не делай из меня героя, о котором слагают саги. Я не совершил никакого подвига. Я лишь приехал в захудалый городишко и в считанные минуты без труда нашел Слейда - вот и все.
     - Кстати, ты не выяснил, Слейд говорил кому-нибудь о случившемся? Насколько я понимаю, он порядочный малый и заниматься шантажом не будет, ведь так?
     - Понимаешь, Слейд нашел Хэнка, но он же не знает, что там было в действительности. Он думает, что этого мерзавца пырнули ножом в драке.
     - Правда? Значит, я и Ванесса рассчитали все верно. Мы в буквальном смысле слова заметали следы в надежде, что полиция, когда найдет бездыханное тело Хэнка, спишет все на пьяную потасовку. Согласись, для нашего возраста я и сестра оказались весьма сообразительными?
     - Слейд - не Пинкертон. Если бы полиция действительно нашла труп, вполне возможно, все не было бы так гладко, - охладил Роб ее восторги. - Сам Хэнк, когда очухался, естественно, держал язык за зубами. Слейд решил, что Ванесса просто потеряла к нему интерес и подалась с тобой в Калифорнию.
     - Получается, что никто ничего не знает, а угрозы между тем приходят. Бессмыслица какая-то!
     И она, и Роб несколько секунд молчали. Дана услышала, как в зале аэропорта объявили о завершении регистрации билетов на рейс в Гонолулу.
     - Ты, наверное, подумаешь, что я спятил, - начал Роб, - но это у меня пока единственное предположение, за которое я могу зацепиться. Ничего другого на ум не приходит. Скажи, ты или Ванесса когда-нибудь подвергались гипнозу? Находясь под гипнозом, человек может выболтать любой секрет.
     - Я - никогда, а насчет Ванессы не знаю, но обязательно уточню.
     - Вероятность практически равна нулю, но на всякий случай не будем сбрасывать со счетов эту версию. Но, к счастью, это сейчас уже не столь важно, поскольку убийства не было. Шантажист решил запугать тебя.
     - Ошибаешься, он хочет разрушить мою карьеру, - возразила Дана. Она в двух словах поведала Робу о своем разговоре с Бинкли и о завтрашнем заседании комиссии.
     - Да, положение скверное, но не безнадежное. Слушай меня внимательно, я не успею приехать к тебе на работу к трем часам. Но как только самолет приземлится в Гонолулу, я сразу же поеду к тебе в офис. Не мне объяснять, что обвинения в убийстве Хэнка беспочвенны. Ты без труда их опровергнешь. Меня тревожит другое: завещание Лиллиан. Вот с ним у тебя могут возникнуть большие неприятности. Кто-нибудь из соседей, тот, кто хорошо знал Лиллиан, может выступить в твою защиту? Пусть расскажет комиссии, почему Лиллиан относилась к тебе как к дочери. Тогда проблема перестанет быть проблемой.
     - Как же я сразу не догадалась? - воскликнула Дана. - Доктор Уинстон! Он знал Лиллиан тридцать шесть лет. Я уверена, у нее не было от него секретов. У них были прекрасные отношения, поскольку он, как и Лиллиан, увлекался цветоводством. Она часто давала ему рассаду, семена, какие-то растения. Я могла бы попросить его...
     - Дана, извини, мне надо бежать. Объявили, что посадка в мой самолет заканчивается. Увидимся завтра. Держись, а главное - не дай им загнать тебя в угол. Все будет в порядке, поверь мне.
     Дана с тяжелым вздохом положила трубку, в которой уже раздавались короткие гудки. Она не успела поговорить с Робом о его сыне и расстроилась. У нее появилось странное, гнетущее ощущение, будто что-то очень важное было упущено.

27

     Роб прошел между стойками металлодетектора, стоящими в здании суда при входе, и посмотрел на часы. Заседание комиссии началось. Он опоздал и сейчас уже ничем не мог помочь Дане. Осталось только набраться терпения и ждать, когда она выйдет из кабинета Бинкли. По собственному опыту он знал, что такие инквизиторские дознания быстро не заканчиваются. Времени у него теперь было в избытке, и он решил позвонить домой, чтобы прослушать сообщения, поступившие на автоответчик к этому часу. Вчера он узнал из немногословного послания, оставленного Элен, о том, что она и Зак прилетели в Гонолулу.
     Элен в Гонолулу? Это было для него неожиданностью. Стоя в кабинке телефона-автомата, он выругался сквозь зубы: "Какого черта она-то сюда заявилась?" Роб думал об этом весь день и, помня о том, что Элен нельзя доверять, пришел к неутешительному выводу: его бывшая жена вновь задумала обвести его вокруг пальца. Зак должен был прилететь к нему лишь на следующей неделе один, без своей матери. Теперь же Роб сомневался, что Элен оставит ему сына. Она побудет с Заком пару дней в Гонолулу, а затем увезет сына в Лос-Анджелес, вновь оставив Роба в дураках. Однако на этот раз он не собирался сдаваться без боя.
     Он набрал свой домашний номер и выяснил, что сегодня ему звонил Гарт. Гарт был встревожен и просил своего друга срочно связаться с ним. Прежде чем сделать это, Роб позвонил в отель сыну в надежде узнать у него о планах Элен, но Зака в номере не оказалось. В офисе Гарта ему ответила секретарша. Она сообщила, что шеф поехал на встречу с Даной Гамильтон и сейчас находится в ее кабинете. "Гарт знает, что делает", - думал Роб, поднимаясь в лифте на третий этаж. Он был уверен, что его друг приехал сюда с Ванессой поддержать Дану, которой сейчас приходится несладко. Интересно, успела ли она сегодня утром поговорить с сестрой о гипнозе? Когда вся эта кутерьма закончится, надо напомнить ей об этом.
     Какой бы фантастической ни казалась эта версия, он решил ее проверить. Они зашли в какой-то тупик, значит, надо делать самые неожиданные ходы. Так его когда-то учили. Очевидно, что человек, который угрожает Дане, не знает истинного положения вещей. Он что-то где-то услышал, но не потрудился проверить попавшую к нему в руки информацию. Впрочем, он может быть уверен, что Дана сама не знает правды, или он просто идиот. С этой мыслью Роб вошел в офис Даны.
     - Мне сказали, что здесь Гарт Брэдфорд, - обратился Роб к секретарше. Та головой указала на кабинет Даны. Роб постучал в дверь и услышал, как Гарт приглашает его войти.
     - Что за... - начал он и осекся, пораженный неожиданной картиной, открывшейся его глазам: Джейсон сидел в поглотившем его огромном кресле за столом Даны, а попугай Гарта примостился у него на плече. Воспользовавшись его замешательством, веселая парочка хором приветствовала его:
     - Тебе крышка! Тебе крышка! Лучше не рыпайся! - проверещали они в один голос. Это было потрясающе смешно, и Роб, забыв все свои проблемы, хохотал до слез чуть ли не полминуты.
     Ванесса, сидевшая рядом с Гартом, удивила его еще больше. Она бросилась ему навстречу и сжала его в объятиях, по силе напоминающих захват борца сумо.
     - Роб, Дана мне все рассказала! - воскликнула она. - Не знаю, как тебя благодарить за то, что ты сделал для нас.
     Ванесса выглядела невероятно счастливой, и Робу даже стало как-то неловко. Он считал, что не сделал ничего особенного, но оказанный ему теплый, сердечный прием тронул его до глубины души.
     - Могу подсказать - пригласите меня на ужин. - Он бросил взгляд на Гарта, который, нахмурив брови и нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла, мрачно смотрел на него. Похоже, его друга что-то тревожило.
     Предположение Роба, к сожалению, подтвердилось, и очень скоро.
     - Ванесса, возьми Джейсона, и идите прогуляйтесь. По-моему, нашему Пуни хочется в сад, - сказал Гарт.
     Ванесса протянула руку Джейсону, который энергично замотал головой:
     - Нет, Пуни не хочет. Он уже там был.
     - Не упрямься, солнышко, пойдем, - ласково начала Ванесса. Джейсон обиженно надул губы.
     - Это что такое? - укоризненно произнес Гарт. - Ты огорчаешь меня, Джейсон. Мне кажется, ты забыл о нашем уговоре.
     - Нет, я помню. Сюда детей не пускают, но я пообещал вести себя хорошо и слушаться, и для меня сделали исключение.
     Гарт одобрительно улыбнулся:
     - Я надеюсь, ты сдержишь свое слово, да?
     Джейсон моментально сполз с кресла и, схватив мать за руку, потащил за собой к дверям.
     - Прикрой-ка двери поплотнее, - сказал Гарт Робу, у которого мороз пробежал по коже от тревожного голоса друга. Новые неприятности? Что на этот раз?
     Роб уселся в кресло.
     - Плохие новости?
     - У меня есть сведения... - Помолчав с секунду, Гарт продолжил:
     - ...о том, что полиция собирается арестовать тебя и обвинить в последних преступлениях, связанных с изнасилованием. Они считают, что ты - Джек-Насильник.
     Роб вздрогнул, словно ему влепили пощечину. Холодный страх начал медленно сдавливать тисками его сердце.
     - Но это же чушь! - воскликнул он. - Почему именно я?
     От сочувственного взгляда, который бросил на него Гарт, у Роба внутри что-то оборвалось.
     - Из шести предъявленных фотографий жертва указала на тебя, Роб.
     Он откинулся на спинку кресла и взъерошил волосы. Положение отвратительное. В полиции существовала практика предъявлять для опознания шесть фотографий. На пяти - полицейские, на шестой - подозреваемый. Если жертва или свидетель преступления указывал на последнего, то от тюрьмы его могло спасти разве что чудо. Роб вскочил с кресла.
     - Ничего не понимаю. Какого черта полиция взялась за меня?
     - Они топчутся на месте и рады ухватиться за любую версию. Подняли архивы и отобрали ряд подозреваемых, которые раньше обвинялись в подобных преступлениях.
     - Но с меня сняли все обвинения, меня оправдали! Они не имели никакого права показывать мою фото графию!
     - Скажи мне, ты был в прошлый понедельник вечером в "Моряке Джеке"?
     Роб уже собрался ответить отрицательно, но, вспомнив, что он действительно заходил в ночной клуб, кивнул:
     - Да. Я там встречался с Чаком Махоулом. Он принес мне результаты экспертизы, которую провел по моей просьбе. Как раз накануне я передал ему записку и окровавленный нож, который прислали Дане. Если бы я предложил Чаку деньги за оказанную услугу, он бы просто послал меня куда подальше, а то и здороваться бы перестал. Пришлось угостить его выпивкой. - Роб потер ладонью лоб. - Черт, я и был-то там всего каких-то жалких тридцать минут.
     Гарт, похлопав по сиденью кресла, предложил Робу не метаться по комнате, а успокоиться.
     - Роб, я, естественно, ни секунды не сомневаюсь в тебе. Подозреваю, что это происки Большого Папы. Мне кажется, что от словесных угроз он перешел к действиям.
     Гарт отвел глаза в сторону, и Роб похолодел, почувствовав, что самую неприятную новость его друг оставил напоследок.
     - Мой человек сказал, что у полиции есть и другие улики против тебя. Какие конкретно, я пока не знаю, но в ближайшие день-два обязательно выясню. Они собираются арестовать тебя в конце недели.
     У Роба перед глазами поплыли желтые круги, когда ужасный смысл сказанного дошел до его сознания, дыхание сбилось, словно кто-то нанес ему сокрушительный удар в солнечное сплетение. Он рассвирепел:
     - Пусть только попробуют! Я не собираюсь повторять своих ошибок и сидеть сложа руки, как в прошлый раз, ожидая, когда меня втопчут в грязь.
     - Ты всегда можешь рассчитывать на меня, не забывай, - напомнил ему Гарт. - Но надо признать, ты попал в серьезный переплет, дружище.
     Роб поднялся с кресла и указал рукой на батик, висевший на стене:
     - Чувствую себя как эта бедная рыбка, которую сейчас сожрет вон та огромная акула. - Он помолчал, а затем добавил:
     - Мой сын сейчас на перепутье, у него наступил переломный момент в жизни. Боже, как бы я хотел оградить его от всей этой грязи!
     - А Дана? - тихо произнес Гарт.
     - Дана? - переспросил Роб. - Из-за моих проблем она запросто может потерять работу. Ее карьера бесславно закончится, если узнают о нашей связи. Не говори ей ничего, я сам это сделаю.

***

     Дана обвела взглядом членов судебной комиссии штата, сидевших за столом напротив, подолгу задерживаясь на каждом. Комиссию возглавлял Коллинз Хванг. Беспристрастный и неподкупный, он заслуженно пользовался славой человека с безупречной репутацией. Дана заметила, что Коллинз постарел и сильно сдал: у него прибавилось морщин, седых волос, он горбился, потеряв свою былую гордую осанку. Рядом с ним сидел молодой адвокат Эдам Пински. Этому, судя по взглядам, которые он бросал то на Дану, то на часы, не терпелось в бой. Третьим был Бинкли, который представлял сторону обвинения. Порядок заседания был такой: Бинкли зачитывает обвинения, затем слово дается Дане для защиты, после чего Хванг и Пински принимают решение о ее виновности или невиновности.
     - Пожалуй, пора. Ждать больше не имеет смысла, - решительно заявил Хванг, в очередной раз сверившись с часами, которые показывали половину четвертого. По просьбе Бинкли начало заседания задержали на полчаса.
     - Извините, - сконфуженно оправдывался он, - мне должны были предоставить... э... дополнительную информацию по одному из обвинений.
     Дана невольно скривила губы в презрительной у мешке. Конечно, ей не стоило вести себя столь вызывающе, но, зная, что Бинкли никогда не получит дополнительной информации о смерти Хэнка Роулинза, она просто не могла скрыть своего торжества.
     - Может быть, введете нас в курс дела? - раздраженно спросил Хванг. Его звучный голос отозвался гулким эхом в зале, стены которого были обшиты темными панелями из тикового дерева.
     Бинкли откашлялся, прочистив горло.
     - Да, не будем больше ждать, начнем работать. Я попросил секретаршу незамедлительно сообщить, если мне позвонят. - Бинкли вновь откашлялся. Слепо веря в то, что ему предоставят доказательства виновности Даны, он явно пребывал в нерешительности, не предусмотрев такого варианта развития событий. - Итак, начнем с первого иска, который поступил к нам от Фрэн Мартин. Эта леди обвиняет мисс Гамильтон в том, что она злоупотребила своим влиянием на ее мать, в результате чего последняя изменила завещание, оставив свою дочь без наследства.
     Хванг внимательно прочитал документ, переданный ему Бинкли, и устремил безучастный взгляд на противоположную стену, увешанную призами, полученными нынешним хозяином кабинета в гольф-клубе. Пински читал заявление Фрэн так медленно, что Дане, томимой ожиданием, показалось, будто каждое предложение он перечитывает дважды. Она понимала, что именно этого иска ей следует бояться больше всего. Доказать, что она не преследовала злого умысла, поддерживая добрые, соседские отношения с Лиллиан Харли, будет весьма сложно.
     Когда Пински отложил заявление в сторону, Бинкли торопливо проговорил:
     - Мне нечего добавить, поскольку серьезность Данного обвинения очевидна.
     Хванг слегка нахмурил лоб. У Даны создалось впечатление, что он не согласен со словами Бинкли.
     - Что вы можете сказать нам по поводу выдвинутого против вас обвинения, судья Гамильтон? - обратился он к Дане.
     - Я никогда не говорила с Лиллиан Харли о ее завещании. Мы жили по соседству, и между нами были прекрасные отношения. Мне и в голову не приходило, что Лиллиан в своем завещании...
     Бинкли вмешался в разговор:
     - Но ее дочь говорит, что вы...
     - Я читал заявление, - Хванг раздраженно перебил его. - Вам давалось слово, и вы им воспользовались. Теперь мы слушаем другую сторону.
     Дана облегченно вздохнула. Кажется, Хванг неприязненно относится к Бинкли. Это было ей только на руку. К сожалению, она не знала, как отнесся к делу Пински, который, перестав ерзать на стуле, принялся теперь буравить ее взглядом.
     - Я попросила доктора Уинстона, личного врача Лиллиан Харли, прийти сюда. Он, должно быть, сейчас ждет в приемной, - сказала Дана, уповая на то, что доктор Уинстон успел приехать сюда к этому часу. - Он может рассказать о Лиллиан гораздо больше, чем я, поскольку был знаком с ней более тридцати лет.
     - Это нарушение правил. Защитники приглашаются только в редких случаях, - возмутился Бинкли. - Если вы хотели заручиться его поддержкой, то вам бы следовало попросить доктора Уинстона дать показания в письменном виде. Если у вас такой бумаги нет, то...
     - Почему же, она у меня есть. - Дана порылась в кейсе, мысленно благодаря Роба. Если бы не он, она ни за что не догадалась бы обратиться к доктору. - Обвинение настолько серьезное, что личное присутствие доктора Уинстона может оказаться гораздо полезнее, чем лист бумаги, подписанный им. Кроме того, а подумала, что у вас могут возникнуть вопросы к нему.
     - Пригласите его сюда, - потребовал Хванг. Бинкли с кислой миной неохотно вызвал секретаршу и попросил ее проводить в зал доктора.
     Когда в дверях появился доктор Уинстон, Дана почувствовала, что ее положение не столь безнадежно, как казалось поначалу. Доктор Уинстон был весьма представительным мужчиной. Его военная выправка и честный взгляд не оставляли сомнений в том, что перед вами человек, заслуживающий полного доверия. Лучшего свидетеля для такого процесса было просто не найти! Бинкли, видимо, поняв, что перед ним человек благородный, который не будет лгать даже под страхом смерти, обратился к нему вкрадчивым голосом:
     - Доктор Уинстон, мы рады, что вы нашли время прийти сюда, и просим вас внести ясность в одно очень запутанное дело. Дело в том, что миссис Харли недавно изменила свое завещание. Она когда-нибудь говорила вам о завещании?
     - Нет, никогда, - покачал головой доктор Уинстон. Бинкли торжествующе посмотрел на Хванга и развел руками, давая понять, что у обвинителя больше нет вопросов, но доктор Уинстон еще не закончил свое выступление:
     - Однако Лиллиан часто говорила о своей дочери. Она горько сетовала на нее всякий раз, когда мы встречались. У нее были причины для этого. Фрэн никогда не звонила матери и не навещала ее...
     Он замолчал, выдерживая паузу, и Дана поняла, что почтенный джентльмен не лишен таланта драматического актера.
     - Когда я говорю "никогда", я отнюдь не сгущаю краски, а лишь констатирую факт. Лиллиан ни разу не получила от нее даже открытки. Меня всегда поражала чудовищная бессердечность Фрэн. Бедная леди, между прочим, была уже в годах. Лиллиан не раз впадала в депрессию, из которой мне с трудом удавалось ее выводить, однако внезапно с ней произошли чудесные перемены. Это случилось после того, как ее соседкой стала Дана Гамильтон.
     Далее доктор Уинстон объяснил, что Лиллиан страдала от повышенного кровяного давления и что она уже давным-давно влачила бы жалкое существование в каком-нибудь приюте для престарелых, если бы не внимание и забота, которыми ее окружила Дана. Он в разумных пределах уснащал свою речь медицинскими терминами, которые придавали его выступлению научную строгость. Доктор Уинстон безошибочно угадал, что судьбу Даны будет решать именно Хванг, и поэтому старался, чтобы его речь произвела на него впечатление. Однако лицо Хванга оставалось непроницаемым.
     - Дана заменила Лиллиан дочь. Я могу это утверждать, потому что знаю, как сердечно, с какой любовью Лиллиан всегда отзывалась о ней. Если бы мне сказали, что она завещала свое состояние Фрэн, я бы этому не поверил. Миссис Мартин приехала к матери только тогда, когда ей потребовались деньги. Какой ценой она хотела их заполучить, я объяснять не буду. Это всем известно. - Этими словами доктор Уинстон закончил свою речь.
     - Сэр, еще раз спасибо за то, что пришли, - сдавленным голосом произнес Бинкли. - Не смеем больше вас задерживать. - Доктор четко, по-военному развернулся и, проходя мимо Даны, с улыбкой кивнул ей.
     - Данное обвинение абсолютно беспочвенно, - вынес свое заключение Хванг. Молодой адвокат, не скрывая своего восхищения, посмотрел на него и так энергично закивал, выражая свое согласие, что Дана испугалась, как бы у него не оторвалась голова.
     - Не знаю, не знаю, - недовольно пробурчал Бинкли, - миссис Мартин упоминает также...
     - Я читал ее исковое заявление, - Хванг повысил голос. - У нее много претензий к Дане Гамильтон, однако я уже вынес свое решение по этому делу. Что нам сообщил адвокат миссис Харли? - обратился он к Пински.
     - Он сказал, что Лиллиан Харли вообще никогда не упоминала в завещании свою дочь. Год назад она действительно внесла некоторые изменения, но и в первоначальном варианте завещания миссис Мартин не фигурировала. Миссис Харли хотела, чтобы все ее скр