урового климата. Из всех частей Японии
Хоккайдо наиболее близок по климату к Маньчжурии и Сибири.
     - А когда будет сформирован корпус?
     - Когда контора Кавабэ доложит главной конторе  о  том,  что  все
готово.
     - А как будет называться корпус?
     - Еще  не  придумали.  Все  равно как будет называться - полицией
особого назначения, или резервной полицией, или еще как-нибудь...
     - А нельзя обойтись без этой дурацкой вывески?
     - Эта вывеска нужна будет до момента подписания мирного договора.
А  после  этого  мы  либо заключим с Америкой пакт о взаимной обороне,
либо присоединимся к Тихоокеанскому пакту,  если он  появится  к  тому
времени.  И  тогда  мы  сбросим  все  вывески,  начиная  с полицейских
корпусов  и  морской  полиции,  а  все  наши  конторы  превратятся   в
соответствующие  отделы  военного  министерства,  генерального штаба и
прочих учреждений.
     - По-моему,  самая  смешная  вывеска у Общества изучения истории.
Придумали тоже!..
     - После  мирного  договора  оно  станет называться первым отделом
генштаба.  А может быть,  третьим,  потому что  в  американском  штабе
оперативно-стратегический отдел идет под третьим номером.
     Ии предложил  мне  съездить  вместе  к  Ким  Сек  Вону,   который
остановился  в  доме одного богатого корейского коммерсанта в квартале
Отяномидзу.  Генерала  мы  не  застали  дома.  Выйдя  за  ворота,   Ии
оглянулся.
     - Хочешь видеть Осьминога?  Его не приняли ни в одну контору.  Из
старых генералов мы принимаем только самых работоспособных и толковых.
Старик остался не у дел и,  чтобы не  сдохнуть  с  голоду,  занялся...
знаешь  чем?  Гаданьем.  Сейчас  это очень прибыльное дело.  Он обычно
стоит где-то тут поблизости.
     Недалеко от  станции  кольцевой  линии  электрички толпились люди
вокруг столика.  Подойдя ближе,  мы увидели,  что за столиком стоит не
Осьминог, а маленький седой старичок в очках, похожий на профессора.
     Около столика был водружен шест с красным флагом и плакатом:  "За
мир  и независимость!  Против превращения Японии в иностранную военную
базу!" Рядом со старичком стояли парни в замусоленных куртках военного
образца и военных каскетках и девушки в рабочих шароварах. Одна из них
с каким-то значком на груди держала в руках  транспарант,  на  котором
было выведено красной тушью: "Хиросимы больше не будет!"
     На столике лежали длинные листы  бумаги,  испещренные  столбиками
подписей, и большая тушница. Старичок выкрикивал:
     - Долг каждого патриота - требовать заключения всестороннего мира
и бороться против возрождения фашистской военщины!
     Подошла женщина с ребенком на  спине,  взяла  кисточку  и,  низко
наклонившись над бумагой, вывела свою подпись. Старичок поклонился ей.
Ии дернул меня за рукав,  мы отошли назад.  К столику  подошел  рикша,
опустил  оглобельки  на  землю,  вытер  руки  о  штаны и принял из рук
старичка кисточку.  За спиной рикши стал студент,  на его фуражке были
вышиты  скрещенные  перья  -  герб  Кэйоского университета.  К столику
подходили беспрерывно, большей частью молодые люди.
     Мы молча   переглянулись  и  пошли  дальше.  Всегда  спокойный  и
невозмутимый,  Ии на этот раз явно нервничал.  У него дергалась  щека,
как  будто  он подмигивал кому-то.  Наконец,  успокоившись,  он сказал
сквозь зубы:
     - Их всех уберут в нужный момент. Без этого нельзя начинать. Удар
по красным внутри страны будет сигналом к началу событий.

3

     Общество изучения  истории,  возглавляемое   полковником   Хаяси,
действительно занималось историческими изысканиями. В работах общества
принимали участие генерал-лейтенанты Комияма,  Дои, Ватанабэ, Ивагуро,
Сакураи, вице-адмирал Маэда и генерал-майор Ямаока.
     Штаб Макартура  поручил  обществу  изучить  и  доработать   план,
составленный   южнокорейским   генеральным   штабом  под  руководством
главного  американского   военного   советника   бригадного   генерала
Робертса.
     Перед тем как приступить к  работе  над  планом,  члены  общества
просмотрели  все  материалы о прежних японских операциях в Корее.  Эти
материалы, находившиеся в архивах нашего генштаба, были переданы после
войны  историческому  отделению 3-го отдела американского штаба.  Были
тщательно проштудированы план нападения на Корею,  составленный еще  в
1872   году   генералом   Сайго  Такамори,  и  план  войны  с  Китаем,
составленный  в  1894  году  под  руководством  тогдашнего  начальника
генштаба принца Арисугава.  Оба плана предусматривали высадку в Пусане
и в Инчоне и быстрое продвижение через Пхеньян к Ялу.
     Но Пусан  и  Инчон  принадлежали южанам,  их не нужно было брать.
Нашим  историкам  надлежало  заняться  только  второй  половиной  этих
планов,  касающейся  продвижения  по  маршруту  Сеул  - Пхеньян - Ялу.
Согласно этим планам главные удары наносились на суше.
     Американские офицеры, участвовавшие в совещаниях наших историков,
предложили  положить  в  основу  обсуждения  американские   материалы,
касавшиеся  операции,  предпринятой  в  1866  году десантным отрядом с
корабля "Генерал Шерман" для захвата Пхеньяна  с  моря.  Операция  эта
кончилась  поражением  американцев,  но  они считали все же,  что идея
операции остается в силе:  внезапная высадка  в  устье  Тэдонгана  или
парашютный  десант  в  районе  Пхеньяна  после  массированной бомбежки
вызовет  панику  среди   северокорейцев   и   подорвет   их   волю   к
сопротивлению. Можно будет максимально сократить сроки кампании.
     Наши генералы возражали:  идея морского или воздушного десанта  в
районе Пхеньяна хороша, но начинать с такой операции нельзя, так как в
этом случае будет затруднено выступление комиссии Объединенных Наций в
Корее в защиту южан.  Конечно, можно было бы обставить дело так, чтобы
американский эсминец или самолет подвергся обстрелу у берегов Северной
Кореи,  и  затем  в порядке репрессии провести десантную операцию.  Но
этот вариант имеет  существенный  недостаток:  слишком  заметны  белые
нитки.  Самый лучший вариант - самый простой. Надо вызвать перестрелку
на границе и после первого  ответного  выстрела  северян  объявить  их
напавшей стороной.
     План кампании,  представленный  Робертсом,   был   отредактирован
Обществом  изучения истории на основе идеи:  разгром врага осуществить
путем фронтальных ударов,  дополненных  десантными  операциями  в  его
тылу.
     В исправленном  и  дополненном  виде  план  кампании   свелся   к
следующему.
     На линии   38-й   параллели    сосредоточить    десять    дивизий
южнокорейской  армии  и создать два фронта.  Первый - западный фронт -
наносит удар из района Кэсона и продвигается  прямо  на  Пхеньян.  Как
только войска дойдут до Саривона, проводится комбинированная десантная
операция - с моря и с воздуха севернее Пхеньяна,  чтобы на Пхеньянской
равнине взять все силы северян в клещи и полностью разгромить их.
     В это же время второй фронт - восточный  -  продвигается  в  двух
направлениях.   Правое  крыло  нацеливается  на  район  Яндока,  чтобы
перерезать  дорогу  между  Пхеньяном  и  Вонсаном,   а   левое   крыло
стремительно   продвигается   на   Вонсан.  Затем  проводится  морская
десантная операция севернее  Вонсана,  чтобы  на  восточном  побережье
зажать  северокорейцев  в  тиски и полностью уничтожить.  Тем временем
левое крыло идет прямо на север и доходит до  маньчжурской  границы  в
районе Хесандина. На этом будет закончена корейская кампания.
     Как только  начнутся  операции  на  38-й  параллели,  Америка  на
основании донесения комиссии ООН о том, что нападение было совершено с
севера,  и  просьбы  правительства  Южной  Кореи  об  оказании  помощи
направит  на  полуостров  части  8-й армии,  находящейся в Японии.  По
достижении линии рек Ялу и Тумыньцзяна американо-тайханские войска под
предлогом   преследования   остатков  северокорейской  армии  перейдут
корейско-манчжурскую границу.  На этом кончится этап операции  "Эй"  и
начнется этап "Би". В дело вступят японские части и войска гоминдана.
     План операций этапа "Эй" прошел через соответствующие инстанции и
был передан южнокорейскому генштабу.
     Закончив работу над планом Робертса,  Общество  изучения  истории
приступило к разработке плана операций этапа "Би".
     В распоряжение Робертса  были  направлены  генерал-майор  Ямаока,
полковник Котани, подполковники Ямадзаки и Харада.
     Работа Общества по изучению истории над планом Робертса держалась
в  строжайшем секрете.  В наших конторах были посвящены в тайну только
те,  кто  вел  наиболее  доверительную  работу.  Поэтому  меня  крайне
удивило,  когда  мой  переводчик  Пак Ча Ден стал рассказывать о плане
Робертса,  доработанном японскими генералами.  Он явно  хвастал  своей
осведомленностью.  Мое  предположение  о том,  что ему проболтался наш
доктор,  не оправдалось.  Пак узнал обо всем от одного из  сотрудников
газеты  "Синсекай-симбун",  выходящей  в Осака на корейском и японском
языках.
     - А когда имеется в виду начать? - спросил я.
     На лисьей мордочке Пака появилось многозначительное выражение. Он
приставил  палец  ко  рту и молча покачал головой.  Но тайна распирала
его.  После недолгого колебания он,  продолжая держать  палец  у  рта,
прошептал:
     - Очень  скоро.  Только  не  выдавайте  меня  доктору,  он   живо
расправится со мной. Он такой тихий с виду, но очень страшный человек.
Говорят,  это  было  решено  на  заседании   южнокорейского   кабинета
министров и военного командования. На заседании присутствовали генерал
Робертс и американский посол Муччо. Решили начать в июле.
     - В июле?
     - Да, в июле четыре тысячи двести восемьдесят второго года со дня
сошествия  на землю основателя Кореи Тангуна,  - произнес торжественно
Пак. - В тайханском государстве ведут летосчисление по-своему.
     - Не валяйте дурака, говорите толком - в этом году?
     - Да.  По японскому летосчислению - 2609 года, а по американскому
-  1949  года.  Только  очень  прошу...  не говорите доктору,  а то он
прикажет Пак Гын Се убрать меня.
     - А кто это такой?
     Пак опять приставил палец ко рту:
     - Это   главарь   организации  Конгук  ченнендан.  В  нее  входят
сторонники Ли Сын Мана  в  Японии.  При  организации  имеется  дружина
террористов.  Говорят,  Пак  Гын  Се снабжает деньгами ваших генералов
Арисуэ и Ватанабэ.  По приказу нашего доктора Пак  Гын  Се  уже  убрал
нескольких  корейцев.  А  по  просьбе Арисуэ ребята Пак Гын Се недавно
раздавили одного японского офицера в Омори...
     - Ну,  хватит  болтать!  Вас  действительно надо убрать,  слишком
много знаете и не умеете держать язык за зубами.
     Этот разговор   произвел   на   меня  тягостное  впечатление.  Мы
старались сохранить все дело в тайне,  а корейцы выбалтывали направо и
налево самые сокровенные секреты.
     Уже в начале этого года тайханский президент Ли Сын Ман, которого
никто  не  тянул  за язык,  заявил на заседании парламента:  "Наш план
заключается в роспуске и разоружении Народной армии Северной Кореи". А
в  начале  марта  премьер-министр  Ли  Бем Сек на церемонии учреждения
антикоммунистической студенческой ассоциации в Сеуле заявил о том, что
южнокорейские войска скоро водрузят флаг на вершине Пектусана.
     Когда я высказал Хаш-хашу свои опасения относительно  болтливости
южнокорейцев, он выругался.
     - Сколько раз мы предупреждали их не распускать  языки...  И  наш
советник  по  делам  разведки полковник Бирд тоже все время одергивает
сеульских сановников,  но ничего не помогает. Боюсь, что северокорейцы
уже  пронюхали.  А  этот  болван  Син  Сен  Мо,  несчастный  капитан с
паршивого пароходика,  уже оповестил весь мир о  том,  что  его  армия
национальной  обороны  сможет  захватить  Северную  Корею  в  три дня.
Очевидно, болтливость - это второй расовый признак желтокожих.
     - Белокожие офицеры тоже проговариваются корреспондентам. В наших
конторах говорят о том,  что  какой-то  офицер  из  "Зи  Эф"  нечаянно
сообщил  одному  французскому  корреспонденту  о существовании в Токио
какой-то  таинственной  разведывательной  организации  под   названием
"Орган Эйч-2"...  Ваша контрразведка считает, что этот "Эйч-2" состоит
из китайских и японских красных.  А по-моему,  это  очередная  выдумка
Уиллоби...
     - Не суйте свой нос в дела,  которые вас не касаются!  -  крикнул
Хаш-хаш  и  топнул  ногой.  - Занимайтесь лучше своими!  Надо ускорить
работу. Жмите вовсю, а то меня уже теребят.

4

     Никто не имел права  обвинять  нас  в  медлительности.  Мы  очень
торопились.
     Мы должны   были,   взяв   за   основу   схему   разведывательных
мероприятий,  составленную  3-м  отделением  разведывательного  отдела
южнокорейского генштаба и утвержденную  главным  советником  по  делам
разведки  и  контрразведки  полковником  Бирдом,  наметить  конкретную
программу действий перед началом кампании.
     Схема Бирда состояла из голого перечня того, что вообще следовало
бы сделать. Такой перечень давался на первых же страницах учебника, по
которому  занимались  слушатели  1-го  курса  нашей школы Накано.  Нас
рассмешил,  например,  пункт о бактериологических мероприятиях.  Здесь
говорилось о том, что следует заразить кухни воинских частей, столовые
полицейских   управлений,   банкетные   залы    военного    ведомства,
правительства   и   центрального   партийного   органа,  дома  лидеров
правительства,  партии и военного командования,  водохранилища и реки.
Оставалось  только добавить:  и все горы,  леса,  и поля.  А в пункте,
касающемся  мероприятий  по  физическому  устранению  отдельных   лиц,
говорилось,  что  надо  устранить  всех  политических лидеров Северной
Кореи,  всех высших  офицеров  северокорейской  армии  и  министерства
внутренних  дел,  всех  видных  партийных,  общественных  и культурных
деятелей - словом, всех, кто занимает мало-мальски заметное положение.
В  таком  духе  была  набросана  вся схема Бирда.  Короче говоря,  она
представляла собой список того,  о чем можно мечтать,  а не того,  что
можно сделать в действительности.
     По мнению Хаш-хаша, крупнейшим недостатком схемы был не только ее
абстрактный характер, но и полное отсутствие указаний на необходимость
сбора сведений об экономическом потенциале северян, и в первую очередь
о рудных ресурсах Северной Кореи.
     Наша группа прежде всего  потребовала  от  южнокорейской  стороны
точной информации об их агентурных силах:  какие резидентуры имеются в
Северной Корее,  как обстоит  дело  с  агентурой  особого  назначения,
какими возможностями она располагает и как поддерживается с ней связь.
     Роберт Хан очень толково объяснил нам положение вещей.  По  тому,
как он докладывал,  было видно,  что он действительно опытный, знающий
дело разведчик.  Резидентуры имелись только в Пхеньяне, Вонсане, Хэдю,
Хамхыне и Саривоне.  Они были созданы маршрутными агентами, посланными
из Сеула и проведшими вербовки на месте. Связь с ними поддерживается с
помощью   коротковолновых   передатчиков,   голубей,   а  также  через
контрабандистов,  оперирующих на восточном побережье Южной и  Северной
Кореи.  Но пока никаких ценных сведений резидентуры не дали. Некоторые
из них уже провалились.
     Было ясно  -  чтобы  развернуть  работу  в нужных размерах,  надо
значительно увеличить нашу агентуру по ту сторону 38-й параллели.
     Мы с Робертом Ханом провели очень кропотливую работу.  Просмотрев
огромное количество японских архивных материалов,  пересланных нам  из
2-го  отдела  американского  штаба,  и  прежде всего дела полицейского
департамента   корейского    генерал-губернаторства    и    управления
жандармерии  в  Корее,  мы  составили список всех корейцев,  бывших на
негласной  работе  в  нашей  полиции  и   жандармерии   в   Корее,   и
сфотографировали  их  автографы  -  оригиналы  донесений  и расписок в
получении денег.  Южнокорейское министерство внутренних  дел  прислало
нам   ответ:   все  бывшие  негласные  работники  японской  полиции  и
жандармерии,  находящиеся  ныне  на  территории   Южной   Кореи,   уже
установлены.  Большинство их уже работает в американской контрразведке
и в тайханской тайной полиции.  А все те,  местопребывание  которых  в
Южной  Корее не установлено,  очевидно,  находятся в Северной Корее и,
разумеется, скрывают свое прошлое.
     Необходимо было  как  можно  скорее поручить нашим резидентурам в
Северной Корее или нашим маршрутным агентам войти в  связь  с  бывшими
японскими агентами и заставить их возобновить работу, пригрозив, что в
случае отказа фотокопии их автографов будут посланы куда следует.  Эта
категория  агентов  должна  была  значительно  пополнить  нашу сеть на
Севере.
     Нам понравилось  предложение  Лим Хо.  Этот маленький человечек с
наголо обритой головой и сонной физиономией придумал хорошую  вещь.  В
качестве следователя контрразведывательного отдела главного управления
полиции он провел ряд допросов беглецов из Северной  Кореи  -  крупных
промышленников,  помещиков  и  бывших  сотрудников  японской  полиции,
прибывших на Юг со своими семьями.  Из этих беглецов,  по его  мнению,
можно  было  бы  отобрать наиболее подходящих и после вербовки послать
обратно на Север, оставив в качестве заложников их жен и детей.
     Полковник Хидака  предложил  провести  учет  всех  жителей  Южной
Кореи,  имеющих  родственников  на  Севере.   Можно   будет   посылать
маршрутных  агентов с рекомендательными записками к этим родственникам
и вербовать их путем шантажа.
     В прежние  годы  наш  генштаб  и  органы  специальной  службы  на
материке довольно успешно проводили работу среди магометан,  ламаистов
и   христиан.  Мы  решили  использовать  контингента  верующих.  Через
"релидженс дивижн" - отделение по религиозным делам  разведывательного
отдела  американского  штаба - наша группа достала архивы американских
миссий,  действовавших  до  тихоокеанской  войны  в  Корее.  В   делах
баптистских,    лютеранских,    методистских,    пресвитерианских    и
католических общин мы нашли полные списки корейской паствы  с  личными
характеристиками наиболее усердных прихожан.
     Большинство запрошенных нами американских миссионеров согласилось
написать  своим  бывшим  духовным  чадам  в  Северной  Корее  письма с
предложением выполнить христианский долг -  всемерно  помочь  подателю
письма.
     Мы составили также списки видных проповедников из секты Небесного
пути,  находящихся  на  Севере.  При  случае  можно было бы попытаться
использовать членов этой секты.
     Наш доктор  оказался  неистощимым  на  выдумки.  Он  дал  нам ряд
великолепных идей по части  вербовочных  комбинаций.  А  одна  из  его
выдумок буквально привела в восторг Хаш-хаша.
     Доктор предложил  использовать  для  проведения  террористических
актов родовую месть.  Он объявил нам, что между многими родами в Корее
до сих пор еще сохранилась вражда,  унаследованная от  предков.  Такая
фамильная   вражда,  основанная  на  семейных  преданиях,  существует,
например, между отдельными ветвями хэдюских и чондюских Цоев.
     Роберт Хан  решил  провести регистрацию всех семей в Южной Корее,
члены которых по заветам предков обязаны  провести  акт  мести  против
семей,  проживающих  сейчас  по  ту  сторону  38-й  параллели.  И если
выяснится,  что объект мести  занимает  видное  положение  в  Трудовой
партии или в северокорейской армии,  можно будет уничтожить его руками
членов враждебной ему семьи.  Эту фамильную вражду следует подогревать
всяческими способами, начиная с политико-идеологического воздействия и
кончая материальным поощрением.
     Хаш-хашу эта  комбинация  так  пришлась по вкусу,  что при выборе
шифрованного наименования он приказал назвать ее "Нэнси",  пояснив при
этом, что следует примеру полковника Тибетса, назвавшего свой самолет,
с которого он сбросил атомную бомбу на Хиросиму, именем своей матери.
     При составлении  программы  конкретны