них за
изюминка?!  Если бы  ее сердце не занял Сон,  я  бы влюбился и  настаивал на
взаимности! Честное слово! Мигеле, ты мне веришь?
     - Еще бы,  -  ответил Миша,  с опаской глядя на десантницу. - Я же тебя
так давно знаю...
     - Вот видите,  сударыня,  в  вопросах любви я не лгу!  -  Игорь встал к
Скале лицом и, глядя ей прямо в глаза, закончил: - В вопросах жизни и смерти
- тем более. Мы с вами уже давно единый и неделимый экипаж, так что спрячьте
зубки...
     Скала явно не  поняла метафоры насчет зубок,  но все-таки успокоилась и
отступила.  Игорь поправил униформу и  вернулся к наблюдению за переговорами
между Ястребом и "крабами".
     - Сто лет морзянкой не  пользовался,  -  признался вспотевший пилот.  -
Всегда думал, что это мертвый язык, который никогда не пригодится.
     - Что  они  отвечают?  -  спросил Спиваков,  поскольку из-за  стычки со
Скалой не видел первого ответа спасателей.
     - Говорят,  что все поняли и просят покинуть корабль через шлюз-портал,
- восполнил пробел Сон. 
     - Как  мы  до  него доберемся?  -  спросил Игорь.  -  В  коридоре полно
биомассы.
     - Никак, - согласился капитан. - Но выйти нам придется. Скафандры у нас
есть, остается лишь прорубить дверь.
     - Надо подумать, - сказал Спиваков.
     - Думать некогда, - прервал их Волк и указал на главный пульт. - "Алия"
начинает подготовку к разгону. Похоже, она выздоровела. 
     - Всем надеть скафандры! - приказал капитан. - Где роботы?
     - Да вот они,  -  Ястреб взял в руку пульт управления сварщиками. - Где
резать?
     - Прямо здесь,  -  Сон указал на носовую часть рубки,  вокруг обзорного
иллюминатора.  - Скала, помогай из винтовок! Отверстие надо пробить быстро и
качественно, иначе нас по уши зальет биомассой.
     - Нас зальет в любом случае,  -  недовольно буркнула Скала,  переключая
излучатель винтовки на  максимальную мощность.  -  Надо  будет только успеть
выбраться в космос, пока эта дрянь не затвердеет.
     Получив  команду от  Волка,  роботы  принялись с  энтузиазмом прорезать
обшивку,  а  космонавты быстро  облачились в  легкие  скафандры.  Игорь  еще
возился с космическим костюмом, а Скала и ее десантницы уже открыли огонь из
винтовок.  Рубка наполнилась дымом от  горящих пластиковых деталей.  Системы
вентиляции работали на полную мощность,  но поскольку в  аварийном режиме их
возможности были снижены, видимость не очень улучшилась.
     Механизмы пробились через среднюю обшивку,  и  над разрушением наружной
принялись трудиться только симпатичные десантницы. Роботы занялись изоляцией
пространства между обшивками, пытаясь отрезать образующийся тоннель от путей
поступления биомассы.  В конце концов им это удалось, и единственным опасным
участком стала  наружная поверхность корпуса -  биомех мог  залить ее  через
внешние  клапаны.   Сквозь  дыры,   пробитые  выстрелами  десантниц,   начал
стремительно вытекать воздух.  Его напор сорвал с  положенного места остатки
дырявой наружной обшивки,  и  перед  экипажем открылась космическая чернота.
Люди  начали по  одному покидать свое тесное убежище,  стараясь оттолкнуться
посильнее,  но в то же время выдержать примерно одно направление. Маневрируя
при помощи небольших заплечных двигателей, они сбились в кувыркающийся рой и
попытались направить вектор своего движения в сторону спасателей.
     - Не пытайтесь приблизиться к нашему кораблю,  - ожил эфир. - Вы можете
попасть в прицел лучевых орудий биомеха. Оставайтесь на месте.
     Игорь оглянулся на "Алию" и  понял,  что союзники правы.  Пушки биомеха
развернулись в  сторону  сбежавшего экипажа,  и  до  зоны  поражения  лететь
оставалось не  более  сотни  метров.  Космонавты направили  реактивные струи
своих игрушечных двигателей по ходу движения и предприняли отчаянную попытку
затормозить.  Удалось это  лишь после того,  как  к   ним присоединились все
члены экипажа.  Беглецы почти остановились и даже наоборот - их начало снова
сносить к биомеху.
     - Какая-то обратная тяга получается, - заметил Миша в эфир.
     - Не волнуйтесь, - ответил радист с корабля "крабов". - Нам потребуется
не больше секунды...
     - Для чего? - Сон насторожился.
     - Для обезвреживания вашего биомеха,  - ответил спасатель. - Нейтронным
залпом...
     - Это правильно, - удовлетворенно сказал Ястреб. - Поделом... 
     - Там  же  Тень!  -  крикнул Волк  и,  оторвавшись от  группы,  полетел
обратно.
     - Волк, вернись! - крикнул Сон. - Она в биомодуле! Ты ее не спасешь!
     - Я ее не оставлю! - упрямо отозвался Волк и нырнул обратно в дыру.
     - Как ты доберешься до биомодуля?!  Очнись, Волк! - поддержала капитана
Скала.
     - Спасатели,  вы  меня  слышите?!  -  возбужденно  крикнул  Сон.  -  Не
стреляйте, пожалуйста, хотя бы пять минут! Он вернется! Сейчас убедится, что
ничего не может сделать, и вернется!
     - Через  пять  минут  вас  прижмет к  борту биомеха и  вы  попадете под
нейтронный луч, - сурово заявил радист. - Минуты три, не больше...
     - Две - максимум, - более угрюмо, чем обычно, возразил Ястреб. - "Алия"
начала  подготовку  к   разгону  восемь  минут  назад.   Обычно  ей  хватает
десяти-одиннадцати...
     - Тем более, - согласился союзник.
     - Тогда  подберите нас,  и  пусть  биомех  катится ко  всем  чертям,  -
предложил Игорь.
     - Ответ негативный,  -  ответил "краб".  - Мы обязаны уничтожать любого
биомеха без колебаний.  Спасение экипажа должно проводиться только, если это
возможно и не представляет угрозы для нашей собственной безопасности.
     - Весьма гуманно, - с сарказмом заметил Спиваков.
     - Мы следуем законам военного времени, - ответил союзник и замолчал.
     На  поверхности биомеха  образовались бугристые наросты  выползающей из
внешних клапанов биомассы, и пробитая экипажем дыра стала быстро уменьшаться
в диаметре, затягиваясь бурлящей субстанцией.
     - Только не Волк! - с отчаянием в голосе прошептал Сон.
     - Смотрите! - вдруг крикнула одна из десантниц.  
     В слабом свете аварийного освещения все хорошо рассмотрели, что в рубке
появились два  силуэта.  Один из  них  быстро приблизился к  еще  достаточно
широкому проходу, но второй продолжал стоять на мостике без движения.
     - Волк,  выходи из  корабля,  скорее!  -  крикнул Сон,  и  его  возглас
поддержал нестройный хор голосов.
     - Тень,  ну что же ты?!  - вместо того чтобы ответить капитану, крикнул
Волк.
     - Я не пойду, - тихо отозвалась Тень.
     Уже  в  совсем микроскопический зрачок,  оставшийся от  некогда широкой
дыры,  космонавты увидели,  как  мастер  механики возвращается к  девушке и,
обняв ее, машет им рукой.
     - Волк... - произнес Сон, - прощай...  
     В ту же секунду за кормой "Алии" вспыхнул факел разгонных двигателей, а
радист корабля "крабов",  предупреждая беглецов с биомеха, повторил команду,
которую его капитан отдал своему бортовому компьютеру.
     - Залп!
     Биомех вздрогнул всем корпусом,  и факел его двигателя погас.  Биомасса
перестала пузыриться и расползаться уродливыми разводами по обшивке, а ее не
успевшая затвердеть часть,  та,  что секунду назад затянула аварийный выход,
под  действием  притяжения  гравитационного поля  палубы  провалилась внутрь
корабля.
     - Можете,  возвращаться на борт, господа, - сообщил радист союзников. -
После  того,  как  вы  сочтете  это  приличным,  мы  посетим  ваш  корабль с
дружественным визитом.
     - Разве мы не воюем? - удивленно спросил Сон.
     - Вот это мы и обсудим, - вежливо ответил связист.
     - У  нас  есть один тяжело раненый,  -  вмешалась Скала.  -  Ему  нужна
квалифицированная помощь.
     - Раненого мы  подберем,  оставьте его  на  месте.   Наш  доктор весьма
искусен.  Остальных я прошу вернуться на борт, - повторил союзник и выключил
связь.
     - Ничего не понимаю, - признался капитан.
     - Что тут понимать?  -  спросил Игорь.  - Поплыли проводить генеральную
приборку.  Ты же не станешь приглашать гостей в  заляпанный дохлой биомассой
свинарник...
     "Гости" между  тем  предусмотрительно навели на  "Алию" тяжелые лучевые
орудия и спокойно легли в дрейф. Дожидаться приглашения на чашку чая...

     После того,  как  роботы восстановили герметичность корабля,  а  Ястреб
перевел все его системы под управление бортового компьютера, на борту "Алии"
началась самая великая со времен промывки Гераклом авгиевых конюшен битва за
чистоту. Роботы-уборщики, будто угорелые, носились между различными отсеками
и  биомодулем,  вывозя в  его трюм собранную биомассу,  а члены экипажа,  не
снимая  скафандров,  дабы  не  задохнуться  от  нестерпимой  вони,  заливали
освобожденные площади сильнейшими молекулярными очистителями.
     Но  в  первую очередь были  спущены в  холодильный отсек тела  погибших
членов экипажа. Старая морская традиция - хоронить матросов в пучине океана,
на  космический флот  не  перешла.  Здесь  действовал немного другой  обряд.
Космонавты считали, что любой человек имеет полное право вернуться на родную
планету.  Даже после смерти. К тому же у похорон в открытом космосе была еще
одна  отрицательная черта -  тело становилось опасным для  движения кораблей
космическим мусором. Как это ни кощунственно звучало...
     Чтобы  придать  уборке  увлекательный характер и  отвлечь  баргонцев от
мрачных мыслей о  потерях и грядущем вероятном плене,  Игорь объявил конкурс
на самого большого знатока рекламы моющих средств. Постепенно эфир заполнили
совершенно  издевательские интерпретации нелепых  рекламных  лозунгов,  и  в
отдельных помещениях даже послышался смех.  После первого этапа,  когда была
смыта основная масса грязи, Спиваков рискнул снять шлем скафандра и объявил,
что это противно,  но  почти безопасно.  Его примеру последовали не все,  но
работавшие рядом Белка и  Михаил поступили честно.  Сперва они  выразили ему
свое презрение,  покрутив пальцами у виска,  потом немного повздыхали,  но в
результате тоже сняли шлемы.
     Несмотря на  запах,  Игорю  дышалось замечательно.  В  голове крутились
какие-то легкомысленные мелодии,  а  настроение удерживалось в  рамках почти
прекрасного.  Он понимал,  что сейчас не время для подобной ветрености,  что
следует напряженно размышлять о судьбе государства,  строить различные планы
и так далее. Но ничего подобного в голову все равно не приходило, и Спиваков
решил  себя  не  насиловать.  Не  имея  достаточного количества информации к
размышлению, он не имел и желания думать о чем-либо серьезном. Единственное,
что он понимал и приветствовал,  было то,  что из "крабов" получились вполне
приличные психотерапевты.  Заставив экипаж  "Алии"  трудиться,  они  помогли
баргонцам прийти в  чувство гораздо быстрее и  надежнее,  чем  это  могло бы
произойти  после  проведения целого  курса  лечения  таблетками и  бездарным
гипнозом.
     Игорь  поливал  стены  моющим  раствором и  косился на  точеную фигурку
Белки.  Она  старательно терла  палубу  жесткой щеткой на  длинной ручке  и,
улыбаясь, слушала забавную болтовню земного капитана. Мишка заливался словно
соловей.  На его бледных щеках появился румянец,  а глаза блестели, словно у
влюбленного  кадета.  Игорь  вновь  почувствовал тот  самый  укол  ревности,
который заставил его  удивиться,  когда  эта  парочка ползала в  техническом
пространстве.
     "Если посмотреть со  стороны,  имею  я  право быть  против их  взаимной
симпатии?  -  размышлял пилот.  -  Наверное,  все-таки нет.  Тогда что  меня
гложет?  Впрочем,  происходит лишь то, что записано в программе судьбы. Если
там напротив моего имени стоит имя Белки - так тому и быть, а если нет - тем
лучше для Михаила.  Фатализм не  подспорье в  сердечных делах,  но исправить
искривление позвоночника, как известно, может только могила..."

     16. Баргон. Штаб. Предать себя.
     - Земляне ушли,  -  Ветер откинулся на спинку мягкого дивана и, заложив
руки за голову, удовлетворенно потянулся. - Чертовски хочется вздремнуть...
     - Что вам мешает?  -  Император взглянул на диван.  -  Пара часов у вас
есть.
     - Вряд  ли,  -  возразил Ветер.  -  Сейчас  наступает самый  интересный
момент, и проспать его будет просто глупо.
     - Глупо  будет  в  результате недосыпания принять  неверное решение,  -
изрек  Император,  указывая  на  тактическую  карту.  -  Землей  биомехи  не
насытятся. Им, по-видимому, нужно все или ничего. Но два часа отдыха мы себе
позволить можем.
     - Вы  не  хотите использовать наше  преимущество?  -  удивленно спросил
Ветер.  - Сейчас мы имеем шанс совершенно беспрепятственно войти в Солнечную
систему и ударить землянам в тыл. Пока их внимание отвлечено на биомехов, мы
нанесем врагам весьма серьезный урон.
     - Ветер,  Ветер,  -  Император печально покачал головой,  -  вы меня не
слушаете.  Или  не  хотите слышать.  Земляне отныне не  представляют для нас
ровным  счетом  никакой  угрозы.  То,  что  произошло  на  тайном  плацдарме
биомехов,  повернуло ход  мировой  истории под  самым  невероятным углом.  В
Галактике это уже наверняка поняли.  Неплохо бы  понять это и  нам до  того,
как,  уничтожив все  до  единого  электронные корабли флота  Земли,  биомехи
двинутся  к  Баргону.  То,  что  произошло  под  прикрытием  нашей  войны  с
Галактикой,  отчасти  напоминает  революцию  русского  образца.  Превращение
империалистической войны в гражданскую. Помните эту древнюю историю? Биомехи
с дьявольским терпением выждали,  когда мы ввяжемся в драку, и обернули нашу
невнимательность в  свою пользу.  А  ведь сигналы об  их  выходках поступали
постоянно, и если бы мы обеспокоились этим раньше - никаких проблем у нас бы
не возникло. Но мы смотрели на растущее среди мыслящих кораблей недовольство
сквозь пальцы и в результате получили то,  чего заслуживали.  Теперь они уже
не наши верные солдаты,  но,  что самое ужасное,  - и не солдаты противника.
Они вольные существа, причем со своим руководством и идеологией...
     - Идеологией?  -  Ветер потер лоб.  -  Да, пожалуй.  Я все никак не мог
подобрать верного слова. Идеология... Или даже религия.
     - Возможно,  и так, - согласился Император. - Они пока вряд ли сознают,
насколько зависимы от людей.  Те, кто заразил их идеей самостоятельности, не
дали им всех рецептов.  Но,  когда они осознают, что не могут обходиться без
горючего или инженеров-ремонтников,  последний шаг будет уже сделан и путь к
отступлению отрезан.  Среди  них  начнутся  раздоры,  возможно,  они  сменят
руководство или разобьются на мелкие группы-кланы,  или трудности, наоборот,
сплотят их -  я не знаю. Может быть, кто-то из них даже вернется с повинной.
Это  тоже  вероятно.  Однако  несомненно одно  -  в  обитаемом  пространстве
появится грозная сила.  Которая будет насаждать свой нечеловеческий порядок.
Жизнь  любого  гуманоида -  будь  то  человек  или  андроид -  осложнится до
предела.  В  первую  очередь  нарушится незыблемость границ  и  безопасность
транспортных маршрутов,  начнут  вспыхивать  локальные  конфликты.  В  людях
поселится страх и  неуверенность в завтрашнем дне.  Биомехи могут развернуть
охоту не только за сырьем и топливом, но и за рабочими руками. А это значит,
что в космосе разольется душок античного рабовладельчества. Психология рабов
крайне примитивна,  Ветер, а значит, они не смогут внести в процесс развития
человечества никакого вклада,  и прогресс сбросит обороты. Наступит застой и
развал государственных систем.  Вы знаете,  что я не очень высокого мнения о
существующих системах, но даже плохое государство лучше, чем его отсутствие.
Из-за  пиратских набегов биомехов Галактика и  Империя Баргона разобьются на
изолированные островные государства и перестанут существовать.  И чем дольше
это будет продолжаться,  тем надежнее мы увязнем в темных временах.  В конце
концов,  такое положение приведет к  откату назад,  и  мы получим шанс через
несколько десятилетий вернуться в  прошлое без  всякой машины времени...  Вы
хотели бы возвратиться век этак в двадцатый, двадцать первый?
     - Не очень, - Ветер поморщился. - Мне бы там нечем было заняться.
     - Вот именно,  -  согласился Император.  -  Я  бы тоже не хотел править
двенадцатью миллиардами голодных  оборванцев,  для  которых  полет  на  Луну
недостоверен, а Марс вообще недостижим.
     - А руководство?  - вдруг припомнил Ветер. - Вы сказали, что у биомехов
есть  руководство.  Откуда оно  взялось?  Это  какие-то  наиболее умудренные
опытом "прыгуны" или кто-то другой?
     - Вариантов  несколько.  Вернее,  три,  -  Император  показал  пятерню,
спрятав два пальца. - Биомех, человек и...
     - Андроид,  -  кивнув,  закончил Ветер.  -  Это я  понимаю,  но  логика
подсказывает,  что  вождь должен быть  только один.  Кто  это?  Какой-нибудь
сумасшедший биолог?
     - Почему именно биолог? - спросил Император.
     - С биомехами общаются в основном биоинженеры, - Ветер пожал плечами. -
Если  у  кого-то  из  них  "потрескалась" кора головного мозга,  то  он  мог
наплести  биомехам что  угодно.  Мыслящие корабли  не  в  состоянии отличить
сумасшедшего человека от  нормального.  К  тому  же  душевнобольные зачастую
весьма  убедительны...   Но  главное,  для  того,  чтобы  "прыгуны"  кому-то
поверили,  этот  человек должен быть для  них  достаточно авторитетным.  Кто
может пользоваться большим доверием,  чем "родной папа", который вырастил их
в барокамере и обучил соображать?
     - Занятная теория,  -  сказал  Император.  -  Хотя  вдохновителем может
оказаться и  неисправный андроид.  Впрочем,  почему  неисправный?  Возможно,
кто-то  из инженеров перестарался и  вырастил чересчур умного искусственного
человека,   который  решил  таким  образом  немного  поразвлечься...  Однако
предпочтение я бы отдал версии о лидере из среды самих биомехов.
     - Почему? - спросил Ветер.
     - Я  пока не сформулировал аргументы в пользу этого варианта достаточно
внятно, но что-то в подсознании уже брезжит...
     - Постойте,  ваше величество,  у нас же есть шпион!   Может быть, стоит
побеседовать с ним? - предложил генерал.
     - Почему бы  и  нет?  -  Император в  раздумье прошелся по кабинету.  -
Конечно, надо побеседовать. Только он сейчас наверняка не в себе...
     - Это  забота медиков,  -  Ветер  набрал в  приборе связи нужный код  и
приказал  доставить  во  дворец  того  самого  полковника,  который  так  не
понравился Камню.
     Шпион  сидел,  надежно привязанный к  жесткому креслу  путами  силового
поля, в комнате Императорской Секретной службы. В его глазах застыли испуг и
отчаяние.  Он  поминутно сглатывал слюну,  тщетно  пытаясь  увлажнить горло,
пересохшее от препаратов, снявших действие наркотика. Кресло было развернуто
к противоположной от двери стене. Через маленькое зарешеченное окно в камеру
вливался  яркий  свет  неунывающего баргонского  солнца,  и  это  заставляло
полковника страдать еще  больше.  Там,  за  окном,  была такая недоступная и
потому вдвойне вожделенная свобода.  Упругие серые стены,  жесткое сиденье и
решетка повергали шпиона в бездну глубочайшего уныния.
     Одного из смертных грехов.  Впрочем, грешен он был и раньше, и, видимо,
поэтому высшие  силы  отвернулись от  него  и  бросили на  произвол злодейки
Судьбы. Иначе объяснить постигший его провал полковник не мог.
     За спиной узника скрипнул замок,  и послышались неторопливые шаги. Не в
силах обернуться,  шпион скосил глаза и  замер,  напряженно ожидая появления
пришедших в поле зрения. Чьи-то руки легли на спинку кресла и развернули его
к двери.
     - Генерал?  -  Полковник еще  довольно плохо  владел шершавым от  жажды
языком,  и потому слова давались ему с большим трудом.  - Объясните, в чем я
провинился?
     - Разве за провинности сажают под арест?  -  спросил расположившийся на
стуле Ветер. - В тюрьму попадают за преступления...
     - Но  я  же  не  совершил ничего противозаконного!  -  Шпион  попытался
наклониться вперед,  однако силовое поле  сдержало его  порыв,  и  он  вновь
выпрямился. - В ч