истории  по  заданию  штаба  Мака
разрабатывает сейчас проект большой десантной операции. В Токио прибыл
самый крупный в Америке специалист по десантным  операциям  -  адмирал
Томас  Спрэйг.  В  свое  время  он  разработал план операции "Хаски" -
высадки в Сицилии,  затем планы высадки на Лейтэ  и  Окинаве.  Значит,
что-то готовится.  Начальник штаба главнокомандующего Альмонд назначен
командиром 10-го корпуса  и  направляется  в  Корею.  Сейчас  на  Кюсю
сосредоточиваются  крупные  соединения  американских  войск  и прибыло
много судов из состава 7-го флота. Готовится что-то очень серьезное.
     Нельзя же сидеть вот так на Пусанском выступе. Неприглядная поза.
Весь мир сейчас смотрит на  Трумэна  и  Мака  и  ждет.  Им  надо  либо
распороть себе животы, либо предпринять самую решительную операцию.

7

     Удалось! Инчонская    операция   удалась.   Мак   объявил   своим
подчиненным,  что  идею  этой  операции  он  заимствовал  из   истории
англо-французской  войны  в  Канаде - из операции,  проведенной в 1795
году английским генералом Джемсом Уольфом,  войска которого, пройдя по
берегу реки Святого Лаврентия, одним ударом захватили Квебек - опорный
пункт французов.
     В инчонской  операции принимали участие 10-й американский корпус,
английская бригада и батальон японцев под прикрытием 500  самолетов  и
300   военных  кораблей,  в  том  числе  и  наших,  под  командованием
вице-адмирала Маэда.
     Но эта  удача  является в то же время и неудачей.  Имелось в виду
взять Сеул на второй или третий день,  чтобы молниеносно отрезать  все
северокорейские  войска,  находящиеся  на  юге,  зажать  их  в тиски и
разгромить без остатка. И кончить на этом первый этап операций - войну
в Корее.
     Однако споткнулись уже в Инчоне.  А  до  Сеула  добирались  почти
неделю.  Заняли Сеул только спустя две недели после высадки.  А за это
время основные силы северокорейской армии успели  пройти  на  север  в
центральные части полуострова - через районы Вондзю и Чунчона.  Победа
выскользнула из рук.
     Под Сеулом   японский   батальон   погиб   полностью,  попав  под
перекрестный огонь.  Убит Муссолини - взорван гранатой. Дзинтан тяжело
ранен.  В  Сеуле несколько дней шли уличные бои.  Роберт Хан рассказал
мне  о  том,  как  отряд  корейских  девушек,  вооруженных  старинными
охотничьими ружьями, дрался в районе Синчона до последней пули. В плен
никто не сдался.
     Первого октября   Мак  обратился  к  северокорейцам  по  радио  с
предложением капитулировать.  Ответа не получил.  Спустя  восемь  дней
повторил  предложение.  И опять не получил ответа.  На города Северной
Кореи было сброшено с самолетов три миллиона листовок  с  предложением
прекратить бесцельное сопротивление.  Никакого эффекта. Северокорейцы,
очевидно, решили засесть в горах и драться до конца.

8

     Пятнадцатого октября  президент  Трумэн  встретился  с  Маком  на
острове  Уэйк,  чтобы  поздравить  главнокомандующего  с  победой  над
корейцами.  На вопрос президента,  каковы прогнозы главнокомандующего,
Мак ответил:  "Китайцы боятся атомной бомбы.  Они не посмеют выступить
на помощь корейцам.  Как только наши войска подойдут  к  реке  Ялу,  в
Пекине поднимется паника, а во всем Китае начнутся волнения. Следующая
наша встреча, господин президент, состоится в Мукдене". Мак получил из
рук президента четвертый по счету орден с дубовыми листьями.
     Корейские партизаны несколько  омрачили  торжество  победоносного
полководца:  18  октября они захватили в тылу американских войск шесть
городов - Кочан,  Кымсан,  Чонджю, Муджю, Самчок и Ульчин. Влили шесть
капель туши в заздравную чашу вина.

9

     Вошли наконец в Пхеньян,  не на третий день после начала войны, а
только спустя четыре месяца. Город горит. Мак сбросил между Сукчоном и
Сунчоном  187-й  парашютно-десантный  полк,  чтобы  захватить  в  плен
северокорейское правительство. Операция не дала результата.
     В городе уже третий день подряд проводятся очистительные операции
- жителей сгоняют на берег Тэдонгана и уничтожают с воздуха. По улицам
водят   привязанных   друг   к   другу  девушек,  предназначенных  для
американского офицерского клуба.
     Все это  я  уже  видел когда-то.  Точно так же я стоял некогда на
набережной в Нанкине после его  взятия.  Наши  солдаты  точно  так  же
сгоняли  жителей  к  реке и расстреливали их и так же водили по улицам
связанных китаянок.  Генерал Мацуи Иванэ - бывший  командующий  нашими
войсками  в  Китае  -  повешен  по приговору Токийского международного
военного трибунала за массовое уничтожение жителей Нанкина.  Теперь он
имеет полное право требовать у Мака посмертного оправдания.

     Хаш-хаш чуть   не   погиб.  В  ресторане  на  крыше  пхеньянского
центрального   универмага   происходил   днем    банкет,    устроенный
американскими   офицерами.   Никого   из  японцев  и  южнокорейцев  не
пригласили.  Роберт Хан,  который теперь ходит в форме полковника, был
очень обижен.  Произошло следующее: в разгар пира в зал вошла какая-то
молоденькая очень миловидная кореянка  лет  двадцати  с  цветами.  Она
кокетливо  улыбалась американцам,  кивала им головой в ответ на пьяные
приветствия и подошла к эстраде для  оркестра.  Все  решили,  что  она
хочет спеть.  Вскочив на эстраду,  она вдруг крикнула: "Да здравствует
корейский народ!  Смерть интервентам!" - и,  вытащив из букета одну за
другой две гранаты, метнула первую в середину зала, а вторую - в угол.
Убито двадцать офицеров,  ранено больше сорока.  Осколок гранаты задел
ухо Хаш-хаша и вырвал кусок мяса. Кореянку схватили у лестницы, отвели
в американскую контрразведку.  После  форсированного  воздействия  она
умерла во время допроса, не проронив ни слова.
     Вместе с Робертом Ханом и Генри Лимом я ездил отбирать "материал"
для  вербовки  в  Онгдинский  лагерь,  где  собраны  пленные  штатские
северокорейцы и члены их семей.  Подходящего "материала" не оказалось.
Этот  лагерь  находится в непосредственном ведении медицинского отдела
штаба Мака. Из Америки прибыла группа микробиологов и токсикологов для
испытания  новых препаратов,  в том числе вакцин нашего Исии - "И-8" и
"И-11". Опыты дали положительные результаты. Между прочим, выяснилось,
что  после  инъекции  "И-11"  подопытные  женского  пола умирают на 32
секунды позже мужчин.  Но  "И-8"  вызывает  паралич  сердца  у  женщин
раньше,   чем   у   мужчин,   в   среднем   на  17  секунд.  Начальник
научно-исследовательского отделения лагеря майор  Кеннет  взял  с  нас
подписку - не говорить никому, никогда, ни при каких обстоятельствах.

     Нашей группе   приказано   приступить   к   основной   работе   -
подготовиться к заброске агентов. Будем их забрасывать в горные районы
Северной Кореи,  чтобы поднимали восстание,  и в Северную Манчжурию, в
район Харбина.  Из Сеула нам прислали несколько десятков молодчиков  -
членов южнокорейской антикоммунистической молодежной организации.  Все
они носят в петлицах значки с изображением флага Объединенных Наций.
     Хиропон вконец  расстроил  мои нервы.  Вчера мне показалось,  что
кто-то подсматривает за мной из-за двери.  Я выстрелил и чуть не попал
в проходящего по коридору Пак Ча Дена.  Мой адъютант-переводчик теперь
щеголяет в форме военного корреспондента (от газеты "Синсекай-симбун")
и,  по примеру Роберта Хана,  Генри Лима и многих других южнокорейцев,
стал именовать себя по-новому: Чарлз Джонатан Пак.

     Наши войска вышли к Ялу в районе Хесандина.  На западном  участке
наши  части  уже  были  в сорока километрах от Ялу,  но потом пришлось
отойти    на    восемьдесят    километров    из-за    контрнаступления
северокорейцев.  К ним пришли на помощь китайские добровольцы. Прогноз
Мака не оправдался.  Китайцы осмелились прийти на помощь корейцам.  По
данным воздушной разведки,  множество китайцев переправляется по ночам
через реку. Хаш-хаш говорит, что Мак собирается выступить с заявлением
о том, что в Корею прибыло уже около 800 тысяч китайцев. По части цифр
Мак не стесняется,  - мы,  японцы,  знаем это по сводкам его  штаба  в
прошлую войну.
     Я уверен, что выступление китайцев не отразится на ходе операций.
На  северо-западном  побережье  Кореи  американцы  смогут использовать
крупные мотомеханизированные соединения,  подкрепленные массированными
силами  авиации  и флота.  Китайцы не подготовлены к такой войне.  Они
будут разгромлены.
     Наша группа  прибыла  в  Сунчон  -  теперь она будет состоять при
штабе 1-го американского корпуса. Судя по всему, готовится наступление
-  финал  первого этапа операций.  Корейская кампания идет к концу.  В
штабе корпуса уже повешены карты Манчжурии.  Получен секретный  приказ
из штаба Мака: дивизия, которая первой переправится через Ялу, получит
право включить в  свой  герб  вышитое  серебром  изображение  утки.  К
приказу   приложено   разъяснение,   составленное   каким-то   штабным
востоковедом,  о  том,  что  название  реки  Ялу  изображается   двумя
иероглифами: "утка" и "зелень".

10

     Только что   меня   вызвал   Хаш-хаш.   В   его  кабинете  сидела
арестованная кореянка лет двадцати четырех-двадцати пяти,  похожая  на
нашу известную киноактрису Ханаи Ранко - такое же продолговатое лицо с
удлиненными глазами. Она держала связанные руки на коленях.
     Хаш-хаш отвел меня в угол комнаты и шепнул на ухо,  обдав запахом
героина:
     - Начнем завтра на рассвете.
     - Пойду  укладываться,  -  сказал  я,   продолжая   рассматривать
кореянку.
     Она сидела на стуле лицом ко мне.  По ее лицу было видно, что она
старается  изо  всех  сил  сохранять  невозмутимый  вид,  но ее пальцы
заметно дрожали.  На ней было  европейское  платье  из  серой  шерсти,
совсем чистое и несмятое. В карманчике виднелся кружевной платочек.
     - Совсем не похожа на арестованную,  -  сказал  я.  -  Как  будто
гостья. По-японски говоришь?
     За нее ответил Хаш-хаш:
     - Судя  по  нашим  сведениям,  говорит,  потому  что с десяти лет
работала  на  японской  ткацкой  фабрике.  А  теперь   она   студентка
Пхеньянской консерватории.  Вернее,  была.  Теперь она арестованная. У
нее редкий голос - колоратурное меццо-сопрано. Известно также, что она
член  Трудовой  партии  и  этим  летом  ездила в Москву в составе хора
Пхеньянского художественного театра.  За все это и еще  за  одно  дело
будет скоро отправлена на тот свет. Все эти сведения о ней мы получили
не от нее, а от наших агентов. А она нахально молчит.
     - Значит,  коммунистка.  -  Я  оглядел  ее  с головы до ног.  - И
щеголиха. Сразу видно, чья-то любовница.
     Хаш-хаш сел за стол и,  закурив, пустил ей дым в лицо. Она слегка
отклонила голову.
     - Эта грязная кореянка корчит из себя немую,  - сказал Хаш-хаш. -
Вожусь с ней уже неделю.  Ни слова не говорит.  Но поймана с поличным:
закладывала   пироксилиновую   шашку   в   подвале   дома,  где  живет
генерал-майор Милберн.
     - Если  поймана с поличным,  то этого достаточно,  - сказал я.  -
Нечего время терять.  Ухлопать, и все. Или отдать в казарму на потеху,
материал подходящий.
     Хаш-хаш подумал и решительно кивнул головой.
     - Вот что.  Я вам разрешаю произвести над ней это самое... Берите
ее и потрошите.  Отведайте корейской печенки.  - Он  протянул  руку  к
стоявшему  в углу японскому мечу,  который я ему подарил в знак боевой
дружбы.
     Я отказался. Печенку принято брать только у воинов.
     Хаш-хаш вынул из ящика стола свою любимую настольную зажигалку.
     - Ну что ж,  в таком случае начнем обычную процедуру. Может быть,
сегодня поможет, и певица наконец излечится от немоты.
     Кореянка покосилась на зажигалку и пошевелила связанными руками.
     - Трусит, - сказал я, усмехнувшись.
     Хаш-хаш стукнул по столу зажигалкой и повысил голос:
     - Трусит,  но молчит,  желтая дрянь!  Восьмой день корчит из себя
дурочку.  Ты  мне  назовешь  всех членов организации!  Тебе есть о чем
говорить.  Получены  сведения,  что  ты  недавно  была  в  Нонволе   и
организовала там подпольную группу. И твоя кличка известна, тебя выдал
один человек. Тебя зовут "Зоя-4".
     - А почему четыре?-спросил я. - И что такое Зоя?
     Хаш-хаш пожал плечами:
     - Это  у  них,  очевидно,  шифрованное  обозначение  организатора
подпольных групп или связных резидентур.  У одной  убитой  около  Андю
найдено  шифрованное донесение с подписью "Зоя-19",  а в Токчене нашей
агентуре удалось пронюхать,  что в городе действуют  две  коммунистки:
"Зоя-31" и "Зоя-56".
     Хаш-хаш зажег зажигалку и сказал кореянке:
     - Ну, повернись ко мне, мисс Немая.
     Она повернулась на стуле,  и я увидел: ее платье, которое спереди
выглядело  совершенно  прилично,  на спине было прожжено и изодрано во
многих местах.  Виднелось голое тело - вся спина  сплошь  гноилась  от
ожогов.  Я  понял,  что  все  эти дни Хаш-хаш беспрерывно устраивал ей
"горячую татуировку", но безрезультатно.
     С дальнего конца коридора донесся протяжный истошный вопль, затем
хлопнул выстрел. Там допрашивал Роберт Хан. Он часто стрелял в потолок
и стены во время допроса. Спустя минуту вопль повторился.
     Я пристально смотрел на кореянку.  Она крепко закусила  губу,  но
сидела  неподвижно,  не  сводя  глаз  с  изуродованного  уха Хаш-хаша.
Нечеловеческие вопли ее не испугали, не вызвали икоты. Но пальцы у нее
дрожали.
     - Нечего возиться с ней,  - сказал я и ткнул сигареткой ей в шею.
Она вздрогнула.  - Тащите ее во двор, я покажу вам класс фехтовальщика
от плеча к бедру наискось - одним ударом.
     Я пошел к дверям.
     - Так и сделаем,  - сказал Хаш-хаш и бросил зажигалку на стол.  -
Все равно ничего не говорит. Всех вас так, желтые гады...
     Я обернулся и взглянул на Хаш-хаша.
     - Это не вам,  чего уставились? - сказал он и подошел к кореянке.
- Идем, гадина. Придется прикончить тебя.
     Она встала,  пошевелила связанными руками, чтобы одернуть платье,
и повернулась  к  дверям.  Ее  лицо  заметно  побледнело.  Она  крепко
закусила губу и, откинув голову, пошла за Хаш-хашем. Он остановился и,
схватив ее за связанные руки, толкнул обратно в сторону стола.
     - Делает вид,  что не испугалась,  собака! Гуки есть гуки. Они не
люди, а низшие организмы, поэтому бесчувственны.
     Он подошел  к  ней вплотную,  сморщив лицо и выпятив пухлые губы.
Она спокойно посмотрела ему в глаза,  потом на его ухо.  Толкнув ее  в
грудь кулаком и усадив на стул,  он сказал мне,  что,  к сожалению, ее
нельзя ликвидировать сейчас. За ней специально приехали из Нонвола два
офицера отдела контрразведки.  Ее хотят допросить там и устроить очную
ставку  с  нашим  агентом:  может  быть,  удастся  узнать  что-либо  о
диверсионной  группе.  Завтра  ее  отправят  туда  на  машине  с целым
эскортом.
     - Как принцессу какую-нибудь,  - добавил Хаш-хаш,  покосившись на
нее.  Он снова взял зажигалку.  - Ну ладно,  Хиропон,  идите  к  себе,
укладывайтесь.  Я  немножко  покопчу  эту  принцессу  и тоже рано лягу
спать. Надо успеть выспаться... к его приезду... - Он многозначительно
прищурил глаза,  подражая Макартуру.  - Мак прилетит сюда на рассвете,
подаст команду сам:  "Вперед,  к Ялу!  К рождеству -  домой".  Но  это
так...  в  порядке обещания.  А на деле - сразу же начнем второй этап.
Наш  корпус  пойдет  прямо  на  Харбин.  А  потом  начнется  третий  -
завершающий!
     Я кивнул в сторону кореянки.
     - Она понимает по-японски.
     Хаш-хаш махнул рукой:
     - Ее уже можно считать трупом. В Нонволе ее сразу так обработают,
что испустит дух на первом же допросе. Лорри!
     Из коридора вошли сержанты - ассистенты Хаш-хаша - и, сняв с себя
куртки, аккуратно сложили их на столе в углу.
     Хаш-хаш зажег  зажигалку  и  жестом  показал кореянке,  чтобы она
повернулась к нему  спиной.  Сержанты  взяли  ее  с  обеих  сторон  за
связанные руки.
     - Ну ладно,  я пойду,  -  сказал  я,  зевая.  -  Завтра  вечером,
наверно,  уже  будем  на Ялу и сделаем второй глоток из вашей заветной
бутылки.
     Хаш-хаш кивнул головой:
     - Обязательно.  А третий глоток - в Харбине.  А  сейчас  идите  и
укладывайтесь.
     Я вышел из комнаты,  бросив взгляд на кореянку. Она сидела спиной
к Хаш-хашу с закрытыми глазами.
     Завтра на рассвете  начнется  генеральное  наступление.  Судя  по
всему,  на этот раз победа обеспечена.  Мак решил подать команду сам -
хочет,  чтобы эту сцену описали будущие историки.  Значит, он уверен в
успехе.
     Юмия Хатиман, благослови его!

                                _____


     На этом кончались записи в тетради,  найденной в Сунчоне, в штабе
американского   1-го   корпуса.  Пен  Хак  набросал  на  листке  общее
содержание записей и пошел докладывать начальнику штаба.  Но тому было
не до японской тетради. Отряд уходил из города, так как разбитые части
интервентов и их прислужников  откатывались  в  эту  сторону.  Впереди
мчались  танки  и  автомашины  1-й американской кавалерийской дивизии,
которой командовал генерал-майор Гэй.
     Можно было  бы  задержать  здесь  врага и,  дождавшись регулярных
частей  Народной  армии,  устроить  мешок.  Но  отряд  не   располагал
достаточными   силами   для   проведения   такой   операции.   Главное
командование приказало отряду спешно направиться на юго-восток в район
Коксана, в глубокий тыл врага.
     На этот раз партизаны поехали  на  совершенно  новеньких  джипах,
доджах и студебеккерах,  а командир отряда взял себе джип,  на котором
было   установлено   75-миллиметровое   реактивное   орудие.   Спасибо
Макартуру!
     В тот момент,  когда была подана команда двигаться,  прибыла  еще
одна  партия  пленных.  Их  только  что захватили на дороге у северной
окраины города. Из машины вылезли пять человек, закутанных с головы до
ног  в  одеяла и рваное тряпье.  Самый толстый из них и,  по-видимому,
самый старший запричитал тонким голосом:  "Темлим олуй-орум...  аман!"
Все остальные повторили нестройным хором "аман" и поклонились.  Кто-то
из бойцов высказал предположение,  что "аман",  наверно,  то же самое,
что христианское "амен",  - значит,  эти пленные европейцы.  Насчет их
национальности мнения разошлись. А радист сказал:
     - Если  это  христиане,  то  почему  они  не крестятся,  а только
воздевают руки и кланяются?..
     Командир отряда приостановил дискуссию и обратился к Ок Тан:
     - Узнай, кто они!
     К всеобщему  удивлению,  Ок  Тан  недоуменно  покрутила головой и
извиняющимся тоном ответила,  что они говорят на  каком-то  совершенно
непонятном  ей  языке.  Командир  махнул  рукой  и  приказал погрузить
неизвестных на грузовик,  где уже сидели десятка полтора  трумэновцев,
три   негра,  два  англичанина,  один  австралиец  и  два  филиппинца.
Лисынмановцев посадили в другой грузовик. Спустя некоторое время шофер
машины, в которой ехали пленные иноземцы, крикнул:
     - Я же говорил, что это не греки и не французы. Это турки!
     Пен Хак  молча  сидел  на  корточках  в  углу  машины  и  думал о
прочитанном.  Он видел на вокзале всех освобожденных в Сунчоне.  Среди
них две женщины:  одна семидесятилетняя старуха, другая - лет тридцати
с двумя ребятами.  "Зои-4" среди освобожденных не было.  Наверное,  ее
отправили  в  Нонвол.  В штабе отряда уже имелись сведения о том,  что
интервенты бежали из Нонвола. Жива ли "Зоя-4"?
     И где сейчас Хаш-хаш и владелец тетради?  Среди пленных, взятых в
Сунчоне, их не было - успели ли удрать из города? А если успели, может
быть, их перехватили по дороге?
     Заметив на обочине дороги три разбитые вражеские машины и  трупы,
Пен  Хак  соскочил  с  грузовика  и  внимательно осмотрел убитых.  Ему
крикнули:
     - Макартура ищешь? Он не дурак, сидит в Токио.
     Недалеко от  железнодорожного  моста  через  Тэдонган   партизаны
увидели  большую  воронку.  На дне ее лежало несколько десятков трупов
мужчин и женщин,  связанных  по  рукам  и  ногам  колючей  проволокой.
Партизаны сняли проволоку с у