Последнее, что видел Дэниел, была яркая вспышка в небе.
   Он надолго погрузился во тьму.
 
*** 
 
   Когда  Камерон  снова  открыл  глаза,  вокруг  стояла  тишина,  мирно
чирикала какая-то птаха.
   Он жив! И может двигаться -  он  несколько  раз  сжал  кулаки.  Потом
вытянул ноги, закрыл глаза и отдышался.
   Похоже, он в состоянии глотать, открывать глаза, шевелить пальцами  и
даже ногами.
   Безумно хотелось пить. Голова все еще раскалывалась, но уже  не  так.
Он приподнялся, потер шею и медленно повертел головой.
   Уже сидя, Дэниел огляделся, Повсюду лежало множество трупов. В  сером
и синем.
   Он посмотрел на дом. Надо двигаться туда.
   Бой закончился, но чистой победы не одержала ни та ни другая сторона.
И его парни, наверное, погибли, или им  пришлось  отступить.  Иначе  они
вернулись бы за ним.
   Он потер виски, потом умудрился подняться на ноги.
   Теперь, покачиваясь, Дэниел озирался по сторонам, и ему казалось, что
он остался один в целом мире.
   Один в мире мертвых.
   Взглянув на дом. Камерон вспомнил девушку с серебристо-серыми глазами
и волосами, похожими на солнечный закат.
   Нет, он не один.
   Его ангел-янки находится где-то совсем близко, в этом доме.
   Милая красавица, которая так нежно держала  на  коленях  его  голову,
пока ей не напомнили, что он враг.
   Наверное, скоро появится патруль  янки,  чтобы  подобрать  раненых  и
похоронить  убитых.  А  если  удастся,  то  и   схватить   какого-нибудь
отставшего  от  своих  мятежника,  чтобы  упрятать  его  в  лагерь   для
военнопленных.
   Дэниел сжал кулаки. Ну нет, он не собирается попадать в плен к янки!
   Камерон снова бросил взгляд в  сторону  дома,  и  его  губы  медленно
сложились  в  улыбку  -  мечтательную,  печальную  и  в  то   же   время
решительную.
   - Что ж, ангелок, - тихо прошептал он, - похоже, мы скоро встретимся.
   Почти бесшумно и очень осторожно  раненый  начал  двигаться  к  цели.
Согнувшись в три погибели, он приблизился к входу.
   Вполне возможно, что она держит в доме заряженный дробовик, да к тому
же, судя по подслушанному им разговору, явно на стороне синебрюхих.
   Пожалуй, разумнее проникнуть в  дом  с  черного  хода.  Надо  явиться
совершенно неожиданно и, пока она не опомнилась,  дать  понять,  что  он
должен остаться в живых.
   Он потрогал голову и поморщился. Может, боль  усилилась  оттого,  что
она поднялась и он стукнулся головой о землю? Да еще пнула его ножкой...
   А казалась настоящим ангелом!
   Он криво усмехнулся. Ничего, на ближайшее время ангел убережет его от
знакомства с адом.
 
Глава 2 
 
   Отгремела барабанная  дробь,  отзвучал  пронзительный  сигнал  трубы.
Сражение закончилось.
   Остался лишь едкий запах пороха и дыма да тела  тех,  кто  никогда  с
войны не вернется.
   Келли Майклсон два дня просидела в подвале своего Дома, прислушиваясь
к зловещим отголоскам битвы.
   Правда, она было выбралась из подвала, когда  наступило  затишье,  но
оказалось, бой стих временно, и ей пришлось вернуться.
   А предостерег ее Эрик Дабни. Надо же, просто  удивительно!  Родом  из
небольшого городка примерно в двадцати милях севернее, на свадьбе он был
шафером Грегори. Совсем еще мальчик, он выучился на  военного,  а  когда
Линкольн призвал к оружию, Эрика по его просьбе направили в кавалерию.
   "Здесь  полегла  кавалерия  Союза,  -  печально  подумала  она.  -  И
кавалерия конфедератов тоже". А ей оставалось только сидеть и ждать.
   Она была бессильна чем-либо  помочь  парням,  оставшимся  на  лужайке
перед ее домом. Ребятам в сером, ребятам в синем.
   Теперь сражение закончилось.
   Выбравшись наконец из подвала, она прежде всего обратила внимание  на
густую, тяжелую пелену порохового дыма. Затем прошла  через  гостиную  к
входной двери. Сердце ее мучительно  сжалось:  вокруг  лежало  множество
трупов.
   Пороховой дым ел глаза, но она не уходила. Странно было ощущать  себя
центром жуткой картины кровавой бойни. Голубое легкое платье с кружевным
лифом и высоким воротом, белоснежная нижняя юбка девушки казались такими
неуместными среди кровавой  грязи  во  дворе.  Даже  каштановые  волосы,
казалось, слишком уж блестят.
   Чудом уцелевшие большие качели на ветвях старого дуба покачивались  в
сером тумане, как будто их толкал какой-то призрак.
   Сам же дуб был изрешечен пулями.
   Келли спустилась с крыльца, и на глаза ее навернулись слезы:  лужайка
была сплошь завалена трупами. Девушка в ужасе  подобрала  юбки  и  круто
повернула назад. Вдруг кто-то резко схватил ее за подол.
   Она в страхе  обернулась  и  подняла  руку.  Молоденький  конфедерат,
видимо, замахнулся да так и умер.
   На нем, словно в прощальном объятии, лежал другой солдат - в синем.
   Оба были очень-очень  молоды.  Неужели  теперь,  связанные  кровью  и
смертью, они еще не примирились?
   Где же, интересно, тот, голову которого она держала на коленях? Келли
окинула двор взглядом. Ей вспомнилось его лицо,  в  ее  охватила  дрожь.
Лицо было красивое, несмотря на покрывавшие его грязь и черную копоть..,
черные как смоль, густые, изогнутые дугой  брови,  волевые  черты  лица.
Даже смерть не смогла омрачить его благородную мужскую красоту.
   Возможно, тот красивый  офицер-кавалерист  теперь  лежит  под  трупом
поверженного врага, как и эти двое солдат у ее ног.
   - О Боже! - прошептала  Келли,  присела  на  корточки  и  трясущимися
руками осторожно закрыла глаза убитым. Как ей хотелось прочесть молитву,
но слова не шли в голову.
   Девушка выпрямилась и обвела взглядом поля, на которых некогда  росла
высокая, чуть ли не до неба, кукуруза. Урожай был полностью сжат пулями,
снарядами и картечью.
   Услышав цоканье копыт, она испуганно оглянулась. Из  тумана  появился
всадник. Кто выиграл сражение? Кто теперь явился сюда?
   Вслед за первым подъехали остальные. Янки.
   Кавалерист поздоровался и представился ей:
   - Капитан Трент  Джонстон  из  армии  Потомака,  мисс.  Как  вы  себя
чувствуете?
   Она покачала головой. Неужели кто-то среди этой жестокой бойни  может
чувствовать себя хорошо?!
   - Со мной все в порядке, капитан.
   - Кто-нибудь еще есть в доме? - спросил он.
   Она покачала головой:
   - Нет, я живу одна. Есть еще трое братьев, но все они на Западе.
   - В армии Союза? - строго произнес Джонстон.
   Губы Келли сами собой сложились в кривую  усмешку.  Может  быть,  так
всегда и спрашивают? Многие солдаты с недоверием относятся к  лояльности
жителей Мэриленда. Среди них очень сильны симпатии к южанам. В Балтиморе
даже  были  беспорядки,  когда  по  их  территории  проезжал   Линкольн,
направляясь к месту своей  инаугурации.  И  все  же  возмутительно,  что
капитан ставит под сомнение ее лояльность, когда она только что  вылезла
из подвала, а отец и муж ее лежат на семейном кладбище за  фермой,  вниз
по течению ручья.
   - Да, капитан. Мои братья в армии  Союза.  Они  сами  попросились  на
Запад, потому что не захотели биться со своими соотечественниками.
   Капитан прищурился, слегка привстал в стременах и скомандовал:
   - Дженкинс, Стюард, осмотрите этот участок. Вдруг кто-нибудь из наших
жив?
   Всадники спешились и стали торопливо оглядывать тела павших.
   Келли окинула Трента Джонстона внимательным взглядом.
   Он был не стар, но время, а  может  быть,  война  проложили  глубокие
скорбные морщины  на  его  лице.  Выцветшие  глаза,  когда-то,  по  всей
вероятности, были синими. Теперь же они как будто затуманились пороховым
дымом.
   - Сражение выиграли северяне? - спросила Келли.
   - Да, мисс, - сверху вниз взглянул Джонстон.  -  Говорят,  на  победу
претендуют обе стороны. Но генерал Роберт Ли оттянул свои войска  назад,
так что, осмелюсь утверждать, северяне  выиграли.  Хотя,  учитывая  наши
потери, я лично не вполне в этом уверен.
   Иисусе Христе, в жизни не видывал столько убитых!
   Он оглянулся  на  солдат,  которые  все  еще  бродили  среди  трупов,
разбросанных по двору, внимательно осматривая каждый.  Келли  с  яростью
сжала  кулаки.  Господи,  она  бы  никогда  не  смогла   так   тщательно
осматривать убитых. Все эти колотые  и  рваные  раны  от  клинков,  мин,
снарядов и картечи...
   Живых не было. Никто не двигался. Единственным признаком  жизни  было
назойливое жужжание мириад мух.
   - Смотрите внимательнее, не дышит ли кто-нибудь из наших! -  приказал
капитан Джонстон.
   - А что, если выжил парень в сером? - тихо спросила Келли.
   Кто-то из солдат - то ли Дженкинс, то ли Стюард - мрачно отозвался  в
ответ:
   - Конечно, мисс, о нем мы тоже позаботимся, уж будьте уверены. У меня
у самого родня на вражеской  стороне,  -  сказал  он,  понизив  голос  и
взглянув  в  сторону  непримиримого  капитана.  -  Мы  ведь  подберем  и
мятежников, не так ли, капитан?
   - Да, конечно, - кивнул тот и пристально посмотрел на девушку. - Вы и
правда за северян, мисс?
   - Да, я на их стороне, - с вызовом ответила Келли,  скрипнув  зубами.
Разве при виде этих солдат,  врагов  при  жизни  и  побратимов,  которые
трогательно  обнимали  друг  друга  после   смерти,   можно   оставаться
равнодушной?! - Сэр, - обратилась она к Джонстону, вспомнив про Эрика. -
Здесь в разгар битвы проезжал мой знакомый офицер - капитан Эрик  Дабни.
Вы его не видели? Он.., остался в живых?
   Капитан покачал головой:
   - Пока не видел, мэм, но к вечеру - вполне возможно. Я  ему  передам,
что вы о нем беспокоитесь.
   - Спасибо.
   Капитан прикоснулся пальцами к полям шляпы.
   - Мы скоро вернемся с похоронной командой, мисс. Стюард, Дженкинс, по
коням!
   Еще раз козырнув ей, Джонстон повернул коня, и уже скоро  весь  отряд
скрылся в сером тумане.
   Келли закрыла глаза. Она  вдруг  почувствовала  себя  очень  одинокой
среди всех этих мертвецов, лежащих во дворе. Скорее  бы  их  похоронили!
Наверняка погребут где-нибудь поблизости, в братской могиле.
   А где-то там далеко-далеко жена, мать, любимая  или  просто  подружка
будут оплакивать павшего в сражении воина. И  помолятся  за  упокой  его
души, и поставят камень в его память, и положат цветы...
   Вот так и она приносит цветы  к  каменному  памятнику,  воздвигнутому
рядом с могилой матери.  Тело  Грегори  ей  возвратили  в  гробу.  Келли
встречала его на железно-дорожной станции  -  отрешенная,  онемевшая  от
горя, одетая в траур. Отца же убили  под  Шайлохом,  она  получила  лишь
письмо от его командира:  "Уважаемая  госпожа  Майклсон,  с  прискорбием
извещаю..."
   И ей еще повезло! В основном жены узнавали о том, что стали  вдовами,
прочитав имена мужей в списках, которые вывешивались в ближайшем городке
или перепечатывались в местных газетах.
   Девушка повернула к дому, стараясь побыстрее пройти  мимо  трупов.  И
тут она впервые обратила внимание,  что  фасад  весь  выщерблен  пулями,
оконные стекла  разбиты,  а  слева  от  крыльца  в  каменном  фундаменте
строения застрял неразорвавшийся снаряд.
   Нет, этого сражения ей никогда не забыть!
   Она вошла в гостиную. Под ногами хрустнуло битое стекло.
   Кругом темнота, в  углах  сгустились  тени  -  надо  поскорее  зажечь
газовые лампы.
   Не успела она сделать и  нескольких  шагов,  как  онемела  от  ужаса.
Дыхание перехватило, и девушка впилась зубами в сжатые  кулаки,  пытаясь
побороть охватившую ее панику.
   Она была не одна в доме!
   Кто-то проник на кухню через черный ход.
   В конце коридора она увидела темный силуэт. Высокий человек в шляпе с
плюмажем,  лихо  сдвинутой  набок.  В  темноте  разглядеть   лицо   было
невозможно, но мундир она разглядела.
   Он был серого цвета с золотой отделкой. "Кавалерийская форма южан", -
тотчас сообразила она.
   Боже, этого ей только не хватало! Она  не  раз  слышала  о  том,  что
случается с женщинами, когда они попадают в  руки  солдат  оккупационной
армии.
   "Только без паники", - решила Келли.
   - Не кричи! - хриплым голосом предупредил он, прежде чем  она  успела
издать какой-либо звук.
   Келли  круто  развернулась  и  бросилась  к  двери.   Но   едва   она
прикоснулась к  дверной  ручке,  как  кавалерист-южанин  схватил  ее  за
локоть.
   - Черт побери, не надо этого делать,  мэм!  Я  не  намерен  сидеть  в
лагере для военнопленных! - Характерная для южан  протяжность  придавала
глубокому, сочному баритону чуть ли не мелодичное звучание. Однако в нем
сквозили и дерзкая властность, и даже безжалостность.
   А лицо...
   Подумать только! Тот самый солдат, к которому она прикасалась на поле
боя! Тот самый, в котором тогда теплилась жизнь.
   Он так и сверлил ее взглядом своих темно-синих глаз  из-под  надменно
вздернутых очень черных бровей, проникая в самую душу.
   - Нет! - крикнула Келли, выходя из оцепенения, и  вцепилась  в  руку,
ухватившую ее за локоть. Пальцы вмиг  погрузились  во  что-то  теплое  и
липкое. Кровь! - Отпусти меня! - потребовала девушка.
   Черт возьми, она сумеет за себя постоять! Ее так просто не запугаешь.
Ведь она жила здесь одна с самого начала войны. Но никогда  в  жизни  ей
еще не было так страшно: солдат глядел на нее так,  будто  решил  с  ней
посчитаться.
   - Отпусти! - повторила она.
   Раненый и так был очень высокого роста, а каблуки  сапог  делали  его
просто  гигантом.  Плотно  сжав  губы,  он  упрямо  вздернул  квадратный
подбородок.
   - Мисс, не надо...
   - Нет! - Келли наконец вырвалась и снова метнулась к двери. - Капитан
Джонстон! - крикнула она.
   - Не кричите! Черт побери, я ничего вам не сделаю! - Он развернул  ее
лицом к себе, прислонив спиной к дверному косяку, и моментально  прикрыл
ей рот ладонью.
   Она была вынуждена смотреть в его невероятно синие глаза  и  красивое
мужественно-благородное лицо.
   - Послушайте меня, мэм. Я не хочу... - Он вдруг замолчал  и  медленно
втянул в себя воздух. - Я не хочу...
   Он поморщился и закрыл глаза. Увидев, что он едва держится на  ногах,
Келли вдруг расхрабрилась, сбросила с себя  его  руку  и  изо  всех  сил
толкнула в грудь!
   - Прочь с дороги, мятежник! - прошипела она сквозь зубы.
   Он опустился на колени, а потом и вовсе повалился на пол.
   И остался неподвижно лежать у двери. Она, оцепенев, глядела  на  него
какое-то время, потом пнула ногой.
   Южанин не шевельнулся.
   Неужели умер?
   Надо распахнуть дверь и еще раз позвать капитана Джонстона.  Впрочем,
он наверняка уже далеко отсюда. А этот мятежник больше  не  представляет
никакой опасности.
   Шляпа свалилась у него с головы, и, наклонившись, она увидела густые,
кудрявые,  черные  как  смоль  волосы.  В  чертах  его  красивого   лица
чувствовался характер.
   "Он враг", -  напомнила  себе  Келли  и  неожиданно  для  самой  себя
пригладила выбившуюся прядь волос у него на виске.
   "Господи! Вот куда его ранило".
   Бок мужчины тоже был весь в крови: по серой шерстяной  ткани  мундира
расплылось алое пятно. Келли поднялась, двинулась  на  кухню  и,  смочив
полотенце холодной водой, вернулась в гостиную.  Обтерев  ему  лоб,  она
решила, что рана у виска не опасна.
   А вот кровь, сочившаяся  сквозь  серое  сукно,  ее  обеспокоила.  Она
расстегнула мундир и осторожно высвободила из-под  ремня  рубаху.  Какое
совершенное тело - плоский живот, рельефная грудь, бронзовая от  загара!
Он был очень горячим на ощупь. Жаль, что на  войне  погибают  такие  вот
красавцы - смелые, обходительные, в расцвете сил. И не важно,  янки  или
конфедераты.
   "Не такие уж, правда, обходительные", - хмыкнула она про себя и снова
взялась за полотенце. На боку  оказалась  еще  одна  -  старая  -  рана,
нанесенная саблей или штыком. Она открылась, и теперь он истекал кровью.
   Келли стянул" рану полотенцем я прошептала:
   - Надеюсь, ты будешь жить, мятежник. - Девушка ничуть не сомневалась,
что капитан Джонстон спас бы даже южанина. Правда, все без исключения  -
янки  и  конфедераты  -  до  смерти  боялись  попасть   в   лагерь   для
военнопленных.
   Что ж, это не ее дело. Этот солдат забрался к ней в дом. Не все ли ей
равно, что с ним потом случится?
   Она закусила губу. Судя по знакам различия, он полковник кавалерии  в
армии  конфедератов.  Причем  одет  по  всей  форме  -  серый  мундир  с
золотистым кантом. Видимо, из состоятельной семьи.
   Из небольшого кожаного бумажника  раненого  Келли  торопливо  достала
лежащие там бумаги: несколько писем и старое удостоверение, выданное  на
имя полковника Дэниела  Камерона,  армия  Западной  Виргинии,  генералом
Дж.Э.Б. Стюартом.
   Дэниел Камерон. Значит, вот как его зовут! Она вздрогнула, решив, что
лучше бы, пожалуй, ей этого не знать.
   Враг должен оставаться безымянным, так его проще ненавидеть. На войне
как на войне.
   Внезапно послышалось цоканье  копыт,  и  Келли,  на  секунду  испытав
облегчение, поспешно сунула удостоверение в  бумажник.  Оставалось  лишь
позвать капитана Джонстона и сбыть раненого с рук.
   Девушка решительно  поглядела  вниз,  и  вдруг  окровавленные  пальцы
вцепились в подол ее юбки, синие как небо глаза сверкнули угрозой.
   Камерон пришел в себя.
   Вмиг отбросив всякое великодушие, Келли в страхе отшатнулась.
   - Отпусти меня! - воскликнула она.
   - Ни за что на свете, ангелок. Ни за что на свете! - Губы конфедерата
скривились в жуткой ухмылке.
 
Глава 3 
 
   Стало ясно, что солдаты в дом не войдут, ибо топот  копыт  постепенно
замер вдали.
   Значит, надо позвать их, и как можно быстрее.
   - Нет! - пронзительно вскрикнула Келли и рванулась к двери.  Она  уже
было распахнула ее, но тут крепкая мужская рука обхватила ее за талию.
   Она взвизгнула.
   - Не ори! - грубо приказал он и развернул ее лицом к себе.
   Она снова попыталась извернуться и,  распаляясь  все  сильнее,  стала
колотить его кулаками в грудь. Однако на сей раз он крепко  обхватил  ее
руками, и они оба рухнули на пол. К ее  ужасу.  Камерон  вдруг  оказался
сверху. Теряя голову от страха, она яростно молотила в его спину.
   - Мэм, черт бы вас побрал, я изо всех сил  стараюсь  не  сделать  вам
больно. Неужели вы, янки, не можете понять этого своей тупой  башкой?  И
вообще нехорошо шарить по карманам умершего, пока труп еще не остыл!
   Да, на снисхождение ей  рассчитывать  нечего,  если  понадобится,  он
будет вынужден обойтись с ней жестоко.
   - Я пыталась помочь вам...
   - Понятно. Точно так же, как тогда, когда сбросили мою голову с колен
и оставили меня умирать?
   - Я решила, что вы умерли!
   - Нет, вы поняли, что я мятежник!
   - Но вы же  враг,  -  раздраженно  огрызнулась  она.  -  Впрочем,  из
благородных и галантных рыцарей. И ваше  поведение,  очевидно,  является
примером хваленой южной галантности, - язвительно заявила она.
   - Должен сказать, дорогая моя, что я сейчас проявляю  гораздо  больше
благородства, чем хотелось бы.  Начнем  с  того,  что,  когда  я  лежал,
истекая кровью, ты, дорогая моя сердобольная  и  воспитанная  янки,  еще
более усугубила мое тяжелое состояние, пнув меня в голову!
   - Я не пинала! - возмутилась она.
   - Пнула! И удалилась, оставив несчастного  умирать.  А  это,  глупец,
принял было тебя за ангела! - Полковник внезапно поморщился.  И  похоже,
отнюдь не от боли.  Судя  по  страдальческому  выражению  его  лица,  он
подумал о погибших солдатах, тела которых вповалку лежали на лужайке.  -
Не надейся, я больше не потеряю сознания.
   - Я закричу!  -  пригрозила  она,  но  не  успела  выполнить  угрозу,
поскольку он мгновенно зажал ей рот рукой.
   И тут в дверь постучали.
   Келли, явно торжествуя, выразительно взглянула на южанина.
   - Мисс, это капитан Джонстон. Мы пришли забрать трупы.
   Девушка в бешенстве извивалась в руках Дэниела, пытаясь  укусить  его
за пальцы.
   К ее ужасу, он вдруг извлек из-за голенища нож  и,  приставив  острое
как бритва лезвие к горлу, прошипел:
   - Не ори!
   Она почему-то перестала бояться, а он неожиданно вскочил  и  поставил
ее на ноги. Затем  подтолкнул  девушку  к  двери;  острие  ножа  ощутимо
щекотало ей поясницу.
   - Скажи ему, мол, все в порядке,