которой  растерянности,  не  зная,   как
реагировать на  поведение  инженера,  но  легкий  характер  помогал  ему  не
обращать внимания на Ирины "шпильки". Правда, и влюбленности в  его  взгляде
Скорохватова пока не замечала. Это ее немного задевало, но поверить в  такой
невыгодный вариант развития событий она отказывалась.
   "Где это видано, чтобы мужчина не поддался  натиску  молодой  и  красивой
женщины? Абсурд! Он уже мой, только не догадывается до поры до времени..."
   Мишин  и  в  самом  деле  не  догадывался.  Ему  нравилась  его   работа,
компьютерные игры, айкидо и поп-музыка. В длительные романы он не верил и не
ввязывался, а длительным, в его понимании, было все  свыше  недели.  Что  уж
говорить о двух месяцах. Тактику Иры он не  понимал,  считал,  что  она  его
недолюбливает, но не расстраивался. Во-первых, чтобы не скучать,  хватало  и
работы, а во-вторых, была еще Галя, которая  вроде  бы  относилась  к  Игорю
вполне дружелюбно. А если совсем честно - какая  может  быть  любовь,  когда
вокруг  глубокий  космос,  у  тебя  в  руках  штурвал  абсолютно   реального
звездолета,  а  впереди  встреча   с   массой   неизвестных   опасностей   и
приключений?! Щенячьи слюни - вся эта любовь! Лучший пилот ВКС Игорь  Мишин,
тот самый, которому  доверили  ответственнейший  этап  полета  -  разгон,  и
какие-то нежные чувства! Что вы смеетесь, что ли? На кой  черт  они  сдались
суровому космическому волку?
   За ужином Игорь радостно воспевал просторы  Вселенной,  агрессивно  махал
кулаком в сторону инструкции о космической радиации и фантазировал  на  тему
новой  встречи  с  другими  цивилизациями.  Ира  отпускала  сдобренные  ядом
замечания, а Галина молчала, размышляя о чем-то своем.
   Все приборы работали нормально, но ученица Афанасьева пока не привыкла  к
расслабленности,  она  все  еще  помнила  атмосферу  постоянного  "мозгового
штурма" в лаборатории и не могла  понять,  почему  ей  на  все  вдруг  стало
хватать и времени, и нервов.  Накануне  она  закончила  осмотр  "саркофагов"
красной зоны -  спящего  экипажа  и,  тщательно  запротоколировав  параметры
работы каждого из аппаратов, решила сделать перерыв. Вернее, это  решала  за
все инструкция. Галина была немало удивлена, что такую рациональную в  плане
труда и отдыха инструкцию составлял сам Афанасьев, безжалостно  относившийся
к себе и своим сотрудникам на Земле. Предстоял самый объемный этап работы  -
проверка и коррекция параметров в "зеленой зоне", где  располагались  камеры
колонистов. С экипажем было проще. Все пилоты, биологи, инженеры подбирались
специалистами среди членов Отряда Космонавтов,  и  подстраивать  приборы  их
анабиозных камер было просто удовольствием.  Отклонения  составляли  два-три
процента. Колонисты таким эталонным здоровьем  не  отличались,  и  с  каждым
предстояла трудная работа.
   Галя  вздохнула.  Шесть  тысяч  пациентов   на   месяц.   Больше   тысячи
корректировок от нее  не  требовалось,  но  перевыполнение  плана  облегчало
задачу следующим, и при опережении графика ко второй вахте могло  случиться,
что подобной спешки удастся избежать.
   - Не грусти, Галюша, глаза боятся, а руки делают, - приободрил ее  Игорь.
-  В  первой  тысяче  все  более-менее  молодые,  так  что  справишься,   не
напрягаясь, да и мы тебе поможем.
   - Конечно, - не совсем искренне поддержала его Ирина, - хотя и у нас  дел
по горло, но в личное время мы тебе поможем обязательно.
   - Спасибо, ребята, - усмехнулась Галя. - Я, конечно, справлюсь, вопрос не
в этом.
   - А в чем? - Игорь удивленно поднял брови.
   - Я пока не уверена... - Надеюсь, ничего серьезного?  -  с  беспокойством
взглянула на нее Ирина. - Нам ведь тоже предстоит улечься в твои "гробы".
   - Нет, не бойся, с камерами полный порядок.  Возникла  пара  вопросов  со
списками. Что-то там напутано...
   - Быть такого не может, - покачала головой Ира.
   - Все списки проверены-перепроверены на сто рядов. Тем более - расписание
экипажа.
   - В том-то и дело, - Галина задумчиво прищурилась. - В файлах одно,  а  в
распечатках другое. Содержимое  камер  тоже  соответствует  то  первому,  то
второму. Я еще не знаю, как там, в "зеленой зоне", но если напутано  даже  у
наших, то там вообще должна быть полная неразбериха.
   - Черный список... - нервно пробормотала Скорохватова. - Наверное,  стоит
начать с него.
   -  Пожалуй,  -  согласилась  Галина,  -  хотя   опасности   путаница   не
представляет. Просто, это несколько усложняет мою работу.
   - Все равно, будет спокойнее,  если  все,  занесенные  в  черный  список,
окажутся на своих местах в том чудном зарешеченном  отсеке,  а  не  в  общем
отделении среди мирных граждан.
   - Недосмотрел что-то ваш академик, - вздохнул Мишин.
   - Или ваша контрразведка, - парировала Галина.
   - Ну, ты загнула. Перепутать пару человек в тройках -  это  не  диверсия,
так, легкая халатность, не больше. Тем более что ты ее обнаружила.  Составим
рапорт и подправим программу "побудки". Главное - разобраться, где опечатка.
   - А  в  целом,  к  следующей  нашей  вахте  все  выяснится  наверняка,  -
поддержала его Ирина.
   - К какой вахте? - Игорь повернулся к инженеру. - Разгонная команда несет
только одну вахту. Ты разве не знала?
   - Нет, - Скорохватова отложила ложку. - В расписании  указано,  что  наша
смена первая и сто тринадцатая.
   - В расписании только сто двенадцать дежурств по одному месяцу.
   - Опять неувязочка, - констатировала Галя.
   Надо повнимательнее просмотреть все файлы. Ириша, это твоя вотчина.
   Ира согласно кивнула. Космонавты  замолчали,  размышляя  о  бестолковости
персонала, готовившего полетные документы. Наконец Игорь улыбнулся  и  бодро
произнес: - А по большому счету все это мелочи, девчата. Бюрократия.
   Он похлопал себя по животу.
   - Сейчас бы еще пару тюбиков пивка и на боковую.
   - Тебе в наряд - Да помню, но помечтать я имею право или нет?  Ладно,  на
звездолете "Ермак" объявляется отбой.  Всему  не  занятому  личному  составу
приказываю принять параллельное палубе положение. Спокойной ночи, сударыни.
   Девушки отправились в  свои  каюты,  а  Игорь  открыл  списки  экипажа  и
принялся внимательно изучать найденные Соболевой несоответствия.  На  свежий
взгляд их оказалось даже больше,  чем  два.  Мишин  задумался.  Связаться  с
ЦУПом, пока есть такая возможность? А что спросить? Не балбесы ли составляли
документацию? Или: уточните поименно состав вахтовых троек? Доложить стоит в
любом случае, надо только покорректнее сформулировать вопросы.

   9
   Из текущего рапорта в ГРУ

   ... Возникшие осложнения можно расценивать как  тщательно  спланированную
акцию... Предположение, что на борту присутствуют инопланетные агенты,  пока
не подтверждается...
   Больше всего происходящее подходит под ближневосточный  вариант.  Тот  же
стиль и приемы...
   М.

   10
   Афанасьев Александр Николаевич, главный биолог экспедиции

 - Сидите здесь, Александр Николаевич, в одном из секторов сработала сигнализация. Возможно, ничего серьезного, но до выяснения пределы комнаты прошу не покидать, - голос чекиста был ровным, как гудение пылесоса.
   Муза! Она оставалась на лужайке за домом. Как я  мог  сидеть  в  комнате,
когда ее сейчас будут убивать проклятые азиаты? В который  раз  мне  снилась
эта сцена? Сотый? Тысячный?
   Я сплю? Нет, это что-то другое. Если  бы  я  спал,  то  не  смог  оценить
увиденный сон. Я просыпаюсь, вот в чем дело. Жарковато. Потею, как в  сауне,
льется прямо ручьем. Только бы не в глаза! А, черт, защипало.  Где  там  мои
ручки-ножки? Какая слабость!  Семь  месяцев  спячки,  шутка  ли?  Так,  надо
сосредоточиться и поднести правую руку к глазам. Вот-вот, почти  получается.
Где эта чертова автоматика?! Мне  полагается  порция  усиленного  питания  и
стимуляторы, уколют меня сегодня или нет?! Ага, зашипело, так-то лучше.
   Когда откинулся колпак "саркофага", я увидел перед собой незнакомое  лицо
красивой шатенки, которая с участием смотрела на меня, протягивая  стакан  с
"гейзером". Чуть поодаль стоял крепкий, высокий парень в униформе  пилота  и
стройная блондинка с пультом управления камерами в руках. Я вновь  посмотрел
на шатенку и вдруг вспомнил ее имя. Галя. Точно, это же Галя Соболева - одна
из лучших аспиранток нашего с  Гошей  заведения.  Стоп.  Ее  мы  единогласно
определили в  первую  тройку,  а  будить  меня  должна  тройка  номер  семь.
Следовательно,  что-то  произошло.  Причем  с  "саркофагами"  или  здоровьем
вахтенных, раз будят не Сомова или Ермакова, а меня.  Настроение  мое  резко
упало до нуля и продолжило бы  спуск  еще  ниже,  если  бы  не  тонизирующее
действие "гейзера". Это и называется встать не с той ноги.
   Галя протянула мне роскошный махровый халат, и  я  осознал,  что  сижу  в
открытом "гробике", мягко говоря,  голым.  Накинув  одежду,  я  выбрался  из
камеры и, шлепая босыми пятками по теплому полу, прошелся, разминаясь, вдоль
рядов анабиозной аппаратуры Красной Зоны. Внешне все было в порядке. Я допил
свой "коктейль" и, возвращая Соболевой стакан, спросил: - Что стряслось?
   - Человеческий фактор, Александр Николаевич... - в глазах Галины блеснули
слезы, - причем почти тотально...
   Я  не  понимал,  что  за  смысл  вкладывала  она   в   столь   загадочную
формулировку, но видел, что нервишки  у  закаленного  лично  мной  бойца  не
выдержали. Это представлялось невероятным. Ничего, разберемся...
   - Все будет нормально, Галя, -  я  погладил  ее  по  прохладной  руке.  -
Придется вам разбудить всю мою смену, раз уж так сложилось.
   Я обернулся к пилоту и, строго глядя ему в глаза, спросил: - День полета?
   - Двадцать седьмой, - вытянувшись в струнку, ответил парень.
   - Смена, если не ошибаюсь, первая?
   - Так точно.
   - Двадцать седьмой, - я почесал кончик носа. - Не так  уж  плохо.  Будите
Кольченко и Бахареву. Потом, не медля, начинайте подготовку к  сдаче  вахты.
Сдавать будете мне лично. В книге приема-передачи дежурств отметку я  сделаю
сам.   И   еще,   напишите   подробный   рапорт   о    причинах    нарушения
последовательности смен. То же касается и вас, госпожа бортинженер.
   Я обернулся к блондинке. Та в ответ натянуто улыбнулась и  кивнула.  Она.
Нет вопросов, она этот самый "человеческий фактор". По глазам вижу. Вон  как
испуганно  смотрит.  В  зрачках  страх  не  спрячешь,  закоулков  там   нет.
Приревновала пилотика, принцесса? Если так, то тысяч тридцать с тебя снимут,
можешь не сомневаться. По червонцу за каждые досрочные сутки. А ты, командир
сопливый, с двумя бабами разобраться не смог! В  будущем  так  и  останешься
придатком штурвала, в капитаны слабоват!
   - Рассказывай, - приказал я Соболевой спустя полчаса, когда, переодевшись
и сбрив трехдневную щетину, вошел к ней в каюту.
   - Все началось с путаницы в списках экипажа...
   Путаница?  Я  призадумался.  С  этим   я   столкнулся   еще   на   Земле:
несуществующая девушка-пилот по имени Лена, например.
   - Инженер из шестнадцатой смены оказался в камере восемнадцатого  пилота,
а тот в свою очередь - в двадцатой вместо их биолога.
   - А биолог?
   - Его вообще нет на борту.
   - Что значит, нет?! - Я недоверчиво наклонил голову. - Может быть,  он  в
камере "шестнадцатого" инженера или в "зеленой зоне"?
   - Нет, я ввела его данные в программу  поиска  и  получила  отрицательный
результат. Потом проверила визуально. Его нет нигде, даже в черном списке.
   - Тогда кто его заменил?
   - Не знаю, так же, как не знаю ничего о шести дополнительных "саркофагах"
в "красной зоне" и двадцати в зоне черного списка. Они не подключены к общей
системе, и компьютер их просто не видит. Если бы  я  не  пошла  проверять  в
связи с путаницей обстановку лично, то обнаружить бы их  не  смогла.  Крышки
камер затонированы, лиц я не разглядела, может быть,  биолог  там...  Только
навряд ли, параметры на автономных дисплеях этих камер  соответствуют  очень
тренированным спортсменам, а пропавший был самым обычным  парнем.  Здоровым,
конечно, но не мастером спорта.
   - Очень интересно, а количество подключенных  к  системе  камер  осталось
прежним?
   - Компьютер отвечает, что да, но кого-нибудь незнакомого не видит  -  Еще
интереснее. Значит, или наш коллега никуда  не  исчезал,  или  его  заменили
кем-то компьютеру известным, но упрятанным  в  какой-то  скрытый  файл.  Эту
версию вы отрабатывали?
   - Да, Ирина, бортинженер,  перевернула  всю  программу.  Никаких  скрытых
файлов. Биолога нет, шестнадцатая камера не пуста,  но  в  двух  экземплярах
тоже  никто  не  числится.  Но,  главное,  она  утверждает,  что  автономные
"саркофаги" запрограммированы на одновременное включение в двести пятый день
полета... Это ваша смена...
   - Я уже подсчитал, - я начал понимать, что  дело  не  в  блондинке.  -  С
Землей связывались?
   -  Да,  но  сначала  они  очень  долго  проверяли  свои   бумаги,   потом
отказывались верить, а теперь - сигнал идет так  долго,  что  мы  решили  не
медлить, чтобы не опоздать, если Ира ошибается в расчетах. Через десять дней
связь вообще прервется, так что решать все вопросы придется вам.
   - Не мне, а Сомову.
   - Нет, Александр Николаевич, вам, - Галя нервно смяла  промокший  носовой
платок. - На двадцать пятый день в системе проявился вирус. Все смены  после
десятой и все  колонисты,  кроме  черного  списка,  от  программы  "побудки"
отключены... только поддержание  жизнедеятельности.  Мы  везем  шесть  тысяч
банок с человеческими консервами...
   Она снова расплакалась, на этот раз навзрыд. Я почувствовал, что бледнею,
в глазах потемнело, но через секунду самочувствие вернулось  в  норму.  Меня
били и не так, ничего, выжил. Сейчас надо осмыслить ситуацию, побеседовать с
остальными, и решение отыщется само собой.
   Через пару минут мы уже вчетвером сидели в рубке. Я, невозмутимо  попивая
крепкий чай, слушал доклад Мишина. Переживающая больше  всех  Ирина  сидела,
опустив голову и то и дело  шмыгая  покрасневшим  носиком,  дополняла  слова
пилота профессиональными репликами. Что и говорить, ее  братия  напортачила,
однако, брать на себя вину всего  цеха  ей  не  следовало.  Не  рационально.
Впрочем, пусть прочувствует ответственность. Утешать ее я не собирался.
   - Навигационный, управляющий и резервный компьютеры работают нормально, -
Игорь говорил немного срывающимся голосом, но в целом выглядел  спокойным  и
деловитым. - Проблемы только в системе  жизнеобеспечения.  С  самим  вирусом
Ирина  справилась,  но  ликвидировать  последствия  его   деятельности   без
переключения системы на дублирующий  аппарат  не  представляется  возможным.
Придется   переустанавливать   большую   часть   программы.   Продублировать
медицинский компьютер способен лишь "Навигатор", но это  означает,  что  его
придется отвлечь от основного дела, а до прибытия на планету это невозможно.
Мы не сможем никого разбудить, пока не приземлимся, кроме...
   - Кроме тридцати членов экипажа,  двухсот  осужденных  и  двадцати  шести
неизвестных спортивного телосложения, -  закончил  я  за  Мишина.  -  Причем
неизвестные  проснутся  сами  -  Веселые  перспективы,  -  поддержал  беседу
вошедший в рубку Павел. Он уже  оправился  от  анабиоза  и  выглядел  вполне
сносно.
   - Где Алевтина? - поинтересовался я.
   - Прихорашивается, - Паша махнул рукой в сторону кают - Нас, как я понял,
слегка подставили?
   - Эт-точно... - протянул я, массируя  виски.  -  Подождем  Алю  и  начнем
дебаты, готовьтесь.
   Я налил себе еще чаю и жестом пригласил остальных присоединяться. Паша  с
энтузиазмом поддержал мою  инициативу.  После  "холодного  сна"  нас  мучила
постоянная жажда. И голод,  кстати,  тоже.  Мы  запили  чаем  добрую  порцию
пищевых  таблеток,  но  пока   они   не   растворились,   пришлось   изрядно
поволноваться. Несколько позже к  нам  присоединилась  Аля  и,  удовлетворив
гастрономические потребности, мы начали обсуждение ситуации.
   - Первый вариант - вернуться, - выкатил я на поле пробный шар.
   - Нет, - запротестовал Игорь, - это не имеет смысла. Раз камеры работают,
людям ничто не угрожает. Надо  долететь.  Даже  если  в  конечной  точке  не
окажется подходящих условий для жизни колонии, то приземлившись,  мы  сможем
отключить  навигацию  и  перезагрузить  медпрограмму,   а   потом   спокойно
вернуться.
   - Хорошо, а если всплывет еще какой-нибудь вирус? - возразила Галя.
   - Продублируем часть наиболее важных функций "медика" с дистрибутивов  на
резервной машине и накажем ей включаться в экстренных  случаях.  На  минимум
там свободной памяти хватит, - предложила Ирина. - Правда, не на всех...
   - Что значит не на всех? - спросил я.
   - Возможности резервного компьютера  ограничены.  Примерно  двести  камер
придется оставить подключенными только к основному. В  случае  возникновения
неисправности мы их потеряем.
   - Скверно, - я  посмотрел  на  экипаж,  -  но  выхода  нет.  Надеюсь,  вы
понимаете, какие двести камер останутся без подстраховки?
   Все потупились и промолчали.
   - Мы постараемся не допустить новых сбоев, - поспешно заверила Ирина.
   Аля, соглашаясь, кивнула. Она пока не до конца разобралась в ситуации, но
отставала уже лишь на шаг. Она-то и побеспокоилась о главном: - А как быть с
этими двадцатью шестью здоровячками?
   Все обеспокоенно повернулись ко мне. Как быть, как быть, неужели не ясно?
   - Это вам, девочки, призовая игра. Придется взломать  управляющие  панели
этих загадочных "саркофагов" и подключить спящих ребят к нашей общей системе
отдельным файлом. Потом разбудим одного, на выбор, и побеседуем.
   - Боюсь, такой вариант они предусмотрели, - покачал головой Паша.  -  Или
экстренная "разморозка" сработает, или  панель  неразборной  окажется.  Будь
по-вашему, все бы оказалось слишком просто.
   - Не попробуешь - не узнаешь, - поддержал меня Мишин. - Незнакомцы - пока
наша главная проблема. Слишком уж они грозные  для  мирного  созидания.  Как
говорили древние римляне: хочешь мира - имей "парабеллум"! Плохие это парни,
я спиной чувствую, так что подготовиться нам стоит.
   - Не пойман - не вор. Что ты на них так взъелся? -  возмутилась  Галя.  -
Может, это какой-нибудь отряд охраны на случай непредвиденных обстоятельств.
У нас на борту две сотни головорезов! Вдруг  компьютер  замкнуло  бы  не  на
сбой, а на полную "разморозку", кто бы тогда осужденных контролировал? Ты?
   - Нет, сударыня, не он, - вмешался Павел. - Только в версию с охраной мне
тоже  не  верится.  Я  могу  понять  затемнение  стекол:  законнички   любят
"пофорсить", я понимаю, хотя и с трудом, причины автономности  их  камер,  а
тот факт, что большинство из них находится рядом с  черным  списком,  вообще
говорит за ваше предположение. Не стыкуется только одно - почему они  должны
проснуться именно на двести пятый день?
   - В то время, как осужденные просыпаться не должны  совсем...  -  добавил
Игорь.
   - Не знаю, но прошу принять во внимание  и  мою  версию  тоже,  -  упрямо
хмурясь, ответила Галя, обращаясь больше ко мне...
   - Безусловно, - заверил я. -  Итак,  у  нас  появились  неотложные  дела.
Первое - создать резервную копию медпрограммы, второе - переподчинить камеры
"шпионов". Задело. Только учтите еще одно соображение. Если случай с вирусом
может быть случайностью, то появление на борту  "безбилетников"  -  действие
умышленное. Как член руководства и,  по  сути,  глава  экспедиции,  о  таком
изменении штатов я не знать не мог. Будь оно официальным, конечно.  Вот  вам
"задание  на  дом":  поразмыслите  на  досуге  о  мотивах,   которые   могли
подтолкнуть кого-то на закладку этих "мин" с часовым механизмом. Пригрезится
что-нибудь дельное - сразу сообщайте, не тяните. Теперь все по местам.
   Мотивы. Ничего  путного  от  своих  помощников  я  не  ждал.  О  реальном
положении дел вокруг проекта "Ермак" они могли только догадываться. Но  уста
младенцев довольно часто глаголют истину, и  при  жестком  дефиците