свежеприобретенные  навыки.  Но  я
сосредоточился на одном: как не допустить снятия блока, оберегающего меня от
Великого Дара Внушения "жаб".

   9
   Полет. Семь дней назад

   Инструктаж  подходил  к  концу.  Десантники  изучили  культуру,  язык   и
особенности  военной   подготовки   грунмарцев.   Они   до   седьмого   пота
тренировались на макетах в стремительном захвате основных телецентров, сводя
условные потери  в  условных  боях  к  минимуму.  Тренировки  проводились  с
применением обычного земного оружия, и боевые костюмы не  подвели  ни  разу,
выдерживая выстрел из автомата в упор.  Операция  обещала  быть  успешной  и
стремительной. Настроение солдат с  каждым  днем  повышалось,  а  неприятные
ощущения, связанные с последним вечером перед инструктажем,  почти  стерлись
из памяти
   Взвод Орлова отрабатывал технику прикрытия ударной группы второго  взвода
первой роты. Кровицкий командовал настолько грамотно, что  прикрывать  особо
было нечего Захват макета регионального телецентра каждый раз укладывался  в
четыре минуты, и пока никто этот рекорд побить не смог.
   - Все  дело  в  гениальности  полководца,  -  артистично  потупив  глаза,
хвастался Кровицкий. - Да и ребята у меня как на подбор - спирт с молоком!
   - Меня всегда поражала твоя завидная скромность, - рассмеялся Сергей.
   - Чего нет, того нет. Скромность - это скудость ума, господин майор,  или
светобоязнь, если выражаться помягче, - капитан  самодовольно  улыбнулся,  -
"пулю" вечерком распишем?
   - Я Смиту партию в покер обещал, - Сергей, извиняясь, развел руками.
   - Смотри, обчистит тебя наймит мирового империализма.
   - А ты будто не обчистишь? - Орлов снова рассмеялся.
   - Ну, я - то свой, значит, утечки капиталов за границу не  произойдет,  и
экономика страны не пошатнется!  Где  твое  макроэкономическое  мышление?  -
Кровицкий выразительно постучал по шлему.
   - И только отзвук пустоты, - нараспев  продекламировал  Дуэро,  появляясь
из-за спины капитана. - Командир, вас вызывает ротный.
   - Спасибо, - Сергей отдал испанцу автомат и поправил униформу,  -  Палыч,
ты меня на завтра имей в виду.
   - Договорились, - Кровицкий махнул рукой и пошел к своему взводу.
   В каюте ротного, кроме него самого,  присутствовали  командиры  второй  и
третьей рот, а также комбат и Волкофф. Сергей  сразу  же  сообразил,  в  чем
дело, и приготовился к головомойке. Но комбат начал с другого.
   - Хромает дисциплина, товарищ майор, во вверенном вам взводе, - полковник
указал на Волкоффа: - Вот господин обер-лейтенант, например, не в курсе, что
в нашей армии положено обращаться "по команде"  -  Минуя  командира  взвода,
явился сразу  ко  мне.  Надо,  наверное,  вам  устроить  зачет  среди  своих
подчиненных на знание Строевого Устава?
   - Есть устроить зачет, товарищ полковник, - Орлов  не  стал  возражать  и
ссылаться на то, что дел сейчас и так по горло, комбат все прекрасно знал  и
без него. "А Волкофф-то, "блюститель чистоты рядов НСДАП", оказывается,  тот
еще фрукт!" - подумалось Сергею.
   - Теперь о сигнале, - комбат нахмурился. -  Кроме  слов  обер-лейтенанта,
никаких оснований подозревать своих боевых товарищей в  измене  у  нас  нет.
Показания господина Волкоффа расплывчаты и туманны:  какое-то  сканирование,
секретный код, нарушение распорядка  дня  -  шастанье  после  отбоя.  Ничего
конкретного. Но раз обер-лейтенант настаивает на расследовании,  я,  в  знак
уважения  к  бундесверу,  назначаю  дознание.  Комиссия  будет  состоять  из
командира первой роты, майора Орлова и независимого представителя от  любого
подразделения  нашего  батальона,   выберете   сами.   Результаты   дознания
предоставите мне не позднее послезавтра. Вопросы  есть?  Вопросов  нет.  Все
свободны. Орлов, задержись.
   Волкофф, с выражением явного неудовольствия на лице, вышел первым.
   - Присмотри за ним, Орлов, - сказал комбат, когда они с Сергеем  остались
наедине, - прежде чем созвать совещание, я запросил его  личное  дело.  Этот
обер-лейтенант, оказывается, настолько непорочен, что дева Мария рядом с ним
и не стояла. Подозреваю, что вся его биография чистая "липа", но от этого не
легче. Разведка, дело ясное. Только с чего вдруг разведке бундесвера  копать
под  наших?  Если  этот  крестоносец  доберется  со  своими  докладными   до
бригадного начальства, нам лучше будет узнать об этом заранее.
   В общем, не упускай его из виду. А с доктором и Максимом я сам  поговорю,
не  официально,  конечно,  что  за  игры  они   там   устроили,   понимаешь,
компьютерные. Все усвоил?
   - Так точно. - Сергей уважал такой  подход  к  решению  проблем:  никакой
горячки, все взвешенно и с соблюдением условий презумпции невиновности.
   "Комбат у нас, что надо",  -  резюмировал  про  себя  Орлов,  отправляясь
обратно на "стадион". Однако дойти до тренировочной площадки ему не удалось.
На полпути Сергея ждал  Волкофф  в  сопровождении  вахтенного  офицера  Джи.
Причем вахтенный был вооружен импульсным пистолетом, а Волкофф своим любимым
"вальтером" П-88.
   - Не хотите побеседовать, командир? - немец загородил дорогу своим мощным
телом.
   - Почему вы никак не успокоитесь, Гюнтер?  -  Сергей  поправил  кобуру  с
"ЗИГом", незаметно при этом ее расстегнув.
   - Потому, что в вашем батальоне зреет заговор, и раскрыть его - мой долг.
Ваш, кстати, тоже, - немец вытянул палец, указывая Сергею в лицо.
   - Пока нет прямых улик, я буду расценивать ваши действия, как  клевету  и
провокацию, о чем  доложу  вашему  командованию  и  замначштаба  бригады  по
координации, - Сергей говорил твердо и уверенно, - и  нечего  тыкать  мне  в
лицо, господин обер-лейтенант, извольте соблюдать субординацию!
   - Есть, герр майор, - Волкофф скривился и посмотрел на Джи.
   Чужак  молчал,  внимательно  разглядывая  Орлова,  словно  видел   майора
впервые. На его правильном лице не отражалось никаких эмоций. Чью сторону он
принял в этом споре, оставалось загадкой. Наконец,  он  невпопад  закивал  и
спросил: - Вы хорошо знаете доктора?
   - Достаточно, чтобы послать вас подальше.
   - Не кипятитесь, майор, мы же в одной команде, - Джи улыбнулся.
   - Расскажите об этом обер-лейтенанту,  -  Сергей  немного  успокоился.  -
Командир батальона назначил расследование, и мне  кажется,  что  для  начала
этого достаточно.
   - Конечно, - вахтенный снова кивнул, - просто попрошу вас держать в курсе
дела и меня.
   - Могу даже включить вас в комиссию, нам как раз нужен третий член группы
дознания, - Орлов поймал себя на мысли, что не знает, почему  предложил  это
Джи, но отступать было поздно.
   - Предложение приемлемо, - Джи посмотрел на Волкоффа. - Вы согласны?
   - Да,  офицер,  так  будет  надежнее,  -  немец  сделал  шаг  в  сторону,
освобождая Сергею дорогу.

   - Они добились своего, - Кровицкий прохаживался  по  кабинету  Анисимова,
заложив руки за спину. - Никто и  не  подозревает,  что  произошло.  Никакой
критичности мышления: почти все помнят, что в тот вечер их усыпили насильно,
но никто не расценивает это как проявление агрессии. Все, что говорит  Гость
или члены  экипажа,  принимается  за  абсолютную  истину.  Многие  не  могут
объяснить причины своих поступков, а  в  присутствии  вахтенных  теряют  над
собой контроль, выполняя их приказы, хотя экипаж для десанта начальством  не
является. Но, заметь, никто этому не удивился, а тем более - не  возмутился.
Очень напоминает торможение лобных долей мозга, как считаешь, академик?
   - Не очень, - Анисимов полулежал в удобном кресле, попивая крепкий чай, -
скорее напоминает воздействие  Великого  Дара  Внушения,  коим  и  является.
Говорил я Шахрину: поставь блоки своим лазутчикам заранее - не послушался, а
нам теперь расхлебывать. Где взять это чертово слово? Код этот треклятый!  Я
компьютер уже наизнанку вывернул - нет там ничего!
   - "Ты, Шарапов,  не  впадай  в  отчаяние,  не  имей  такой  привычки!"  -
хрипловато процитировал Кровицкий. - Нет в компьютере, значит, ройся в своей
памяти. Неделя у нас еще есть...
   - У меня в памяти столько всякой всячины, что месяца не хватит.
   - Ты себя переоцениваешь, не такой ты уж и многознающий, так что трудись,
Алеша.
   - Уломал. Что, кстати, слышно о выходе из "прыжка"?
   -  Завтра,  часов   в   семь.   Постараюсь   пробраться   в   рубку   или
демонстрационный зал. Надо же посмотреть на звезды, куда там нас занесло...
   - Лучше в рубку. В зале на экран могут пустить видеокартинку, а  в  рубке
есть обзорные иллюминаторы. Только сомневаюсь я, что тебя впустят. Зачем  им
рисковать? - доктор с сомнением покачал головой -  Не  забывай,  что  жертва
Великого Дара Внушения никакие выводы  делать  не  способна.  Им  достаточно
показать на Большую Медведицу и сказать, что это созвездие  Гончих  Псов,  и
все. А я должен буду поверить. Так что никаких оснований не впускать меня  у
них нет.
   - Оснований?! Ты за немцем следишь? Как там  дознание  продвигается,  нас
скоро арестуют или нет? - Анисимов отставил чай и сел поудобнее - Тебе  что,
надоел медотсек, хочешь каюту на карцер поменять?
   - В том-то и дело, что нет. Спасибо командиры у нас доверчивые оказались,
но Джи так просто не отвяжется. Мы "под  колпаком",  и  поэтому,  я  уверен,
стоит тебе появиться в  рубке,  вахтенный  начнет  действовать,  -  Анисимов
скрестил пальцы, изображая решетку.
   - А я сделаю вид, что заглянул в поисках того самого  Джи.  Дело  к  нему
придумаю какое-нибудь поглупее, и все  "прокатит",  можешь  быть  уверен,  -
капитан потер руки, - ну, а пока пойду готовиться, я  сегодня  по  батальону
дежурю. Причина, кстати, бродить где угодно, не  вызывая  подозрений.  Почти
шапка-невидимка: надел на рукав повязку и сразу же выпал из общества  -  все
тебя видят, но никто не замечает. Красота!
   - Ладно, иди. Удачной охоты. Как полюбуешься звездами - сразу ко  мне,  -
доктор потер виски, - будем думать дальше.

   - Все верно, господин офицер, я вас вызывал, но не  настолько  срочно,  -
комбат сидел в постели, щурясь спросонья от света. - Но раз уж вы здесь,  то
скажите, вышли мы в обычное пространство?
   - Да, господин  полковник,  четырнадцать  минут  назад,  -  Джи  выглядел
смущенным. - Разрешите идти?
   - Да. Приходите после развода в зал совещаний. Я имел в виду  это,  когда
просил дежурного вызвать вас, - комбат подавил зевок.
   - Разрешите маленький вопрос, господин  полковник,  -  Джи  задержался  в
дверях, - когда вы попросили об этом дежурного, сегодня? - Я  же  спал.  Это
было вчера, перед отбоем. - Спасибо.
   - Что-то не так?
   - Нет. Все в полном порядке, досыпайте на здоровье, еще только пять утра,
- Джи улыбнулся и вышел.
   Комбат потянулся, выключил свет и, последовав совету  вахтенного,  крепко
уснул.

   Джи вышел в коридор и повернул в  сторону,  противоположную  рубке,  -  к
медотсеку. У двери в каюту  Анисимова  он  остановился  и  провел  рукой  по
серебристой  стене.  В  месте  прикосновения   "серебро"   растаяло,   и   в
образовавшемся "окошечке", как на экране,  появился  внутренний  вид  каюты.
Доктора в кровати не было. Джи дошел  до  медпункта  и  повторил  процедуру.
Анисимова не было и там. Офицер оглянулся и, убедившись, что  никто  его  не
видит, вошел в медотсек. Ему понадобилось пять минут для того, чтобы  найти,
и минута - чтобы "исправить" генератор помех, оставленный  Кровицким.  После
этого он  вызвал  центр  связи  и  приказал  взять  медпункт  на  постоянное
прослушивание.
   Когда Джи ушел, из каюты напротив медотсека бесшумно выскользнул Смит. Он
немного повозился с дверью лечебницы, подбирая комбинацию доступа,  а  затем
проник внутрь, оглянувшись перед этим точно так  же,  как  и  Джи  до  него.
Задерживаться, правда, как вахтенный, Смит не  стал.  Он  вынул  из  кармана
крошечного "жучка" и, приладив его в укромном месте,
   покинул помещение.
   Третьим посетителем  оказался  Волкофф,  четвертым  Чен,  пятым  француз,
который едва не столкнулся, когда уходил, с Дуэро. Все оставили в  углах  по
одному-два  подслушивающих  устройства.  Анисимов  наблюдал  за  всем  через
коммуникатор Кровицкого.
   - Маппет-шоу, - сказал он, указывая на экран, - откуда они узнали, что на
нас стоит поохотиться?
   - Они же профессиональные разведчики,  чему  ты  удивляешься?  -  ответил
капитан.
   - Ну, что там, в рубке?
   - Все, как мы и предполагали,  -  Кровицкий  нахмурился,  -  надо  как-то
связаться с флотом.
   - Как? Вдвоем мы рубку штурмом  не  возьмем,  а  связаться  можно  только
оттуда, - доктор махнул рукой, - придется подождать до высадки. С  телевышки
все передадим на спутник, а тот просигналит  на  гипермаяк.  Флот  примчится
мгновенно.
   - При высадке будут жертвы.
   - Знаю, но выхода у нас нет.
   - Найдешь код - будет.
   - И это знаю. Думаешь, мне хочется доводить дело до стрельбы? Не дави  на
меня, Палыч, я от этого быстрее соображать не стану.
   - Я не давлю, а стимулирую, - капитан встал и направился к  двери,  -  до
вечера, тугодум.

   10
   Северо-восток. Пять месяцев назад

   Процедура закончилась победой кочевников. Я не знал этого  наверняка,  но
чувствовал, что не испытываю к "жабам"  прежнего  предубеждения,  а  значит,
блок против своего Дара в моем подсознании они все-таки сняли, погрузили  на
двенадцать условных уровней "всплывающую команду", приложения  с  подробными
инструкциями, какие-то специальные навыки и вернули блок на  прежнее  место,
только немного ослабленный. Это для маскировки, чтобы  наши  не  догадались,
что меня "перевоспитывали" в застенках. Стирать воспоминания о процедуре они
не собирались; признаваться в том, что внутри меня сидит "жабий" агент,  мне
становилось невыгодно самому. Команду на такой глубине можно  было  стереть,
только полностью уничтожив личность или вытеснив  ее,  внедрив  контркоманду
еще глубже, а  двенадцатый  уровень  был  последним,  доступным  современным
Конструкторам. Расставаться со  своей,  пусть  и  заурядной,  личностью  мне
почему-то не хотелось. Подожду, пока техника усовершенствуется, а уж тогда и
сознаюсь.
   Главное  -  не  столкнуться  с  кодовым  словом  до  этого  момента.  Кто
закладывал код? Клайры крутились поодаль,  следовательно,  не  они.  "Степан
Андреевич", дорогой, только он!
   Кочевник стоял напротив, часто облизывая пересохшие губы.  В  лаборатории
для земноводного существа было слишком сухо. Бедняга!
   Помощники амфибии отстегнули меня от кресла Многоканальника и вернулись к
управляющей панели. Отныне я, по их мнению, угрозы не представлял  Кочевник,
видимо, думал так же, потому  что  улыбнулся  пересохшими  губами  и  жестом
предложил пройти за ним.
   Мы вышли из лаборатории в коридор и быстрым шагом проследовали  к  лифту.
Никелированные двери закрылись и почти  сразу  распахнулись  вновь.  Хорошая
скорость. Мы стояли этажом выше, на  площадке  перед  огромным  бассейном  с
зеленоватой водой.
   - Я окунусь, если вы не против, - "Степан Андреевич" лихорадочно стянул с
себя костюм и прямо в  человеческом  облике  прыгнул  в  воду.  Плохо  стало
товарищу контрразведчику  в  нашем  климате.  Ну  ничего,  сейчас  поплавает
немного и отойдет.
   В дальней стене помещения раскрылась едва заметная дверь, и в  нее  вошли
Анна и Вик. Последний нес  большой  флакон  с  голубой  жидкостью.  "Напиток
Бодрости" - узнал я содержимое флакона. Ни одна уважающая  себя  амфибия  не
пьет то, в чем плавает, пусть ее будет  мучить  самая  страшная  жажда.  Для
приема внутрь  у  них  существовало  большое  разнообразие  напитков,  самым
популярным из которых был Напиток Бодрости: на наш  вкус  -  бурда,  но  для
кочевников почти амброзия.
   "Степан Андреевич" ловко выпрыгнул из бассейна  и,  продолжая  облизывать
губы, направился к Вику. Когда он проходил мимо меня, я слегка прикоснулся к
его плечу левой рукой и оставил ее вытянутой для того,  чтобы  зафиксировать
дистанцию. Кочевник остановился и  с  вопросительным  участием  взглянул  на
меня. Я улыбнулся, а когда он в очередной раз провел языком по губам,  нанес
ему мощный удар в челюсть снизу. Амфибия от удара  подлетела  над  полом  на
полметра,  рухнула  спиной  на  кафельную  тумбу  и   взвыла,   отплевываясь
бледно-розовой кровью.
   Анна и Вик застыли, внимательно разглядывая  мои  руки.  Убедившись,  что
оружия в них нет, они медленно двинулись в атаку,  обходя  меня  с  флангов.
Шансы выстоять в рукопашном бою  против  двух  клайров  были  приблизительно
нулевые или меньше, но я и не собирался  драться.  Резко  прыгнув  к  снятой
кочевником одежде, я ощупал внутренний карман пиджака. Нет, я
   не знал, что там есть оружие - когда пиджак был на владельце,  лацкан  не
оттопыривался, - но я надеялся, что чужак вооружен. Так оно все-таки и было.
Редко встречающийся в обиходе, очень плоский, русский пистолет "ПСМ" калибра
5,45.  Как  только  я  снял  "игрушку"  с  предохранителя,  клайры  замерли.
Покалеченный кочевник сидел  у  края  бассейна,  схватившись  за  челюсть  и
непрерывно мыча от боли. Язык он прикусил сильно,  если  не  откусил  вовсе.
Кодового слова ему не произнести, а пока он доберется до  чего-то  пишущего,
чтобы передать слово способному  говорить  помощнику,  я  буду  уже  далеко.
Впрочем, еще дальше мне удастся уйти, взяв кочевника с собой.
   - У-у-у, - выла амфибия, пытаясь показать клайрам,  что  следует  делать,
жестами.
   Я обхватил чужака левой рукой за мокрую шею  и,  приставив  к  его  виску
пистолет, посоветовал: - Стойте, ребята, на месте, или  вашему  шефу  станет
совсем плохо...
   - Мы не ведем переговоров с террористами,  -  ответил  Вик,  извлекая  из
кармана небольшой импульсный пистолет, - отпусти его и останешься жив.
   - Вик, не надо, - попыталась остановить напарника Анна.
   - Я хорошо стреляю, дорогая, и за  спиной  полковника  этой  обезьяне  не
спрятаться.
   Отличная идея. Я прикрылся чужаком и прицелился в Вика.
   - Воин, неужели ты настолько слеп, что не  можешь  отличить  человека  от
кочевника? Посмотри на него внимательно! - заорал  я,  развернув  искаженное
злобой и болью лицо амфибии так, чтобы на  него  падало  побольше  света,  -
смотри, клайр, видишь лицо истинного врага, или тебя все еще обманывает  его
маскировка?!
   Вик немного заколебался, но гораздо внимательнее кочевника  рассматривала
Анна. Наконец она повернулась к партнеру и негромко произнесла:
   - Алекс прав, это амфибия...
   Вик покраснел и недоверчиво покачал  головой.  Пистолет,  однако,  он  не
опустил. Так бы мы и стояли бог знает сколько, но кочевник лягнул меня голой
пяткой и попытался выскользнуть из захвата.  Одновременно  сверкнул  выстрел
Вика и стукнул,  отражаясь  от  стен,  мой.  В  спину  мне  ударили  осколки
взорвавшегося кафеля. Клайр промазал! Я, к слову, тоже, но для меня это было
нормально, а для Воина почти невероятно. Сомневался,  значит,  художник.  Не
зря я надрывался.
   Выскользнуть амфибии не удалось. Я ухватил пленника покрепче и  попятился
к входной двери. Вик подбросил на ладони пистолет и что-то  прочирикал  Анне
на своем языке. Та в ответ кивнула и тоже достала оружие. Уж не  влип  ли  я
окончательно? Похоже, что  нет.  Клайры  прошли  к  двери,  обойдя  меня  за
несколько метров, и осторожно выглянули в коридор. Убедившись, что за дверью
никого нет,  они  вышли,  а  я  последовал  за  ними,  вытаскивая  за  собой
упирающегося кочевника.
   - Да брось ты его, - Вик недовольно оглянулся и поиграл оружием.
   - Нет уж, - тяжело дыша, ответил я, - другого пропуска наружу у меня нет.
   - Мы тебя выведем.
   - А он заставит кого-нибудь крикнуть мне вслед кодовое слово? Нет, идем с
ним.
   - Тогда давай пристрелим его...
   - Воин, это же пленный, его нельзя расстрелять просто так, а сотрудничать
он согласен, да, кочевник? - я снова приставил к виску амфибии "ПСМ", и  она
кивнула.
   - Вот видишь, Воин, под дулом пистолета никто не кокетничает. Веди нас  к
моей машине, Степан Андреевич.
   Кочевник