л о том, что ждет его самого.
   Еще горстку неподдающихся отчету минут размышлял  о  Собачьем  рае  и
метафизике собак.
   Еще через некоторое время случился прорыв.
   Красноцветов сначала не понял что произошло. Просто  раздался  гулкий
тяжелый удар, да кто-то заорал панически в дальнем конце коридора. Потом
по замку прошла легкая, но вместе  с  тем  всеобъемлющая  дрожь,  где-то
зазвенело, а потом чутким ушам  ошеломленного  Красноцветова  -  веселое
журчание горного потока.
   Теперь вопили по  всему  замку  -  многоголосая,  исполненная  паники
сирена. Журчало все ближе, повеяло родником.  Красноцветов  не  верил  -
откуда здесь вода?!
   Облезлый терьер со сломанной передней лапой, который принес  ключи  и
отпер клетку впопыхах объяснил ему ситуацию, и понесся дальше.
   - Да постой, что случилось то?!  -  крикнул  Красноцветов,  -  откуда
вода.
   - Прорыв!!! - рявкнул терьер, - Тут все трубы, раз в неделю стабильно
прорывает!
   Мясник бесится, но ничего не может поделать - слишком много труб.
   - Что же мне делать?!
   - Беги, дурак, а то утонешь!!!  Такого  прорыва  давно  не  было!!  -
прохрипел пес, и понесся дальше, шлепая по проступающим на  плитах  пола
лужам, - подле последней камеры он на миг замер и  рявкнул  отрывисто  -
служу революции!!
   Красноцветов побежал за ним и уже на первом же повороте увидел  воду.
Поток нахлынул сразу, он был  ледяной,  как  в  лучших  песнях  собачьих
повстанцев, приподнял на полом, и некоторое время Алексей  скорее  плыл,
чем бежал.
   На выходе из забитого мечущимися в поисках спасения собачьими  телами
тюремного лабиринта он столкнулся с Дзеном.  Тот  выглядел  дико  -  вся
морда была изуродована, шерсть слиплась и свисала  красными  сосульками,
язык утратил радикально синий цвет - кровь у чау-чау, несмотря ни на что
красная.
   - Бежим!!! - выдохнул Дзен, - Скорей!!!
   И они побежали по коридору, сначала вдвоем, а потом  вдруг  во  главе
целого  отряда  отощалых  диких   псов   -   частью   узниками,   частью
обслуживающим персоналом.
   И вся  команда  была  здесь  -  Альма  касалась  его  боков,  Дося  и
Лайма-Джус неслись на перегонки чуть позади. Вся свора галдела,  визжала
и жаждала мести.
   Скоро оказалось, что Дзен ведет их не просто так  -  он  явно  хорошо
ориентировался в хитросплетениях замковых коридоров.
   Подрастерявшую задор охрану на входе в королевский зал смяли с ходу -
в воздух полетели брызги крови и  черная  шерсть.  Вода  все  прибывала,
лилось ото всюду  -  стены  начинали  угрожающе  потрескивать  и  давать
трещины.
   Зал был пуст - только трон уродливо раскорячился  подле  водосточного
органа.
   А еще был люк позади него -  открытый,  и  вода  свободно  изливалась
куда-то вниз.
   - Здесь!!! - крикнул Дзен, - за мной!
   Как  мощная  морская  волна,  животные  рванулись   к   трону,   вода
разлеталась под лапами - ледяная и одуряюще пахнущая.
   - Стойте! - раздался мощный голос с противоположной стороны  зала,  -
стойте твари!!!
   Мясник стоял у второй двери в зал. Глаза его дико бегали из стороны в
сторону. Дзен замер у самого люка, поток  тащил  его,  и  пес  с  трудом
удерживался на ногах.
   - Нет! - сказал Бульдозер почти испуганно, - вам туда нельзя!
   - Что? - спросил Дзен.
   - Вам.  Туда.  Нельзя!  -  опять  сказал  Мясник.  Он  мерил  глазами
расстояние до трона, и ощерившуюся собачью свору, что перекрывала путь к
нему.
   И тут Дзен сделал то, что от него никто не ожидал. Он  задрал  заднюю
лапу и пометил трон. Зал онемел и лишь потоку было на все наплевать.  Он
бодро звенел.
   Мясник под черной шерстью побагровел. Весь лоск мигом покинул  тирана
собачьего мира.
   - Ты... - сказал Бульдозер.
   А потом он уже ничего не говорил - пер через зал с налитыми  глазами,
расталкивая арестантов. Те пытались остановить  его,  но  не  таков  был
Бульдозер - он лишний раз доказал, что заслужил свою кличку не напрасно.
   Но он не успел пройти и пятой части отделяющего его от трона  пути  -
Дзен расслабил напряженные мышцы и позволил потоку унести его в  Собачий
рай. Мелькнула рыжая шерсть - собачья свора потрясенно выдохнула.
   Мясник  заорал  -  его  враги,   казавшиеся   такими   беспечными   и
неспособными защититься один из другим исчезали в глубинах святыни.
   - Ненавижууу!!! - орал Мясник, и  странное  дело  -  то  Красноцветов
понимал, что орет надвигающийся на него ротвейлер, а  то  просто  слышал
нечленораздельный вой. Мир вздрогнул, черные стены обрели какую-то новую
глубину.
   Алексей  Красноцветов  развернулся  и  прыгнул   в   колодец,   успел
напоследок увидеть, как Бульдозер настигает Альму, но та уворачивается и
прыгает следом, оставляя  за  собой  шлейф  красных,  и  в  чем-то  даже
красивых брызг.
   Бульдозер завыл, а потом был жесткий удар. И паркет.
   Алексей  уперся  руками  в  пол,  и  со  стоном  принял   более-менее
вертикальное положение.
   Пижама его смялась, одеяло валялась  на  полу.  Из  угла  на  хозяина
смотрела своими медовыми глазами овчарка Альма -  глуповато  недоуменно.
Видимо разбудил своим падением.
   - Так что же, Альма, - спросил Красноцветов, -  это  и  есть  собачий
рай? - он встряхнул головой, приводя  в  порядок  спутавшиеся  мысли,  -
Господи, да что я несу...
   Он сходил в ванную, ополоснул лицо, глянул в зеркало - опух  со  сна,
мешки под глазами, а сами они в красных прожилках. Вот ведь  присниться.
Сюжет-то еще какой! Так вот инфаркты и ловят после сорока.
   Вернулся в комнату, и присев на развороченной кровати,  не  удержался
от довольного замечания:
   - А ведь его жадность подвела, Бульдозера то  нашего!  А,  Альма?  Не
сведи он всю воду в одну точку, никогда бы такого не произошло.
   Альма, видимо посчитав, что хозяин зовет, подошла и ткнулась  влажным
носом ему в руку. Красноцветов посмотрел на собаку и онемел.
   Он механически продолжал поглаживать псину по холке, а сам все глядел
и глядел на заднюю лапу Альмы.
   Заднюю лапу, из которой был выдран солидный клок шерсти, и  кровь  из
некрасивой рваной раны текла и текла вниз, собираясь аккуратной  круглой
лужицей на дорогом паркете Алексея Красноцветова.

Неромант.

   Алекс спал тридцать минут, а потом проснулся. Он  давно  уже  приучил
себя спать урывками - выключаясь и вновь возвращаясь в сознательный  мир
подобно электронному устройству с функцией sleep. Полезное качество в их
нынешнем положении.
   Он моргнул -  пары  секунд  хватило,  чтобы  прийти  в  себя.  Окинул
напряженным взглядом вымокшую улицу - вроде бы все по-прежнему.
   Сверху лил дождь и бил вечную барабанную  дробь  по  крыше  машины  -
старенького "Крайслера круизера" - с битой правой фарой, похожей  теперь
на эндопротез, ржавыми пятнами и антенной  дальней  связи  в  багажнике,
лихо замаскированной под пятое колесо.
   На передней панели сонно помаргивал экран борткомпьютера, перемалывая
в кремниевом своем  нутре  гигабайты  пустой  информации.  Белые  мелкие
строчки ползли по экрану, а с него по  витой  паре  уходили  к  антенне,
которая устремляла их  в  небеса,  туда,  где  за  обнявшей  обшарпанные
небоскребы пеленой,  висели  похожие  на  многокрылых  стальных  стрекоз
ретрансляционные спутники.  Впрочем,  на  что  они  похожи,  можно  было
увидеть только на картинках - самих спутников давно никто  не  наблюдал.
Оставшиеся без присмотра, они постепенно сходил с  орбиты  и  сгорали  в
загаженной  атмосфере.  Новые  никто  уже  не  засылал.   Иногда   Алекс
задумывался над тем, что же  будет  когда  сойдет  последний  спутник  и
информационные каналы окажутся перерезанными? Что будет тогда?
   Отключим системы и начнем взламывать асфальтобетонную корку тротуаров
и сажать рожь?
   Или проложим кабели по дну океанов,  охраняя  буквальный  каждый  его
метр.
   Улица -  глухой  переулок  -  вызывала  уныние.  Были  здесь  красные
кирпичные стены,  потресканный  асфальт,  мусорные  баки  и  серебристые
волокна оптоволокна. Еще здесь была  неприметная  черная  дверь,  обитая
таким дешевым дерматином, что тошно становилось,  особенно  если  знать,
что за ней живет Бутчер - тот самый, которому  принадлежит  эта  улочка,
этот район с этими небоскребами и, кстати, ретрансляционный  спутник,  а
также почти четыре  сотни  боевиков  и  агентов,  раскиданных  по  всему
мегаполису.
   Да, Бутчер был силен и опасен, он был одним  из  трех  самых  больших
боссов в этой части города и уж, без сомнения, самым жестоким.
   Ломать его было чистым безумием. И все-таки они пошли на это.
   При мыслях о взломе, Алекс снова цепко оглядел улицу.  Баки,  меченая
кошка-барометр с торчащим из спины ярко-красным проводом. Кусаки  нет  -
еще не пришел.
   Кошка, пощелкивая вживленным  счетчиком  Гейгера,  вяло  брела  через
улицу. Прибор щелкал громче обычного - где-то  фонило.  Может  быть,  из
обители Бутчера - там вечно ставят рискованные эксперименты, а в подвале
по слухам скрыт сам...
   Кошка  исчезла  во  мраке  мусорных  баков  -  ловить  крыс  и  через
встроенные  в  клыки  датчики  передавать  своим  хозяевам  концентрацию
ядовитых веществ в крови хвостатых, в частности чумных бактерий - чума в
последнее время разгулялась, и поголовная вакцинация населения почти  не
помогает. А когда кому-то там ввели вместе с вакциной пеленговые  маячки
- был жуткий скандал.
   Улица вновь затихла. Алекс напряженно смотрел в темный проем. Мысли о
Кусаке заставили вспомнить сон, который видел только что.
   Как они встретились, как ломали Бутчера. Кто бы мог подумать, что это
так отразится на подсознании.
   Впрочем, подсознание ломщика Алекса по кличке Ткач было с давних  пор
наполнено таким суровым (и по большей частью не его) мусором, что ничего
хорошего от этого подсознания уже не ожидалось.
   Взять хотя бы тот  случай,  когда  он,  на  пару  с  Кусакой  влип  в
грязнейшую историю с кибер-рабством. Алекс, поежился - хотя Кусаке тогда
пришлось куда хуже.
   Кусака был сумасшедшим. Само по себе это не было странным - мегаполис
рождал одиозных личностей с удручающим постоянством. Но Кусака был кроме
всего прочего еще жизнерадостным сумасшедшим. Его оптимизму  можно  было
только позавидовать - так, раз за  разом  сбиваемый  на  шоссе  человек,
поднимается  и,  в  паузах  между  сбиваниями  бежит  трусцой,  объясняя
ошеломленным  прохожим,  что,  мол,   бег   очень   хорошо   влияет   на
сердечно-сосудистую систему.
   Кусаку сбивали достаточно регулярно -  такой  тип  всегда  влипает  в
неприятности, гоняясь за несуществующим призраком наживы. Он  поднимался
и с широкой улыбкой снова бежал. Как ни странно, ни разу  его  не  сбили
насмерть, хотя того, что он перенес вдоволь хватило бы на  десять  таких
как Алекс. Да что уж говорить - Алексу  хватило  одного  рабства,  после
которого  ему  периодически  снились  сны,  в  которых  он  был   медной
проводкой.
   Вообще, ничего хорошего, когда  тебя  используют  наподобие  сложного
предохранителя при тестинге новейших  систем,  которые  по  идее  должны
далее  пойти  служить  на  благо  человеку.  Сколько  ради  этого  людей
загублено - транскорпорации предпочитают молчать.
   Что сниться после этого напарнику Алекс не знал. Да и не хотел знать!
   Во время последнего конфликта Кусака  служил  связным.  Таскал  блоки
памяти,  прятал  спутниковые  антенны  в  запасных  колесах   машин.   И
прирабатывал деньжат, не без этого.
   Что-то там даже продал на чужую сторону.  Ничего  удивительного,  что
его не слишком любили по обе стороны фронта.
   В конце  концов,  он  зарвался  и  жизнь  кинула  его  под  очередной
метафизический грузовик.
   Кусака  никогда  не  признавался,  но  Алекс  подозревал,   что   его
подстрелили свои. Причем, предварительно загнав  в  угол,  после  долгой
охоты.
   Так или иначе, ему  всадили  в  живот  тридцать  две  пули  из  АКСУ,
выворотив вместе с почками большую часть  кишечника  через  отверстие  в
спине.
   Кусака не умер и тогда, хотя был чрезвычайно близко. Он  так  скрипел
зубами от боли, что начисто их раскрошил. "Похоже на  песок,  Алекс",  -
говаривал он потом, - "Как будто ты нажрался песка".
   Врачи спасли ему жизнь и наладили пищеварение, но собственных органов
было уже  не  вернуть.  И  дальше  по  жизни  Кусака  пошел  с  системой
гофрированных труб и сплетенным из титановой сетки  желудком  в  брюшной
полости. Желудок иногда работал,  иногда  нет.  И  да,  алкоголь  он  не
расщеплял в принципе. Вот  так  Кусака,  можно  сказать,  стал  на  путь
здорового образа жизни, и занялся зарабатыванием денег.
   По прежнему улыбаясь. Зубами  из  контрабандного  сплава  палладия  -
сверкающими, словно сделанные из чистой  ртути.  За  эту  жизнерадостную
улыбку его и прозвали Кусакой. Еще бы!
   В  тот  майский  денек  в  подпольном   магазинчике   софта   они   и
познакомились. Алекс был на мели и одержим жаждой действия, так что этот
акулозубый типчик с дергаными манерами и тотальным  оптимизмом  пришелся
как раз кстати.
   - Держись меня, парень! - сказал тогда  Кусака,  -  я  твой  билет  в
счастливую жизнь!
   И Алекс поверил - он очень хотел попасть в  счастливую  жизнь  в  тот
майский день, когда смог опустился так низко, что парализовало  движение
и вынудило прохожих нацепить  респираторы  "лепесток".  Хотелось  уехать
отсюда - на райский тропический остров, а еще лучше - потому, что остров
это банально - в страну широких полей, синего неба и лиственных  могучих
лесов, в которых резвятся могучие  туры,  огненно-рыжие  лисы,  пушистые
кролики и нежные лани.
   Последние  особенно  ласкали  воображение  погрязшего  в   мегаполисе
Алекса, потому что были созвучны с названием сетевого протокола.
   Погруженный в сладостные мечты, Алекс и Кусака покинули магазинчик  и
весь вечер отмечали будущие победы в соседней с ним забегаловке.  Кусака
пил газировку и дурел на глазах. Алекс ему завидовал.
   Может быть, он слишком сильно настроился на  успешное  завершение  их
первого  взлома,  так  что  неуспешное  его  завершение   стало   полной
неожиданностью. Сервер информационного агентства,  который  они  выбрали
жертвой из-за более менее слабой защиты,  встретил  их  глухой  бетонной
стеной, которая издевательски реально  выглядела  в  виртуальности.  Они
пробовали новые и новые тараны, Кусака ругался, творил, но все их усилия
оказывались совершенно  напрасными.  Отчаявшись,  они  ушли,  напоследок
написав на стене защитных программ короткое матерное  словосочетание,  и
только тогда заметили, что стена  ими  просто  пестрит  -  следы  других
неудачливых взломщиков.
   Кусака сказал:
   - Это ерунда. Мы просто были не готовы.
   Алекс согласился, хотя и несколько скрипя  сердцем.  Буквально  через
день у него исчерпался кредит и он чуть не лишился легального  выхода  в
сеть, так что деньги понадобились по крупному.
   Единогласно решив не встревать  в  требующие  спецтехники  дела,  они
предпочли заняться самой, что ни на есть  несложной  работой,  а  именно
нанялись в курьеры. Дело было простое -  они  должны  были  колесить  на
старом "Крайслере" Алекса по улочкам мегаполиса, в то  время  как  через
закрепленную  на  багажнике  антенну  транслировался  непрерывный  поток
данных. Пока они двигались,  возмущенные  утечкой  информации  оппоненты
нанимателей не могли их обнаружить.
   Это было весьма опасно, но Кусаке пообещали поистине  астрономическую
сумму, и потом они согласились.
   Четыре часа Алекс с  Кусакой  колесили  по  темным  улицам  в  районе
местных  трущоб,  на  ходу  сменяя  друг  друга  при  первых   признаках
усталости. На пятый час бензонасос "Крайслера" отказал и дряхлый агрегат
встал прямо на кромке тротуара местного трущобного Бродвея.
   Спустя полторы секунды они были  локализованы,  и  следующие  полчаса
напарники бежали прочь от машины, распугивая  нейрокрыс  и  перепрыгивая
мусорные развалы. Неразговорчивые люди в черных комбинезонах гнались  за
ними несколько кварталов, а потом отстали.
   Возможно, им просто стало противно.
   Кусака всю вину свалил на Алекса. Мол, кабы  не  его  драндулет,  все
было бы хорошо. Да только их бы все равно вычислили -  это  Алекс  узнал
много позже. Больше того, не заглохни их агрегат в  трущобах,  приятелей
ждала бы теплая, а самое главное хорошо  подготовленная,  встреча  тремя
кварталами позже и из той засады они бы уже не ушли.
   Крайслер тихонько увезли  двумя  днями  позже  и  зареклись  работать
курьерами. Потом Кусака сумел взломать сервер одной местной  компании  и
стрясти энное количество  денег  со  счетов  районных  благотворительных
организаций, из-за чего чуть было не пришла к  краху  одна  из  немногих
бесплатных лечебниц для душевнобольных.
   Мечта о зеленых равнинах вернулась вновь и развернула над напарниками
свои небесной  синевы  крылья.  Алекс  расплатился  с  долгами,  починил
"Крайслер", и назвал Кусаку гением.
   Тот принял это как должное и посоветовал  Алексу  держаться  рядом  -
мол, ныне заработанное - это все гроши, по  сравнению  с  теми  золотыми
горами, что ждут их в будущем. А еще  он  поведал  о  своей  сокровенной
мечте - Алекс совершенно не удивился, узнав, что он мечтает о  настоящем
желудке. В мегаполисе  было  полно  таких  страждущих  -  ковыляющие  на
стальных ногах, хватающие за руку  дешевыми  эндопротезами  и  вращающие
пластиковыми глазами с отвратным цветоразрешением. Их было  много,  этих
осколков войны - а вот органов маловато, из-за чего в трущобах постоянно
шла бойкая ими торговля.
   Как уже говорилось, удача вдохновила приятелей  на  новые  свершения.
Зря, потому что грузовики на  трассе  жизни  хакера  Кусаки  никогда  не
переводились.
   Поэтому далее было рабство.
   Алекс поморщился, вспоминая неприятный эпизод. Ощущение от гибнущих в
собственном мозгу нейронов из тех, что помнишь  всю  жизнь.  Бог  знает,
насколько они с Кусакой стали  тогда  глупее  -  человеческие  мозги  не
лучшее, хотя и самое объемистое, место для хранения машинных кодов.
   Из рабства бежали, избегнув,  таким  образом,  перспективы  остальных
рабов - полного идиотизма. Желудка Кусака не купил, и даже его титановый
помялся  от  молодецкого  пинка  надсмотрщика.  Алекс  был  уверен,  что
пленители до сих пор ищут их по всему мегаполису, а сны его и  Кусаки  с
тех пор изобиловали обрывками непонятых электронных схем.
   Кусака улыбался, хотя и через силу. Деньги окончательно закончились и
Алексу все же отрубили  легальный  выход  в  сеть,  после  чего  он  был
вынужден пользоваться незаконными, каждую минуту рискуя быть пойманным.
   Вместо синей птицы удачи над их головами теперь вился черный  вороной
предвестник голода. Мегаполис не любит неудачников - он приемлет их лишь
в разобранном состоянии.
   Алекс тяжело вздохнул и поудобнее устроился за  рулем  -  ну  что  же
Кусака все не идет.
   Опять ведь втравил в авантюру. Все-таки он такой же сумасшедший,  как
ограбленные им клиенты больницы.
   О, да! После рабства любую  Кусакину  идею  хотелось  воспринимать  в
штыки. А уж такую, много лет бытовавшую в области сетевого фольклора!
   И все-таки они на это пошли. Потому что старик не врал, он  и  впрямь
видел что-то грандиозное.
   Старика привел Кусака - весь сияя и лучась  от  гордости.  Он  держал
долгожителя за руку, потому что  тот  не  очень  хорошо  видел  и  носил
корректирующие фотохромные очки.
   Старик выглядел не очень, но по его рассказам еще год  назад  он  был
бодрячком. Но подвалы Бутчера легко превращают в развалину даже молодых.
   - Они водили меня вниз дважды в неделю.  У  меня  умирали  нейроны  -
хуже, чем в любом рабстве, к счастью мне выжгли  в  основном  зрительные
участки мозга, так что мыслительная  деятельность  не  пострадала.  И  я
видел, правда все хуже и хуже, как они ходят мимо меня и подключаются  к
машине. Уходят туда.
   - Куда же? - спросил Алекс, а Кусака тут же толкнул его локтем в бок:
   - Ну сейчас упадешь.
   - Ребята, - сказал старик, - Это Электр