- Аманда! - Он шагнул было к ней.
   - Не подходи, Эрик! - предупредила она.
   Он качнул головой, и в его глазах молодая женщина  увидела  всю  силу
обуревавшего его  гнева.  Ей  захотелось  отшвырнуть  ружье  и  убежать.
Сегодня она потеряла все.
   - Послушай, Аманда! Предупреждаю, что мое терпение  действительно  на
исходе. Я почти боюсь дотронуться до тебя,  боюсь,  что  не  совладаю  с
собой и навсегда закрою твои прекрасные глаза! Я забираю ружье.
   - Нет, - почти  прошептала  она,  -  пропусти  меня.  Дай  мне  уйти.
Клянусь, я невиновна.
   - Позволить сбежать Принцессе? Да что с вами, миледи? Вы с ума сошли!
Меня же повесят за такое!
   Он произнес это непринужденным тоном, после чего  уверенно  шагнул  к
ней.  Увидев  его  движение,  изящное  как   у   фехтовальщика,   Аманда
отшатнулась.
   - Нет! - закричала она. - Я выстрелю, Эрик, клянусь...
   - А я ведь верю вам, миледи! - отозвался он, продолжая надвигаться  с
насмешливым вызовом в глазах. - Стреляйте  в  меня,  если  посмеете!  Но
прежде убедитесь, что ваше ружье заряжено!
   В молниеносном броске  он  схватил  ружье  за  ствол  и  отшвырнул  в
противоположный  угол  каюты.  Спусковой  механизм   сработал   раздался
выстрел, и пуля впилась в стену.
   Он тяжело посмотрел на нее. Потом улыбнулся с легкой горечью:
   - Оно действительно было заряжено, миледи. И было нацелено прямо  мне
в сердце.
   Она никогда еще не видела более холодных  глаз.  Никогда  раньше  его
губы не кривила столь презрительная усмешка.
   - А теперь, Принцесса...
   - Подожди! - Аманда с трудом сглотнула. Она испугалась, что упадет  в
обморок.. Внезапно нахлынувшие воспоминания обожгли ее, бросили в дрожь.
Она так много знала о нем. Знала испепеляющий жар его страсти и помнила,
как  леденяще-холодна  его  ярость.  Помнила  нежные  прикосновения  его
пальцев и несгибаемую силу его  воли,  его  непреклонность.  Он  мог  бы
сейчас сделать шаг вперед, сломать ей шею и закончить на этом. И судя по
выражению его серебристо-синих глаз, именно это ему хотелось сделать.
   "Боже! Убереги меня от этого мужчины, которого я люблю!" - взмолилась
она про себя.
   - Подождать чего, миледи? Спасения души? Вы его не найдете!
   Молодая женщина уставилась на обломки ружья на полу. Он швырнул его с
такой силой, что тяжелый приклад разлетелся в щепки. Она бросила на него
еще один короткий взгляд и сорвалась с места,  мечтая  убежать,  готовая
рискнуть чем угодно, лишь бы скрыться от него.
   Она оказалась недостаточно проворной. Его рука перехватила ее, пальцы
вцепились в волосы. Вскрикнув от боли, она забилась, когда он привлек  к
себе ее извивающееся тело. Она пыталась вырваться  из  кольца  его  рук,
упираясь ладонями ему в грудь, молотя по ней  кулаками.  Слезы  отчаяния
хлынули из глаз. Она попыталась ударить его, но тут же почувствовала  на
запястьях железную хватку. Он вывернул их и завел ей за спину, и  Аманда
даже в  пылу  борьбы  чувствовала  влажный  жар  его  тела,  сильного  и
крепкого, напоминающего о прошлом. Она вскрикнула, когда он притянул  ее
к себе, не размыкая рук, и  наконец  замерла,  тесно  прижатая  к  нему,
откинув голову, чтобы видеть его глаза.
   Удерживая одной рукой  ее  запястья  за  спиной,  ладонью  другой  он
коснулся ее щеки и тихонько погладил.
   - Такая красивая. И такая вероломная. Но теперь для вас все  кончено.
Сдавайтесь, миледи.
   Они смотрели друг другу в глаза. Что-то из того, что было между ними,
коснулось ее сердца и пламенем вырвалось наружу. Одно лишь прикосновение
его сильных рук всколыхнуло ее  чувства  Когда-то  любовь  полыхала  так
неистово и сильно! Глаза Аманды жгли слезы, но она  не  могла  позволить
себе расплакаться. Она отрицательно  качнула  головой  и  осмелилась  на
слабую улыбку:
   - Не сдаюсь, милорд. Не отступаю и не сдаюсь.
   Снаружи послышались шаги, кто-то вошел в каюту и остановился рядом  с
ними. Молодой человек с едва только начинающими пробиваться усиками. При
виде Аманды глаза его расширились.
   - Мы поймали ее! Принцессу! Это она передавала сведения англичанам  и
выдала наш корабль!
   - Да, мы поймали ее, - легко сказал Эрик, все еще пристально глядя ей
в глаза, но думая о чем-то своем.
   Она не отвела взгляда, чувствуя,  что  молодой  офицер  наблюдает  за
ними. Эрик пробормотал проклятие я отшвырнул ее от себя. Аманда едва  не
упала, но сумела сохранить равновесие и,  выпрямившись,  прислонилась  к
деревянной обшивке каюты. "Как забавно. На  море  спокойно,  покачивания
судна на волнах почти не ощущается, как в каюте бушует  самый  настоящий
шторм", - пронеслось у нее в голове.
   Молодой человек внезапно  тихонько  присвистнул,  вглядевшись  в  нее
повнимательнее.
   - Неудивительно,  что  она  обводила  наших  вокруг  пальца  с  такой
легкостью, - пробормотал юноша.
   При словах молодого офицера Эрик Камерон  почувствовал,  как  у  него
внутри все сжалось. Кажется, она стала еще прекраснее.
   Замершая у стены, загнанная в угол, но так и неукрощенная,  красивая,
как  никогда  Перед  ним   было   живое   воплощение   женственности   и
грациозности. Хрупкая, с царственной осанкой, с грудью, вздымающейся над
корсажем при каждом вдохе., с белой кожей.
   Совершенная, как мраморное изваяние  На  ней  было  зеленое  шелковое
платье с верхней юбкой и корсажем из золотой парчи. Шея и плечи открыты,
а волосы  мягкими  локонами  ниспадали  до  плеч.  Глаза  были  того  же
невероятного зеленого цвета,  что  и  платье.  Рыжие  волосы  потрясающе
красиво контрастировали с блеском шелка и парчи.
   Их огненный цвет менялся в зависимости от освещения, алея порой,  как
самый яркий закат.
   Ему захотелось распустить эти волосы, дать им свободно заструиться  в
руках Он не хотел видеть ее такой холодной и красивой, такой неподвижной
и величественной. Будь она проклята! В ее  глазах  по-прежнему  не  было
покорности.
   - Верно, - произнес он негромко. - Одурачить  мужчину  ей  ничего  не
стоило.
   - Интересно, повесят ее или нет? - спросил молодой офицер. - Генерал,
неужели мы повесим женщину?
   Аманда ощутила, как ее охватил страх, и с трудом  сглотнула,  пытаясь
сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Она словно увидела  жутковатую
картину воочию. Зазвучит барабанная дробь. Виселица.
   Справедливое  наказание  за  предательство.  Ее  поведут  на  эшафот.
Затянут петлю, и она ощутит, как ворсинки пеньковой  веревки  покалывают
кожу на шее.
   Данмор клялся, что повесит Эрика, как только захватит его.  Но  лорда
Камерона это  не  волновало  Аманда  недоумевала  что  же  за  лихорадка
охватывает человека, заставляя его  быть  столь  преданным  безнадежному
делу?
   Эта страсть заставила Эрика Камерона оставить на произвол судьбы свои
поместья в Англии, рисковать своим благосостоянием, титулом и Престижем,
даже самой жизнью У него было все, и он готов был пойти на любые  жертвы
ради своих мятежных убеждений.
   Ей тоже случалось рисковать жизнью ради дела, в которое она верила. И
теперь ее жизнь была тоже поставлена на карту.
   Молодой офицер все еще разглядывал ее. Он опять тихо вздохнул.
   - Милорд, вы, конечно, не сможете ее повесить?
   - Нет, не смогу, - спокойно ответил Эрик, продолжая смотреть  на  нее
своими серебристо-синими глазами - Видишь ли, она моя жена.
   Молодой офицер  ахнул.  Эрик  порывисто  обернулся  к  нему  -  Скажи
Даниэлю, чтобы он выдвигался к Камерон-Холлу.
   Пришли кого-нибудь за этим шотландцем. Англичан  похоронить  в  море,
наших погребем в усадьбе. - Он повернулся к Аманде:
   - Увидимся позднее, любовь моя. -  Отвесив  ей  глубокий  поклон,  он
стремительно вышел из каюты, сопровождаемый юным офицером.
   Вскоре пришли двое солдат и, молча кивнув ей, осторожно вынесли  тело
убитого шотландского лейтенанта.
   Затем дверь со стуком захлопнулась.
   Он ушел. Эрик покинул ее Бушевавший в каюте шторм утих, но ее все еще
трясло, она все еще переживала свой страх, все еще не могла  понять:  то
ли благодарить Бога, то ли слать ему проклятия. Они  так  долго  были  в
разлуке, а теперь война подошла к ним вплотную и  битва  началась  в  их
душах.
   Аманда бросилась на капитанскую койку;  сердце  ее  неистово  билось.
Сквозь  полуопущенные  красивые  занавески  и  узорчатые  окна  виднелся
далекий берег, к которому они приближались.
   Камерон-Холл  Возвышающееся  на  холме   белое   красивое   поместье,
казалось, само плыло ей навстречу; Оно выглядела таким мирным!
   Британцы успели поджечь его, но Роберт  не  солгал.  Небольшие  очаги
пожара, очевидно, удалось ликвидировать без особого труда Над зданием  и
окружающими постройками не было видно черных клубов дыма, только  склады
в доках сильно  пострадали  от  огня.  Но  они  не  представляли  особой
ценности. Главное - дом, подумала она-Она любила это поместье, наверное,
даже больше, чем сам Эрик. Оно стало ее  долгожданным  раем.  В  течение
последних тревожных месяцев, проходя через холл  вдоль  череды  семейных
портретов,  она  воображала  себе  жизнь  женщин,  которые  были   здесь
хозяйками  до  нее.  Она  следила  за  тем,  как  чистится  их  серебро,
заботилась о белье и мебели, оставшихся после них.
   Внезапно ей стало зябко. Он не собирается убивать ее. Но тогда что он
намерен с ней сделать? А может, ей поклясться, что она никогда больше не
покинет дом, не станет вновь  ввязываться  в  эту  войну?  Она  никогда,
никогда не смогла бы поджечь дом.  Но  теперь  Эрик  ни  за  что  ей  не
поверит.
   Аманда  прикрыла  глаза.  Послышались   приказы   швартоваться.   Она
представила, как матросы подбирают паруса "Леди Джейн",  скатывая  их  в
тугие рулоны, как корабль встает к причалу в глубоководном доке.
   Донесся стук  упавших  на  берег  сходней  и  победный  клич  солдат,
ступивших с корабля на землю.
   Патриотам так нужна была эта победа! Англичане наступали на Нью-Йорк,
и у Вашингтона не хватало войск, чтобы встретить их подобающим  образом.
Колонисты воевали против одной из самых совершенных армий мира.
   О, неужели он не видит, что происходит,  мучительно  размышляла  она.
Англичане, в конце концов, все равно одолеют, и тогда Эрика повесят. Они
повесят и его, и Джорджа Вашингтона,  и  Патрика  Генри,  и  Адамсов,  и
Хэнкока, и всех этих отважных, но неразумных людей!
   Вновь отворилась дверь. Аманда села на койке, подогнув под себя ноги.
Сердце провалилось куда-то вниз. За ней  пришел  Фредерик,  печатник  из
Бостона. Когда-то Эрик спас его от смерти, и тот  -  Аманда  знала  -  с
радостью отдал бы за него жизнь.
   - Где Эрик? - требовательно спросила она.
   - Ваш супруг вскоре присоединится к вам, миледи, - ответил  Фредерик.
- Он попросил меня проводить вас домой.
   - Проводить домой?
   - Миледи, никто из нас и в мыслях не держит причинить  вам  зло...  -
Фредерик замялся. - Даже несмотря на то, что вы шпионка.
   - Фредерик, ради Бога, я.,.
   Он поднял на нее страдальческие глаза:
   - О, миледи! Камерон-Холл! Как вы могли предать его родной дом?
   - Я не предавала, Фредерик, - устало произнесла Аманда.
   - Но тогда...
   - Я просто не знаю, как это доказать.
   - Миледи, мне достаточно вашего слова.
   -  Спасибо.  -  Аманда  не  сказала  ему,  что  ее  муж  подобным  не
удовлетворится. Почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы, молодая
женщина поспешно зажмурилась. Если бы Эрик осуждал ее,  если  бы  бросал
обвинения с яростью и возмущением, ей было бы легче.
   - Пойдемте, - позвал Фредерик.
   - Куда ты меня поведешь? - спросила она.
   - Куда же еще, как не в ваш собственный дом, миледи.
   Она согласно кивнула  и  скользнула  в  узкую  дверь.  Взобралась  по
лестнице на верхнюю палубу. Когда она появилась наверху, вдохнув  свежий
вечерний воздух, разговоры на палубе стихли и все как один уставились на
нее, бросив прочищать пушки "Леди Джейн" и подвязывать паруса.
   Аманда постаралась пройти мимо, держась прямо,  хотя  ей  показалось,
что все смотрели на нее с немым осуждением.  Кто-то  начал  насвистывать
мотив старой шотландской баллады. Затем один  за  другим  солдаты  стали
кланяться ей. Смущенная Аманда кивала головой в ответ  все  время,  пока
Фредерик вел ее с корабля. Наконец она по сходням сбежала на пристань.
   Их ожидала маленькая  карета.  На  козлах  сидел  Пьер.  Он  даже  не
взглянул в ее сторону. Аманда  подошла  к  карете  и  забралась  внутрь,
Фредерик последовал за  ней.  Молодая  женщина  оглянулась  на  корабль.
Пожилой капитан в зеленой форме пехотинца отдал ей честь.
   Аманда бросила быстрый взгляд на Фредерика.
   - Не понимаю, - пробормотала она.
   Сидевший рядом Фредерик улыбнулся - Они приветствуют своего отважного
противника, потерпевшего поражение.
   - Но ведь они должны ненавидеть меня.
   - Да, некоторые ненавидят. Но большинство уважают поверженного врага,
который сражался по зову своего сердца. А те,  кто  действительно  знает
секрет Принцессы, вполне возможно, надеются, что вы перейдете на сторону
вашего мужа.
   - Я не могу отказаться от своих убеждений.
   - Так же, как и  мы,  миледи,  -  ответил  Фредерик  и  погрузился  в
молчание. Пьер щелкнул кнутом над головой лошади, и карета  тронулась  в
путь, громыхая колесами по каменистой дороге.
   Откинув занавеску, Аманда смотрела на  обсаженную  деревьями  дорогу,
поднимающуюся к поместью.
   От  больших  стеклянных  окон  до  внушительных  портиков   дом   был
воплощением очарования прибрежной Виргинии. Она полюбила этот дом с того
самого момента, когда впервые увидела. Ей  было  дорого  здесь  все:  от
сверкающей глянцевой полировкой лестницы красного дерева  до  галереи  с
портретами Камеронов, каждый кирпичик и камешек.
   Карета остановилась. Пьер открыл дверцу, по-прежнему избегая смотреть
на хозяйку. Аманде захотелось его ударить. Захотелось крикнуть,  что  во
всем случившемся нет ее вины. Но разве кучер поймет,  если  Аманда  ушла
отсюда вместе с Робертом?
   Аманда выскользнула из кареты и двинулась "к дому, сделав вид, что не
замечает слуги Фредерик моментально оказался рядом,  и  уже  вместе  они
стали подниматься вверх по ступеням. Аманде  пришло  в  голову,  что  он
сопровождает ее не просто так.
   Фредерик прочистил горло:
   - Лорд Камерон скоро прибудет в свои покои, миледи.
   Аманда взглянула на него и  кивнула.  В  голове  промелькнула  мысль:
может, броситься в сторону и убежать в  лес,  что  начинается  сразу  за
палями? Но нет, этого ей не вделать никогда. Кое-кто из  окружающих  все
еще верил ей, некоторые даже любили. Правда, не так, как ее мужа.
   - Благодарю, Фредерик, - произнесла Аманда и, с достоинством подобрав
юбки, продолжила свой путь  по  лестнице.  Поднимаясь,  она  слышала  за
спиной его шаги!
   Прохода вдоль портретов  по  галерее,  она  чувствовала,  словно  все
предки Камероны смотрели на нее сверху с осуждением и презрением  "Я  не
виновата!" - хотелось выкрикнуть ей. Но это бессмысленно.
   Она приговорена. Увидев собственный портрет, она подумала: интересно,
как быстро Эрик уберет его со стены? Была ли среди Камеронов  хоть  одна
жена, предавшая собственный дом?
   Наконец Аманда добралась до хозяйских покоев. Фредерик пропустил ее и
притворил двери. Она осталась одна. Снова чувство безысходности  сдавило
ее  грудь.  Еще  совсем  недавно  она  лежала  в  постели   и   мечтала.
Фантазировала о том, как муж вернется домой.
   Негромкий крик отчаяния  вырвался  из  груди.  Она  не  могла  больше
выдерживать  пытку  ожиданием,  особенно  здесь.  Сколько   воспоминаний
связано с этими комнатами! Здесь бушевали страсти, происходили пламенные
примирения, звучал его смех...
   Ее взгляд упал на уютную кровать, стоявшую на, возвышении. С  изящной
резьбой по темному дереву, задрапированное в  шелк  и  парчу,  это  ложе
любви казалось ей таким уединенным. Оторвав взгляд  от  кровати,  Аманда
посмотрела вверх, на часы в стиле  королевы  Анны,  стоявшие  на  трюмо.
Почти шесть. Наконец-то наступил вечер. Но Эрика все нет.
   Аманда беспокойно заходила  по  спальне,  слишком  озабоченная  своим
неясным будущим, слишком испуганная, чтобы вспоминать прошлое.
   Темнота сгущалась.
   Постучав, в комнату вошел Кэссиди, угольно-черный камердинер Эрика, с
серебряным подносом в руках. Он с грустью посмотрел на хозяйку.
   - Что? Ты тоже пришел, чтобы Повесить меня, Кэссиди?
   Тот покачал головой:
   - Нет, леди Камерон. Возможно, я знаю об этом деле больше, чем  могли
заметить люди.
   Он был ее другом. Но в первую очередь он был другом Эрика.
   Аманде удалось улыбнуться:
   - Спасибо.
   - Я принес вина и жареную индейку. А Като и Джек сейчас принесут воды
для сидячей ванны.
   - Спасибо, Кэссиди. - Она неловко улыбнулась ему.
   Его акцент был прелестен. В  нем  слышалось  что-то  от  произношения
самого Эрика, которое он приобрел в Оксфорде. Кэссиди  был  весь  словно
составлен из  Черного  и  белого,  настоящий  слуга-джентльмен  знатного
лорда. Он был рожден рабом, а здесь стал свободным человеком.
   Аманда вдруг ощутила себя узницей в собственной комнате, в  своем  же
доме. Невольница, больше чем любой из рабов,  когда-либо  принадлежавших
Камеронам.
   Не проронив больше ни слова, Кэссиди поставил поднос на стол  Джек  и
Като, одетые в красно-бело-зеленые  ливреи,  цвета  Камеронов,  принесли
воду  и  выволокли  в  центр  комнаты  сидячую  ванну.   Аманда   кивком
поблагодарила слуг. Она боролась не с ними.
   - Где лорд Камерон? - спросила она у Кэссиди.
   - Занят делами, миледи. Они собираются преследовать лорда  Данмора  и
выбить его с нашего побережья раз и навсегда. , Дела... Значит, он может
вовсе не вернуться. Она будет проводить день за  днем  в  этой  комнате,
ожидая приговора Аманда откашлялась.
   - А он.., он вернется, ты не знаешь?  Или  меня  собираются  передать
представителям континентальных властей?
   - О нет! Милорд Камерон придет обязательно.
   Его слова не воодушевили молодую женщину.
   Кэссиди поклонился и исчез вместе с остальными.  Дверь  захлопнулась.
Она услышала, как поворачивается в замке ключ. Ее заперли.
   Присев к столу, Аманда попыталась поесть. Еда была  превосходной,  но
аппетит не приходил, поэтому она ограничилась глотком  вина  и  замерла,
уставившись в темноту ночи за окном.
   Какое-то время спустя она вспомнила об остывающей воде  в  ванне,  об
ужасающем запахе, исходящем от ее одежды и волос. Взглянув  на  дверь  и
чувствуя, как постепенно проходит оцепенение, она испугалась, что сейчас
войдет муж. Пришлось напомнить себе, что он может не появиться несколько
дней.
   Осушив для храбрости бокал вина, Аманда скинула пышное платье, чулки,
корсет, нижние юбки и ступила в  воду  Тепло  воды  было  восхитительно.
Окунувшись с головой, чтобы  намочить  волосы,  она  начала  ожесточенно
смывать грязь с головы и тела.
   Но смыть свои страхи и тяжелые мысли ей не удалось.  Что  бы  подумал
Эрик, если бы знал, что она ушла с Робертом Тэрритоном во  имя  спасения
дома? Он бы ей не поверил, конечно. Он бы подумал, что она  сама  хотела
уехать с Тэрритоном.
   Вечер становился прохладным. Выйдя из  ванны,  Аманда  завернулась  в
огромное полотняное полотенце и, дрожа как в ознобе,  пожалела,  что  не
попросила Кэссиди разжечь огонь Подойдя к окну,  она  раздвинула  шторы.
Далеко внизу, у доков, она заметила сильное оживление. Пожалуй, чуть  ли
не половина ополчения расположилась на их территории.
   "Боже! Дай мне мужества! - взмолилась  она.,  -  А  если  не  можешь,
сделай так, чтобы я сейчас провалилась сквозь пол".
   Бог не услышал ее мольбы.
   Раздался какой-то звук, и Аманда резко обернулась. Это был  Эрик.  Он
вошел, неслышно открыв дверь, и теперь стоял, молча  глядя  на  нее.  Их
глаза встретились. Он повернулся и запер дверь, затем прислонился к  ней
и вновь устремил на нее  тяжелый  взгляд.  И  мягко,  но  с  безошибочно
угадываемой неприязнью произнес:
   - Ну вот. Принцесса, и пришло наше время.  Время  расставить