бы помочь ему. Пожалуйста, держи меня в курсе дела, ладно?
     Как только Ванесса вышла из кабинета, Дана сразу же вызвала к себе Гэса. Судебный исполнитель всегда узнавал новости первым. Если Роб действительно попал в серьезную переделку, то Гэс, должно быть, уже прослышал об этом. Гэс нравился Дане за свой открытый, честный характер. Он был человек общительный, но сам никогда не сплетничал. Кроме того, благодаря его многочисленным родственникам, которые занимали самые различные должности во властной структуре островов, у него были огромные связи. Уж он точно мог бы без труда выяснить, что затевается против Роба.
     Войдя в кабинет, Гэс одарил Дану ослепительной улыбкой:
     - Вы хотели меня видеть?
     Она знаками попросила его закрыть за собой дверь, поскольку секретарша могла подслушать их разговор, а затем предложила ему сесть.
     - Гэс, у меня есть к тебе одна просьба, - начала она. - До меня дошли кое-какие разговоры. Как ты знаешь, я не верю слухам, но мне бы хотелось проверить кое-какую информацию. Надеюсь, ты мне поможешь. - Затаив дыхание, Дана взглянула на Гэса. Тот с готовностью кивнул. - Скажи, у Роба Тагетта действительно возникли серьезные проблемы с полицией или это все пустые разговоры?
     - На днях я встречался с моим двоюродным братом Тео. После пары стаканчиков он разговорился. Только вы уж не ссылайтесь на него, иначе его вышибут из полиции, хорошо?
     - Я никому не скажу ни слова, клянусь.
     - Я не так уж много и знаю, но суть дела вот в чем: полиция собирается арестовать Роба Тагетта, поскольку там считают, что он и есть Джек-Насильник.
     Мгновенно побледнев как полотно, Дана вскочила на ноги. Она могла предположить что угодно, но только не это.
     - Полный абсурд! Они что, все с ума сошли? Для такого обвинения нужны веские доказательства!
     - Безусловно. Какие-то улики у полиции есть, раз дело уже передано в окружную прокуратуру.
     Дана как подкошенная рухнула в кресло. Полиция передавала дело окружному прокурору только в тех случаях, когда все версии преступления были уже отработаны и все доказательства собраны. Но каким образом в круг подозреваемых мог попасть Роб?

***

     Роб с берега наблюдал за тем, как его сын в очередной раз не удержался на доске и плюхнулся в воду. Зак барахтался под парусом и в душе, наверное, проклинал ту минуту, когда хвастливо заявил отцу, что в Калифорнии он не терял времени и стал неплохим виндсерфингистом. Роб выбрал именно этот пляж на северном побережье. Он располагался неподалеку от его дома, и здесь всегда гулял сильный ветер.
     Неуклюжие попытки Зака взобраться на скользкую доску могли развеселить кого угодно, но только не его отца. Роб сидел на песке мрачнее тучи, злясь на себя и на весь мир. Черт бы побрал сегодняшнее утро. Он ушел от Даны, чувствуя себя полным ничтожеством.
     Вчера вечером она призналась ему в любви!
     Ее доверчивый взгляд, голос, полный надежды, смущенная улыбка тронули его до глубины души. Роб не был романтиком и не любил фантазировать, но сейчас он был в отчаянии. Если бы можно было повернуть время вспять и изменить происшедшее.
     - Откуда в тебе такая жестокость, такой цинизм? Неужели ты не мог расстаться с ней по-другому? - пробормотал Роб. - Ты подлец! Какой же ты подлец! - повторял он.
     Сегодня утром он будничным голосом сообщил ей, что они расстаются, но у него не было ни одного мало-мальски логичного объяснения этому. Заявить ей после ночи любви, что она ему надоела, - просто абсурд. И если бы Дана не заговорила об Элен, то он бы вконец заврался. Ему никогда не пришло бы в голову сослаться на свою бывшую жену. Он подленько ухватился за случайную подсказку Даны и сумел выкрутиться.
     Зак пошатываясь выбрался на берег, волоча за собой доску с парусом. На его лице было написано глубокое уныние. Рухнув на песок рядом с отцом, он пожаловался:
     - Ничего не получается. Тут всегда такой шквальный ветер? Не волны, а какие-то дикие мустанги! Представляю, что тут творится, когда штормит.
     Роб сочувственно посмотрел на сына, но не стал говорить, что местные спортсмены считают это побережье идеальным местом для виндсерфинга и что ему еще придется многому у них поучиться.
     - Это с непривычки. Попробуй еще раз. - Заметив, что Зак потянулся к своему рюкзаку, он поинтересовался:
     - Или на сегодня ты уже достаточно наглотался морской воды?
     - Точно, я лучше дочитаю книгу.
     - Да? - удивился Роб. - И что же ты читаешь?
     Зак показал ему "Армагеддон" Стивена Кинга.
     - Если бы у меня не было ее с собой на Мауи, я бы там с тоски умер, - признался он. - Все подруги моей матери страшные зануды! А роман мне одолжила Дана, - сказал он и уткнулся носом в книгу.
     Дана? Роб откинулся спиной на песок и стал смотреть на белоснежные облака, медленно ползущие по небу. Он расстался с Даной, потерял ее, она навсегда ушла из его жизни... Роб осознал это только тогда, когда она выставила его из дома. Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что он вздрогнул. Ему показалось, будто у него над ухом выстрелили из пистолета.
     - Что ты думаешь о Дане?
     Зак, не отрываясь от книги, неохотно протянул:
     - Ну... мне кажется, она ничего.
     Роб некоторое время молча смотрел на сына. Ему не хотелось вытягивать из него слова клещами, все-таки он не удержался от следующего вопроса.
     - Послушай, зачем ты сказал Дане, что я и твоя мать хотим снова жить вместе? Ты же ведь именно так ей сказал?
     Зак несколько секунд раздумывал, стоит ли ему отпираться, а затем поднял голову. Роб быстрым движением сдвинул на лоб солнцезащитные очки и посмотрел сыну в глаза.
     - Ну да. Я решил поставить ее на место.
     - На какое место? Ты же ничего не знаешь про наши отношения!
     - Да ладно тебе! Я сразу догадался, что ты не надышишься на нее. Я хочу, чтобы она не лезла не в свои дела. Пусть отвяжется от нас! - С этими словами он вновь уткнулся в книгу.
     Такой ответ не устраивал Роба.
     - А ну-ка перестань читать, когда с тобой разговаривают. Объясни мне, зачем ты обманул Дану? - Он отобрал у сына книгу, не сказав ни слова о том, что его ложь помогла ему выкрутиться из трудного положения.
     Зак сел прямо. По его недовольной физиономии было нетрудно догадаться, что отец начинает его доставать.
     - Зачем, зачем! Я знаю, чем все это закончится, - мы это уже проходили, приятель.
     Приятель? Роб не знал, что ему делать - то ли урезонить маленького самоуверенного нахала, то ли сделать вид, что ничего не произошло. Если бы он разговаривал со своим отцом в таком тоне, тот бы устроил ему такую трепку, что мало бы не показалось.
     - Объясни все по порядку - я ничего не понимаю.
     Зак развел в сторону руками, словно хотел сказать: "Извини, старик, ничем не могу тебе помочь". Если бы он знал, что ему не скоро вновь доведется поговорить с отцом по душам, он, может быть, не вел себя так вызывающе. Поняв, что отец не оставит его в покое, пока не получит исчерпывающий ответ, Зак раздраженно произнес:
     - Ну хорошо, раз ты так настаиваешь. Матушка встречается с одним типом, которого я просто ненавижу. Где она его только откопала, такого тупого и занудливого? Так вот, у этого хмыря есть две дочери. Девчонки - ужасные неженки, воображалы страшные... а, ладно, ты все равно не поймешь - их надо видеть. Что я ни скажу, что ни сделаю - все не так! Короче, все меня ругают, а их гладят по головке.
     Роб знал, что у нового ухажера Элен есть две дочки, которые намного младше Зака. Естественно, его сын не мог найти с ними общий язык, поскольку их интересы не совпадали.
     - Я знаю, о чем ты говоришь. Эти девочки еще маленькие. В таком возрасте они все капризные. Но я все равно не понимаю, при чем тут Дана?
     Зак сердито посмотрел на отца и, возмущенный его непонятливостью, треснул кулаком о землю.
     - Мать собирается замуж за этого типа. Ты рано или поздно женишься на своей Дане, у вас появятся дети, и что? - обиженно воскликнул он.
     В его глазах застыл невысказанный вслух вопрос: "А обо мне кто-нибудь подумал?" Роб притянул к себе сына и, потрепав его по голове, со вздохом сказал:
     - Ты еще совсем ребенок. Не беспокойся, я не собираюсь жениться на Дане и у нас не будет детей.
     По правде говоря, в глубине души он хотел, чтобы у него с Даной были дети. Но теперь все изменилось. Он не мог позволить себе роскоши - строить планы на будущее. Мечты о нормальной семейной жизни
     Были не для человека, над которым нависла угроза оказаться за решеткой.
     - Ты не собираешься на ней жениться? Но почему?! Дана мне понравилась. Поверь мне, она что надо!
     Роб даже не улыбнулся, хотя непоследовательность сына позабавила его. Взрослому никогда не понять подростков и их противоречивую и запутанную логику. Души детей в этом возрасте блуждают в сумеречной зоне, не разделяя свет и тьму.
     Дана, по собственному признанию Зака, понравилась ему, но он испугался, что она, родив ребенка, украдет у него отца. Если бы Зак рос в дружной, крепкой семье, окруженный любовью и заботой, он сейчас не переживал бы понапрасну, а радовался бы возможному появлению младшего брата или сестры.
     Роб молчал, размышляя над тем, что ответить сыну. Обмануть его, выдумать какую-нибудь нелепую причину он не мог. Если Зак когда-нибудь узнает правду, он смертельно обидится на отца. В конце концов Роб решил быть до конца откровенным с сыном.
     - У Даны безупречная репутация, она сделала блестящую карьеру. Я боюсь, что из-за меня она лишится всего, чего добилась своим упорным трудом. Я не тот человек, который ей нужен.
     Зак бросил на него недоверчивый взгляд.
     - Я что-то никак не въеду, ты это о чем?
     - Ты знаешь, почему твоя мать ушла от меня? - Роб спросил, потому что не был уверен в том, что Элен объяснила сыну причину их переезда в Лос-Анджелес. Сам же он никогда не говорил с сыном на эту тему.
     - Ну вроде ты изнасиловал какую-то женщину. Мать сказала, что все это ерунда и ты невиновен.
     Роб мысленно поблагодарил Элен. Здесь, надо отдать ей должное, она не скрыла от Зака правду. - Сейчас у меня возникла та же самая проблема - меня вновь хотят обвинить в изнасиловании.
     - Чушь собачья! Кому такая бредятина могла прийти в голову?
     У Роба после такого бурного высказывания Зака отлегло от сердца. Ему захотелось рассказать сыну всю правду, ничего не утаивая, поскольку Зак, его любимый Зак, несмотря на свои чудачества и несуразную логику, был уже достаточно взрослым, чтобы понять, как тяжело сейчас его отцу. Зак не перебивал отца: он сидел притихший и внимательно слушал. Когда Роб закончил свой рассказ, Зак воскликнул:
     - Здорово! Прямо как у Стивена Кинга в "Армагеддоне" - противостояние добра и зла! Ты же волею судьбы оказался втянут в их разборки и выступаешь на стороне добра
     - Ты абсолютно прав. Я буду бороться с теми, кто пытается разрушить мою жизнь, но, пойми, тебе придется уехать отсюда обратно в Лос-Анджелес. Мне будет гораздо легче действовать, если я буду знать, что с тобой все в порядке, хорошо?
     Зак вскочил на ноги как ужаленный.
     - Черта с два я уеду! Тут намечается классная заварушка, а ты меня гонишь. Нет, я останусь и буду помогать тебе.
     - Я не гоню тебя, просто...
     В этот момент зазвонил сотовый телефон. Роб быстро схватил его, почему-то уверенный, что это звонит Гарт. Он не ошибся - звонил действительно Гарт.
     - У меня для тебя есть хорошая новость: окружной прокурор отложил твой арест. Видимо, у него возникли какие-то сомнения. Насколько я знаю, за тобой придут в понедельник. Пока.
     Роб попрощался и выключил телефон. Неожиданное известие его озадачило. Окружная прокуратура берется вести следствие не по каждому делу. Если уж прокурор берет под свой личный контроль какое-нибудь уголовное дело, то это означает, что в ходе следствия были тщательно отработаны и проверены все версии и что защита не сможет доказать невиновность подозреваемого.
     Отсрочка его ареста вызвана, вероятно, тем, что кто-то из свиты прокурора усомнился в надежности сфабрикованных доказательств.
     Роб понимал, что будет нелегко опровергнуть слова так называемых свидетелей, которых подкупил Большой Папа. Однако сейчас его занимал другой вопрос: какими еще уликами, кроме показаний свидетелей, располагает следствие?

30

     Панихида по Лиллиан Харли проводилась не в церкви, а в цветущем парке Общества защиты природы Гавайев. Дана сразу же по достоинству оценила замысел организаторов поминальной службы. Место было выбрано удачно. Ведь Лиллиан работала в обществе в течение многих лет, самоотверженно и увлеченно.
     Дана пробиралась между присутствующими, высматривая Фрэн Мартин. Выбравшись из толпы, она увидела в отдалении небольшую группу людей, которые стояли в тени большого дерева, спасаясь от палящих лучей солнца. Она направилась туда, однако и среди них дочери Лиллиан не оказалось. Может, это и к лучшему. Сегодня Дана была на взводе, и встреча с Фрэн могла закончиться скандалом.
     От группы отделился доктор Уинстон и пошел ей навстречу.
     - Дана, мы просим вас произнести несколько слов о Лиллиан. Сейчас выступит глава общества, а вы следом, хорошо?
     Его просьба застала Дану врасплох. Она не подготовила никакой речи и пришла сюда просто попрощаться с прахом Лиллиан. Кроме того, она боялась, что не сумеет сдержать слез, которые были готовы брызнуть из ее глаз хоть сейчас. И много ли скажешь, рыдая?
     - А разве дочь Лиллиан не собирается...
     - Нет. Она распорядилась насчет кремации тела и сразу же куда-то уехала, даже не позаботившись о похоронах матери. Вы самая близкая подруга Лиллиан и знаете ее лучше других. Надеюсь, вы не откажете нам?
     Дана поправила висевшую у нее на руке траурную цветочную гирлянду, которую она принесла, чтобы почтить память Лиллиан, и, не дрогнув, ответила:
     - Безусловно.
     Вскоре к подножию статуи короля Камехамеха, которая была уменьшенной копией того гигантского памятника, что стоял напротив здания муниципального суда, вышел президент общества.
     Он начал свою речь с того, что объявил о грустном поводе, который их всех здесь собрал. Затем сказал о том, что Лиллиан Харли была одной из основательниц Общества защиты природы Гавайев.
     - Сразу же после войны, - говорил он, - Лиллиан забила тревогу, осознав одной из первых, что тропическим лесам Гавайев с их уникальной флорой грозит полное уничтожение. Наше общество взяло на себя задачу спасти их от исчезновения с лица земли. В эту минуту я с гордостью говорю, что дикая природа благословенных, райских островов дойдет до наших потомков в первозданном виде, и в этом немалая заслуга Лиллиан Харли. Почтим же ее память.
     С этими словами он повесил трехметровую гирлянду из белых орхидей редчайшей красоты и темно-красных цветков трахелиума на распростертую длань Камехамеха. Каждый год в июне жители Гавайев отмечали день рождения короля и, воздавая должное мудрому правителю, увешивали его величественные статуи цветочными гирляндами. Подобным образом чествовали и отдавали последнюю дань людям, которые радели о сохранении гавайской культуры и природных богатств островов.
     - Перед тем как помолиться за упокой души почившей Лиллиан Харли, послушаем ее близкую подругу Дану Гамильтон, которая просила предоставить ей слово.
     "Ничего я не просила", - подумала Дана, выходя вперед. От духоты и волнения ее лоб покрылся испариной. Она бы с большим удовольствием оставила при себе свои глубоко личные воспоминания о Лиллиан, но отказаться от слова не могла.
     Она шла к статуе, внимательно следя за тем, чтобы не наступить на концы цветочной гирлянды, которую несла в руках, и старалась собраться с мыслями. Обежав взглядом лица собравшихся, Дана смутилась еще больше. Она скользнула глазами поверх их голов и заметила в дальнем конце парка фигуру мужчины, стоявшего в тени деревьев.
     Роб? Нет, вероятно, она ошиблась. Солнце, повисшее низко над горизонтом, светило ей в глаза, мешая рассмотреть этого человека. Она прищурилась, но неизвестный, словно почувствовав на себе ее взгляд, спрятался поглубже в тень. "Роб не мог прийти сюда; ты слишком много о нем думаешь, вот и разыгралось воображение", - убеждала она себя.
     Новость, которую сообщил Гэс, вывела ее из душевного равновесия. Роб, конечно же, предатель, негодяй высшей пробы, но даже он не заслуживает, чтобы его упекли за решетку по ложному обвинению. Кроме того, она была перед ним в долгу. Дана решила ему помочь и таким образом расплатиться с ним за работу, которую он выполнил для нее.
     Внезапно она поняла, или скорее почувствовала, что знает, какие прощальные слова надо произнести.
     - Лиллиан... - начала она. Она не задумывалась над словами, а говорила то, что ей подсказывало сердце. - Лиллиан, в эту минуту мы собрались здесь, чтобы почтить твою память. Я знаю, ты всегда мечтала о внуках. К сожалению, при жизни тебе не довелось их понянчить, однако многие дети будут с благодарностью вспоминать тебя. Тебе удалось спасти от уничтожения зеленый мир нашего прекрасного края.
     Она встала на цыпочки и повесила на статую гирлянду из цветов лехуа - любимых цветов Лиллиан.
     Повернувшись лицом к аудитории, Дана поняла, что у нее на сердце осталось еще много невысказанного.
     - Незадолго до кончины Лиллиан поделилась со мной своими страхами. Она боялась, что после смерти никто не вспомнит о ней. "Кому будет дело до того, - говорила она, - что я жила на свете, любила жизнь и была хорошей матерью". Она ошибалась - мы все будем помнить ее.
     "Хотя та, кто действительно должна помнить о ней, даже не пришла на эту прощальную церемонию", - со вздохом подумала Дана.
     - Я предлагаю создать в этом парке уголок памяти Лиллиан Харли. Мы разведем здесь уникальные местные растения и цветы. Я готова перечислить обществу средства, достаточные для осуществления этого проекта.
     Ее предложение было встречено аплодисментами. Дана вздрогнула от неожиданности. Странно, но в своей речи она обращалась не к присутствующим, о которых она как-то даже на время забыла, а к тому таинственному человеку, стоявшему в тени деревьев. Может, она чувствовала в нем родственную душу?
     - Мы поставим при входе в парк мемориальную доску, - продолжала Дана - И каждый, кто придет сюда, прочтет строку из Честертона, которую Лиллиан любила цитировать: "Если что-то любишь, то люби так, словно завтра ты можешь это безвозвратно потерять". Затем президент попросил всех помолиться за Лиллиан. На ресницах Даны заблестели слезы, и все предметы сразу же приобрели расплывчатые очертания. Она склонила голову в молитве и украдкой посмотрела в сторону незнакомца. Сквозь пелену слез она увидела, как тот развернулся и исчез среди деревьев.

***

     На следующее утро Дана приехала на работу измученная бессонницей. События прошедшего дня взволновали ее столь сильно, что ночью она не сомкнула глаз. Мучаясь от неизвестности, она задавалась вопросом, не привиделся ли ей тот таинственный человек. Кто он? Неужели это был Роб? А может, она просто выдает желаемое за действительное? Какой бы ответ она себе ни давала, сон все равно не шел.
     "Ты постоянно думаешь о Робе, потому что чувствуешь себя виноватой перед ним", - сказала она себе. Роб помог ее сестре избавиться от Кольтранов, не потеряв при этом Джейсона; Роб съездил в Гомпер-Бенд и спас ее карьеру от провала. И все же - "Я не напрашивался в гости, ты сама захотела, чтобы я остался у тебя на ночь". Когда Дана вспоминала эти бессердечные слова, ее сразу же охватывал гнев, сменявшийся отчаянием и чувством невероятной безысходности.
     Душа ее разрывалась. Может быть, единственный способ избавиться от этого неприятного, тягостного ощущения - это помочь Робу. Если ее план провалится и хоть кто-нибудь узнает о том, что она собирается сделать, ее репутация окажется подмоченной. Придется локти кусать от досады, что поставила под удар свою карьеру.
     Она ежеминутно бросала взгляд на часы, подгоняя время. День казался ей невероятно долгим, просто бесконечным. В пол