вне  досягаемости.  Это  был  весьма
смелый, но единственно возможный для них маневр.
   Однако "Альбатрос" начал подниматься за  ними.  Значительно  уступая  в
размерах аэростату, он был похож на  рыбу-меч,  преследующую  кита,  чтобы
проткнуть  его  своим  грозным  оружием,  или  на  миноносец,  настигающий
бронированный корабль, чтобы взорвать его.
   На земле с тревогой следили за  этой  погоней!  В  несколько  мгновений
воздушный шар достиг высоты пяти тысяч метров. "Альбатрос" преследовал его
по пятам. Он описывал вокруг  аэростата  круги,  которые  с  каждым  разом
становились все уже. Он мог бы уничтожить аэростат одним ударом,  проткнув
его оболочку. И тогда  дядюшка  Прудент  и  его  спутники  нашли  бы  себе
страшную гибель, разбившись при падении на землю!
   Онемев от ужаса и едва переводя дыхание, многотысячная толпа находилась
во власти  того  тягостного  чувства,  которое  охватывает  нас  при  виде
человека,  падающего  с  высоты,  когда  мучительно  сжимается   грудь   и
подкашиваются ноги.
   В воздухе готов был начаться бой, страшный  бой,  когда  в  отличие  от
сражения на  море  не  остается  никаких  шансов  на  спасение,  -  первый
воздушный бой, но, разумеется, не последний, ибо прогресс заложен в  самой
природе нашего мира. Огромный аэростат летел под американским флагом;  над
"Альбатросом" реяло  черное,  украшенное  звездами  полотнище,  с  золотым
солнцем посредине - флаг Робура-Завоевателя.
   Воздушный шар попытался спастись от своего врага, поднявшись еще  выше.
Полностью освободившись от балласта, он совершил  новый  прыжок  в  тысячу
метров. Теперь он  казался  лишь  едва  заметной  точкой  в  пространстве.
"Альбатрос", винты которого вращались с максимальной скоростью, неотступно
следовал за ним и вовсе скрылся из виду.
   Внезапно вопль ужаса разнесся над поляной.
   Аэростат увеличивался буквально на глазах; вскоре показался и воздушный
корабль, также спускавшийся к земле. Всем стало ясно, что аэростат падает.
Газ, непомерно расширившись в верхних слоях атмосферы, прорвал оболочку, и
наполовину опустошенный воздушный шар стремительно летел вниз.
   "Альбатрос", умерив скорость своих подъемных винтов, снижался  с  такой
же быстротой. И когда "Вперед" находился  всего  лишь  в  тысяче  двухстах
метрах от земли, "Альбатрос" подошел к самому борту его гондолы.
   Неужели Робур решил прикончить своего врага?.. Нет!.." Он хотел оказать
ему помощь, хотел спасти его экипаж!
   И так искусен, был этот маневр, что  воздухоплаватель  и  его  помощник
смогли перескочить из гондолы аэростата на палубу воздушного корабля.
   Уж не собирались ли дядюшка  Прудент  и  Фил  Эванс  отвергнуть  помощь
Робура и отказаться от спасения? Они  были  вполне  на  это  способны!  Но
команда "Альбатроса" набросилась на  них  и  силой  заставила  перейти  на
палубу воздушного корабля.
   Затем "Альбатрос" отлетел в сторону и неподвижно застыл в воздухе, в то
время как воздушный шар, из оболочки которого  вытек  весь  газ,  упал  на
верхушки деревьев, осенявших поляну, я бессильно повис  на  ветвях,  точно
гигантский лоскут.
   На земле все замерли от  ужаса.  В  мертвом  молчании  не  слышно  было
дыхания людей. Многие закрыли глаза, чтобы не видеть страшной развязки.
   Итак, дядюшка Прудент и  Фил  Эванс  опять  стали  пленниками  инженера
Робура. Не собирался ли он вновь умчать их в пространство, куда  никто  не
сможет за ним последовать?
   Это было вполне вероятно.
   Между тем "Альбатрос" не только не поднялся ввысь, но все приближался к
земле. Казалось, он хочет совершить  посадку,  и  толпа  раздалась,  чтобы
очистить ему место в центре поляны.
   Волнение собравшихся достигло крайнего предела.
   "Альбатрос" остановился в двух  метрах  от  земли.  И  среди  глубокого
молчания послышался голос Робура.
   - Граждане Соединенных Штатов, - начал он, - председатель  и  секретарь
Уэлдонского ученого общества снова находятся в моей власти. Задержав их  у
себя, я лишь воспользовался бы правом возмездия. Но, видя  возбуждение,  в
которое их привели успехи "Альбатроса", я понял,  что  умы  людей  еще  не
подготовлены к тому важнейшему перевороту, который в один прекрасный  день
должно произвести завоевание воздуха. Дядюшка  Прудент  и  Фил  Эванс,  вы
свободны!
   Председатель и секретарь Уэлдонского ученого общества, а вместе с  ними
командир аэростата и его помощник спрыгнули на землю.
   "Альбатрос" тотчас же поднялся метров на десять над толпой.
   Затем Робур продолжал:
   - Граждане  Соединенных  Штатов,  мои  опыты  завершены,  но  отныне  я
полагаю, что ничего не следует делать раньше времени. Это  относится  и  к
прогрессу: успехи науки не должны обгонять совершенствования нравов.  Надо
идти путем постепенного развития, а не путем бурных  переворотов.  Словом,
всему - свой срок! Явись я сегодня, я пришел бы слишком  рано,  и  мне  не
удалось бы примирить противоречивые и своекорыстные интересы людей. Народы
еще не созрели для единения.
   Поэтому я покидаю вас. Секрет своего изобретения я уношу с собой, но он
не погибнет для человечества. Он будет принадлежать ему в тот день,  когда
люди станут  достаточно  образованными,  чтобы  извлечь  пользу  из  моего
открытия, и достаточно благоразумными, чтобы никогда не употреблять его во
вред. Прощайте же, граждане Соединенных Штатов, прощайте!
   И  "Альбатрос",  рассекая  воздух  всеми  своими  подъемными   винтами,
движимый  вперед  обоими  гребными  винтами,  вращавшимися   с   наивысшей
скоростью, скрылся на востоке под бурные  крики,  на  сей  раз  выражавшие
восхищение.
   Дядюшка  Прудент  и  Фил  Эванс,  полностью  посрамленные,  как  и  все
Уэлдонское ученое общество  в  их  лице,  сделали  то,  что  им  только  и
оставалось: поспешили возвратиться  к  себе  домой.  А  толпа,  настроение
которой внезапно переменилось, проводила их жестокими насмешками,  впрочем
вполне заслуженными!


   Теперь все тот же вопрос: кто такой Робур? Узнаем ли мы когда-нибудь?
   Мы это знаем уже сегодня. Робур -  наука  будущего,  быть  может  наука
завтрашнего дня. Это - надежный резерв грядущего.
   А "Альбатрос"? Путешествует ли он еще в земной атмосфере,  среди  своих
владений, которых никто не в  силах  его  лишить?  Нет  оснований  в  этом
сомневаться. Однако появится ли Робур-Завоеватель в один прекрасный  день,
как он сам о том возвестил? Да! Он придет  вновь,  чтобы  раскрыть  секрет
своего изобретения,  которое  может  изменить  социальные  и  политические
условия жизни общества.
   Будущее воздушных  сообщений  принадлежит  летательным  машинам,  а  не
аэростатам.
   Именно "Альбатросам" предстоит окончательно покорить воздух!

   1886 г.



    Жюль Верн.
    Властелин мира


   -----------------------------------------------------------------------
   Пер. с фр. - А.Тетеревникова, Д.Лившиц, Е.Брандис.
   "Собрание сочинений", т.11.
   М., Государственное издательство художественной литературы, 1957.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 25 April 2001
   -----------------------------------------------------------------------



1. ЧТО ПРОИСХОДИТ В ОКРУГЕ

   Горный  хребет,   который   тянется   вдоль   американского   побережья
Атлантического  океана  через  Северную  Каролину,   Виргинию,   Мэриленд,
Пенсильванию и  штат  Нью-Йорк,  носит  двойное  название:  Аллеганские  и
Аппалачские  горы.  Они  образуют  две  различные  цепи:   на   западе   -
Кэмберлендские, на востоке - Голубые горы.
   Эта  горная  гряда,  самая  значительная  в  западной  части   Северной
Каролины, простирается в длину приблизительно на девятьсот  миль,  или  на
тысячу шестьсот километров, однако высота ее в среднем только шесть  тысяч
футов, и самая высокая ее точка - гора Вашингтон [1918 м (прим.авт.)].
   Для альпинистов этот горный хребет (один конец его спускается  к  рекам
штата Алабама, а другой - к  заливу  Святого  Лаврентия)  не  представляет
большого интереса. Даже самые крутые его гребни не достигают верхних слоев
атмосферы, и потому в нем нет той притягательной  силы,  которой  обладают
великолепные вершины Старого и Нового Света. Однако и  в  этой  цепи  была
одна гора, Грейт-Эйри, на которую не могли взобраться  туристы  и  которая
поэтому слыла неприступной.
   Впрочем, хотя до сих пор альпинисты пренебрегали  вершиной  Грейт-Эйри,
вскоре ей суждено было привлечь всеобщее внимание, и даже вызвать тревогу,
по совершенно особым причинам, - о них я и должен рассказать в начале этой
истории.
   Если я заговорил здесь о себе, то единственно потому, что,  как  увидит
читатель,  я  имел  непосредственное   отношение   к   одному   из   самых
замечательных событий двадцатого века. Порой я  даже  спрашиваю  себя,  не
изменяет ли мне память, действительно ли  это  событие  произошло,  или  я
пережил его только в своем воображении.  В  качестве  главного  инспектора
вашингтонской полиции я  в  течение  пятнадцати  лет  принимал  участие  в
расследовании самых  разнообразных  дел,  и  мне  часто  давали  секретные
поручения, к которым я, как человек  весьма  любознательный,  имел  особое
пристрастие. Не удивительно поэтому, что мое начальство вовлекло меня и  в
эту невероятную авантюру, где мне предстояло столкнуться  с  непостижимыми
тайнами. Однако я с самого начала предупреждаю, что мне должны  верить  на
слово, потому что, говоря об этих чудесных событиях, я не могу привести  в
свидетели никого, кроме самого себя. А если мне не захотят верить, ну  что
ж, - пусть не верят!
   Вершина Грейт-Эйри  расположена  как  раз  среди  той  живописной  цепи
Голубых гор, которая тянется вдоль западной части  Северной  Каролины.  Ее
округлые контуры ясно видны при выходе из поселка Моргантон,  выстроенного
на берегу  реки  Сатавбы,  и  еще  лучше  -  из  местечка  Плезент-Гарден,
расположенного несколькими милями ближе.
   Что же такое в сущности эта вершина Грейт-Эйри? Оправдывает ли она имя,
данное ей жителями окрестностей этой части Голубых гор? Название последних
вполне  уместно:  при  известных   атмосферных   условиях   их   очертания
окрашиваются лазурью. Но  если  под  именем  "Грейт-Эйри"  подразумевается
орлиное гнездо, то не связано ли это с тем, что там находят  приют  хищные
птицы - орлы, коршуны и кондоры? Не парят ли  они  крикливыми  стаями  над
этим пристанищем, доступным только им  одним?  Нет,  право,  их  здесь  не
больше, чем на других вершинах Аллеганских гор.  И  даже,  напротив,  было
замечено, что в иные дни, подлетев  к  Грейт-Эйри,  пернатые  хищники  как
будто спешат удалиться от этого места и, описав над ним несколько  кругов,
разлетаются  в  разные  стороны,  оглашая  воздух  своими   пронзительными
криками.
   Так почему же тогда эта гора получила имя Грейт-Эйри? Не лучше ли  было
бы назвать вершину просто "цирком", - ведь такого рода "амфитеатры"  часто
встречаются в гористых областях разных  стран?  Должно  быть,  там,  среди
высоких скал, есть обширная и глубокая котловина, возможно, даже небольшое
озеро или водоем, образованный зимними дождями и снегом; такие озера  есть
и в Аппалачских горах, на разной высоте; они нередко попадаются  в  горных
цепях Старого и Нового Света. Пожалуй, под названием "цирк" и следовало бы
отныне включить эту вершину в географические справочники.
   И, наконец, последняя гипотеза: нет ли на вершине  Грейт-Эйри  кратера,
принадлежащего погруженному в долгий  сан  вулкану,  который  когда-нибудь
может проснуться от подземных толчков? Не угрожает ли он окрестным жителям
такой  же  катастрофой,  какая  произошла  во  время  яростных  извержений
Кракатау и Мон-Пеле? Если озеро действительно существует, то разве  нельзя
предположить, что воды его, просочившись в недра  земли,  превращаются  от
подземного огня в пар и угрожают равнинам  Каролины  таким  же  бедствием,
какое имело место в 1902 году на Мартинике?
   Это предположение  недавно  подтвердилось  некоторыми  признаками:  над
Грейт-Эйри появились пары, указывавшие на наличие  каких-то  геологических
процессов. Однажды крестьяне, работавшие в ноле,  услышали  даже  какой-то
необъяснимый глухой гул.
   А ночью над горой появился огненный столб.
   Пары вырывались из котловины, и когда ветер отогнал их  к  востоку,  на
земле остались следы пепла и копоти. Среди царившего вокруг мрака  тусклое
пламя,  отраженное  низко  нависшими  облаками,  бросало  на   окрестности
какой-то зловещий свет.
   Не  удивительно,  что  эти  странные  явления  сильно  встревожили  всю
область. Необходимо было выяснить, что же в  сущности  происходит.  Газеты
Каролины беспрестанно упоминали о так называемой "тайне  Грейт-Эйри".  Они
обсуждали вопрос: не опасно ли жить поблизости от горы?.. Статьи  вызывали
одновременно любопытство и тревогу, - любопытство  у  людей,  которые,  не
подвергаясь никакой опасности, попросту интересовались явлениями  природы,
и тревогу у тех, кто  рисковал  стать  жертвами  этих  явлений,  если  они
действительно представляли угрозу  для  обитателей  окрестных  селений.  В
большинстве своем это были жители  Плезент-Гардена,  Моргантона,  а  также
других поселков и довольно многочисленных ферм,  разбросанных  у  подножья
Аппалачских гор.
   Жаль, конечно, что альпинисты до сих пор ни  разу  не  сделали  попытки
взобраться на Грейт-Эйри. Никто еще  не  переступал  через  окружающую  ее
скалистую  стену,  а  может  быть,  там  и  не   существовало   расщелины,
открывавшей доступ в котловину.
   Но разве не было Поблизости  другой  остроконечной  или  конусообразной
горы, по высоте превосходившей Грейт-Эйри, откуда открывался бы вид на всю
ее  вершину?  Нет,  на  несколько  километров  вокруг  не  было  гор  выше
Грейт-Эйри. Гора Веллингтон, одна из высочайших точек Аллеган,  находилась
слишком далеко.
   Итак,  тщательное  исследование  Грейт-Эйри  стало  теперь   совершенно
необходимым. В интересах населения округа нужно было узнать,  нет  ли  там
кратера и не угрожает  ли  западной  части  Каролины  извержение  вулкана.
Следовательно, ничего не оставалось, как только  попытаться  проникнуть  в
котловину и определить причину наблюдаемых явлений.
   Но прежде чем осуществилась эта попытка, как  известно,  сопряженная  с
большими  трудностями,   представился   случай,   казалось   бы   дававший
возможность выяснить внутреннюю структуру Грейт-Эйри, не взбираясь  на  ее
кручи.
   В первых числах сентября этого года воздухоплаватель Уилкер должен  был
подняться на аэростате из Моргантона. Предполагали, что  восточным  ветром
баллон будет отнесен к Грейт-Эйри, и надеялись, что он (пролетит  как  раз
над вершиной. В таком случае, оказавшись на несколько сот футов выше горы,
Уилкер при помощи сильной подзорной трубы мог бы рассмотреть котловину  до
самой глубины и выяснить,  не  зияет  ли  между  высокими  скалами  кратер
вулкана. В сущности это и был главный вопрос. Если бы он разрешился, стало
бы ясно, должно ли  население  окрестностей  в  более  или  менее  близком
будущем опасаться извержения вулкана.
   Подъем аэростата  совершился  по  намеченному  плану.  Дул  ровный,  не
слишком сильный ветер; небо было ясное. Утренний туман только что  растаял
от ярких лучей солнца. Если котловина не будет затянута дымкой  испарений,
аэронавт сможет осмотреть  ее  на  всем  протяжении.  В  случае  выделения
подземных паров он несомненно их заметит, и тогда придется констатировать,
что в этой части Голубых гор действительно существует  вулкан  и  кратером
его является Грейт-Эйри.
   Воздушный шар поднялся сначала на высоту в тысячу  пятьсот  футов  и  в
течение четверти часа оставался неподвижным, так как ветер  дул  только  у
поверхности земли и не ощущался на такой высоте. Но  какое  разочарование!
Вскоре аэростат испытал на себе действие другого атмосферного  течения,  и
его стало относить к востоку. Таким образом он удалялся от горной цепи,  и
никакой надежды на то, что он снова  к  ней  приблизится,  не  оставалось.
Прошло несколько минут, и жители местечка потеряли  аэростат  из  виду,  а
впоследствии они узнали, что он опустился в окрестностях Роли  в  Северной
Каролине.
   Попытка не удалась, но было решено повторить ее в  более  благоприятных
условиях. Дело в том, что с горы опять раздавался шум, из  нее  вырывались
черные, как сажа, пары; в облаках отражался мерцающий свет.  Понятно,  что
тревога не прекращалась.  Местность  по-прежнему  оставалась  под  угрозой
землетрясения или извержения вулкана.
   Но вот с начала апреля опасения, до тех пор более  или  менее  смутные,
превратились в непреодолимый  страх,  и  на  то  были  серьезные  причины.
Местные газеты быстро откликнулись на всеобщую панику. Теперь  весь  округ
между горной цепью и Моргантоном со дня на день ожидал катастрофы.
   В ночь с 4 на 5 апреля жители Плезент-Гардена были  разбужены  взрывом,
сопровождавшимся оглушительным грохотом. Среди жителей, решивших, что  это
обрушилась часть горной цепи, началась паника. Люди выскочили из домов, и,
боясь, что перед ними  вот-вот  разверзнется  огромная  пропасть,  которая
поглотит фермы и поселки на протяжении десяти -  пятнадцати  миль,  готовы
были броситься бежать.
   Ночь была темная. Над долиной нависли густые облака. Даже  и  днем  они
скрыли бы из виду вершины Голубых гор. Среди этой тьмы разглядеть что-либо
было невозможно. Со всех  сторон  раздавались  крики.  Группы  растерянных
жителей - мужчины, женщины, дети - метались в поисках дороги и в  смятении
толкали друг друга. То тут, то там слышались испуганные возгласы:
   - Землетрясение!..
   - Извержение вулкана!..
   - Какого?
   - Грейт-Эйри...
   Весть о том, что на равнину полилась лава и посыпались  камни  и  шлак,
быстро донеслась до Моргантона.
   Следовало обратить внимание хотя бы на  то,  что  в  случае  извержения
грохот еще усилился бы и над горой появилось бы пламя. Люди не могли бы не
заметить в темноте светящихся потоков лавы. Однако никому это не пришло  в
голову,  и  перепуганные  жители  продолжали  утверждать,  что   их   дома
содрогаются от подземных толчков. Впрочем, эти толчки  мог  вызвать  обвал
какой-нибудь скалы, обрушившейся со склонов горной цепи.
   Все с ужасом ждали чего-то, охваченные смертельной тревогой, готовые  в
любую минуту бежать к Плезент-Гардену или Моргантону.
   В течение следующего часа те произошло  ничего  нового.  Только  легкий
западный ветер, который отчасти задерживала длинная гряда Аппалачских гор,
долетал сквозь  жесткую  хвою  вечнозеленых  деревьев,  густо  растущих  в
болотистых низинах.
   Паника не возобновлялась, и люди уже  собирались  разойтись  по  домам.
По-видимому, бояться теперь было нечего,  и  все-таки  все  с  нетерпением
ждали наступления утра.
   Должно быть, произошел обвал, какая-то громадная  глыба  низверглась  с
высоты Грейт-Эйри. При первых лучах зари легко  будет  убедиться  в  этом,
пройдя несколько миль вдоль подножья горной цепи.
   Но вот около  трех  часов  утра  -  новая  тревога:  над  гребнем  скал
показалось пламя. Отраженное облаками, оно осветило заревом все небо. В то
же время сверху  слышалось  какое-то  потрескивание:  видимо,  на  вершине
что-то горело.
   Уж не пожар ли начался там, наверху? Но от чего бы он мог произойти? Во
всяком случае не от молнии. Ведь никто не слышал раскатов  грома.  Правда,
горючего было сколько угодно, потому  что  весь  Аллеганский  хребет  -  и
Кэмберлендские и Голубые горы - на  этой  высоте  еще  покрыт  лесом.  Там
растет множество кипарисов, латаний и других вечнозеленых деревьев.
   - Извержение!.. Извержение!.. - закричали со всех сторон.
   Так, значит, Грейт-Эйри - это кратер вулкана, таящегося в  недрах  гор.
Ведь он потух столько лет, вернее столько веков назад, так неужели  Же  он
опять  начал  действовать?  Что,  если  за  пламенем  последует  дождь  из
раскаленных камней, ливень из пепла и шлака?.. Что, если  сейчас  польется
лава, которая сожжет все на своем пути, уничтож