мовой  можно
подбить танк,  а из 3,5-дюймовой - и подавно.  Но надо бить, подпустив
танк ближе. А американские истребители танков, увидев, что танк быстро
приближается  прямо  к  ним,  бросают базуки и поднимают руки.  Базука
хороша только в том случае, когда она в хороших руках.
     Говорят, что северокорейцам трофейные базуки очень понравились.
     По моим личным наблюдениям,  неважно  обстоит  дело  и  с  боевым
духом.   Во  время  тихоокеанской  войны  среди  американских  солдат,
находившихся на южных  островах,  свирепствовала  болезнь,  получившая
название "ананасное безумие".  Они вдруг начинали психовать,  плакать,
простреливать себе руки,  кончать самоубийством. Это охватывало иногда
целые  взводы  и  роты.  Заболевшие  подразделения  приходилось лечить
пулеметами.
     В Корее  многие  американские офицеры и солдаты заболели "рисовым
безумием".  И  этому  "рисовому  безумию"   способствуют   не   только
северокорейские регулярные части, но и партизаны. Пак Ча Ден рассказал
мне об одном американском полковнике,  который говорил корреспонденту:
"Невероятно!  Горы  стреляют,  камни стреляют,  рисовое поле стреляет,
даже дикие орхидеи в долинах стреляют!"
     Южнее Чэнана я видел,  как несколько американских офицеров бились
в истерике,  валяясь в пыли на дороге.  Их пристрелили с  проезжавшего
грузовика.
     Я видел, как целая рота, подвергшись внезапному обстрелу с сопки,
разбежалась во все стороны. А часть солдат осталась стоять на дороге с
поднятыми руками.  Но никто не пришел  брать  их  в  плен.  Американцы
постояли и, закурив сигареты, пошли дальше.
     Назвать трусами американских офицеров и солдат я, офицер японской
армии,  дравшийся с ними много раз,  не имею никакого права. Так в чем
же дело?

     Все американские  офицеры  и  солдаты,  с  кем  мне   приходилось
разговаривать,  возлагают надежду на то, что скоро Гарри и Мак пришлют
им А-бомбу и Эйч-бомбу.  Надеются на это.  Все говорят,  что  компания
Дюпон  уже строит в Калифорнии завод водородных бомб.  И говорят еще о
каком-то полковнике Финксе - начальнике армейского института,  который
изобрел нейлоновые шлемы и пластмассовые панцири,  не боящиеся никаких
пуль.  И ждут с  нетерпением  эти  шлемы  и  панцири.  Короче  говоря,
полагаются  на  чудодейственное  оружие,  а  не на свой воинский дух и
военное искусство.
     У многих  офицеров  и  солдат  в  верхнем  карманчике - там,  где
японские воины обычно хранят мешочек  с  амулетом,  -  имеется  чистый
платок.  Им  обычно  не пользуются.  Он специального назначения:  чтоб
помахать им в нужный момент - в знак сдачи.

     Американцы называют корейцев "гуками".  Солдатам говорят: "Гуки -
не люди. Линчуйте их, как вшей".
     Штаб американских  войск  в  Корее  выпустил  воззвание  ко  всем
солдатам войск Организации Объединенных Наций. В нем говорится:
     "Находясь в Корее,  в этих диких  горах  и  лесах,  ты  защищаешь
великую честь всех наций, преграждаешь путь коммунизму из Азии.
     Война идет жестокая,  и ты должен во  имя  спасения  своей  жизни
убивать как можно больше азиатов.
     Да не дрогнет твоя рука,  если пред тобой окажется даже  мальчик,
девочка или старик - убивай!
     Будь беспощаден!"
     Позавчера я видел летчика в боевом наряде - перед вылетом. На нем
была кожаная куртка с вшитыми замшевыми полосами.  На полосах написано
на четырех языках - корейском,  китайском, японском и маньчжурском: "Я
американский летчик.  Не убивайте меня. Отведите туда, где есть пища и
вода".
     Американцы очень боятся партизан.  И особенно им  страшны  группы
диверсантов. Просочившись сквозь линии охранения, диверсанты проникают
по ночам в населенные пункты  и  нападают  преимущественно  на  штабы.
Действуют бесшумно,  употребляя только холодное оружие, и исчезают как
дым.  И нападают каждый раз с самой  неожиданной  стороны  и  в  самый
неожиданный момент.  Это говорит о том, что у них образцово поставлена
разведка.  По мнению генерал-лейтенанта Уокера и  контрразведки,  всех
невоенных  корейцев,  находящихся  в  зоне  расположения  американских
частей,  надлежит  считать  активными   или   пассивными   пособниками
партизан.  Поэтому, предохраняя себя от нападения партизан, американцы
проводят превентивные мероприятия против всех внушающих подозрение.
     На той  неделе,  проезжая  южнее  Егвана вместе со мной,  Хаш-хаш
увидел трех деревенских девочек, шедших гуськом по тропинке. Они несли
на  голове  глиняные  чаны  и  плоские  корзинки.  Хаш-хаш приказал им
подойти поближе.  На вид им было лет по семи-восьми.  Он спросил, куда
они  идут.  Получив  ответ,  что  они  идут  в свою деревню за сопкой,
Хаш-хаш вынул револьвер и уложил всех по  очереди.  На  вершине  сопки
показалась  еще  одна  девочка.  Хаш-хаш  предложил  мне  снять  ее и,
похвалив меня за меткую стрельбу, произнес:
     - Для гуков пол и возраст служат средством маскировки.

6

     К нам в Тегу приехал Ии.  Мы проговорили почти всю ночь, Кацумата
и Минэ вместе с новым отрядом прибыли две недели тому назад  в  Корею,
участвовали   в   бою   под  Пхоханом  и  оба  погибли.  На  этот  раз
действительно умерли.
     Итак, в  Японии  официально  объявлено  о  создании  полицейского
резервного  корпуса.  Предполагалось,  что  части  нашей  армии  будут
по-настоящему  пущены  в  дело  только на втором этапе операции.  Но в
связи с осложнившейся ситуацией Мак решил бросить наши крупные  отряды
уже  теперь.  Дзинтан  и  Муссолини  тоже приехали в Корею - многих из
отрядов  Добаси  теперь  направили   сюда.   Из   состава   резервного
полицейского корпуса скоро будет послана в Корею целая дивизия.
     Ии сообщил:  Общество изучения  истории  по  заданию  штаба  Мака
разрабатывает сейчас проект большой десантной операции. В Токио прибыл
самый крупный в Америке специалист по десантным  операциям  -  адмирал
Томас  Спрэйг.  В  свое  время  он  разработал план операции "Хаски" -
высадки в Сицилии,  затем планы высадки на Лейтэ  и  Окинаве.  Значит,
что-то готовится.  Начальник штаба главнокомандующего Альмонд назначен
командиром 10-го корпуса  и  направляется  в  Корею.  Сейчас  на  Кюсю
сосредоточиваются  крупные  соединения  американских  войск  и прибыло
много судов из состава 7-го флота. Готовится что-то очень серьезное.
     Нельзя же сидеть вот так на Пусанском выступе. Неприглядная поза.
Весь мир сейчас смотрит на  Трумэна  и  Мака  и  ждет.  Им  надо  либо
распороть себе животы, либо предпринять самую решительную операцию.

7

     Удалось! Инчонская    операция   удалась.   Мак   объявил   своим
подчиненным,  что  идею  этой  операции  он  заимствовал  из   истории
англо-французской  войны  в  Канаде - из операции,  проведенной в 1795
году английским генералом Джемсом Уольфом,  войска которого, пройдя по
берегу реки Святого Лаврентия, одним ударом захватили Квебек - опорный
пункт французов.
     В инчонской  операции принимали участие 10-й американский корпус,
английская бригада и батальон японцев под прикрытием 500  самолетов  и
300   военных  кораблей,  в  том  числе  и  наших,  под  командованием
вице-адмирала Маэда.
     Но эта  удача  является в то же время и неудачей.  Имелось в виду
взять Сеул на второй или третий день,  чтобы молниеносно отрезать  все
северокорейские  войска,  находящиеся  на  юге,  зажать  их  в тиски и
разгромить без остатка. И кончить на этом первый этап операций - войну
в Корее.
     Однако споткнулись уже в Инчоне.  А  до  Сеула  добирались  почти
неделю.  Заняли Сеул только спустя две недели после высадки.  А за это
время основные силы северокорейской армии успели  пройти  на  север  в
центральные части полуострова - через районы Вондзю и Чунчона.  Победа
выскользнула из рук.
     Под Сеулом   японский   батальон   погиб   полностью,  попав  под
перекрестный огонь.  Убит Муссолини - взорван гранатой. Дзинтан тяжело
ранен.  В  Сеуле несколько дней шли уличные бои.  Роберт Хан рассказал
мне  о  том,  как  отряд  корейских  девушек,  вооруженных  старинными
охотничьими ружьями, дрался в районе Синчона до последней пули. В плен
никто не сдался.
     Первого октября   Мак  обратился  к  северокорейцам  по  радио  с
предложением капитулировать.  Ответа не получил.  Спустя  восемь  дней
повторил  предложение.  И опять не получил ответа.  На города Северной
Кореи было сброшено с самолетов три миллиона листовок  с  предложением
прекратить бесцельное сопротивление.  Никакого эффекта. Северокорейцы,
очевидно, решили засесть в горах и драться до конца.

8

     Пятнадцатого октября  президент  Трумэн  встретился  с  Маком  на
острове  Уэйк,  чтобы  поздравить  главнокомандующего  с  победой  над
корейцами.  На вопрос президента,  каковы прогнозы главнокомандующего,
Мак ответил:  "Китайцы боятся атомной бомбы.  Они не посмеют выступить
на помощь корейцам.  Как только наши войска подойдут  к  реке  Ялу,  в
Пекине поднимется паника, а во всем Китае начнутся волнения. Следующая
наша встреча, господин президент, состоится в Мукдене". Мак получил из
рук президента четвертый по счету орден с дубовыми листьями.
     Корейские партизаны несколько  омрачили  торжество  победоносного
полководца:  18  октября они захватили в тылу американских войск шесть
городов - Кочан,  Кымсан,  Чонджю, Муджю, Самчок и Ульчин. Влили шесть
капель туши в заздравную чашу вина.

9

     Вошли наконец в Пхеньян,  не на третий день после начала войны, а
только спустя четыре месяца. Город горит. Мак сбросил между Сукчоном и
Сунчоном  187-й  парашютно-десантный  полк,  чтобы  захватить  в  плен
северокорейское правительство. Операция не дала результата.
     В городе уже третий день подряд проводятся очистительные операции
- жителей сгоняют на берег Тэдонгана и уничтожают с воздуха. По улицам
водят   привязанных   друг   к   другу  девушек,  предназначенных  для
американского офицерского клуба.
     Все это  я  уже  видел когда-то.  Точно так же я стоял некогда на
набережной в Нанкине после его  взятия.  Наши  солдаты  точно  так  же
сгоняли  жителей  к  реке и расстреливали их и так же водили по улицам
связанных китаянок.  Генерал Мацуи Иванэ - бывший  командующий  нашими
войсками  в  Китае  -  повешен  по приговору Токийского международного
военного трибунала за массовое уничтожение жителей Нанкина.  Теперь он
имеет полное право требовать у Мака посмертного оправдания.

     Хаш-хаш чуть   не   погиб.  В  ресторане  на  крыше  пхеньянского
центрального   универмага   происходил   днем    банкет,    устроенный
американскими   офицерами.   Никого   из  японцев  и  южнокорейцев  не
пригласили.  Роберт Хан,  который теперь ходит в форме полковника, был
очень обижен.  Произошло следующее: в разгар пира в зал вошла какая-то
молоденькая очень миловидная кореянка  лет  двадцати  с  цветами.  Она
кокетливо  улыбалась американцам,  кивала им головой в ответ на пьяные
приветствия и подошла к эстраде для  оркестра.  Все  решили,  что  она
хочет спеть.  Вскочив на эстраду,  она вдруг крикнула: "Да здравствует
корейский народ!  Смерть интервентам!" - и,  вытащив из букета одну за
другой две гранаты, метнула первую в середину зала, а вторую - в угол.
Убито двадцать офицеров,  ранено больше сорока.  Осколок гранаты задел
ухо Хаш-хаша и вырвал кусок мяса. Кореянку схватили у лестницы, отвели
в американскую контрразведку.  После  форсированного  воздействия  она
умерла во время допроса, не проронив ни слова.
     Вместе с Робертом Ханом и Генри Лимом я ездил отбирать "материал"
для  вербовки  в  Онгдинский  лагерь,  где  собраны  пленные  штатские
северокорейцы и члены их семей.  Подходящего "материала" не оказалось.
Этот  лагерь  находится в непосредственном ведении медицинского отдела
штаба Мака. Из Америки прибыла группа микробиологов и токсикологов для
испытания  новых препаратов,  в том числе вакцин нашего Исии - "И-8" и
"И-11". Опыты дали положительные результаты. Между прочим, выяснилось,
что  после  инъекции  "И-11"  подопытные  женского  пола умирают на 32
секунды позже мужчин.  Но  "И-8"  вызывает  паралич  сердца  у  женщин
раньше,   чем   у   мужчин,   в   среднем   на  17  секунд.  Начальник
научно-исследовательского отделения лагеря майор  Кеннет  взял  с  нас
подписку - не говорить никому, никогда, ни при каких обстоятельствах.

     Нашей группе   приказано   приступить   к   основной   работе   -
подготовиться к заброске агентов. Будем их забрасывать в горные районы
Северной Кореи,  чтобы поднимали восстание,  и в Северную Манчжурию, в
район Харбина.  Из Сеула нам прислали несколько десятков молодчиков  -
членов южнокорейской антикоммунистической молодежной организации.  Все
они носят в петлицах значки с изображением флага Объединенных Наций.
     Хиропон вконец  расстроил  мои нервы.  Вчера мне показалось,  что
кто-то подсматривает за мной из-за двери.  Я выстрелил и чуть не попал
в проходящего по коридору Пак Ча Дена.  Мой адъютант-переводчик теперь
щеголяет в форме военного корреспондента (от газеты "Синсекай-симбун")
и,  по примеру Роберта Хана,  Генри Лима и многих других южнокорейцев,
стал именовать себя по-новому: Чарлз Джонатан Пак.

     Наши войска вышли к Ялу в районе Хесандина.  На западном  участке
наши  части  уже  были  в сорока километрах от Ялу,  но потом пришлось
отойти    на    восемьдесят    километров    из-за    контрнаступления
северокорейцев.  К ним пришли на помощь китайские добровольцы. Прогноз
Мака не оправдался.  Китайцы осмелились прийти на помощь корейцам.  По
данным воздушной разведки,  множество китайцев переправляется по ночам
через реку. Хаш-хаш говорит, что Мак собирается выступить с заявлением
о том, что в Корею прибыло уже около 800 тысяч китайцев. По части цифр
Мак не стесняется,  - мы,  японцы,  знаем это по сводкам его  штаба  в
прошлую войну.
     Я уверен, что выступление китайцев не отразится на ходе операций.
На  северо-западном  побережье  Кореи  американцы  смогут использовать
крупные мотомеханизированные соединения,  подкрепленные массированными
силами  авиации  и флота.  Китайцы не подготовлены к такой войне.  Они
будут разгромлены.
     Наша группа  прибыла  в  Сунчон  -  теперь она будет состоять при
штабе 1-го американского корпуса. Судя по всему, готовится наступление
-  финал  первого этапа операций.  Корейская кампания идет к концу.  В
штабе корпуса уже повешены карты Манчжурии.  Получен секретный  приказ
из штаба Мака: дивизия, которая первой переправится через Ялу, получит
право включить в  свой  герб  вышитое  серебром  изображение  утки.  К
приказу   приложено   разъяснение,   составленное   каким-то   штабным
востоковедом,  о  том,  что  название  реки  Ялу  изображается   двумя
иероглифами: "утка" и "зелень".

10

     Только что   меня   вызвал   Хаш-хаш.   В   его  кабинете  сидела
арестованная кореянка лет двадцати четырех-двадцати пяти,  похожая  на
нашу известную киноактрису Ханаи Ранко - такое же продолговатое лицо с
удлиненными глазами. Она держала связанные руки на коленях.
     Хаш-хаш отвел меня в угол комнаты и шепнул на ухо,  обдав запахом
героина:
     - Начнем завтра на рассвете.
     - Пойду  укладываться,  -  сказал  я,   продолжая   рассматривать
кореянку.
     Она сидела на стуле лицом ко мне.  По ее лицу было видно, что она
старается  изо  всех  сил  сохранять  невозмутимый  вид,  но ее пальцы
заметно дрожали.  На ней было  европейское  платье  из  серой  шерсти,
совсем чистое и несмятое. В карманчике виднелся кружевной платочек.
     - Совсем не похожа на арестованную,  -  сказал  я.  -  Как  будто
гостья. По-японски говоришь?
     За нее ответил Хаш-хаш:
     - Судя  по  нашим  сведениям,  говорит,  потому  что с десяти лет
работала  на  японской  ткацкой  фабрике.  А  теперь   она   студентка
Пхеньянской консерватории.  Вернее,  была.  Теперь она арестованная. У
нее редкий голос - колоратурное меццо-сопрано. Известно также, что она
член  Трудовой  партии  и  этим  летом  ездила в Москву в составе хора
Пхеньянского художественного театра.  За все это и еще  за  одно  дело
будет скоро отправлена на тот свет. Все эти сведения о ней мы получили
не от нее, а от наших агентов. А она нахально молчит.
     - Значит,  коммунистка.  -  Я  оглядел  ее  с головы до ног.  - И
щеголиха. Сразу видно, чья-то любовница.
     Хаш-хаш сел за стол и,  закурив, пустил ей дым в лицо. Она слегка
отклонила голову.
     - Эта грязная кореянка корчит из себя немую,  - сказал Хаш-хаш. -
Вожусь с ней уже неделю.  Ни слова не говорит.  Но поймана с поличным:
закладывала   пироксилиновую   шашку   в   подвале   дома,  где  живет
генерал-майор Милберн.
     - Если  поймана с поличным,  то этого достаточно,  - сказал я.  -
Нечего время терять.  Ухлопать, и все. Или отдать в казарму на потеху,
материал подходящий.
     Хаш-хаш подумал и решительно кивнул головой.
     - Вот что.  Я вам разрешаю произвести над ней это самое... Берите
ее и потрошите.  Отведайте корейской печенки.  - Он  протянул  руку  к
стоявшему  в углу японскому мечу,  который я ему подарил в знак боевой
дружбы.
     Я отказался. Печенку принято брать только у воинов.
     Хаш-хаш вынул из ящика стола свою любимую настольную зажигалку.
     - Ну что ж,  в таком случае начнем обычную процедуру. Может быть,
сегодня поможет, и певица наконец излечится от немоты.
     Кореянка покосилась на зажигалку и пошевелила связанными руками.
     - Трусит, - сказал я, усмехнувшись.
     Хаш-хаш стукнул по столу зажигалкой и повысил голос:
     - Трусит,  но молчит,  желтая дрянь!  Восьмой день корчит из себя
дурочку.  Ты  мне  назовешь  всех членов организации!  Тебе есть о чем
говорить.  Получены  сведения,  что  ты  недавно  была  в  Нонволе   и
организовала там подпольную группу. И твоя кличка известна, тебя выдал
один человек. Тебя зовут "Зоя-4".
     - А почему четыре?-спросил я. - И что такое Зоя?
     Хаш-хаш пожал плечами:
     - Это  у  них,  очевидно,  шифрованное  обозначение  организатора
подпольных групп или связных резидентур.  У одной  убитой  около  Андю
найдено  шифрованное донесение с подписью "Зоя-19",  а в Токчене нашей
агентуре удалось пронюхать,  что в городе действуют  две  коммунистки:
"Зоя-31" и "Зоя-56".
     Хаш-хаш зажег зажигалку и сказал кореянке:
     - Ну, повернись ко мне, мисс Немая.
     Она повернулась на стуле,  и я увидел: ее платье, которое спереди
выглядело  совершенно  прилично,  на спине было прожжено и изодрано во
многих местах.  Виднелось голое тело - вся спина  сплошь  гноилась  от
ожогов.  Я  понял,  что  все  эти дни Хаш-хаш беспрерывно устраивал ей
"горячую татуировку", но безрезультатно.
     С дальнего конца коридора донесся протяжный истошный вопль, затем
хлопнул выстрел. Там допрашивал Роберт Хан. Он часто стрелял в потолок
и стены во время допроса. Спустя минуту вопль повторился.
     Я пристально смотрел на кореянку.  Она крепко закусила  губу,  но
сидела  неподвижно,  не  сводя  глаз  с  изуродованного  уха Хаш-хаша.
Нечеловеческие вопли ее не испугали, не вызвали икоты. Но пальцы у нее
дрожали.
     - Нечего возиться с ней,  - сказал я и ткнул сигареткой ей в шею.
Она вздрогнула.  - Тащите ее во двор, я покажу вам класс фехтовальщика
от плеча к бедру наискось - одним ударом.
     Я пошел к дверям.
     - Так и сделаем,  - сказал Хаш-хаш и бросил зажигалку на стол.  -
Все равно ничего не говорит. Всех вас так, желтые гады...
     Я обернулся и взглянул на Хаш-хаша.
     - Это не вам,  чего уставились? - сказал он и подошел к кореянке.
- Идем, гадина. Придется прикончить тебя.
     Она встала,  пошевелила связанными руками, чтобы одернуть платье,
и повернулась  к  дверям.  Ее  лицо  заметно  побледнело.  Она  крепко
закусила губу и, откинув голову, пошла за Хаш-хашем. Он остановился и,
схватив ее за связанные руки, толкнул обратно в сторону стола.
     - Делает вид,  что не испугалась,  собака! Гуки есть гуки. Они не
люди, а низшие организмы, поэтому бесч