денег, размеры которой поразили  бы  его  перед
войной, вытащил две двадцатки и протянул Мэри.
   - Сейчас принесу сдачу, - сказала она и шагнула в сторону кассы.
   - Не дури, - остановил ее Ларсен.
   - Я же сказала, что ты джентльмен, - улыбнувшись, проговорила Мэри.
   - Послушай, Мэри, когда я вернусь  оттуда,  куда  иду…  -  начал  он,
охваченный сентиментальными чувствами, возникшими в его  душе  благодаря
паре кружек пива и испытанному удовольствию.
   - Если мы снова увидимся, - перебила его  Мэри,  -  скажешь  то,  что
собирался. А до тех пор я и слышать ничего  не  хочу.  Из-за  войны  все
сделались какие-то чокнутые.
   - Истинная правда, - согласился с ней Ларсен и подумал про Барбару  в
первый раз с того самого момента, как решил немного развлечься с Мэри.
   "Получай, сука", - сказал он про себя.
   Затем, повернувшись к Мэри, бодро проговорил:
   - Большое тебе спасибо… за все. Понимаешь, за все. А теперь мне пора.
   - Конечно, - вздохнув, ответила Мэри.  -  Никто  не  задерживается  в
Айдахо-Спрингс… кроме меня. - Она шагнула вперед, чмокнула Йенса в  щеку
и отошла, прежде чем он успел ее обнять. - Не знаю, куда  ты  едешь,  но
будь осторожен, слышишь?
   - Буду.
   Неожиданно ему  захотелось  остаться  в  Айдахо-Спрингс,  городке,  о
котором он не слышал до тех пор, пока не начал планировать свою  поездку
в Ханфорд.
   "Просто поразительно, как полезно иногда поваляться с  кем-нибудь  на
сеновале", - подумал он.
   Но внутренняя дисциплина взяла верх над сиюминутными желаниями. Кроме
того,  уверенности  в  том,  захочет  ли  Мэри  получить  от  него   еще
что-нибудь, кроме секса на полу в кухне, не было.
   Звякнул дверной звонок, когда он вышел из  "Кафе  на  первой  улице".
Устроившись поудобнее, Йенс, весело  насвистывая,  налег  на  педали.  В
общем, мир совсем не так плох, как ему казалось совсем недавно.
   Его переполняло  радостное  возбуждение,  несмотря  на  то,  что  ему
потребовался целый  день,  чтобы  добраться  до  Бертаудского  перевала,
расположенного  всего  в  двадцати  милях  от   Айдахо-Спрингс.   Ларсен
переночевал в небольшой шахтерской деревеньке  Эмпайр,  а  на  следующее
утро штурмовал перевал. Ему казалось, что так он не  работал  никогда  в
жизни. Он поднялся на высоту  в  тысячу  футов  между  Айдахо-Спрингс  и
Эмпайром. Он не только ехал по круто уходящей вверх  дороге,  но  воздух
постепенно  становился  все  более  разреженным.   Бертаудский   перевал
находился на высоте более чем одиннадцать тысяч футов: 11, 315 - гласила
табличка.
   Йенс остановился на заслуженный отдых. Он был покрыт потом и пылью  с
головы до ног, а  сердце  в  груди  колотилось  сильнее,  чем  когда  он
занимался любовью с Мэри Кули.
   "Неужели люди, живущие по эту сторону гор, не  обращают  внимания  на
разреженный воздух Бертаудского перевала?" - подумал он.
   Однако щиты и знаки на дорогах сообщали, как добраться  до  того  или
иного  лыжного  курорта.   Многие   приезжали   сюда,   чтобы   получить
удовольствие и развлечься. Йенс покачал головой.
   - А я счастлив, что теперь дорога пойдет вниз, - сказал он  и  сделал
большой глоток из фляги, которую наполнил в речушке под названием Барде,
протекавшей неподалеку от Эмпайра.
   Добросердечные жители шахтерской деревушки дали ему с собой несколько
кусков жареного цыпленка, и теперь, с удовольствием жуя крылышко, Ларсен
безуспешно пытался отдышаться.
   Ему казалось, что жидкости в его бедном теле не осталось ни  капли  -
вся превратилась в пот. Но, осушив флягу, он понял, что  ошибся.  Ларсен
зашел за большой камень - будто кто-нибудь мог его увидеть, если  бы  он
решил помочиться прямо  здесь,  посреди  40-ого  шоссе  -  и  расстегнул
молнию.
   А в следующее мгновение вскрикнул от неожиданной резкой боли;  словно
кто-то зажег спичку и засунул ему между ног. В моче  он  заметил  густую
желтую слизь.
   - Что такое, черт подери? - возмутился он, но тут  же  все  понял.  -
Господи Иисусе, я подцепил триппер!
   Причем не вызывало ни малейших сомнений, в каком  месте  -  в  прямом
смысле  этого  слова  -  он  его  подцепил.  Кто-то  занялся  любовью  с
незнакомцем,  проезжавшим  через  Айдахо-Спрингс…   Интересно,   сколько
человек попалось в сети Мэри? Один из них оставил ей  подарочек,  а  она
великодушно поделилась с Йенсом Ларсеном.
   - Просто здорово, - пробормотал он. - Чудесно.
   Он думал, что снова стал нормальным человеком, таким, как все - и вот
как обернулось! Надеялся, что  избавился  от  черной  тоски,  в  которую
медленно погружался с тех пор, как Барбара начала жить с жалким типом по
имени Сэм Иджер. И судьба нанесла ему новый удар. Да еще какой!
   Некоторое  время  Йенс  раздумывал,   не   вернуться   ли   назад   в
Айдахо-Спрингс.
   Угостить шлюху пулей из  "Спрингфилда".  Надо  же  ее  отблагодарить.
Дорога назад будет совсем легкой - все вниз и вниз.  Я  смогу  проделать
двадцать миль за двадцать минут.
   Ларсен знал, что  преувеличивает  свои  возможности,  но  не  слишком
сильно.
   В конце концов, он покачал головой.  Нет,  хладнокровного  убийцы  из
него не получится - не тот характер. Месть  это  нечто  другое.  Ларсену
казалось, что все человечество нанесло ему жестокую  обиду,  и  болезнь,
которой  его  наградила  Мэри  Кули  -  мелкий  тычок  по  сравнению   с
несправедливостью судьбы.
   Ну, не совсем мелкий. Когда  Ларсен  забрался  на  свой  велосипед  и
покатил вниз по западному склону горы, он с ужасом подумал  о  следующем
разе,  когда  ему   захочется   помочиться.   Перед   войной   появились
сульфаниламиды, которые легко справляются с болезнями, вроде гонореи.  А
сейчас… Если у какого-то  доктора  и  есть  препараты  этой  группы,  он
наверняка хранит их для более серьезного случая.
   - Ханфорд - проворчал Ларсен,  изо  рта  у  него  вылетело  небольшое
облако пара, и он налег на педали, чтобы согреться.
   Ну что ж, придется ехать в Ханфорд. Посмотрим, что  там  у  них  есть
хорошего. Затем он вернется в Денвер и доложит о результатах экспедиции.
Ларсен не знал, будет ли от отчета польза и примет  ли  его  к  сведению
чертов генерал Лесли Гроувс, если ему что-нибудь не  понравится.  Теперь
вообще никто из Металлургической лаборатории  не  обращает  внимания  на
Йенса Ларсена. Наверное, тратят все силы на то,  чтобы  подсмеиваться  у
него за спиной. Уж можно не  сомневаться,  они  еще  больше  обрадуются,
когда он вернется домой с неисправным краном. И Барбара вместе с ними.
   Ларсен много раз задавал себе вопрос, почему он тратит столько сил на
чертовых ублюдков - и одну настоящую суку - которые не оценили бы,  если
бы он взял и в одиночку создал атомную бомбу. Но он  обещал  съездить  в
Ханфорд, а потом вернуться. Чувство долга заставляло его держать слово.
   - Проклятье, если бы не долг, я сейчас был бы женатым человеком,  вот
вам мое слово, сэр, - выкрикнул он.
   Его попросили рассказать о Металлургической лаборатории, находившейся
в Чикаго, правительству, тайно перебравшемуся в  Западную  Виргинию.  Он
выполнил поручение. Но вернуться назад оказалось  совсем  не  просто,  а
никому почему-то не пришло в голову объяснить его жене, что  не  следует
спать со всеми подряд, пока муж в отсутствии.
   Итак, Йенс Ларсен сделает то, что ему поручили. Но насчет будущего он
не давал никаких обещаний. А почему бы не поехать из Денвера на восток?
   Он прибавил скорость и быстро  покатил  вниз  по  склону.  Прохладный
воздух, дувший в лицо, принес  терпкий  аромат  сосен  из  Национального
заповедника Арапахо.
   -  Кто  знает,  может  быть,  по  дороге  в  Ханфорд  я  наткнусь  на
какого-нибудь ящера, - проговорил  он.  -  Бьюсь  об  заклад,  они  меня
слушать станут. А ты как думаешь? - спросил он у ветра,  который  ничего
ему не ответил.

Глава XVII

   Атвар стоял на песчаном пляже и смотрел на море.
   - Здесь самый сносный климат, - заметил адмирал. - Достаточно тепло и
сухо… - Налетевший порыв ветра швырнул ему песок в глаза.
   Однако это не доставило Атвару ни малейшего беспокойства: мигательные
мембраны тут же смахнули песок.
   Послышались шаги подошедшего Кирела.
   - Даже эта часть Северной Африки не похожа на  наш  Дом,  благородный
адмирал, - сказал он. - По ночам зверски  холодно  -  а  зима,  судя  по
донесениям разведки, почти такая же ужасная, как и везде на Тосеве-3.
   - Сейчас не зима. - На мгновение Атвар  повернул  глазной  бугорок  а
сторону звезды, которую Раса называла Тосев. Ее свет казался ему слишком
резким и белым, совсем не таким, как мягкое сияние родного солнца.  -  Я
решил, что мне следует спуститься на поверхность  планеты,  чтобы  лично
оценить ее достоинства.
   - Да, для нас тут подходящий климат, - признал Кирел. - В  донесениях
говорится, что тосевиты из Европы, - он показал на север, на бесконечные
просторы  голубой,  голубой  воды,  -  которые  сражались  здесь,  когда
появились мы, постоянно жаловались на то, как жарко и сухо в этой  части
планеты. Даже местные жители не любят здешнее лето.
   - Я уже перестал пытаться понять Больших Уродов, - сказал Атвар. -  Я
бы назвал их отвратительно невежественными…  вот  только,  если  бы  они
оказались еще более отсталыми, мы бы давно покорили планету.
   - С наступлением хорошей… ну, терпимой погоды на землях наших главных
врагов ко мне возвращается оптимизм, который я ощущал в начале компании,
- сказал Кирел. - Мы постепенно захватываем территории дойче  -  как  на
востоке, так и на западе, продвигаемся к столице СССР, а Москва является
важным железнодорожным и транспортным центром. Наше  положение  в  Китае
упрочилось, несмотря  на  бандитов  в  тылу.  Американцы  несут  большие
потери.
   - Все так, - согласился Атвар, и в  его  голосе  появился  энтузиазм,
которого подчиненные адмирала не слышали с начала войны на Тосеве-3. - Я
начинаю верить, что наши колонисты прилетят на мирную планету.  Зимой  я
практически потерял надежду на успех.
   - И  я  тоже,  благородный  адмирал.  Однако  боеприпасов  и  другого
военного снаряжения у нас  достаточно  -  пока.  Мы  завершим  покорение
планеты, после чего будем ею управлять, а не вести бесконечные сражения.
   Атвар пожалел, что командир корабля добавил последнюю фразу. На самом
деле, боеприпасы и другое снаряжение  представляли  серьезную  проблему.
Предусмотрительная Раса снабдила свой флот огромными резервами оружия  и
боеприпасов. По правде говоря, для покорения дикарей, вооруженных мечами
и копьями - ведь именно таким оказалось население  Тосева-3,  когда  его
посетили разведывательные зонды - этого должно было хватить с избытком.
   Проблема состояла в том, что, хотя Атвар  продолжал  считать  Больших
Уродов дикарями, они  производили  танки,  стреляли  из  автоматического
оружия, летали на реактивных самолетах, и у  них  имелись  ракеты.  Расе
приходилось с  осторожностью  расходовать  боеприпасы.  Атвар  прекрасно
понимал,  что  подобная  стратегия  замедляет  продвижение  вперед,   но
покончить со всеми индустриальными центрами тосевитов не мог.
   - Да, у нас возникли дополнительные трудности, - сказал Кирел,  когда
Атвар заговорил о своих тревогах. - Однако я считаю, что преимущество на
нашей стороне, и  нам  нет  необходимости  широко  использовать  атомное
оружие.  Если  мы  взорвем  половину  планеты,   колонисты   не   смогут
произносить наши имена с должным уважением, и  мы  не  войдем  в  Анналы
Расы.
   Иными словами, имя Атвара не будут вспоминать с любовью и уважением -
однако, вслух Кирел этого не сказал. В случае успешного исхода  кампании
вся слава достанется адмиралу. Но и ответственность за неудачу полностью
ляжет на его плечи.
   Впрочем, в намерения Атвара это не входило.
   - Некоторые самцы - Страха, к примеру, - заметил он, - ради покорения
Тосева-3 готовы его уничтожить. Они так мало заботятся  о  будущем,  что
почти не отличаются от Больших Уродов.
   - Вы говорите истинную правду, благородный адмирал, - ответил  Кирел;
ему тоже не нравился  Страха.  Однако  он  был  скрупулезным  и  честным
офицером, и поэтому добавил:
   - Должен признаться, что иногда тосевиты ведут себя так, что  у  меня
появляется желание окончательно их истребить, дабы они не доставляли нам
неприятностей в будущем.  Взять  хотя  бы  историю  с…  как  звали  того
Большого Урода? Кажется, Мойше Русси.
   - Ах, вот вы о чем. - Атвар высунул язык,  словно  ощутил  неприятный
запах. - Я думал,  это  очередной  подвиг  Скорцени,  пока  разведка  не
донесла, что Русси принадлежит к одной из групп,  которую  дойч-тосевиты
уничтожали перед тем, как мы появились на Тосеве-3. Компьютерный  анализ
показал, что дойч-тосевиты не стали бы спасать одного из своих врагов  -
должен заметить, что на сей раз я согласен с машиной.
   - Как и я, - с шипением вздохнул Кирел. - Но не кажется ли  вам,  что
смещение Золраага с поста губернатора провинции слишком жесткая мера?  В
остальном он показал себя с самой лучшей стороны.
   - Нам слишком дорого обошлась его ошибка, - возразил Атвар. - Золрааг
подал  прошение  о  пересмотре  дела,  я  ему  отказал.  Мы   удерживаем
значительную территорию Тосева-3 только потому, что местные  жители  нас
боятся. Если мы будем выглядеть, как идиоты, то перестанем внушать страх
- и тогда нам придется отвлечь большие силы  с  фронтов  на  поддержание
порядка  в  областях,  которые  мы  уже  покорили.  Нет,  Золрааг  понес
заслуженное наказание.
   Кирел опустил глаза, показывая, что склоняется перед волей  адмирала.
К ним подошел еще один самец - его небрежная раскраска контрастировала с
безупречным внешним видом двух верховных офицеров.
   - Приветствую вас, благородный адмирал, и вас,  капитан  флагмана,  -
начал самец.
   Фраза была простроена по всем правилам  вежливости,  да  и  в  голосе
прозвучало необходимое уважение, но Атвар сомневался в его искренности.
   - Я приветствую вас, Дрефсаб, - ответил адмирал, поворачивая  глазной
бугорок в сторону разведчика.
   Двигался Дрефсаб быстро и несколько судорожно. У  другого  самца  это
свидетельствовало бы о пристрастии к имбирю,  однако  Дрефсаб  отличался
излишней  резвостью  еще  до  того,  как  стал  поклонником  диковинного
тосевитского  растения.  В  теле   представителя   Расы   был   заключен
неугомонный дух Большого Урода.
   - Я полагаю, вы пришли доложить о  развитии  вашего  проекта  в…  как
называется не принадлежащая Императору земля, о которой идет речь?
   - Незвишна Држава Хрватска, - ответил Дрефсаб. Его  когтистые  пальцы
нетерпеливо зашевелились - верный признак отвращения. -  Знаете  ли  вы,
благородный адмирал, что иногда манипулировать  Большими  Уродами  также
просто, как вылупившимися птенцами?
   - Мне бы очень хотелось, чтобы такие  ситуации  возникали  почаще,  -
заметил Кирел.
   - Как и всем нам, - добавил Атвар. - Итак, вам удалось  управиться  с
этими… кажется, они называются хорваты?
   -  Как  известно,  хорваты  подчиняются  дойч-тосевитам,  -   ответил
Дрефсаб. - Дойч-тосевиты получили их поддержку после того, как  снабдили
бесплатным оружием для  борьбы  с  местными  врагами  -  иными  словами,
каждым, кто живет поблизости и не является хорватом. Я пообещал им много
хорошего оружия и некоторую  свободу  действий,  после  чего  они  стали
охотно с нами сотрудничать.
   Атвар ощутил легкую  тошноту.  Привезенные  из  дома  руководства  по
покорению Тосева-3, объемистые тома, написанные тысячи  лет  назад,  где
рассказывалось  об  успешных  войнах  с   работевлянами,   а   потом   с
халлессианцами, предлагали натравливать одни группы  местного  населения
на другие. Там все казалось логичным и естественным.  В  реальности,  во
всяком  случае,  на  Тосеве-3,  теории   выглядели   отвратительными   и
кровавыми.
   -  Вне  всякого  сомнения,  наш  Император   считает   весь   Тосев-3
захолустьем, где живут дикари. Когда мы сравниваем Хорватию с  Тосевом-3
в целом, это, так называемое независимое государство не  имеет  никакого
принципиального  значения  -   Хорватию   едва   разглядишь   на   карте
невооруженным  глазом.  Однако  ее  расположение  является  важным   для
дойч-тосевитов, которые не хотят, чтобы наше влияние росло за  их  счет.
Мы совершенно сознательно ограничили  свое  вмешательство,  сосредоточив
его в прибрежном городе Сплите.
   - Если вы можете нанести урон дойч-тосевитам в Хорватии, то почему бы
нам  не  расширить  масштаб  операции?  -  спросил  Кирел.  -  Они  ведь
принадлежат к одной из самых опасных разновидностей тосевитов.
   -  Для  нас,  капитан  флагмана,  Хорватия  не  имеет   существенного
значения, - ответил Дрефсаб. - Я надеюсь получить  определенную  реакцию
от дойч-тосевитов. Мне совсем не хочется, чтобы в этом районе  появились
большие отряды их самцов; там гористая местность, и использовать танки и
воздушный флот очень трудно. Я рассчитываю на то, что они направят  туда
своих специалистов по саботажу, а мы устроим им ловушку и уничтожим.
   - Так вот какую приманку вы приготовили для  Скорцени,  -  воскликнул
Атвар.
   - Вы правы, Благородный Адмирал, - согласился Дрефсаб. - Как  вы  уже
отмечали, он нанес существенный урон Расе. Очень скоро ему придет конец.
   - Уничтожение Скорцени поможет нам, хотя бы  частично,  справиться  с
проблемами, которые мы только  что  обсуждали,  благородный  адмирал,  -
взволнованно сказал Кирел. - После того, как  мы  исключим  Скорцени  из
игры, Большие Уроды получат новый повод нас бояться.
   - Совершенно верно. - Атвар перевел свои глазные бугорки на Дрефсаба.
- А как ваши успехи на другом фронте?
   - Вы имеете в виду растение тосевитов? - Дрефсаб даже  зашипел.  -  Я
по-прежнему изредка к нему прибегаю; полностью избавиться от пристрастия
к  имбирю  мне  не  удалось.  Он  владеет  моим  телом,  но  я  стараюсь
контролировать свой разум.
   - Еще одно сражение, которое вы ведете  в  одиночестве  и  в  котором
демонстрируете отвагу,  -  сказал  Атвар.  -  Очень  многие  подчинились
имбирю.
   - Я делаю, что могу, - ответил Дрефсаб. Почтительно опустив глаза, он
продолжал:
   -  Император  свидетель,  стремление  вновь  попробовать  имбирь   не
оставляет меня никогда. Никому не известно,  на  что,  при  определенных
обстоятельствах, я способен ради наркотика. Именно поэтому  я  изо  всех
сил стараюсь в такие обстоятельства не попадать.
   Атвар и Кирел также опустили глаза.
   - Ваша твердость перед лицом врага делает вам честь, - заявил  Атвар,
отрываясь от созерцания песка. - Вот почему я убежден,  что  вы  сумеете
покончить с нашим врагом Скорцени.
   - Благородный адмирал, я приложу все усилия, - заверил его Дрефсаб.

***

   Вячеслав Молотов выглядывал из-за спин Сталина и  генералов,  которые
изучали приколотую к столу карту. По всему выходило, что силы  советской
армии также эффективно привязаны к своим позициям.
   - Товарищ Генеральный секретарь, если мы хотим удержать  Москву,  нам
необходимы люди, оружие и авиация. Но более всего  требуется  время  для
перегруппировки сил, -  сказал  маршал  Георгий  Жуков.  -  В  противном
случае, мы не сумеем устоять.
   Лишь немногие решались так смело говорить со Сталиным; Жуков завоевал
это право своими успехами в Монголии в войне против японцев  и  успешной
обороной Москвы во время наступления немцев.  Наконец,  в  течение  всей
зимы ему удавалось удерживать ящеров. Сталин посасывал трубку -  пустую,
даже ему приходилось обходиться без табака.
   -  Георгий  Константинович,  ты  уже  однажды  спас  Москву.  Сможешь
повторить свой успех?
   - Тогда в моем распоряжении были свежие войска из Сибири,  а  фашисты
практически исчерпали свои ударные силы, - ответил Жуков. -  Сейчас  все
иначе. Если не произойдет чуда, мы  будем  разбиты  -  а  диалектика  не
позволяет рассчитывать на чудеса.
   Сталин что-то пробормотал.
   - Диалектика исключает чудеса, товарищ маршал, тем не менее, я  сумею
устроить для тебя чудо.
   Жуков почесал в затылке. Он