е нужно? - повторила она за ним.
     - Да, - сухо сказал он. - Когда ты так подходишь ко мне, то всегда с какой-то целью.
     Она быстро и грациозно поднялась, готовая повернуться и уйти, но он схватил ее за руку и задержал.
     - Ты не поедешь домой, - сказал он ей.
     - Я и не просилась домой, - холодно ответила она. Он посмотрел на нее, потом кивнул головой и снова уставился отсутствующим взглядом в огонь.
     - Его больше нет, - тихо прошептал он. - Аэд Финнлайт покинул нас, ушел, как уйдет мир, который длился несколько десятилетий.
     - Мне очень жаль, - сказала она тихо.
     Она чувствовала его боль и хотела облегчить ее.
     Он отпустил ее руку.
     - Иди в постель, Рианон.
     Но она продолжала стоять в нерешительности.
     - Я могу чем-то...
     - Иди в постель, Рианон. Я хочу побыть один.
     Поняв, что он в ней не нуждается, она отвернулась.
     Забравшись в постель, она стала думать, каким он был, когда был еще маленьким мальчиком. Вскоре она снова задремала.
     Перед рассветом она проснулась. Он лежал рядом с ней. Она свернулась калачиком у его груди, и больше ей не было холодно.
     Рианон не могла отодвинуться от него. Утомленный, он спал, а ее волосы оказались прижаты его спиной. Она попыталась тихонько вытащить их из-под него и поняла, что ее легкое движение разбудило его. Он посмотрел на нее.
     - Прости меня, я сделал тебе больно.
     Он встал обнаженный. Она следила за ним, и ей хотелось сказать ему что-нибудь, но она не успела, потому что он быстро оделся и вышел, хлопнув дверью.
     Она легла, но уже не могла уснуть. Несколько позднее вошла Грендал, неся воду и мед, но ей не хотелось ни есть, ни пить. Она просто не знала, что делать, поэтому оставалась в постели Эрика все утро.
     Позднее, когда наступил день, она вышла в коридор, завернула за поворот и добралась до лестничной площадки. Из огромного зала внизу слышались рыдания и причитания. Не желая быть навязчивой, она поспешила уйти. Ей пришлось остановиться, потому что весь коридор заполнил собой высокий и широкоплечий мужчина. В потемках она беспомощно сощурилась и подумала, что это Эрик, но потом поняла, что это был его отец, король Дублина собственной персоной. Настоящий викинг, пронеслось у нее в мозгу. Ну конечно, Эрик не мог не рассказать, что она питает такую ненависть к этому человеку.
     - Почему ты уходишь? - спросил он ее.
     - Я... - Она посмотрела на него беспомощно. - Я... мне не хотелось быть навязчивой, милорд.
     - Ах, Рианон! Ты - жена моего сына и, следовательно, моя дочь, и в такую минуту не можешь быть навязчивой. Тебя примут с радостью. Мой тесть понял это, когда расставался с жизнью, он потянулся к тебе, и ты ответила ему то, что он хотел услышать. Пойдем, возьми меня под руку. Эрик внизу.
     Он коснулся ее легонько, но она отстранилась, покачав головой, объятая неожиданным страхом.
     - Вы не так меня поняли, милорд.
     - Ах! Ты не можешь принять руку викинга, даже если он уже давно живет на этом берегу?
     - Нет! - выкрикнула она, но потом увидела, что легкая улыбка играет на его лице.
     - Дело не в этом. - Она помолчала: как ей сказать королю, что его сын вовсе не хочет быть с ней вместе? - Я... Я не думаю, что Эрик...
     - Моя леди Рианон... дочка! - поправился он. - Пойдем, возьми меня за руку. Ни один мужчина не станет тащить женщину через море, если не нуждается в ней.
     - Но...
     - Пойдем, - сказал он, легонько подталкивая ее.
     И все же даже это легкое подталкивание было командой, и она взяла его под руку. Спускаясь по лестнице, она удивлялась, как легко эти люди могут сломить ее волю: и тот, за кого она вышла замуж, и его отец, с этим благородством манер, сквозь которые видна сила.
     Когда они сошли вниз, он подвел ее к постели Финнлайта. Покойный монарх был одет со всем великолепием, в королевский плащ голубых и малиновых цветов с эмблемами и гербами Ирландии и Тары, золотой крест покоился на его груди. Она поклонилась вместе с викингом - королем Дублина и прочла молитву, а когда поднялась, ее рука все еще была в руке ее свекра. Мужчины, ирландские короли, подошли, чтобы поговорить с Олафом Белым. Он представил Рианон им всем как свою новую дочь, и каждый приветствовал ее и отдал ей дань уважения, как должно королеве. Ее повели в зал, где их ждал обед, и Эрин, с залитым слезами прекрасным лицом, подошла к ним. Она отвела Рианон к высокому помосту, на котором стоял стол, поперек длинного ряда столов, и прежде чем Рианон усадили, она почувствовала, что ее снова кто-то взял за руку, и быстро обернулась. Это был Эрик, одетый так же, как его отец, в малиновый плащ, опушенный горностаем, с эмблемой волка Вестфальдского королевского дома и гербом королей Тары.
     - Спасибо, мама. Я позабочусь о своей жене, если позволишь.
     Его слова, обращенные к матери, были такими нежными, сказаны были с такой любовью. На нее же он только что не рычал. Он усадил ее между собой и отцом, и хотя она разделяла кубок с ним, со своим мужем, единственный, кто обращал на нее внимание, разговаривал с ней, был свекор. Когда обед закончился, Эрик снова повел ее вверх по лестнице, открыл перед ней дверь и втолкнул ее в комнату. Она стремительно обернулась и увидела, что он вот-вот закроет дверь и оставит ее одну.
     - Эрик, - позвала она.
     - В чем дело?
     - Я просто...
     Она замолчала и глубоко вздохнула. Она вспомнила, как убеждал ее свекор: ни один мужчина не потащит женщину через море в незнакомую страну, если он не желает, чтобы она была с ним вместе.
     Она опустила глаза и тихо сказала:
     - Мне больно видеть, как ты страдаешь.
     Некоторое время он стоял тихо. Потом снова вошел в комнату, закрыл дверь и подошел. Взяв ее за подбородок, он заставил Рианон смотреть ему в глаза.
     - Тебе больно видеть, как я страдаю? Почему это, леди? Я думал, что ваше сокровенное желание - видеть, как я варюсь в кипящем масле!
     Она вырвалась.
     - Конечно, я просто забыла об этом. Пусть будет так, как есть!
     Он промолчал, но ей показалось, что тень улыбки легко скользнула по его лицу. Ей захотелось подбежать к нему, но она осталась на месте.
     - Да, я переживаю смерть моего деда, - сказал он ей тихо, улыбка его пропала, но взгляд стал нежен. - Но ты не можешь понять ужаса всего происходящего. Дед был как бы опорой этого острова, на нем все держалось. Он был олицетворением Эйре. Он был... видишь ли, почти как Альфред. Он был очень старым, ему было больше девяноста лет, и он прожил великую и прекрасную жизнь. Он будет хорошо принят на небесах, и норвежцы, которых он знал, приготовят ему место за столом Вальхаллы. - Он помолчал, а потом подошел к ней, и вся его нежность пропала. В его глазах загорелся ледяной блеск, когда его пальцы пробирались сквозь ее волосы. - Мой отец силен, мои братья и я - также, и теперь мы должны обратить эту силу на помощь моему дяде Найолу Ольстерскому. Ты понимаешь, что это значит?
     - Ты делаешь мне больно, - сказала она ему.
     - Будет война, - продолжал он. - И ты останешься здесь, под защитой этих стен, пока она не закончится.
     Он не отпускал ее, ждал протеста. Она спокойно посмотрела на него.
     - Милорд, вы тянете меня за волосы!
     И тогда он наконец отпустил ее, развернулся и ушел.
     Камин угасал. Рианон стало холодно, и она легла в кровать своего мужа.
     Было уже поздно, когда он вернулся. Устало сел в кресло перед камином и уставился на огонь.
     Она молча наблюдала за ним. Казалось, прошла целая вечность. В его лице было напряжение, в глазах - боль. Ее свекор был не прав. Конечно, он не любит ее, а теперь здесь даже не хочет быть с ней рядом.
     Но она влюбилась в него, несмотря ни на что...
     Она встала и подошла к камину. Он встретился с ней взглядом и удивленно поднял бровь.
     Конечно, он ее отвергнет. Ей нужно уйти.
     Но она не сделала этого. Она развязала пояс вышитой ночной рубашки и позволила ей мягко опуститься к ее ногам. Еще медленнее она подошла к нему, отвечая на его взгляд, опустилась перед ним на колени, взяла его руки в свои и нежно поцеловала.
     У него вырвался крик, он вскочил, поднял ее на руки и бросил на кровать. Он долго и страстно ласкал ее, и она отдавалась ему, покорно выполняя все его желания.
     В конце он крепко прижал ее к себе. Эрик молчал и только гладил ее тело, покрытое каплями пота. С ее губ готовы были сорваться слова: "У нас будет ребенок". Она уже открыла рот, чтобы произнести их, но не могла. Потому что почти спала.
     Утром он поднялся и оделся задолго до того, как она открыла глаза. Утомленная, сонная, она увидела, что он стоит над ней.
     - Ты не поедешь домой! - резко и поспешно заявил он.
     - Что? - прошептала она, удивляясь перемене, произошедшей в нем.
     - Ты не поедешь домой!
     - А я и не просила...
     - Всегда, когда ты соблазняешь меня, ты о чем-нибудь просишь. Ты требуешь платы, как продажная девка! Ты...
     Он отшатнулся, потому что она в ярости запустила подушку ему в лицо.
     - Рианон, я не буду тебе ничем платить. И не буду делать этого больше, так и знай.
     Она прикрыла грудь мехом со всем возможным спокойствием и с гордостью сказала:
     - Я ничего у тебя не прошу. Совеем ничего, милорд! Мне просто хотелось дать тебе что-то прошлой ночью, но можешь не беспокоиться, больше ты ничего от меня не дождешься!
     Он потянулся к ее лицу. Она хотела отвернуться, но его пальцы двигались так нежно по ее щеке, что она застыла.
     - Благодарю за поправку, миледи, - тихо сказал он, и в его голосе было тепло. - Я... я благодарен тебе.
     И он слегка поцеловал ее. А потом ушел. Она продолжала смотреть ему вслед, а потом упала на постель. Она никогда не знала, чего от него ждать.
     Утром Грендал снова прислуживала ей, а потом она оделась и задумалась, ждать ли ей Эрика или стоит самой спуститься вниз.
     Вероятнее всего, Эрик за ней не придет.
     В полдень послышался стук в дверь. Смущенно улыбаясь, вошла монашка, которую она видела у постели Финнлайта в первую ночь.
     - Я - Биди, сестра Эрин, - представилась она, взяла руки Рианон и поцеловала ее в щеку. - Для нас всех настали тяжелые времена! Если бы ты знала его, ты бы тоже полюбила моего отца!
     - Я уверена, что полюбила бы, - вежливо ответила Рианон.
     - Ты правильно поступила с отцом.
     - Правда?
     - Конечно, - раздался голос из открывающейся двери.
     Там стояла Эрин Дублинская, которая смотрела на свою сестру, а потом слегка улыбнулась Рианон.
     - Ты, должно быть, была ужасно смущена, когда отец обратился к тебе таким образом?
     - Я... - Она замялась, не решаясь больше ничего говорить. "Ваш отец прочел то, что было у меня в мыс-лях и в сердце!" - хотела она сказать, но промолчала, потому что Эрин быстро продолжала.
     - Видишь ли, он подумал, что ты - это я.
     - Простите, миледи? Биди тихонько рассмеялась.
     - Да, теперь смейся! Но эта святая сестричка моя однажды вошла в сговор с моим отцом...
     - Не было никакого сговора! - запротестовала Биди.
     - Ну да! - сказала Эрин. - Они обманом выдали меня замуж. Я бы лучше вышла замуж за карлика, за гнома или огромного безобразного медведя, чем за викинга, - объяснила Эрин. - Но, видишь ли, тогда была война, ужасная кровавая война, и отец с Олафом заключили мир, а залогом этого мира стала я.
     - О! - воскликнула Рианон. - Вы кажетесь так... такой...
     Эрин довольно улыбнулась, взяв Рианон за руки и принуждая ее опуститься на край кровати.
     - Ни одна женщина не была так недовольна своим замужеством или своим мужем. Годы обошлись со мной не слишком беспощадно, но все начиналось не так уж гладко.
     - Было трудно, - начала рассказывать Биди. - Видишь ли, Эрин и Олаф знали друг друга. Эрин в золотых доспехах разъезжала по всей стране и сражалась со своим будущим мужем.
     - Биди!
     - И это еще не все, кое-что отец никогда не узнал, - возбужденно сказала Биди.
     - Рианон, я еще раз хочу поблагодарить от всего сердца за то, что ты сказала моему отцу.
     - Пожалуйста, не нужно меня благодарить. Я... мне так жаль, что он оставил нас.
     Эрин вскочила на ноги и нервно зашагала по комнате.
     - А теперь, когда его не стало, все эти люди, которые так почитали его, готовят войну против моего брата!
     - Я не могу понять, - сказала Рианон. - Зачем им это надо?
     Эрин покачала головой.
     - Я не знаю. Я, наверное, никогда их не пойму. Еще когда я была ребенком, среди королей всегда шли войны Когда началось вторжение викингов, отец помирил их чтобы вместе отразить врага. А теперь... они снова начнут воевать. Боже, помоги Найолу! - Она повернулась вокруг. - У тебя есть все, что тебе нужно? Все в порядке? Твои сундуки доставили уже с корабля?
     - Конечно же, миледи, доставили. Спасибо.
     - Миледи? - Она широко улыбнулась, ее изумрудные глаза засверкали, и снова Рианон подумала, что она - необыкновенно красивая женщина. - Я теперь - твоя свекровь. Не нужно быть такой церемонной. Ну, а теперь я прошу меня извинить, потому что мне еще за многим нужно присмотреть. - Она направилась к двери, а потом остановилась и оглянулась. - Биди, может быть, ты познакомишь Рианон с семьей, будь добра. Вчера было не до этого, но сегодня... жизнь продолжается. - Она улыбнулась Рианон. - Я рада, что Эрик нашел тебя. Он стал почти бродягой, ходил в походы с викингами в далекие страны, и я действительно рада, что он нашел такую прекрасную молодую жену-христианку. Поверь, я от всего сердца принимаю тебя в свою семью!
     Она ушла, а Биди предложила Рианон спуститься и познакомиться с семьей.
     Рианон последовала за ней. В зале на смертном одре лежал Финнлайт, которому родные воздавали последние почести. Множество людей в роскошных одеждах, в плащах с начертанными на них гербами и эмблемами, стояли около него в беззвучной молитве. Рианон не видела своего мужа.
     Уже под вечер Биди провела Рианон по замку короля Дублина. В комнате против главного зала она наконец-то мельком увидела Эрика. Он сидел с большой группой мужчин, его братьев и дядьев, и они о чем-то горячо спорили. Биди провела ее дальше. В девичьей, светлой комнате для шитья, какая-то красивая девушка с такими же темными волосами, как у Эрин, вскочила на ноги и побежала им навстречу.
     - Тетя Биди, наконец-то вы привели ее к нам! Я была так заинтригована вчерашней встречей. Ты меня помнишь? Ты уже запомнила нас всех? Я - Дариа, самая младшая в роду, сестра Эрика. А это мои сестры - Меган и Элизабет. Ты уже с нами встречалась. А мальчишки - Лейф, ты могла его видеть прошлой ночью у постели деда, и еще Брайан, Конон, Конор и Брюс. Проходи, пожалуйста! Расскажи нам об Альфреде, об Англии и об этом ужасном Гутруме. О, пожалуйста, проходи и не стесняйся. Мы и сами совсем не стеснительные, как видишь! - Она засмеялась, и Рианон сразу же была очарована ее искренностью и непринужденностью.
     - Ну, я могла бы рассказать немножко, - начала она.
     - Ты ведь из рода Альфреда, не так ли? - прервала ее Дариа.
     - Я - его кузина.
     - Расскажи нам что-нибудь, пожалуйста. Мы все так горюем о смерти нашего деда, что нам хотелось бы перенестись в какую-нибудь далекую страну!
     Рианон оказалась окруженной женщинами - тетка-ми, сестрами и золовками Эрика, и ей пригодился ее талант рассказчицы. Она повторила им легенду о Линдерсфарне, потом принялась рассказывать о благородстве и героизме Альфреда. Когда она закончила, Дариа потребовала рассказать, как это Эрику удалось похитить ее.
     - Прямо скажу, против моей воли, - спокойно призналась Рианон. - Он пришел как викинг, забрал мою усадьбу и земли, и Альфред решил, что нам нужно пожениться.
     Наступило неловкое молчание. Она сказала это легко, почти шутя, и все же они все пристально смотрели на нее. Она их обидела, и теперь жалела об этом.
     Но потом она поняла, что они все смотрели в направлении двери. Она повернулась и окаменела: там был Эрик, который пристально смотрел на нее. Удобно прислонившись к косяку и сложив руки на груди, он наблюдал за ней.
     - Она прекрасно рассказывает легенды, правда? - вежливо спросил он у всех. - Увы, любовь моя, полагаю, что ты упустила часть истории. Моя жена просто героиня. Видите ли, когда мы приехали и прежде, чем я мог что-либо понять, я уже носил в бедре стрелу моей прекрасной жены. Я вас уверяю, что ни один викинг не сможет совладать с такой прекрасной девушкой.
     - Ты... ты стреляла в Эрика?! - воскликнула Дариа. Рианон покраснела.
     - Я не хотела...
     - Ой, Эрик! - засмеялась Дариа, вскочила на ноги и обняла своего брата.
     Рианон видела, что их отношения непринужденны и ласковы. Он никогда не улыбался ей так, подумала она с горькой завистью.
     - Я вижу, что ты прекрасно оправился от этой раны, - сказала ему Дариа.
     - Сестренка, - нахмурился он притворно. - У меня на теле остался ужасный шрам.
     - Ну, у тебя полно шрамов! - Она подмигнула Рианон. - Ты и вправду выпустила в него стрелу?
     - У нее была прекрасная цель, - сказал Эрик, - а вот здравого смысла и преданности не слишком много. Но сейчас, если вы позволите, я заберу ее на некоторое время. Рианон?
     Она поднялась, жалея, что у нее сейчас не было в руках лука. Как он смел говорить такие вещи своим сестрам и тетям?
     Она пошла к двери, а потом остановилась прямо перед ним.
     - Увы, милорд. А чего же вы хотели от меня? Если моя преданность ставится под сомнение, тогда и цель моя тоже была сомнительной. В будущем поостерегитесь, Повелитель волков. Мои цели могут измениться вместе с количеством здравого смысла. И, если бы у меня его было несколько больше, мы наверняка не поженились бы, потому что именно то количество и потребовалось, чтобы довести это дело до конца.
     Дариа, услышав эти слова, расхохоталась. Эрик изучающе посмотрел на Рианон и медленно оскалился в улыбке. Потом шагнул вперед, взял ее на руки и легко перекинул через плечо.
     - Извините, леди, но мне нужно разобраться со своей своенравной женой.
     Поклонившись, он вышел и вынес ее из девичьей, неся через зал, не обращая ни на кого внимания. Задыхающаяся Рианон не могла сопротивляться.
     Потом она поняла, что снова стоит на ногах. Они оказались во дворе. Там везде были люди, которые седлали лошадей и надевали на них попоны цветов своих королей и принцев. Рианон хотела было отругать Эрика за такое грубое обращение, но не сказала ни слова, рассматривая все происходящее вокруг.
     - Что?..
     Он пристально посмотрел на нее.
     - Уже было нападение на Ольстер в отсутствие Найола, - сказал он ей.
     - Ты... Вы выступаете в поход сейчас же? - спросила она с удивлением. - Тело твоего деда еще не успело остыть!
     - Мы проводим тело деда в Тару, а потом поедем к Ольстеру, - сказал он. Он скрестил руки на груди, и глаза его блеснули. - А ты останешься здесь, под присмотром моей матери, до моего возвращения.
     Она открыла рот, чтобы ответить ему, но потом закрыла его, потому что увидела, что через двор шел Рауен с другими людьми из Уэссекса. Она взглянула на Эрика, с трудом справляясь с дыханием.
     - Рауен тоже едет с тобой?
     Он, казалось, вздрогнул от вопроса, а потом хмыкнул:
     - Да, он сам захотел.
     - Он не должен... Он не должен сражаться за чужую землю!
     Он неожиданно крепко прижал ее к себе.
     - Ты ждешь его возвращения, а не моего? Увы! Я вижу, что это правда, но ты ведь никогда и не притворялась, что желаешь мне чего-то иного, чем датский топор. Но, леди, ты должна помнить всегда, что ты - моя жена, и ты запомнишь меня навсегда!
     Она попыталась освободиться, ей было больно от его объятий. Ее упрямство не позволяло сказать ей, что она любит его, что ее забота о Рауене была только хитростью, чтобы спасти свою гордость. Она не могла сказать ему, что, если он не вернется, ей мир будет не мил, она даже не могла сказать ему о ребенке.
     - Эрик...
     Он поднял ее на руки, накрыл ее губы своими и страстно целовал, приводя ее в восторг. Потом отпустил ее, но с такой неохот