ли на землю. Могучий всадник упал на  нее.  Девушка
открыла рот в беззвучном крике и вдруг услышала:
   - Тила!
   Внезапно луна осветила лицо ее преследователя.
   - Джеймс!
   - Какого черта ты делаешь здесь одна?
   - Почему ты крался за мной? - выдохнула она - Ты одна?!
   - Конечно, одна. И ты до смерти напугал меня. Боже..  -  Она  ожесточенно
заколотила кулаками по его обнаженной груди.
   Джеймс схватил ее за руки.
   - Прекрати!
   - Негодяй! Почему ты тайком преследовал меня?
   - Хотел убедиться, что ты одна.
   - Но...
   - Даже сейчас не исключено, что Уоррен следует за тобой. Что  ты  делаешь
здесь, глупая девчонка? Знаешь, как опасны эти места?
   - Да!
   - Так что же заставило тебя?..
   - Не мог бы ты встать?
   Джеймс поднялся и протянул ей руку. Он был крайне рассержен  и  напряжен.
Не выпуская руки девушки, Джеймс потащил ее вперед.
   - Что...
   - Хижины впереди.
   - Мы можем доехать...
   - Верно, но лошади ушли вперед.
   Идя рука об руку с ним, Тила ощущала исходивший от  него  жар.  Казалось,
они уже в таких густых зарослях,  что  впереди  нет  и  намека  на  просвет.
Джеймс, чуть обогнав девушку, отводил ветки и прокладывал путь.
   Она съежилась от страха при мысли о том,  что  может  затаиться  в  столь
густых зарослях. Хорошо еще, что в такой темноте Джеймс  не  видит,  как  ей
страшно.
   Наконец заросли расступились, и они вышли на поляну, где стояло несколько
крепких бревенчатых хижин. Джеймс направился к одной из них, а Тила  застыла
в нерешительности. Мгновение спустя, увидев в хижине свет,  она  последовала
за ним.
   Джеймс развел огонь  в  очаге,  и  его  слабый  отсвет  позволил  девушке
рассмотреть хижину.
   Казалось, совсем недавно в ней кто-то жил,  но  теперь  она  походила  на
призрак. В углу были  сложены  скатанные  тюки;  у  очага  стояла  посуда  -
деревянные плошки и ложки, чугунная сковорода, кофейник  и  железные  щипцы.
Все здесь свидетельствовало о бедности. Земляной пол  был  покрыт  одеялами.
Однако сейчас девушка подумала, что ничего  лучше  этой  хижины  и  быть  не
может.
   Убожество убранства смущало Тилу куда меньше, чем мужчина, стоявший перед
ней.
   Одетый только в бриджи и сапоги, Джеймс скрестил руки на обнаженной груди
и расправил широкие плечи.  Его  кожа  отливала  медью  в  отсвете  пламени,
подбородок выдавался вперед, глаза сверкали.
   - Как ты очутилась в лесу?
   - Уверяю, тебя я не разыскивала.
   - Я спрашиваю: как ты очутилась в лесу?
   - Какая разница?
   - Существенная. Если ты привела сюда своего отца...
   - Отчима, - отрезала Тила. - Отчима, отчима, отчима!
   - Если ты привела его сюда...
   - Привела сюда? Да я хотела убежать от  него!  Услышав  ее  крик,  Джеймс
остолбенел.
   - Неужели ты ехала совсем одна в кромешной тьме?
   - Я отправилась засветло.
   - И скакала по тропе, не зная, куда она приведет?
   - У меня было кое-какое представление. - Тила смущенно пожала плечами под
его пристальным взглядом. - Утром, когда мы катались  верхом,  Тара  сказала
мне, что недалеко есть хижина и ты когда-то здесь  жил.  До  того...  -  Она
осеклась и печально вздохнула. - Я не знала,  что  встречу  тебя,  а  только
надеялась отыскать  место..,  где  можно  немного  переждать.  Он  удрученно
покачал головой.
   - Никто не знает, что ты убежала?
   - Нет! Кроме...
   - Кроме?
   - Твоей.., дочери. Дженифер принесла мне воды.
   - У моей шестилетней дочери ума больше, чем у тебя. И у нее,  несомненно,
было бы больше шансов выжить.
   - Все шло прекрасно, пока ты не напал на меня.
   - Я не нападал на тебя.
   - Пока ты не сбросил меня с лошади, мне не угрожала опасность умереть  от
страха. А ты сбросил и навалился на меня. Это очень похоже на нападение.
   - Я хотел убедиться, что ты одна. Девушка вскипела от гнева:
   - Как ты смеешь предполагать, что я могу навести его на твой след!
   Джеймс пожал плечами:
   - Мне совершенно безразлично, последует ли он за мной.  Пожалуй,  я  даже
хотел бы этого, - добавил он странным шепотом. - Лишь бы Уоррен не  появился
здесь. Мои люди - уцелевшие и посредники -  приходят  сюда,  в  эти  хижины,
чтобы укрыться от диких зверей, от темноты, от холода. Эти хижины не  должны
сгореть. И армия белых не должна их найти.
   - Но твой народ бежал отсюда.
   - Тем не менее деревню могут сжечь.
   - Я приехала  сюда,  чтобы  на  время  укрыться,  клянусь,  и  не  хотела
доставить неприятности ни тебе, ни этой деревне.
   - Ты сама по себе неприятность, - раздраженно отозвался Джеймс.
   Тила направилась к двери, бросив на ходу:
   - Что ж, тогда я уеду.
   - Вернись сию же минуту! - Но девушка даже не обернулась.  Джеймс  нагнал
ее, схватил за руку и повернул к себе. - Что ты выдумала на сей раз?
   - Ты избежишь неприятностей, если я оставлю тебя в покое.
   - Поздно! - Джеймс подтолкнул ее к огню. - Садись, согрейся. У тебя  руки
как лед.
   Озябшая Тила опустилась на колени и протянула к  огню  руки,  наслаждаясь
теплом.
   Он сел рядом с девушкой и протянул ей серебряную фляжку:
   - Бренди. Думаю, это тебе необходимо.  Так  оно  и  было,  но,  отхлебнув
глоток, Тила сморщилась и вернула ему  фляжку.  Джеймс  укоризненно  покачал
головой:
   - Зачем? Зачем ты рисковала  жизнью,  отправляясь  в  чащу  и  болота,  о
которых ничего не знаешь? - Она уставилась на пылающие поленья. - Я не  лгал
твоему от... Уоррену сегодня.  Здесь  действительно  бродят  группы  воинов.
Сейчас, наверное, уже всем известно, что у Уоррена есть дочь,  а  между  тем
его люто ненавидят.
   - Я и сама люто ненавижу его!
   Посмотрев на Тилу долгим взглядом, Джеймс потянулся к ней. Постепенно она
успокоилась в его объятиях, поняв, что гнев иссяк. Прижавшись друг к  другу,
они смотрели на огонь.
   - Правда, что ты сбежала со своей свадьбы, прямо от алтаря?  -  с  легкой
насмешкой спросил он.
   - Я сделала это не для того, чтобы уязвить чье-то самолюбие.
   - Ты - дерзкое маленькое создание.  Но  это  лишь  усугубляет  опасность,
грозящую твоей жизни.
   - Почему?
   - Потому что идет война, ужасная война.  Ты  должна  вернуться  домой,  в
Чарлстон.
   - Я не просилась сюда. Меня привезли против  моей  воли!  Джеймс  покачал
головой, чуть коснувшись подбородком ее волос.
   - У Джаррета найдутся друзья, способные повлиять на  Уоррена.  Ты  должна
уехать отсюда и вернуться домой. Тебе здесь не место, ты не  вписываешься  в
эту жизнь.
   Джеймс взял ее за плечи и отстранил от себя. Его  потемневшие  сузившиеся
глаза мрачно уставились на девушку.
   - Выходи за Харрингтона. Пусть он отправит тебя домой. Она  вырвалась  из
его рук.
   - Ты говоришь как Майкл Уоррен! - Тила поднялась и заметалась по хижине.
   На стене весела оленья шкура с  изображением  охоты.  На  небольшом  окне
висели занавески. И то и другое придавало хижине жилой вид.
   Взглянув на Джеймса, она поняла, что они думают об одном и том  же.  Этот
дом принадлежал его семье. Он жил здесь с женой.  Тила  вторглась  в  святая
святых.
   Отвернувшись, Джеймс подбросил полено в огонь.
   - К утру Джаррет приедет за тобой.
   - Но...
   - У тебя было только два пути. Один привел бы тебя к дому Роберта. Второй
- в леса и болота.  Мой  брат  направит  солдат  к  Роберту,  а  сам  тайком
ускользнет ночью из дома и приедет сюда.
   - Что ж, - покорно сказала она, - тогда я либо поеду назад  с  ним,  либо
углублюсь в болота.
   Вскочив, он гневно взмахнул рукой:
   - Я не позволю тебе рисковать скальпом, не говоря уже о жизни, дурочка! -
Джеймс взял один из тюков,  оказавшийся  матрацем,  расстелил  его  у  огня,
положил рядом другой и два красных пледа. - Это, конечно, не  роскошный  дом
моего брата, мисс Уоррен, но думаю, вы согласитесь заночевать здесь.
   Выбора не было. Тила совсем выбилась из сил.
   Девушка опустилась  на  матрац,  вытянулась  и  с  вызовом  взглянула  на
Джеймса.
   - Черт бы тебя побрал! - глухо бросил он. Однако через секунду Джеймс уже
стоял  возле  нее  на  коленях.  Его  поцелуй  -  обжигающий,   беспощадный,
требовательный - внезапно стал нежным и обольстительным.
   Язык дразнил ее, пробуждая желание. Тила осторожно коснулась пальцами его
волос, погладила их, притягивая Джеймса все ближе  и  ближе  к  себе.  Он  с
готовностью прильнул к  ней  всем  телом.  Исходивший  от  него  жар  словно
прожигал ее амазонку. Одна рука обхватила шею девушки, другая скользила вниз
и вверх по спине, потом переместилась на ягодицы.
   Поставив Типу на ноги, Джеймс расстегнул  ее  жакет  и  блузку,  развязал
шнурок корсета и обнажил ее грудь. Прижавшись к ложбинке между  грудями,  он
наслаждался теплом, с замиранием слушал частые удары  сердца  и  прерывистое
дыхание.
   Чуть отстранившись, Джеймс решительно снял с Тилы одежду.
   Покончив с этим, он окинул пристальным взглядом  нагую  девушку,  залитую
отблесками огня, быстро опустил ее на пол, накрыл своим телом и  прильнул  к
ней губами. Расстегнув бриджи, Джеймс вошел в Тилу с  неистовой  страстью  и
пылом. Она закрыла глаза, ослепленная охватившим ее огнем, и теперь  ощущала
лишь  жар  мужчины.  До  боли  реальное,  все  происходящее   окрасилось   в
оранжево-золотистые цвета.  Они  слились  с  другими  цветами,  став  частью
желания. Девушка словно парила  в  оранжевом  тумане,  стремясь  к  сладкому
освобождению. Когда оно наступило, Тила задрожала, спускаясь  с  небес..,  и
вновь почувствовала твердую землю  под  собой,  ласкающее  тепло  пламени  и
прохладный ночной воздух. Она увидела бронзовую кожу  мужчины,  пронзительно
голубые глаза, сильное, как  скала,  тело.  Отвернувшись  от  него,  Тила  с
недоумением подумала, почему так легко уступает ему.  Ведь  потом  он  будет
лишь насмехаться над ней, Но тут Джеймс снова обнял ее.
   - Черт бы тебя побрал, - сказал он тихо и нежно. Она подавила слезы.
   - Черт бы тебя побрал!
   - Разве ты не понимаешь, что должна вернуться?  Уверяю  тебя,  эта  война
станет еще более жестокой.  Советую  тебе  бежать,  пока  можно.  Выходи  за
Харрингтона. Мне не удастся тебя защитить. Не в моих силах  забрать  тебя  у
Уоррена. Я постоянно  бегу,  перемещаюсь  с  места  на  место.  Что  я  могу
предложить тебе? Такая жизнь не для тебя.
   - Я примирюсь с  любой  жизнью,  только  бы  быть  подальше  от  него,  -
прошептала девушка.
   - Джаррет что-нибудь  сделает.  Пойдет  к  губернатору  или  обратится  к
Джесэпу. Черт, брат ведь когда-то служил под началом Джэксона, а  Джэксон  и
Ван Бурен по-прежнему близки. Военный человек  такого  склада,  как  Уоррен,
никогда не ослушается президента! Прошу тебя, уезжай отсюда!
   - Я хочу освободиться от него, но...
   - Ты должна уехать!
   - Я не боюсь...
   - Значит, ты глупа.
   - Джеймс...
   - Бегущий Медведь, помнишь?
   - А разве другое имя делает тебя другим человеком?
   - Иногда да, - признался он и  посмотрел  ей  в  глаза.  -  Я  решительно
требую, чтобы ты держалась подальше от опасности и ушла из моей жизни,  хотя
и рад, что ты появилась в ней.
   Он  прикоснулся  к  ее  губам  -  легко,  дразняще.  Но  Тила  решительно
отстранила его.
   - Ты же не хочешь, чтобы я стала частью твоей жизни.  Требуешь,  чтобы  я
ушла из нее, убралась прочь!
   - Надеюсь, завтра мне удастся тебя отправить, но сегодня вечером ты  моя.
Я хочу, чтобы, вернувшись в свою мягкую постель в  Чарлстоне,  ты  временами
вспоминала, как приятно можно провести время на грязном полу в хижине дикаря
в глухом лесу. В объятиях этого дикаря...
   - Будь ты проклят! - Тила вновь попыталась вырваться. Но  объятия  дикаря
были  такими  сильными,  а  поцелуи  такими  упоительными...  Ее  напряжение
исчезло. Огонь в очаге разгорелся и бросал отсвет на их обнаженные тела.
   Сколько бы ни проклинала его Тила, она не могла отказать ему.

Глава 10

   Внешне невозмутимая. Тара наблюдала в полуночной тьме, как  Майкл  Уоррен
решительно направляется к ее крыльцу. Она стояла у  перил,  напоминая  себе,
что Роберт Трент приехал вместе с солдатами майора, а значит, она  не  одна.
Конечно, Уоррен не осмелится обидеть ее. Каких бы взглядов ни  придерживался
Джаррет, он один из самых  уважаемых  людей  в  округе.  И  все  же  приятно
сознавать, что близкий друг семьи стоит за ее спиной  вместе  с  Рутгером  -
высоким, внушительного вида немцем, их  управляющим,  и  Дживсом.  Дворецкий
всегда безупречно держался, но обладал такой же физической силой, как и  все
его чернокожие братья-зулусы. Раз эти трое мужчин рядом, ей  нечего  бояться
Майкла Уоррена.
   - Итак, миссис Маккензи, где моя дочь? - спросил, подойдя, майор.
   - Увы, сэр, мне это неизвестно.
   - Хотите знать, что я думаю?
   - Пожалуйста,  поделитесь  со  мной  вашими  мыслями.  Уоррен  не  оценил
сарказма.
   - Я думаю, что  этот  предатель,  ваш  краснокожий  деверь,  похитил  мою
девочку.
   - Опомнитесь, майор! Джеймс никогда не сделал бы этого.
   - Идет война, миссис  Маккензи.  А  он  краснокожий.  Семинол.  Беглец  и
изменник.
   Вцепившись в перила. Тара молила Бога послать ей терпение.
   - Вероятно, ваша  дочь  немного  расстроилась,  майор,  и  поэтому  столь
безрассудно убежала в лес. Джаррет отправился на поиски Типы  и  найдет  ее,
уверяю вас.
   - Прежде чем она  окажется  в  руках  дикарей  или  после  этого,  миссис
Маккензи? До или после того, как ее укусит гремучая змея, разорвет в  клочья
и проглотит крокодил?
   - Майор Уоррен, полагаю, вы  знаете,  что  крокодилы  предпочитают  менее
крупную добычу... Тила умная...
   Уоррен, громко фыркнув, прервал ее и нетерпеливо покачал головой:
   - Миссис Маккензи, в Библии сказано: дочь обязана почитать  отца  своего.
Так указал сам Господь! Женившись  на  матери  Тилы,  я  заменил  отца  этой
девчонке и понял, что ей необходима дисциплина. Использовав свое  положение,
я устроил ей брак с богатым человеком, способным обеспечить Тилу и держать в
твердой руке эту не признающую законов, безрассудную, безбожную душу.  И  за
мои старания она унизила меня. Сейчас Тила ускользнула от  моего  праведного
гнева - сама или с помощью этого метиса.
   - Майор, - Тара прищурилась, - прошу вас  не  называть  Джеймса  Маккензи
метисом, пока вы находитесь во владениях моего мужа.
   Уоррен погрозил ей пальцем:
   - Если он захватил ее, ему не поздоровится!
   - Вы глубоко  заблуждаетесь,  полагая,  что  Джеймс  способен  или  хочет
кого-нибудь  похитить.  Половина  женщин  на  этой  территории,  замужних  и
незамужних, с радостью разделили бы с ним удовольствие  -  здесь  или  среди
болот. Пожалуйста, избавьте нас  от  ваших  подозрений,  или  это  обернется
против вас, и с такой жестокостью, на какую не способны и индейцы!
   - Я требую, чтобы к утру моя дочь была здесь, миссис Маккензи. И это  мое
последнее слово.
   Он повернулся и зашагал  к  своему  кораблю.  Тара  невольно  вздрогнула.
Господи, ну почему Тила так безрассудно убежала в лес? Ей стало не  по  себе
при мысли, что из-за Тилы может пострадать Джеймс. Огромная внутренняя  сила
позволяла  ему  с  полным  достоинством   соблюдать   нейтралитет   в   этой
кровопролитной войне, разгоравшейся с каждым днем все сильнее. Но после того
как умерли его  жена  и  дочь,  он  испил  свою  чашу  горя.  Зачем  же  ему
преследования Майкла Уоррена?
   Тара  тяжело  вздохнула.  К  чему  упрекать  Тилу?  Разве  девушка  могла
предвидеть, что отчим объявит, будто ее похитили? Она пыталась  спастись  от
этого тирана. А Джеймс, вероятно, сейчас уже далеко.
   Тара взглянула на трех своих защитников - Рутгера, Роберта и Дживса.
   - Вы  говорили  с  ним  мужественно,  как  истинная  Маккензи.  -  Роберт
одобрительно улыбнулся.
   - Я очень гордился вами, мэм, - сказал Дживс. Рутгер снял шляпу  и  молча
поклонился Таре.
   - Мне хотелось бы надеяться, что я действительно чего-то достигла. - Тара
покачала головой. - А что, если  с  Тилой  случится  что-то  ужасное?  Вдруг
Джаррет не найдет ее? Да Уоррен откроет огонь  из  пушек  по  этому  дому  к
завтрашнему вечеру!
   - Джаррет знает эти леса так же хорошо, как комнаты  в  своем  прекрасном
доме, миссис Маккензи, - заверил ее Рутгер. - Он найдет девушку.
   - Думаю, молодой Джеймс уже давно нашел ее, миссис Маккензи,  -  уверенно
заметил Дживс. - Будь я азартным человеком, то заключил бы пари.
   Удивленная, Тара нахмурилась.
   - Тара, у нас есть кое-какое  политическое  влияние,  -  напомнил  Роберт
Трент, и насмешливая улыбка тронула его губы. - Если Уоррен  станет  слишком
докучать нам, мы сделаем так, чтобы на него оказали давление сверху. Ему  не
поздоровится. И кстати... - Что-то заметив, Роберт умолк и вышел  вперед.  -
Кто-то скачет верхом со стороны моего дома.
   - О Боже, кто еще? - насторожилась Тара.
   - Какой-то военный.
   Они все посмотрели на всадника, приближающегося к дому.
   - А, военный! - Роберт рассмеялся.  -  Порядочный  военный.  Непостижимо,
правда. Тара? У нас  есть  порядочные  военные  и  плохие  военные,  хорошие
индейцы и безжалостные убийцы. О Боже, какая ужасная война! И кстати, миссис
Маккензи, замечательный человек, который так спешит к  нам,  может  избавить
нас всех от неприятной ситуации.
   Расплывшись в улыбке, он поспешил навстречу всаднику.

***

   Майкл Уоррен, взойдя на палубу своего  корабля,  поздоровался  с  морским
офицером, капитаном Джулианом Уэтерби. Тот отдал ему честь.
   Кроме Уоррена и  Уэтерби,  на  борту  американского  сторожевого  корабля
"Лусандра" находилось сорок два человека. Двадцать пять из них  осталось  от
двух подразделений американской пехоты, а остальные семнадцать были  военные
моряки. Большинство военных кораблей,  патрулировавших  у  берегов  Флориды,
лишились  значительной  части   своих   экипажей,   ибо   генералу   Джесэпу
понадобились люди для решения  индейской  проблемы.  Майклу  Уоррену  и  его
команде предстояло встретиться с рядом армейских частей и  с  добровольцами,
чтобы принять участие в военной операции, которую  Джесэп  непременно  хотел
провести до конца года. Уоррен, однако, знал, что время  работает  на  него.
Как и обычно, скоординированное передвижение по территории было  чрезвычайно
затруднено. Политика правительства менялась чуть ли не ежедневно - не только
в отношении семинолов. Так же обстояли дела с жалованьем  и  провиантом  для
солдат.
   Власти в Вашингтоне  допустили  серьезную  ошибку,  попытавшись  заменить
солдатскую порцию виски на сахар и пшеницу. Набор в армию резко  сократился,
а жалобы солдат участились.
   Великого   наступления,   планируемого   Джесэпом,   скоро   ожидать   не
приходилось. Стычек, конечно, не избежать, тем более что поблизости  Оцеола,
Аллигатор и  Дикий  Кот.  Осуществление  великого  плана  Джесэпа  потребует
времени. И это на руку Майклу Уоррену.
   Капитан Уэтерби настороженно взглянул на Уоррена, ибо недолюбливал его, и
тот знал об этом. Южанин Уэтерби, опытный моряк, был родом не из Флориды,  а
из болотистой Луизианы и чувствовал себя в болотах вольготно, как  крокодил.
Он хорошо знал индейцев. Некоторые ему нравились, и Уэтерби сочувствовал  их
бедам.
   - Нашлась ваша  дочь,  майор  Уоррен?  -  поинтересовался  Уэтерби,  хотя
предвидел ответ. Уоррену хотелось стереть это притворно заботливое выражение
с его лица.
   - Им быстро не найти ее. Ясно как день, что  этот  полудикий  краснокожий
увез мою дочь.
   Уэтерби выгнул бровь и покачал головой:
   - Я довольно давно знаю Джеймса Маккензи, майор,  и  сомневаюсь,  что  он
силой заставил бы девушку ехать с ним. Кроме того, он до сих пор скорбит  по
жене.
   - Он может скорбеть, но это не мешает ему похищать, не так ли?
   Хотя Уоррен был старшим по званию, Уэтерби упорствовал:
   - Я не понимаю этого, майор.
   - Только не надо жалеть краснокожих, капитан.  Иначе  вам  всадят  нож  в
горло.
   - Я знаю Джеймса Маккензи. Он порядочный человек.
   - Порядочный или нет, капитан, но если к утру  мне  не  вернут  дочь,  он
станет мертвым индей