ндские  власти  гостеприимно  приняли  французов.   Экспедиция
провела на Амбоине целый месяц. Цинга прекратилась в несколько дней.
   В порту оказалась маленькая верфь, которая взяла  на  себя  починку
судов. Чтобы обеспечить свою экспедицию  продовольствием,  д'Антркасто
закупил множество кур, гусей, уток, коз, свиней, баранов, ямса и тыкв.
   Одного не было на Амбоине - муки. А взятая из  Франции  мука  давно
уже вышла. Дальнейшее плавание предстояло совершить без хлеба.
   В октябре французские корабли покинули гостеприимную Амбоину.
   - Хорошо, -  говорил  д'Антркасто  Ла-Биллардьеру,  -  пусть  будет
по-вашему. Мы плывем сначала в Австралию,  потом  к  островам  Дружбы,
потом к Новым Гебридам. Никто  не  станет  меня  упрекать,  что  я  не
посетил тех мест, где мог погибнуть Лаперуз.
   Лаперуз встретился с  капитаном  Филиппом  у  восточного  побережья
Австралии.
   Естественнее  всего  было  начать  розыски  именно   с   восточного
побережья. Но д'Антркасто направился к западному.
   Восточное побережье Австралийского материка  было  уже  исследовано
Куком, а западное посещали только голландцы, да и  то  полтораста  лет
назад, и не оставили о нем  почти  никаких  сведений.  И  честолюбивый
адмирал повел свои корабли к  западному  побережью,  хотя  искать  там
Лаперуза было бессмысленно.
   Австралийский берег заметили 8 декабря. Но подойти к нему оказалось
невозможным: вдоль берега тянулась полоса  подводных  рифов,  мелей  и
водоворотов. Даже в открытом море было небезопасно - всюду то там,  то
здесь из воды торчали черные утесы.
   "Поиск" и "Надежда" медленно тащились к югу. Берег  издали  казался
узкой синей полоской.  На  таком  расстоянии  не  только  нельзя  было
производить никаких наблюдений над страной, но даже карту  приходилось
составлять лишь приблизительно.
   Погода с каждым днем становилась все хуже и  хуже.  Ветер  крепчал,
волнение усиливалось.  Наконец  разразилась  настоящая  буря.  Буря  у
берегов гораздо опасное, чем буря посреди  океана.  Особенно  у  таких
скалистых, диких берегов. Моряки с минуты  на  минуту  ждали,  что  их
разобьет о какой-нибудь риф.
   К счастью, офицеру Леграну удалось заметить бухту, вход  в  которую
был свободен от рифов.
   Корабли лавировали перед бухтой всю ночь и наконец вошли в нее.
   Бухту назвали портом Леграна.
   Высадившись  на  берег,  французы  увидели  песчаную  пустыню,  где
невозможно было запастись даже пресной водой.  А  в  пресной  воде  на
судах ощущался большой недостаток.  Моряки  развели  костер  из  сухих
водорослей и просидели на берегу четыре дня, пока не кончилась буря.
   Едва волнение утихло и  в  облаках  показалось  солнце,  "Поиск"  и
"Надежда" покинули порт Леграна и пустились в дальнейшее плавание.
   Опять  вдоль   берега   потянулись   рифы,   мешавшие   производить
наблюдения.
   Даже через подзорную трубу  нельзя  было  рассмотреть,  лес  ли  на
берегу или пустыня, есть ли там реки, люди, животные.
   Тысячу шестьсот километров прошли суда д'Антркасто вдоль  западного
побережья Австралии без всякой пользы.
   6 января 1793 года капитан Гюон де Кармадек заявил адмиралу, что на
"Надежде" осталось всего восемь бочек пресной воды.
   "Поиск" находился почти в таком же положении.  Д'Антркасто  оставил
негостеприимную Австралию и отправился в  Тасманию,  богатую  водой  и
лесом.
   25 января измученные жаждой моряки  снова  увидели  горы  Тасмании.
"Поиск" и "Надежда" бросили якоря в той же  бухте,  что  и  в  прошлом
году.
   Высадившись на берег, моряки кинулись прежде всего к ручью -  пить.
Потом наполнили водой все пустые бочки.
   Затем принялись кое-как залечивать рапы, нанесенные днищам кораблей
австралийскими рифами. Эти работы заняли больше месяца.
   1 марта д'Антркасто вторично оставил Тасманию и повел свои  корабли
к островам Дружбы, на которых  Лаперуз  собирался  побывать  в  первую
очередь.


                     Революция настигает адмирала


                    Д'Антркасто у островов Дружбы

   Но д'Антркасто плыл к островам Дружбы вовсе не ради Лаперуза.
   Острова, названные Куком островами Дружбы и известные  в  то  время
европейцам только по описаниям капитана Кука, были самым плодородным и
населенным местом во всей западной части Тихого океана.
   Экспедиция д'Антркасто после Тасмании уже не страдала от жажды,  но
на смену жажде  явился  голод.  От  запасов  провианта,  сделанных  на
Амбоине, остались крохи.
   Заросшая лесом и населенная  голодными  островитянами  Тасмания  не
могла предоставить морякам ничего, кроме ракушек. И, чтобы не  умереть
с голоду, им оставалось одно - на  всех  парусах  нестись  к  островам
Дружбы.
   23 марта с кораблей был уже  виден  этот  цветущий  архипелаг.  Вид
обработанных полей, засаженных  бананами  и  засеянных  ямсом,  привел
моряков  в  восхищение.  В  подзорную  трубу  были  видны  многолюдные
деревни, вокруг которых паслись стада жирных свиней.
   "Поиск" и "Надежда" остановились возле  острова  Танготабу,  в  той
самой гавани, где останавливался Кук.
   Целая  флотилия  нагруженных  фруктами  лодок   окружила   корабли.
Несмотря на недовольство адмирала, островитяне заполнили палубы  обоих
судов. Эти голые  светло-желтые  красавцы,  как  обезьяны,  лазали  по
канатам и бесстрашно прыгали в воду.
   Голодные матросы  набросились  на  бананы  и  тут  же  их  поедали.
Купленных свиней сразу зарезали, и скоро из  корабельных  кухонь  стал
доноситься приятный запах жареной свинины.
   Островитяне в уплату за товары требовали бус и ножей. Моряки отдали
островитянам множество этих драгоценностей, привезенных из Европы.
   Трюмы - ненасытные утробы  кораблей  -  поглощали  тонны  плодов  и
орехов.
   На другой день Ла-Биллардьер стал умолять д'Антркасто отпустить его
на берег. Адмирал сначала  не  соглашался,  но  потом,  вспомнив,  как
гостеприимно встречали жители этих островов  капитана  Кука,  разрешил
ему отправиться вместе с небольшим отрядом офицеров и матросов.
   На берегу, ободренные ласковым приемом жителей, французы разбрелись
во все стороны.
   Ла-Биллардьер сейчас же забрался в рощу и стал  собирать  листья  и
травы. Но ему не удалось как следует заняться этим делом.
   Среди французов, съехавших на берег, был кузнец - здоровяк и силач.
За поясом он носил кинжал с позолоченной рукояткой. Этот кинжал  своим
блеском сразу привлек внимание островитян, и они  предлагали  за  него
кузнецу несколько свиней. Но кузнец очень дорожил своим кинжалом и  ни
за что не хотел с ним расстаться. Он пошел гулять один вдоль бухты,  с
интересом разглядывая бамбуковые домики туземцев. Но едва он отошел от
своих товарищей  шагов  на  двадцать,  как  к  нему  подбежал  молодой
островитянин, выхватил у него из ножен кинжал и пустился наутек.
   Рассвирепевший кузнец догнал вора и стал бить его кулаком по  лицу.
Их окружила толпа  островитян.  Кто-то  замахнулся  дубиной  и  ударил
кузнеца по голове.
   Кузнец упал, обливаясь кровью, и умер.
   Несколько матросов, заметив это убийство,  выстрелили  в  толпу  из
ружей. Один островитянин взмахнул руками и свалился.
   Все французы кинулись к шлюпкам. Островитяне угрюмо собирали камни,
готовясь к нападению. Ла-Биллардьер прыгнул в  лодку  последним.  Град
камней посыпался с берега. Моряки уже не надеялись живыми добраться до
корабля.
   Это сражение заметил с "Поиска" д'Антркасто. Он тотчас же  приказал
зарядить пушку картечью и выстрелить в толпу.  Пушечный  выстрел  убил
трех островитян. Перепуганная толпа бросилась бежать, берег опустел, и
шлюпки благополучно ушли.
   Ла-Биллардьер не надеялся больше побывать на берегу и очень сожалел
об этом. Но островитяне за ночь одумались и решили,  что  ссориться  с
моряками не стоит. На  следующее  утро  к  д'Антркасто  явился  король
островитян Тубо  и  привоз  с  собой  связанного  островитянина,  того
самого, который убил кузнеца.
   -  Убей  этого  разбойника,  повелитель  кораблей,  -  сказал   он,
передавая  адмиралу  своего  провинившегося  подданного,  -  и   давай
помиримся. А вот нож, который он отнял у твоего младшего брата.
   С этими словами он бросил к ногам д'Антркасто  позолоченный  кинжал
кузнеца. Островитяне считали всех белых моряков братьями: адмирал  был
старший брат, а его подчиненные - младшие братья.
   Трюмы кораблей были полны еще только наполовину. Нужно было во  что
бы то ни стало закупить у туземцев как можно больше провизии,  поэтому
адмирал и сам стремился к миру.
   Не желая возбуждать к себе излишней ненависти,  он  решил  проявить
милосердие и подарил преступнику жизнь.
   Связанного  островитянина  в  присутствии  всех  высекли  ремнем  и
отпустили.
   Мир был восстановлен. Снова завязалась торговля. Но адмирал  никого
из своих подчиненных не пускал на берег.
   Спустя  несколько  дней  д'Антркасто  заявил,  что  завтра  корабли
уходят.
   Король Тубо решил на  прощание  устроить  праздник  в  честь  своих
гостей. Адмирал и все его "братья"  получили  приглашение  явиться  на
берег, чтобы принять участие в плясках и увеселениях.
   Д'Антркасто после долгих колебаний принял  приглашение  короля,  но
потребовал от Тубо,  чтобы  праздник  происходил  на  маленьком  мысе,
который находился как раз  под  пушками  "Надежды".  Если  островитяне
окажутся изменниками, капитан Гюон де Кармадек уничтожит их  орудийным
огнем.
   Французы съехали на берег в пяти  шлюпках.  Ла-Биллардьер  решил  в
празднестве участия не принимать. Он улизнул в лес собирать растения.
   На мысе собралось  много  тысяч  человек.  Они  расселись  в  траве
широким полукругом. Французам,  во  главе  с  адмиралом,  предоставили
почетное место - по левую руку короля.
   Справа  от  короля  находился   оркестр,   игравший   на   странных
инструментах.  Инструменты  эти  состояли  из  тростей  разной  длины,
которые звучали, когда ими били по земле.
   Сначала выступили певцы, которые  пели  то  поодиночке,  то  хором.
Потом начали плясать. В  пляске  приняли  участие  многие  французские
матросы. Проплясав часа три, утомленные островитяне уселись на траву и
занялись изготовлением кавы.
   Французы от кавы отказались. К полуночи туземцы все до единого были
пьяны и улеглись спать на траву. Ла-Биллардьер  вернулся  из  леса,  и
д'Антркасто приказал всем ехать на корабли.
   Следующим утром, 6 апреля 1793 года, "Поиск" и  "Надежда"  покинули
острова Дружбы и вышли в открытое море.
   За завтраком Ла-Биллардьер спросил адмирала:
   - Вы разговаривали вчера с королем?
   - Да, - ответил д'Антркасто. - Я отлично стал понимать его знаки.
   - А вы спросили, не заходил ли сюда лет пять назад капитан Лаперуз?
   - Нет, не спросил.
   - Почему?
   - Я забыл, - ответил адмирал.


                             Остров Поиск

   Д'Антркасто снова повел свои корабли к Новой Каледонии.  Зачем  ему
понадобилось вторичное посещение этого острова,  неизвестно.  В  Новой
Каледонии капитан Гюон де Кармадек заболел  тропической  лихорадкой  и
через два дня умер.
   Д'Антркасто назначил начальником "Надежды" лейтенанта д'Орибо.
   Покинув Новую Каледонию в начале мая, адмирал новел свои корабли  к
Новым Гебридам.
   Новые Гебриды - вулканические острова, открытые Куком. Они  еще  не
показались на горизонте,  а  мореплаватели  уже  видели  столбы  дыма,
вырывавшиеся из кратеров.
   "Поиск"  и  "Надежда"  медленно  плыли  от   острова   к   острову.
Островитяне,  такие  же  черные,  как  жители  Соломоновых   островов,
зазывали  путешественников  к  себе.  Но  д'Антркасто  не  нуждался  в
провизии и ни за что не хотел высаживаться на берег. Естественно,  что
ему и тут не удалось собрать никаких сведений о капитане Лаперузе.
   К северу от Новых Гебрид моряки заметили остров, не обозначенный на
картах Кука. Кук, очевидно,  его  не  заметил.  Честь  открытия  этого
острова принадлежала адмиралу д'Антркасто.
   Адмирал  был  очень  доволен.  Наконец-то  его  планы  об  открытии
неведомых земель начали исполняться!
   - Пристанем к берегу, -  предложил  Ла-Биллардьер.  -  Этот  остров
никому не известен. Нужно узнать, какие люди его населяют,  какие  там
водятся звери,  какие  растут  растения.  Нам  необходимо  внимательно
исследовать его.
   - С меня довольно и того, что я  открыл  этот  остров,  -  надменно
ответил адмирал. - А исследуют его пусть другие.
   Д'Антркасто назвал новооткрытый остров "Поиск" -  по  имени  своего
корабля. И поплыл дальше.


                         Болезнь и восстание

   Между тем на корабле опять появилась цинга. На этот раз больным  не
помогали ни лекарства, ни свежая пища. Каждый день заболевали новые  и
новые моряки.
   Д'Антркасто,  уже  посетивший  все  места,  где   надеялись   найти
Лаперуза, считал себя вправе закончить свое путешествие. Он и сам  был
болен цингой и  мечтал  возможно  скорее  добраться  до  какого-нибудь
места, где жили европейцы.
   Европейцев можно было найти в Индонезии, превращенной голландцами в
свою колонию. Чтобы добраться до Индонезии, нужно было плыть несколько
месяцев, но другого выхода не было.
   И экспедиция отправилась на запад, к Индонезии.  Началось  одно  из
самых страшных плаваний, известных  в  истории  путешествий.  К  цинге
присоединилась тропическая лихорадка.  Чтобы  зараза  не  передавалась
дальше, д'Антркасто приказал  складывать  всех  безнадежно  больных  в
темный, удушливо жаркий трюм, кишевший крысами. Матросы, боясь, что их
заживо похоронят в трюме, скрывали свою болезнь до тех пор, пока могли
держаться на ногах.
   Нередко они, почувствовав  внезапное  головокружение,  срывались  с
мачт в воду. Здоровых почти не оставалось,  некому  было  работать,  и
корабли, грязные, истрепанные, почти не подвигались вперед.
   Каждый день умирало пять-шесть человек. Трупы выволакивали из трюма
и швыряли в море. За судами неотступно следовала стая акул,  терпеливо
поджидавшая своей ежедневной порции человечьего мяса.
   Отчаяние  овладело  моряками.   Матросы   отлично   понимали,   что
экспедиция не принесла, в сущности, почти никаких результатов. Чего же
ради они терпят такие страдания,  чего  же  ради  они  жертвуют  своей
жизнью? Снова вспыхнули заглохшие было разговоры о революции. "Офицеры
и сам адмирал - сторонники короля, - рассуждали матросы. - Они  просто
удрали из Франции, чтобы сохранить свою жизнь. А до наших  мучений  им
нет никакого дела. Ведь мы, простые люди, не дворяне и не аристократы,
для них все  равно  что  рабочий  скот.  Если  мы  все  подохнем,  они
огорчаться не станут".
   Недовольство на судах росло с  каждым  днем.  Матросы  не  доверяли
своему начальству и не исполняли приказаний. Офицеры  расправлялись  с
ними карцером и плеткой. А карцер и плетка усиливали ропот.
   "Поиск" и "Надежда" миновали Соломоновы острова и  медленно  ползли
вдоль северного берега  Новой  Гвинеи.  Д'Антркасто  был  болен  тремя
болезнями сразу - цингой, лихорадкой  и  кровавым  поносом.  Он  уныло
смотрел, как выбрасывали за борт мертвецов.  Неужели  и  ему  придется
стать добычей акул?
   Скорей бы добраться до голландских колоний! Только там ему  удастся
выздороветь.
   Его сердило, что корабли движутся так медленно. Особенно раздражала
его "Надежда".  Она  ползла,  как   улитка,   и   "Поиску"   постоянно
приходилось ее поджидать. Д'Антркасто решил бросить "Надежду"  и  уйти
вперед на "Поиске". Но моряки "Надежды", боявшиеся остаться без всякой
помощи у диких берегов Новой Гвинеи, напрягли  все  усилия,  прибавили
ход и ни на шаг не отставали от "Поиска".
   14 июля 1793 года оба корабля подошли к острову  Вайжеу  [теперь  -
остров   Вайгео],   где   среди   нищих   туземцев   жило    несколько
голландцев-поселенцев. Адмирала немедленно свезли на берег.
   Но на другой день д'Антркасто скончался.
   Начальство над экспедицией принял лейтенант д'Орибо,  командовавший
"Надеждой" после смерти капитана Гюона де Кармадека.
   Д'Орибо, увидев, что на бедном островке Вайжеу нельзя  рассчитывать
ни на какую помощь, решил вести свои корабли в порт Сурабайю [теперь -
порт Сарабая], принадлежавший  голландцам и расположенный  на  острове
Ява. Сурабайя тогда  была  уже  большим  городом,  в  гавани  которого
постоянно толпилось множество кораблей.
   До Явы плыли почти три месяца. Болезнь не оставляла команду  судов.
По-прежнему  швыряли  в  воду   трупы,   по-прежнему   жирели   акулы,
следовавшие за кораблями.
   Наконец  28  октября  1793  года  "Поиск"  и  "Надежда"   вошли   в
долгожданный порт Сурабайю. До Явы  добралась  только  треть  моряков,
отправившихся из Франции в плавание с д'Антркасто.
   Здоровые, нагрузив шлюпки больными, съехали на берег. Там они сразу
же услышали  потрясающие  новости:  во   Франции   казнен   король   и
провозглашена республика.
   Обрадованные, возбужденные матросы бросились назад, на  корабли,  и
разорвали в клочья белое королевское знамя.
   - Я вас всех сгною в тюрьме! - кричал д'Орибо, размахивая кулаками.
- Я вас вздерну на реи!
   - Бей королевских собак!  -  отвечали  матросы.  -  Да  здравствует
свобода!
   Ла-Биллардьер присоединился к восставшим.
   Но д'Орибо  и  офицерам  удалось  бежать  и  спрятаться  во  дворце
голландского губернатора. Голландские власти,  узнав  о  восстании  на
французских  кораблях,  всполошились.  Революционная  волна,  пожалуй,
распространится  по  всему  острову,  и   тогда   конец   голландскому
владычеству на Яве. Голландия, как и все остальные европейские страны,
находилась в состоянии войны с Французской республикой и  поддерживала
французских монархистов. Губернатор приказал войскам и флоту во что бы
то ни стало овладеть восставшими кораблями.
   После  короткого  кровопролитного  боя   измученные   болезнями   и
лишениями матросы сдались. Их арестовали,  зачинщиков  расстреляли,  а
остальных посадили по разным  тюрьмам  Индонезии.  Во  время  сражения
коллекции,  собранные  трудолюбивым  Ла-Биллардьером,  погибли   почти
полностью. Сам Ла-Биллардьер попал на родину только через много лет.
   Так кончилась экспедиция адмирала д'Антркасто.



Часть третья

                 Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский -
         первые русские капитаны, которые обошли вокруг света


                       Россия выходит в океаны


                         Необыкновенный моряк

   Два знаменитых  русских  мореплавателя.  Ивам  Крузенштерн  и  Юрий
Лисянский, подружились еще в морском кадетском корпусе.
   В царствование Екатерины II морской кадетский корпус,  где  учились
мальчики, из которых готовили военных моряков, находился в Кронштадте.
Крузенштерн был старше Лисянского почти на три года, но эта разница  в
возрасте нисколько не мешала им  дружить.  Их  объединяла  одна  общая
мечта: они оба мечтали совершить кругосветное путешествие.
   Жадно слушали они  предания  о  славных  походах  отважных  русских
моряков -  Семена  Дежнева,  Беринга,  Чирикова,  братьев  Харитона  и
Дмитрия Лаптевых. В те времена русский  флот  был  уже  могущественным
флотом, а русские моряки -  опытными  моряками.  Немало  замечательных
открытий совершили они в Ледовитом океане, в Охотском море, в северной
части Тихого океана. На протяжении XVIII  века  русский  военный  флот
выиграл  много  сражений  и  в  Балтийском  море,  и  в  Черном,  и  в
Средиземном, но все это были воды  Северного  полушария,  сравнительно
близкие. Еще ни один русский корабль ни разу не  пересек  экватор,  не
совершил плавания вокруг земного шара.
   Там, в тропических и южных морях, в  далеких  океанских  просторах,
плавали корабли Англии, Голландии, Франции, Испании, Португалии, но не
России. Англичане, французы, голландцы, испанцы, плавая по этим  южным
морям, покоряли далекие земли, грабили их, обращали жителей в  рабство
и торговали рабами. Из-за этих земель они  постоянно  ссорились  между
собой и старательно оберегали их от иностранцев.
   В морском корпусе ходили неясные слухи, будто