энрико Ферми. -- Мы
не привыкли к похвалам с вашей стороны.
     Другой человек счел бы его слова за  оскорбление, но Гровс отнеся к ним
совершенно спокойно.
     -- Доктор  Ферми,  когда  война закончится и Соединенные  Штаты одержат
победу, я буду превозносить вас до  небес и  даже выше. А до тех  пор у  нас
слишком много работы, чтобы тратить время на комплименты.
     --   Никому   и   в   голову  не   придет   обвинять   вас  в  излишней
чувствительности, -- вмешался Лео Сцилард, вызвав новые раскаты хохота.
     Гровс  даже  заметил,  как быстрая  улыбка промелькнула  по лицу  Йенса
Ларссена, который стал еще более мрачным  и  неразговорчивым  с тех пор, как
вернулся из Ханфорда  и  обнаружил,  что программа  создания  бомбы  успешно
продвигается  вперед  без  его участия. Гровс  прекрасно понимал,  какое это
может вызвать раздражение, но так и не  смог придумать надежного средства от
меланхолии.
     Однако сейчас это не слишком его беспокоило. У  него были совсем другие
приоритеты.
     -- Я не шутил, друзья мои. При работе над первой бомбой нам не пришлось
решать некоторые проблемы: англичане передали нам плутоний, который выделили
им польские евреи,  те получили  его от  немцев, при помощи русских отнявших
взрывчатый  металл  у  ящеров.  В  следующий  раз  нам придется  действовать
полностью  самостоятельно  Сколько времени потребуется на создание следующей
бомбы?
     --  Теперь,  когда задача уже  один  раз  решена,  будет легче;  нам не
придется повторять прежние ошибки, -- сказал Сцилард.
     Все,  в  том  числе и Гровс, принялись  дружно  кивать головами. Любому
инженеру известно, как трудно сделать опытный экземпляр.
     -- Нам не хватает  совсем немного  плутония на  вторую бомбу, -- сказал
Ферми.  --  Но после того как она будет создана, все запасы будут исчерпаны.
Однако производство плутония постепенно  увеличивается. Учитывая, что вскоре
будет запущен третий реактор, мы сможем делать несколько бомб в год.
     -- Именно такие слова я и хотел услышать, -- ответил Гровс.
     Он и  сам  знал все это по отчетам,  но  совсем другое дело -- услышать
подтверждение  выкладкам  на бумаге от человека,  который отвечает за работу
реакторов.
     -- Теперь,  когда  у нас  есть бомбы,  -- заявил Сцилард, --  возникает
следующий вопрос: как доставить их к месту назначения? -- Он махнул короткой
рукой в сторону Толстой  Леди. -- Нашему созданию  придется сесть  на диету,
если она решит путешествовать  на самолете, а ящеры успеют  сбить  любой наш
бомбардировщик задолго до того, как он достигнет цели.
     Ученый был прав по обоим пунктам. Толстая Леди весила около десяти тонн
--  бомбардировщик  не  мог  нести такой груз. К тому же  любой  летательный
аппарат,  способный  подняться в  воздух,  сразу  же  привлекал  пристальное
внимание ящеров. Гровс не представлял  себе, как можно существенно уменьшить
размеры  и  массу  бомбы,  но  не  сомневался:  бомбы вовсе  не  обязательно
доставлять по воздуху -- что бы ни думало по этому поводу люфтваффе.
     -- Я  обещаю вам,  доктор  Сцилард: когда придет время, мы решим  и эту
проблему, -- сказал он и не стал больше развивать тему.
     Он не хотел, чтобы план доставки бомбы к месту назначения стал всеобщим
достоянием.  В  отличие от войны с японцами  и немцами  система безопасности
сейчас  оставляла желать лучшего; впрочем,  ему было трудно представить себе
мерзавца, способного выдать  тайну американского атомного оружия  ящерам. Но
Гровс был инженером  и понимал, что его воображение имеет пределы.  То,  что
казалось невозможным ему, другим могло показаться самым обычным делом.
     -- А как мы вообще вытащим ее отсюда? -- спросил техник.
     Он  работал  на  реакторе  и  не участвовал  в  извлечении  плутония  и
производстве бомбы. Гровс  ткнул  пальцем в  деревянную тележку,  на которой
стояла Толстая Леди. У нее были колеса. Техник смутился.
     На самом  деле  ему  не следовало смущаться. Перемещение при соблюдении
полной секретности груза весом в десять тонн -- достаточно серьезная задача,
в  особенности  если груз  начинен сложной  аппаратурой. Однако  Гровс нашел
ответы на большинство вопросов. К концу недели необходимо решить оставшиеся.
Впрочем, перевозить очень  тяжелые предметы  человечество научилось  .еще во
времена фараонов.
     -- Наша бомба готова, -- сказал кто-то. -- А когда сделают бомбу немцы?
И когда смогут взорвать вторую бомбу русские? Как насчет японцев?
     -- Если других вопросов нет, класс свободен, -- серьезно объявил Гровс.
Послышался смех, на который он и рассчитывал. -- Немцы отстают от нас совсем
незначительно. И если бы не... несчастный случай, они бы нас опередили.
     Информация,  которой поделился Гровс, попала  к нему не из первых  рук.
Большую часть он получил от Молотова, когда тот побывал в  Нью-Йорке.  Гровс
не знал, каким образом она стала известна Молотову. В прошлом русские не раз
ошибались относительно немцев, о чем им приходилось горько сожалеть.
     Гровс  подробно  рассказал о том, что произошло  с немецким  реактором,
когда ученые попытались достичь критической массы. И хотя немцы недостаточно
заботились о безопасности, проблема состояла  еще и  в том,  что  управление
реактором не всегда зависело от объективных факторов.
     --  А русские? -- осведомился  Энрико  Ферми.  -- Они  первыми взорвали
бомбу, но с тех пор от них давно не было никаких известий.
     -- Они утверждают, что у них будет бомба к  весне, -- ответил Гровс. --
Я бы не  стал на них особенно рассчитывать. Они получили большую фору, когда
вместе с.немцами украли плутоний у ящеров. Благодаря этому они сумели быстро
сделать первую  бомбу. А потом...  -- Он покачал  головой. --  У России  нет
необходимой  технологической и  научной  базы,  чтобы самостоятельно довести
дело до конца. Во всяком случае пока.
     -- И сколько им потребуется времени? -- спросили сразу трое.
     -- Ну, я не знаю  -- может быть, в  пятьдесят пятом году, -- совершенно
невозмутимо ответил Гровс.
     Все снова рассмеялись.  Конечно, он понимал, что русские решат проблему
гораздо быстрее, но относительно следующего вторника он мог не беспокоиться.
     --  А  японцы? -- спросил Лео Сцилард, словно опасался, что Гровс о них
забудет. -- Чего ждать от них? Гровс развел руками.
     --  Доктор  Сцилард,  я не  имею  ни малейшего  представления, что  вам
ответить.  Они  сумели  продвинуться довольно далеко --  в противном  случае
ящеры  не стали  бы уничтожать Токио. Но  мы  не  знаем,  что сталось  с  их
проектом, сколько  ведущих ученых погибло, каковы их дальнейшие перспективы.
Не стану вам лгать, нашей разведке почти ничего не известно.
     Сцилард кивнул.
     --  Мы понимаем, генерал. К сожалению, люди часто делают вид, что знают
гораздо  больше,  чем  в  действительности. Приятно видеть,  что  вы с  нами
откровенны.
     Первый  комплимент,  который  Гровс  получил  от  Сциларда за  время их
совместной работы.  Однако генерал  пожалел, что  не  может дать венгерскому
физику более  уверенный  ответ.  Японцы  тревожили  Гровса.  До Пирл-Харбора
Соединенные  Штаты  не  принимали  Японию  всерьез:  _там живут  не  белые_.
Впрочем, не важно,  какого цвета японцы -- белые, желтые или  ярко-синие, --
их  военные  корабли  ни в  чем не  уступают  американским, а самолеты  даже
превосходят американскую  авиацию. Да, они маленькие ублюдки с  выступающими
зубами и раскосыми глазами, но тот, кто думает, что  японцы не умеют воевать
--  или  обладают отсталой  военной  техникой,  --  столкнется  с  жестокими
разочарованиями [Японская  военная техника  развивалась крайне негармонично.
Да, флот. Да, один (на всю войну)  очень неплохой истребитель. Но вооружение
сухопутных войск оставляло желать лучшего, а воспринимать японские танки как
боевые машины мог только безграничный оптимист. -- Прим. ред.].
     -- Что-нибудь еще? -- спросил Гровс.
     -- Да, -- сказал техник,  который интересовался, как они вытащат  бомбу
наружу. -- Как насчет стрелки, на которой написано "этим концом вверх"?
     -- Какой стрелки?  -- удивился Гровс и тут только сообразил, что техник
его дразнит. -- Умник, -- проворчал генерал сквозь всеобщий смех.
     Гровс  не обижался.  Он прекрасно понимал, что направленные против него
выпады помогают команде сплотиться и  работать с полной отдачей. До тех  пор
пока они стараются изо всех сил, он не станет на них обижаться.
     Он  оставил  ученых и  техников  одних,  чтобы  они  могли  на  свободе
посмеяться над ним, и вышел на воздух.  Изо рта шел пар. На западе  высились
побелевшие Скалистые горы. В Денвере  уже несколько  раз шел  снег, но  не в
последнюю  неделю.  Гровс  рассчитывал,  что  такая  погода продержится  еще
некоторое  время. Ему даже думать не хотелось о том, что придется перевозить
Толстую Леди, когда земля покроется льдом и снегом. Впрочем, и эту задачу он
решит, если потребуется. На  самом деле заставить бомбу двигаться --  не так
уж сложно, а вот остановить...
     Инженерам фараона не приходилось беспокоиться из-за снега.
     "Повезло паршивцам", -- подумал Гровс.
     В его  офисе, находившемся в научном  центре,  было  довольно  холодно.
Однако Гровс  относился к этому  спокойно. Совсем  как медведь, собирающийся
залечь в спячку, он нагулял достаточное  количество  жира  и мог  не бояться
холода. Во всяком случае, так он себе говорил.
     Гровс снял с  полки атлас и открыл его на карте Соединенных Штатов. Без
самолетов  им  не  удастся  доставить   бомбу  в  самое  сердце  территории,
занимаемой врагом. Значит,  необходимо  отправить ее в такое место,  которое
находится  на границе. Учитывая сложившуюся ситуацию в войне между людьми  и
ящерами, трудности не казались непреодолимыми.
     Где они взорвут Толстую Леди после того, как вывезут ее на грузовике из
Денвера? Решение будут  принимать другие -- его обязанности заканчиваются на
погрузке бомбы в поезд. Однако он продолжал размышлять о ее судьбе.
     Его  взгляд постоянно  возвращался к одному и  тому же месту.  Нигде  в
стране не было  такого мощного железнодорожного узла, как в Чикаго. Конечно,
ящеры перерезали  многие  ветки,  но до сих пор  поезда  могли  добраться до
окраин города  с севера  или востока. Поскольку в районе Чикаго продолжаются
ожесточенные бои, если взорвать там бомбу, погибнет множество ящеров.
     Он  кивнул.  Да,  Чикаго  --  подходяще