разу,  когда
провожал Гесса...
     - Наверняка,  -  продолжая на всякий случай говорить официальным тоном,
поддержал командира Сверчков.  -  Вы не обижайтесь,  но в таком состояний от
вас пользы -  абсолютный ноль.  Примите таблетку и  вздремните хотя бы  пару
часов...
     - Да,  да,  - не стал сопротивляться Абрамов, - надо принять что-нибудь
жаропонижающее... Я буду в каюте...
     - Принято, капитан! - бодро ответил Сверчков и поднял два пальца буквой
"V".
     Когда Михаил вышел,  лейтенант забросил ноги на  сиденье стоящего рядом
кресла  и  принял  довольно  развязную  позу  космического плейбоя.  Строгие
правила флота за  такое поведение на  посту предусматривали довольно суровую
кару,  однако сейчас лейтенанта не  стесняло ничто.  Он вынул из нарукавного
кармана  пачку  купленных на  Порт-Артуре  сигарет  и,  включив  вытяжку,  с
наслаждением закурил.  Лейтенант,  в отличие от своего командира, чувствовал
себя   прекрасно.   Этого   ощущения  не   портило  ни   продолжающееся  уже
восемнадцатый  час  напряженное бодрствование,  ни  какой-то  там  забортный
туман.   В   крови  Сверчкова  бурлила  энергия  молодости  и  неисчерпаемый
энтузиазм.  В  сочетании с живостью характера это давало ему приличный запас
жизненных сил.
     Лейтенант погасил сигарету и  в  поисках утилизатора провел взглядом по
рубке.  С  нюансами  устройства корабля  он  разобрался пока  не  полностью.
Обнаружив искомое устройство,  Сверчков отправил в  него окурок и вернулся к
наблюдению за местностью.  Странное изменение ситуации бросилось ему в глаза
почти сразу.  На  краю лесного массива,  в  тех  самых кустах,  где скрылись
"крабы",  появился  неестественно  ровный  просвет.  В  пелене  тумана  тоже
образовался широкий  коридор.  Лейтенант  подстроил  изображение и  приказал
кибермозгу дать увеличение.  Он никак не мог разобрать,  кажется ему или это
происходит на  самом деле,  но кусты на краю леса зашевелились,  и  среди их
листвы проступили очертания человеческой фигуры. Рост человека был поменьше,
чем у  союзников,  и  Сверчков забеспокоился.  Он потребовал у  корабельного
мозга  провести  обработку  изображения,  и,  когда  компьютер выполнил  его
приказ,  лейтенант невольно отпрянул от  экрана.  За  кораблем действительно
наблюдал какой-то человек.  Несмотря на утренние сумерки и туман, незнакомец
был в  темных очках и  не совсем уместной в лесу черной униформе.  На голове
человека  красовалось  такое  же,   как   форма,   черное  кепи.   Лейтенант
зафиксировал изображение и  потянулся к  кнопке  боевой  тревоги.  В  ту  же
секунду туман  снова  сомкнул свои  белесые бока,  и  проход к  лесу  исчез.
Сверчков включил повтор записи и,  удостоверившись,  что  незнакомец ему  не
приснился,  направился в  каюту капитана,  чтобы поделиться с  ним  странным
наблюдением.
     Михаила на месте не оказалось,  а  его койка была аккуратно заправлена.
Сверчков заглянул в соседние помещения и даже прошелся до гальюна.  Абрамова
не  было  нигде.  Лейтенант вернулся  в  его  тесное  жилище  и  заглянул  в
индивидуальный шкафчик.  Там,  как положено,  хранились различные мелочи,  а
также та самая аптечка,  к которой капитан собирался припасть, когда покинул
рубку.  Сверчков раскрыл коробочку и  проверил упаковки с пилюлями.  Все они
оказались нетронутыми.  Лейтенант еще  раз обвел каюту озадаченным взглядом.
Больше ничего странного в помещении не наблюдалось.  Пилот вышел в коридор и
прогулялся до шлюзового отсека.  Здесь ему наконец попалось на глаза то, что
он  так  напряженно искал.  В  нише с  гермокостюмами для работы на  условно
безопасных планетах не хватало одного комплекта.  Это означало,  что капитан
все-таки решил пойти в разведку.
     Сверчков  недовольно поджал  губы  и  собрался  вернуться в  рубку,  но
заметил изменения и  в  нише напротив.  Там хранилось оружие,  которого было
также на один комплект меньше.
     - Ну,  привет,  -  разочарованно пробормотал лейтенант. - Суперагент на
планете монстров... Идиот!
     Дав капитану столь нелестную характеристику,  Сверчков все же  вернулся
на мостик и нехотя приказал кибермозгу вызвать по экстренному каналу Гесса.
     - Извините,  господин  лейтенант,  но  лейтенант Гесс  не  отвечает,  -
вежливо произнес корабль бесцветным голосом.
     - Что-то случилось? - встревожено спросил Сверчков. 
     - Нет,  жизненные  показатели в  пределах  нормы,  мозговая  активность
повышена,  пульс учащен на двадцать процентов, - ответил кибермозг, - однако
радиосвязь невозможна. Его приемопередатчик работает в режиме записи.
     - Передай ему код "Взрыв" - приказал лейтенант.
     - Подтвердите,  пожалуйста,  приказ,  господин  лейтенант,  -  попросил
компьютер,  -  это  весьма  серьезный  код,  и  если  лейтенант Гесс  сейчас
находится в боевой ситуации,  то,  обратив свое внимание на код "Взрыв",  он
может пострадать.
     - Ты  меня убедил,  -  Сверчков махнул рукой.  -  Отмена...  Но присвой
сообщению хотя бы высший приоритет.
     - Других сообщений в  памяти приемопередатчика лейтенанта Гесса нет,  -
подсказал кибермозг.
     - Сдаюсь,  -  Сверчков рассмеялся. - Оставь все как есть. Кстати, ты не
можешь проследить путь  того  странного парня,  который недавно укрывался за
кустами? Какие-нибудь отпечатки пальцев или что-то еще?
     - Тепловой след  очень  слаб,  но  хорошо  различим,  -  неожиданно для
лейтенанта ответил  корабль.  -  При  соприкосновении объекта  с  элементами
растительности  их  температура  необъяснимо  повысилась  на  одну  тысячную
градуса.   Стволы  крупных  деревьев  затрудняют  качественное  отслеживание
маршрута движения,  но общее направление очевидно. На юг. Последние всплески
энергии наблюдаются у края ближайшего купола.
     - Постой!  -  Сверчков поднял руку.  -  Ты утверждаешь,  что незнакомец
забрался под купол?
     - Я не могу сделать такой вывод, - ответил кибер. - Я только вижу след,
который прервался у края силового поля.
     - Прекрасно,  -  пробормотал лейтенант.  -  А  где наш капитан?  Его ты
видишь?
     - Капитан Абрамов только что вошел внутрь купола в  том же  месте,  где
обрывается след незнакомца, - бесстрастно ответил корабль.
     На  этот раз  Сверчков не  выдержал.  Он  вскочил и  уже без сомнения в
голосе потребовал:
     - Свяжи меня с Гессом, код "Взрыв"! Два "взрыва", черт возьми!
     - Такой код не предусмотрен, - возразил кибермозг, - подтвердите первую
команду.
     - Подтверждаю! - крикнул лейтенант. - "Взрыв"!

     9. Симарин. Идея.
     Мы   сидели   в   кабинете   главного  военного  прокурора  симаринской
группировки войск  и  дожидались прибытия Сыромятина.  Генерал  задерживался
потому,  что с утра принимал участие в заседании Военного Совета, на котором
утверждалась  кандидатура  командующего  Объединенными вооруженными  силами.
Причина была более чем уважительная, но я не сомневался, что слишком надолго
генерал не задержится.  Кроме Сыромятина, на этот пост претендентов не было,
а значит,  жарких споров в Совете не предвиделось. Краусс и прокурор со мной
полностью согласились,  и  мы  тут же  забыли об этом значительном событии в
политической жизни трех галактик. Нам хватало проблем и без него. 
     Мы уже оповестили всех жителей Галактики,  Империи и  Союза о том,  что
приближается   "контакт",   и   Объединенный   штаб   абсолютно   не   имеет
представления,  каким он  будет на этот раз.  Паники,  как нам предсказывали
психологи и аналитики, не возникло. Люди ходили словно наэлектризованные, но
никуда не прятались,  не бежали и не пускались во все тяжкие.  Не знаю,  как
другим,  но  мне  такая обстановка казалась вполне нормальной.  В  атмосфере
напряженного  ожидания  развязки,   когда  государствам  угрожало  нашествие
левиафанов,  лично я обрел способность сохранять спокойствие всегда и везде.
Своего рода иммунитет к любым потрясениям. А еще я научился мыслить довольно
циничными категориями "государственной целесообразности". Теперь, когда одна
угроза сменилась другой,  я и вовсе забыл, что такое эмоции. Поселившееся во
мне   равнодушие   советовало   руководствоваться  исключительно  формальной
логикой, а в качестве источника вдохновения на ближайшие годы избрать Боевой
Устав...  Надо сказать,  что  открытость нашей позиции настроила еще недавно
обозленных  журналистов  на  удивительно  дружелюбный  лад  в   отношении  и
Объединенного  командования,  и  свежеиспеченного  Межгалактического  Союза.
Инфопотоки перекачивали океаны  информации,  и  во  всех  статьях,  фильмах,
зарисовках или репортажах присутствовала одна и та же мысль:  свершилось то,
чего человечество добивалось на протяжении многовековой истории -  оно стало
единым.  На  таком  возвышенно-патриотическом фоне  готовность людей надрать
задницы  любому  внешнему  врагу  оказалась  столь  велика,   что  армейские
вербовочные пункты даже  начали отказывать желающим отдать свой  долг  новой
Родине.  Я  подозревал,  что  немалую роль  в  патриотическом подвижничестве
сыграло  троекратное,  как,  впрочем,  и  положено в  период  ведения войны,
повышение солдатского жалованья,  но инфопотоки настаивали на "зове сердец".
В  конце концов я  с  ними согласился.  Так уж  сложилось,  что голос сердца
человек лучше всего слышит, если он раздается из кармана...
     - Смещение тени на гиперрадарах подтверждает предварительные расчеты, -
поделился с  нами Краусс,  продолжая неторопливый разговор,  который мы вели
уже  в  течение часа.  -  При  условии,  что приближающиеся объекты сохранят
прежнюю  скорость,  у  границ  Галактики они  окажутся к  середине июня,  по
эталонному времени.
     - Пять месяцев, - сказал я, - мы имеем вполне приличную фору.
     - Вопрос -  для чего?  -  спросил "краб".  - Чтобы наделать сверхмощных
ракет и  наставить на пути чужаков минных полей?  Но где они вынырнут?  Да и
вынырнут ли вообще?
     - Левиафаны же вынырнули? - Я пожал плечами.  
     - А при чем здесь они? - резонно возразил Краусс.
     - Если  левиафаны  испугались  приближающегося  воинства,  значит,  они
живут в похожих условиях и пользуются сходным набором стереотипов, - пояснил
я.  -  Так что новые чужаки наверняка вынырнут из гиперпространства,  да еще
там же, где и предыдущие.  Помянете мое слово...
     - Увидим,  -  спокойно ответил старший офицер. - Если не сгорим в лучах
упреждающего залпа вражеских пушек.
     - Господь с вами,  -  я махнул рукой.  -  Лучше бы до этого нам дело не
доводить...
     - Ну, что вы тут намудрили? - спросил Сыромятин, появляясь в кабинете.
     Вместе с  генералом в  комнату вошел его адъютант и два офицера охраны.
Убедившись,  что,  кроме нас с Крауссом и прокурора, в помещении никого нет,
охранники удалились.  Адъютант  скромно  отошел  к  дверям,  но  кабинет  не
покинул. "Краб" многозначительно покосился на офицера, и генерал кивнул.
     - Галл, ты пока свободен, - сказал он адъютанту, и тот покорно вышел за
дверь.
     - По-моему, он остался недоволен, - заметил я.  
     - Нянчится  со  мной,  как  сиделка,  -  сказал  Сыромятин.  -  Хороший
парень...
     - А вы уже нуждаетесь в сиделке? - ехидно спросил я.
     Генерал взглянул на меня с досадой,  словно я был его подросшим, но так
и не повзрослевшим племянником.
     - Чем тебя не устраивает мой адъютант?
     - Серийным номером, - вместо меня ответил Краусс.
     - Не понял, - признался Сыромятин.
     - На  его  тканях  нет  серийного номера,  -  пояснил Краусс,  и  мы  с
генералом удивленно переглянулись. - Как и у охранников Викторова, а также у
всех остальных андроидов из экипажа флагмана и некоторых прочих,  вышедших в
отставку семь лет назад. 
     Я  почувствовал,  что  вправе задать союзнику очень  неудобные вопросы.
Получалось,  что  Лютер скрыл от  меня  некоторые детали своих исследований.
Яков был не  просто андроидом,  а  еще и  несерийным экземпляром?  Тогда его
способность к смене профессий становилась вполне объяснимой. Смущало то, что
по  древней  традиции  сотрудники  специальных служб  не  бывают  "бывшими".
Неужели Якова нам подсунули намеренно, чтобы сбить со следа?
     - Вы уже нашли остальных? - спросил я.
     - Да,  -  ответил "краб". - Наш "псевдо-Галл" - один из офицеров охраны
адмирала Смердова.  Вместо имен  эти  типы  использовали номера,  его  номер
тысяча сто пятьдесят три...
     - "Покойный"  адмирал,   в  таком  случае,  может  быть  весьма  хорошо
информирован о наших планах,  -  заметил я и обернулся к Сыромятину.  -  Вы,
господин генерал, в курсе того, что Смердов выбрался из черной дыры и теперь
придумывает всякие каверзы?
     - Да,  -  ответил  командующий,  -  мне  доложили о  ваших  находках...
"Галактика" так и цепляется за жизнь...
     - Самое интересное заключается не  в  том,  что все солдаты Смердова не
были маркированы,  -  повышая голос,  продолжил Краусс.  - Странно другое. В
Галактике таких  искусственных людей  никогда  не  выпускали.  Ни  на  одной
фабрике. Даже подпольной или секретной.
     - Очень мило,  -  ошарашено качая головой,  пробормотал я. - Сыромятин,
это так?
     - Да, - подтвердил генерал. - Не выпускали.
     - Но кто тогда мог произвести их на свет? - возмущенно спросил я.
     - Пока  этот  вопрос лучше оставить открытым,  -  ответил Сыромятин.  -
Ладно, что думаете предпринять?
     - Для  начала мы  лишим Смердова и  его  сообщников глаз и  ушей внутри
нашего штаба,  -  указывая на дверь,  ответил Краусс,  - а потом заставим их
выйти на сцену лично.
     - Не уверен,  что мой адъютант и те,  кто попал в ваши "черные списки",
являются последними кадрами  адмирала,  - возразил Сыромятин. - Уберем этих,
он наймет других...
     - Но  другие не  смогут проникнуть в  наши ряды,  -  ответил Краусс.  -
Когда-нибудь это им,  возможно,  и  удастся,  но  мы не станем тянуть время.
Сообщники Смердова  как-то  связаны  с  нашествиями чужаков,  и  поэтому  мы
обязаны выявить главарей до подхода очередной волны пришельцев.  Я предлагаю
спровоцировать противника, начав судебный процесс...
     - Постойте!  -  поднимая руки, сказал я. - Заочные приговоры еще никого
не  убили.  Я  лично знаю  нескольких человек,  которым светит от  одного до
двадцати лет, но они совершенно спокойно живут на свободе, правда, далеко от
родных мест. Судебным процессом заговорщиков не напугать!
     - Все  зависит  от  положения,  которое  занимает наш  главный враг,  -
ответил Краусс.  -  Если он просто негодяй с заштатного астероида, то терять
ему действительно нечего -  приговором больше,  приговором меньше,  -  но  в
ситуации,  когда  одно  подозрение  в  совершении преступления может  лишить
человека всего, что он имеет, процесс становится действенным оружием.
     - И  сколько собственности,  по-вашему,  должен иметь такой человек?  -
скептически спросил я. 
     - Много, - ответил Краусс, -  От солидной корпорации до Империи...
     - Что? - Я внезапно понял, на кого намекает "краб". - Вы шутите?
     - Нисколько, - серьезно ответил Лютер. - Мы уже давно работаем над этой
версией.  Так  что координаты куполов могут оказаться не  таким уж  невинным
совпадением.   Добавьте  к  этому  довольно  странный  способ  прятаться  от
любопытных глаз вражеской,  то  есть вашей,  разведки.  Какой здравомыслящий
человек будет жить в  гиперпространстве?  Однако вы сами можете подтвердить,
что Император ничуть не  похож на параноика.  Почему же он так много времени
проводил за пределами мироздания?
     - Но пришельцы! - воскликнул я. - Ведь Смердова завербовали пришельцы?
     - Не факт,  -  возразил Краусс.  - Точно известно лишь то, что это были
существа, отличные от людей или андроидов, хотя и похожие на нас внешне. Те,
кого гипертрофированная интуиция андроидов отторгает как  неестественную для
человеческих галактик форму жизни...
     - Вампиры и оборотни? - с усмешкой спросил я. - "Живущие, но не живые"?
     - Нет,  -  оставаясь совершенно серьезным,  сказал Краусс.  -  Пока что
ответить на этот вопрос я  не в  силах,  но никакой мистики в  происхождении
чужаков нет.
     - Жаль,  -  продолжая ухмыляться,  заметил я,  -  под это можно было бы
многое списать...
     - Посерьезнее!  -  присоединяясь к беседе,  потребовал Сыромятин.  - Мы
сможем начать процесс, господин прокурор?
     Молчавший  до   этого  как   рыба   прокурор  судорожно  кивнул.   Наши
панибратские отношения с Сыромятиным совершенно сбили его с толку, поскольку
всего за  минуту до  появления генерала мы  вели себя как простые смертные и
даже  позволяли  прокурору относиться к  себе,  как  к  нижестоящим.  Теперь
внутренняя табель о  рангах хозяином кабинета была кардинально пересмотрена.
Он с легким почтением взглянул на меня, потом на Краусса и произнес:
     - Если   требуется  основательно  помотать   подозреваемым  нервы,   то
проводить заседания следует на Симарине.
     - Отличная идея,  -  сказал я и рассмеялся.  - Я слышал, что ваши судьи
еще энергичнее,  чем ведущие учебных программ инфопотоков?  Терпение злодеев
будет испытано самым главным калибром! А что нужно для начала процесса?
     - Заявление и парочка улик, - прокурор развел руками. - Ну, и несколько
свидетелей...
     - У нас есть все, что необходимо! - сделал вывод я. 
     - Обычно с  момента подачи заявления до  начала слушаний мы выдерживаем
интервал в три недели, - добавил прокурор.
     - Так и поступим,  - решил Сыромятин. - Краусс  за это время попытается
добыть  еще  какие-нибудь  сведения,  а  Спиваков организует самую  шумную в
истории  рекламную  кампанию  и   набросает  тексты  выступлений  для   всех
свидетелей. Если нашим объектом является Император, то он клюнет...
     - Я уверен, что это он, - убежденно произнес Краусс.
     - Тогда как же быть с баргонцами? - разочарованно спросил я.
     - А  кто  тебя  заставляет делиться подозрениями со  всей Вселенной?  -
спросил,  в  свою  очередь,  Сыромятин.  -  Пиши им  тексты и  никаких косых
взглядов.   Вдруг мы ошибаемся и наш любезный Император ни при чем?  Правда,
тогда мы провалим весь спектакль, но это уже следующий вопрос.
     - Ясно, - ответил я.
     - Завтра,  в  это  же  время,  жду  вас всех с  отчетами о  проделанной
работе...  -  сказал генерал и поднялся из-за стола.  - По местам... Кстати,
Краусс,  арестуйте по  пути этого Галла.  Как  ни  печально,  но  с  ним мне
придется расстаться... Спиваков, ты уже обедал?
     - Никак нет, шеф...
     - Господин командующий, - поправил меня Сыромятин.
     - Тем не менее, - нахально ответил я.
     - Тогда не откажись составить мне компанию...

     - Что у тебя нового? - спросил генерал, когда мы расположились в уютной
кабинке ресторана.
     - Полный разгром,  - ответил я. - В целом Краусс изложил все верно. Мой
личный  источник  в   баргонской  среде  мысль  о  причастности  руководства
имперской армии к заговору полностью отрицает.
     - Твоему  источнику  пока  еще  неизвестны  все  подводные  течения,  -
возразил Сыромятин. - А жаль...
     - Почему? - удивленно спросил я.
     - Обстановка осложняется.  Перед  самым штурмом Баргона Ветер арестовал
нашего главного резидента,  причем -  что весьма интересно - с подачи самого
Императора.  Шпион работал на "Галактику",  однако он одновременно поставлял
сведения и лично мне.  Видимо,  мне он докладывал все-таки больше,  и потому
Викторов не стал его спасать,  а предоставил баргонцам возможность выбить из
резидента все  сведения,  какие только в  нем были.  Пока мы  поддерживаем с
Империей нормальные отношения,  Ветер будет молчать. Но, как только мы снова
разойдемся по  окопам,  он тут же начнет грандиозную чистку,  и  тогда нашим
агентам придется очень  даже  непросто.  Те,  кто  был  внедрен до  Саблина,
возможно, останутся вне подозрений, но более молодые агенты пойдут в расход,
это без сомнений.  Нам следует перевести всех, кого только сумеем, поближе к
Галактике.  Например,  в  штаб  Объединенного командования или  в  структу