жет чудесным образом измениться и стать внимательной и чуткой.
     - Кто будет распоряжаться деньгами, вырученными от продажи дома? - поинтересовалась Дана, впрочем, не сомневаясь в ответе.
     - Фрэн, конечно. Она же будет оплачивать мое содержание в "Твин Пальмс".
     Дана не сомневалась, что Фрэн забудет о матери сразу же, как только получит деньги. У нее сжалось сердце, стоило ей представить, какое ужасное будущее ждет Лиллиан. Обманутая дочерью и глубоко несчастная, она проведет последние дни в "Твин Пальме" в полном одиночестве.
     - Я поговорю с Фрэн, и ты останешься здесь. - Дана была настроена воинственно, ее душил гнев, но в то же время она прекрасно понимала, что пронять бессердечную Фрэн - непосильная задача.
     - Как бы я хотела иметь такую дочь, как ты! - воскликнула Лиллиан, сжав дрожащими пальцами ее руку. - Ты бы никогда не стала избавляться от меня, словно от стоптанной туфли.
     В глазах Даны застыло отчаяние.
     - Ты всегда можешь рассчитывать на меня, ведь мы верные подруги.
     На лице пожилой женщины появилась слабая улыбка, когда она услышала, как Дана на местном сленге называет их верными подругами. Лиллиан любила всякие гавайские словечки и выражения, и особенно древние легенды. Именно от нее Дана впервые услышала предание о ночных воинах.
     - Не позволяй Фрэн командовать тобой и помни, я в любой момент готова помочь тебе.
     - Я знаю, милая, но увы...
     "Почему?" - хотелось громко выкрикнуть Дане. Почему Лиллиан не может указать дочери на дверь, если та не любит и ни во что не ставит свою мать?
     - ...Это теперь не имеет никакого значения, - продолжила Лиллиан. - Я скоро умру. Последнее время я постоянно слышу ночных воинов. Они давно хотят забрать меня.
     Дана улыбнулась, желая ее утешить.
     - О чем ты говоришь? Вот увидишь, мы еще весело посмеемся над твоими страхами, - сказала она, а сама подумала: "Бедная Лиллиан, твоя неблагодарная дочь довела тебя до такого отчаяния. Из-за денег она готова свести тебя в могилу".
     - Обещай мне, что заберешь Молли к себе, когда я умру. Я боюсь, что Фрэн отдаст Молли ветеринару, чтобы усыпить.
     - Конечно, я позабочусь о ней.
     Молли, персидская кошка палевого цвета, неизвестно какими судьбами однажды забрела в их квартал. Многие соседи пытались ее приласкать, но она никому не давалась в руки, а пошла только к Лиллиан. С тех пор, вот уже несколько лет, Молли жила у нее.
     - Но я надеюсь, что она еще не один год будет радовать тебя своим обществом. Лиллиан покачала головой:
     - Нет. Ночные воины приближаются - я ясно слышу их голоса. Мне хочется, чтобы моя любимица попала в хорошие руки.
     На глаза у Даны навернулись слезы. Как это печально. Ведь Лиллиан сейчас, в сущности, прощается с ней. Вместе с этой мыслью пришло раскаяние. Она горько сожалела, что не каждый день находила время, чтобы навестить эту добрую, милую женщину.
     Она нежно погладила Лиллиан по щеке.
     - Я уверена, все будет в порядке. Насчет Фрэн не волнуйся, с ней мы все уладим. Но если что-нибудь случится, я обещаю, что заберу Молли к себе.
     - Я хочу тебе кое-что сказать, - прошептала Лиллиан. - Спасибо тебе, ты скрасила мою одинокую жизнь. Я была просто счастлива, когда ты переехала сюда. Ты заменила мне дочь.
     Дана едва сдерживала слезы. Она видела, что Лиллиан очень слаба: под ее глазами пролегли тени, а черты лица заострились.
     - Я надеялась дожить до твоей свадьбы, - призналась Лиллиан, нежно посмотрев на Дану. - Но, видимо, мне это не суждено. Я не увижу тебя в белом подвенечном платье, не увижу твоих детей, которых я мечтала нянчить как своих внуков.
     Дана проглотила комок в горле. Почему жизнь жестока? Судьба распорядилась несправедливо, наделив добрую Лиллиан жестокой дочерью.
     - Обними меня и поцелуй на прощание, - попросила Лиллиан.
     Заключив Лиллиан в объятия, Дана поняла, что та стала легкой, как перышко.
     - Я не прощаюсь с тобой, потому что...
     - Ничего, дорогая. Там, куда я попаду, мне будет гораздо лучше, чем в "Твин Пальмс". Вместе с ангелами я буду оберегать тебя.
     Дана широко раскрыла глаза, не давая пролиться набежавшим слезам. Ее сердце разрывалось на части. Она не хотела мириться с мыслью о том, что Лиллиан скоро навсегда покинет ее.
     - Эй, дорогуша! - раздался резкий голос Фрэн. - Только что напротив вашего дома остановился шикарный лимузин.
     Дана совершенно забыла о Кольтране.
     Она поднялась и встала у изголовья, печально глядя на Лиллиан. Сегодня надо непременно поговорить с Фрэн. Дана наклонилась, чтобы поцеловать больную.
     - Обещай, что не забудешь меня. - Лиллиан сжала тонкими пальцами ее руку. - Мне будет спокойнее там, если я буду знать, что на земле есть кто-то, кто Помянет меня добрым словом. Видит бог, я никого не обижала, жила честно и старалась быть хорошей матерью.
     - Я буду всегда помнить тебя, Лиллиан. Ты была Мне как мать - добрая, любящая мать!
     - И еще, обещай, что будешь беречь себя, хорошо? - Она разжала пальцы, и ее рука бессильно упала на одеяло. - Ночные воины уже близко, - ее шепот был едва различим, - они могут прийти и за тобой. Я боюсь за тебя.

21

     Дана выбежала на задний дворик и помчалась к дому. "Почему Лиллиан все время твердит о ночных воинах? Неужели у нее помутился рассудок? - размышляла она на бегу. - А может, Лиллиан действительно способна чувствовать приближение несчастья? Да нет, просто из-за болезни ей чудятся странные голоса. Однако..."
     Дана не была склонна к мистике, но после того, что с ней случилось на пляже, она была готова поверить в древнюю легенду. Она вспомнила ту смутную, неясную тревогу, которая охватила ее. На секунду сердце сковал холодный страх, а потом все сразу же прошло. И ведь именно тогда Дану подхватило подводное течение и едва не утянуло в пучину. Она могла поклясться, что в тот момент слышала крики ночных воинов. Разумеется, давление, волнение и все такое прочее, но все же, все же...
     Но был и еще такой же случай. Их призывы коснулись ее слуха в тот же день, когда она по тропинке поднималась в гору. "Интуитивное ощущение опасности вполне можно расценивать как предупреждение о близящейся беде", - подумала Дана.
     Она миновала карликовую пальму, которую Лиллиан посадила в ее саду в начале этого лета, обогнула шезлонг, в котором прошлой ночью занималась любовью с Робом, и, задыхаясь от быстрого бега, вбежала на кухню.
     Роб уже ждал ее.
     - Пусть Кольтран первым начнет разговор. Надо выяснить, с чем он пожаловал. Я поставил автоответчик твоего телефона на запись, хотя, если честно, я не думаю, что Большой Папа настолько глуп, чтобы проговориться. Но на всякий случай нашу беседу лучше записать.
     - Отличная мысль.
     Дана выглянула в окно и увидела, что Большой Папа уже пересек газон перед домом. У нее участился пульс от мысли о том, что скоро она выяснит, имеет ли он отношение к угрозам. Когда раздался звонок в дверь, они вышли в гостиную.
     Дана сразу же заметила, что Роб успел навести порядок в комнате. О вчерашней потасовке ничего не напоминало. Над своим лицом он тоже изрядно поработал. Если бы не разбитая губа, то вряд ли кто-нибудь заподозрил, что вчера он участвовал в ожесточенной драке. Видимо, он воспользовался ее косметикой, поскольку багровый синяк на скуле попросту исчез.
     Роб расположился на диване. Дана одной рукой пригладила волосы, а другой распахнула дверь. "Жаль, что Роб запретил первой затевать склоку. Я бы сейчас высказала Кольтрану прямо в лицо все, что думаю о нем", - усмехнулась она.
     Большой Папа пулей влетел в комнату, едва не сбив с ног Дану.
     - Где Ванесса? - рявкнул он, не останавливаясь.
     - Она в надежном месте. Вам ее не отыскать, только зря время потратите. - Роб говорил спокойно, Но в его голосе звучали металлические нотки.
     Кольтран резко остановился, бросив в его сторону яростный взгляд. Роб сидел в непринужденной позе - одна нога была закинута на другую, рука покоилась на спинке дивана - и мрачно смотрел на непрошеного гостя. Дана впервые видела на его лице столь зловещее выражение. Постукивая пальцами по подлокотнику он всем своим видом, казалось, говорил: "Тебе лучше не злить меня".
     Большой Папы понял намек и отвел взгляд в сторону. Обыскав глазами гостиную, он повернулся к Дане.
     - Нам надо поговорить.
     Не дожидаясь приглашения, он занял кресло. Дана присела на диван рядом с Робом. Кольтран не спешил начинать разговор. Он устремил на нее свои черные, мертвые глаза, резко контрастировавшие с шапкой его седых, абсолютно белых волос, и несколько секунд изучал ее. Выдержав паузу, он произнес:
     - Я предлагаю вам одну небольшую сделку. У вас есть то, что нужно мне, а у меня - то, что нужно вам. "Вот все и выяснилось, - подумала Дана. - Раз он затеял торговлю, значит, он и есть шантажист".
     - В следующем году состоятся выборы судей. Я могу помочь провести избирательную кампанию, обеспечу вас двумя инициативными группами - я говорю о двух японских клубах. Вы только представьте, сколько человек будет стоять на улицах с транспарантами, украшенными вашим именем и фотографией.
     Дана опешила, поскольку не ожидала услышать ничего подобного. Действительно, в следующем году пройдут выборы судей, но она еще даже не задумывалась над тем, как и где искать сторонников. На Гавайях избирательная кампания проводится весьма специфично. Горячие приверженцы того или иного кандидата выходят на улицы и, размахивая плакатами с именем своего избранника, призывают людей отдать ему свои голоса.
     Найти агитаторов, готовых часами стоять на раскаленных солнцем улицах, непросто, но именно от них, а точнее - от их числа, зависит успех кандидата на выборах. Клубы, которые упомянул Кольтран, принадлежали американцам японского происхождения, которые имели на островах большой политический вес. Для Даны их поддержка была бы настоящим подарком. Если в следующем году она провалится на местных выборах, то ее мечта получить место в верховном суде штата навсегда останется мечтой. Видимо, Большой Папа знал, что Дана может многим пожертвовать ради карьеры, раз сделал такое заманчивое предложение.
     - Я гарантирую вам поддержку, - повторил он, а затем, помолчав, хитро улыбнулся. - Судья Дана Гамильтон станет на островах символом честности и беспристрастности. А вас я прошу лишь поговорить с Ванессой и убедить ее вернуться домой. Что скажете?
     Дана медлила с ответом. Невероятно, Кольтран ни словом не обмолвился о смерти Хэнка Роулинза! Может, он считает, что время раскрывать все карты еще не пришло?
     - Ванесса сама приняла решение, - наконец ответила она. - Я не собираюсь ради карьеры идти на сделку с совестью.
     - Советую вам не спешить с ответом. Подумайте хорошенько. - Большой Папа поднялся с кресла. Он пересек комнату и, подойдя к телефону, выдернул шнур из автоответчика. - Я могу стереть тебя в порошок, если захочу.
     - Эй, полегче! Угрозы оставьте при себе, - посоветовал Роб, с неприязнью глядя на Большого Папу. - Подумайте о том, что скажут люди, когда узнают, что вы страдаете, мягко говоря, нездоровым любопытством, к примеру, и подсматриваете за своими гостями.
     - Черта с два ты сможешь это доказать!
     - Верно. А я не буду даже пытаться. Слухи сами, знаете, обладают страшной разрушительной силой и распространяются как цепная реакция. Запустим информацию, а "добрые" люди подхватят и разнесут ее по всему белому свету. Как вам понравится, если, скажем, в "Сплетнях Вайкики" в разделе светской хроники появится статья, посвященная вам?
     Это добило Кольтрана. Он застыл на месте, разинув рот и вытаращив глаза. Бульварная газета "Сплетни Вайкики" пользовалась скандальной репутацией на островах. Лучшие полосы посвящались историям о сексуальных пристрастиях именитых людей, причем редакция не утруждала себя проверкой фактов. Чем не правдоподобнее был материал, тем охотнее его печатали. Спроси любого жителя Гавайев, читает ли он "Сплетни Вайкики", в ответ непременно услышишь - "нет", однако тираж газеты неуклонно рос.
     - Плевать я хотел на это, - отмахнулся от него Большой Папа, но было видно, что его проняло. - У меня найдутся свидетели, готовые под присягой заявить, что Ванесса - плохая мать, что она - шизофреничка. Да все, что угодно. - Затем он вновь обратился к Дане:
     - Джейсон останется с Эриком. Попомни мои слова.
     Дану охватила ярость. Если бы не Роб, положивший руку ей на плечо, то она бы бросилась на Кольтрана с кулаками. "Подонок!" Большой Папа оскалился в дьявольской ухмылке. Внезапно Дана поняла: это был его последний козырь, припасенный на крайний случай.
     В комнате повисла напряженная тишина. Казалось, воздух был пропитан парами взаимной ненависти, которую испытывали друг к другу обе стороны.
     Дана вопросительно посмотрела на Роба. Он едва заметно покачал головой, подтвердив ее догадку о том; что их гость не тот, кого они разыскивают. За одну секунду у нее перед глазами промелькнули, сменяя друг друга, как в калейдоскопе, яркие, живые картинки, где главным действующим лицом был Большой Папа. Вот он стоит - довольная улыбка, брызги крови на одежде - после охоты на кабана. Вот он в маске радушного хозяина тепло приветствует прибывших к нему на ранчо гостей, за которыми будет шпионить. Вот он, лоснясь от самодовольства, вещает, как поймал акулу и одним ударом ножа вспорол ей брюхо.
     Этот подлец, извращенец и просто омерзительный гип идеально подходил на роль шантажиста и непременно не упустил бы возможность испортить Дане жизнь, знай он о ее прошлом. Однако из разговора с ним стало ясно, что недавние угрозы в ее адрес не его рук дело.
     Дана упала духом. Выходит, все это время они шли по ложному следу. Но если это не Большой Папа, то тогда кто? Она посмотрела на Роба в отчаянии, словно он был ее последней надеждой и мог ответить на все вопросы. Есть человек, который тебя ненавидит, а ты не знаешь, кто он. Ужасное чувство абсолютной беспомощности. А теперь еще выяснилось, что у нее два врага, готовых сжить ее со свету: неизвестный шантажист и Большой Папа. Последний сегодня объявил ей войну. Он не успокоится, пока не вернет Джейсона в свой дом.
     Мысли о шантажисте отошли на второй план. Сейчас не имело смысла ломать голову над тем, кто он. Расследование зашло в тупик, и Робу потребуется не один день, чтобы выйти на верный путь. А вот угрозу, нависшую над ее сестрой, нужно устранять немедленно, не теряя ни минуты. Дана должна помочь ей избавиться от Кольтрана. Она почувствовала приступ тошноты, представив, как Большой Папа, ухмыляясь, ведет скрытое наблюдение за спальнями и ванными. Нельзя допустить, чтобы Джейсон попал в руки этого чудовища.
     Дана решила, что сделает все от нее зависящее, чтобы Кольтран не выследил Ванессу. Ради сестры она была готова пожертвовать своей карьерой. Впрочем, если Большой Папа и впрямь начнет приводить свои угрозы в действие, она не сдастся без боя. Большой Папа кинул на Дану злой взгляд.
     - Подумай над моим предложением. Не делай опрометчивых поступков, чтобы потом не раскаиваться.
     - Как бы вам самому не пришлось потом раскаиваться, - заметил Роб. - Вчера вы подослали сюда пару головорезов... Так вот, сейчас они, наверное, жалеют, что связались с вами. Они пожалеют об этом еще больше. Это я вам обещаю. Помните, за все приходится расплачиваться. Если вы не остановитесь, то придет и ваш черед платить по счетам.

***

     Гарта разбудили радостный смех Джейсона и крики Пуни, доносившиеся с кухни.
     - Тебе крышка, тебе крышка! Лучше не рыпайся!
     Одевшись, он перебрался в свое кресло и выехал из спальни. Картина, открывшаяся его глазам, умилила его. Джейсон сидел за столом, по его руке важно вышагивал Пуни, а Ванесса, готовя кофе, со счастливой улыбкой поглядывала на них.
     - Доброе утро, - смущенно пробормотал Гарт. Сегодня ночью он и Ванесса засиделись на веранде до утра. Ее рука покоилась в его, и им абсолютно не хотелось спать. Они мало разговаривали. Окруженные тишиной, они смотрели, как один край неба сначала стал серым, а затем окрасился розовым цветом. Когда над морем показался пылающий алый диск солнца, проснулись птицы. Своим щебетом они возвестили о наступлении нового дня.
     Гарт и Ванесса, пожелав друг другу приятных снов, разошлись по своим комнатам. Выспаться ему не удалось, но он абсолютно не чувствовал усталости. Мысли о Ванессе возбуждали его, как наркотик, прогоняли прочь утомление, накопившееся за прошедшую неделю.
     Внезапно раздавшийся телефонный звонок избавил его от необходимости придумывать тему для разговора. Ванесса шикнула на Джейсона и Пуни, и они притихли. Гарт снял трубку и поздоровался, а затем, посмотрев на Ванессу, одними губами беззвучно произнес: "Роб". Говорил он мало, больше слушал. По нахмуренным бровям Гарта Ванесса поняла, что известия его встревожили.
     - Что случилось? - спросила она, как только он повесил трубку. Гарт указал глазами на ребенка. - Джейсон, возьми Пуни и поиграй с ним на террасе или во дворике, - сказала Ванесса сыну.
     - Хорошо. Пуни, пойдем со мной. - Джейсон попятился назад с попугаем, сидевшим на его руке, спиной открыв дверь на террасу.
     Присматривая за сыном, который устроился вместе с Пуни в беседке, Ванесса с тревогой в голосе спросила:
     - Что-то случилось?
     Гарт, избегая кровавых подробностей, рассказал о вчерашней засаде, в которую угодили Роб и Дана, и о сегодняшнем визите Большого Папы.
     - Бандиты забрали видеозаписи, - с сожалением произнес он. - А без них припереть к стенке этого выродка будет нелегко.
     - Неужели нельзя ничего сделать? - Она без сил рухнула на диван и с мольбой посмотрела на Гарта. - Ведь ты найдешь выход из положения, правда?
     Он положил руку ей на плечо.
     - Я буду предельно откровенен. В этой ситуации мы можем надеяться лишь на то, что суд установит совместное опекунство над Джейсоном, - большего нам не добиться. Но если Большой Папа выполнит свою угрозу, ты лишишься материнских прав, и Эрик заберет сына к себе.
     - Но я хорошая мать! - вскричала Ванесса. - Они не смогут...
     - Со своими деньгами и связями Кольтран найдет десяток свидетелей, чтобы обвинить тебя в чем угодно. Его слуги на ранчо, сыновья все в один голос будут твердить, что ты чудовище.
     Ванесса в отчаянии посмотрела в окно. Ничего не подозревающий Джейсон весело смеялся, играя с Пуни.
     - Я найду выход, - взволнованно произнесла она, сжав пальцы в кулаки так, что ногти вонзились в ладони.
     - Что ты хочешь сделать? - Он напугался, что она, охваченная паникой, может совершить какой-нибудь опрометчивый поступок, который усложнит и без того нелегкое положение, в котором она оказалась. Кроме того, он не хотел тешить ее ложными надеждами.
     Ванесса пожала плечами.
     - Скажи мне, что ты задумала? - Гарт нисколько не сомневался, что Ванесса скрывает от него какую-то тайну. Он подался вперед и взял ее руки в свои, заставив разжать кулаки. - Я должен знать правду, иначе я не смогу помочь тебе. Пожалуйста, расскажи мне все.
     Она несколько секунд молчала, не решаясь открыть ему тайну, которой она не делилась даже со своей сестрой.
     - Мне кажется, есть способ избавиться от Кольтранов. Джейсон будет со мной. - Она с любовью посмотрела на сына, а затем перевела взгляд на Гарта. - Если выяснится, что отец ребенка не Эрик, то он потеряет все права на Джейсона, ведь так?
     "Она надеется на чудо и, как утопающий, готова ухватиться за соломинку", - подумал Гарт. Джейсон унаследовал ее голубые глаза и русые волосы, но чертами лица он пошел в Кольтранов - широкие скулы и резко выступающий вперед подбородок.
     - Ничего не выйдет. Личный адвокат Кольтранов сразу же потребует проведения анализа крови для установления отцовства.
     - А результатам такого анализа можно доверять?
     - Если его проводить в хорошей лаборатории, то несомненно. В моей практике бывали подобные случаи, и всякий раз результаты оказывались стопроцентно надежными.
     Ванесса с многозначительным видом усмехнулась.
     -