н
проникнет на борт в полной мере и завладеет вами.  А  пока,  стоит  выйти  в
нормальную Вселенную,  и  он  исчезнет,  растворится  в  мировом  хаосе  без
следа...
   "Что скажешь на это, дорогой  Порядок?"  -  мысленно  спросил  я,  но  не
получив ответа, усмехнулся.
   А мысль он подал верную. Остановить личное время.
   - Паша, неси ее в "красную зону"!  Аля  беги  вперед,  настрой  свободный
"саркофаг"!
   - Она умирает, Александр Николаевич, - тихо  возразил  Павел,  исподлобья
глядя на меня, как на больного. - Анабиоз здесь не поможет...
   - Выполнять! - свирепо оскалясь, приказал я и, чтобы избежать  дальнейших
пререканий, отвернулся.
   Муза была права, когда говорила, что нам лучше прервать полет, теперь это
стало предельно ясно. Жаль, что слишком поздно. Не так уж я непогрешим,  как
мне того хотелось.
   - Сомов, командуй, черт возьми! - крикнул я генералу. - Надо выходить  из
этого пространства или нам крышка!
   - Сомов спит, господин академик, - неожиданно заявил сидящий  на  выступе
защитного кожуха "искривителя" генерал. - Командуете экипажем только вы.
   Я зло посмотрел на диверсанта и вдруг понял, что он сказал чистую правду.
Вот почему этот тип, так похожий на генерала, предпочитал не  вмешиваться  в
управление "Ермаком". Он не знал, как им управлять! Или опасался, что выдаст
себя, сказав что-нибудь,  не  характерное  для  настоящего  Сомова.  Седьмой
диверсант. Но, кто же он? Ладно, позже разберемся.
   - Вот что, бойцы, проверьте, не остался ли  кто-нибудь  из  моей  ударной
группы в живых, и перенесите их в анабиозные камеры. Туда же  загоните  всех
бодрствующих и укладывайтесь сами. Мы начинаем выход в нормальный мир, чтобы
окончательно пристукнуть Абсолютный  Порядок.  Ваше  бодрствование  в  такой
ответственный момент чревато новой бойней. Вдруг он станет сопротивляться  и
насылать на нас эти чертовы наваждения?
   - Так-то оно так... - покачал головой "Сомов".
   - Опасаетесь моей мести? - я злорадно  улыбнулся.  -  Правильно  делаете.
Однако я буду разбираться не с вами, а с Министерством  Обороны,  и  вы  мне
понадобитесь в качестве свидетелей.
   - А если мы  не  подчинимся  и  просто  отвернем  вам  сейчас  голову?  -
насмешливо спросил лейтенант.
   - Тогда наблюдающий за этим из рубки пилот откроет  ремонтный  шлюз  и  в
машинном отделении воцарится вакуум, - в тон  ему  ответил  я.  -  Могу  вас
заверить, что для приборов эта процедура почти безвредна, а для нас с вами -
наоборот. На корабль проник враг, не мой или ваш, а всеобщий, и  раз  мы  не
смогли удержать цитадель, то придется ее штурмовать. Парадокс  понятен?  Кто
из нас будет писать  историю,  мы  разберемся  позже,  а  сейчас  главное  -
выиграть  войну.  Обещаю,  что  бодрствовать  буду  только   я,   и   всякая
самодеятельность со стороны моих пилотов вам не грозит.
   - Хорошо, но улягутся мои ребята в "саркофаги" одновременно с экипажем, -
решил "Сомов", и трое его подручных кивнули. - А вот я, пожалуй, останусь  с
вами. Не в рубке или машинном отделении, но все-таки - бодрствуя.
   -  Не  самый  лучший  вариант,  конечно,  но  что  с  вами  поделаешь?  Я
согласен... - мне стало отчетливо понятно, что этого парня не переспорить.
   Пусть пока бодрствует, может быть, прояснится его роль в  сложившейся  на
корабле ситуации и загадочное сходство с Сомовым.
   - Предлагаю вам взять  на  себя  переговоры  с  оставшимися  за  решеткой
уголовниками. Убедите их улечься в камеры  и  оставайтесь  в  зоне  "черного
списка". Я прикажу переключить на ближайший к вам монитор изображение рубки.
Таким образом мы будем друг друга видеть без всякого риска в  очередной  раз
столкнуться лбами. Согласны?
   "Сомов" немного подумал и кивнул. Отлично.  Просто  прекрасно.  И  весьма
убедительно доказывает, что этот тип точно не генерал. Более того,  он  даже
не  из  ВКС.  Потому  что  любому  пилоту   известно:   первейшая   из   мер
предосторожности в этом отсеке "Ермака" вовсе не решетка, а система подачи в
воздухопровод усыпляющего газа.

   Закончив настройку управляющего компьютера на выход в родную Вселенную  и
перетащив свалившегося после короткой газовой атаки "генерала"  в  свободный
"саркофаг", я еще раз прошелся вдоль рядов анабиозных камер  и,  убедившись,
что все достаточно крепко уснули, набрал на  консоли  Пашиного  "гроба"  код
побудки.  Мне  страшно  хотелось  расспросить  его,  на   каком   же   языке
разговаривала Муза и что означает их внезапно всплывшая связь. От нетерпения
я отбивал ногой несложный  такт.  До  пробуждения  пилота  оставалось  минут
пятнадцать. Каким-то уголком сознания я интенсивно  молился,  чтобы  за  это
время ничего не произошло. Возможно, Порядок был слаб, но он  был  здесь,  и
встречаться с ним один на один мне почему-то не улыбалось
   "Наконец-то нам никто не мешает", - вопреки моим  молитвам  пришла  чужая
мысль. "Я не настроен на беседы", - недружелюбно подумал я, оглядываясь.
   "Почему вы всегда пытаетесь разглядеть  собеседника,  разве  десятки  лет
существования телефона не приучили вас к тому, что можно разговаривать ни  с
кем?"
   "Разговаривать, а не обмениваться  мыслями",  -  возразил  я,  проигрывая
право не отвечать.
   -  Нет  проблем,  давайте  поговорим  вслух,  -  голос  Порядка  зазвучал
отовсюду.
   - Нет проблем, - храбрясь, согласился я, - если  вы  к  тому  же  примете
какую-нибудь конкретную форму.
   Голос  не  ответил.  В  затянувшейся  паузе  я  отчетливо  услышал  звуки
шаркающих  шагов.  Кто   это?   Неужели   мы   кого-то   пропустили,   когда
отсортировывали раненых от погибших?
   Шаги приблизились, и я услышал хриплое дыхание. Из коридора,  ведущего  к
двигательному отсеку, появился... Мартынов. Он медленно вошел  в  помещение,
сделал несколько шагов к стоящему у стены креслу и тяжело опустился в  него,
уставившись мутными неподвижными глазами на меня. Когда он входил,  я  успел
разглядеть, что его бритый затылок, шею и голую спину  украшают  натуральные
трупные пятна, а запекшаяся  вокруг  круглой  дырочки  во  лбу  кровь  резко
оттеняется бледно-желтой кожей, не оставляя никаких сомнений в том, что  его
смертный приговор приведен в исполнение. Однако грудь  мертвеца,  наполняясь
воздухом, приподнялась, и он хрипло произнес: - Так лучше?
   - Нормально, только слишком много банальной мистики, - да и противно, что
уж скрывать, до чертиков.
   Больше всего меня раздражало то, что Порядок заставлял  труп  старательно
"дышать".
   - Это не только мистика, это еще и небольшая демонстрация силы.  Вам  тут
внушали, что я слабоват без поддержки извне, так вот, я  могу  поднять  всех
упокоившихся и приказать им все, что угодно...
   - Очень страшно, - с сочувствием  отозвался  я.  -  Вам  бы  к  психиатру
обратиться. Понятно, столько времени провести в одиночестве, да еще там, где
этого самого времени  нет  вовсе...  Вам,  наверное,  его  всегда  жутко  не
хватало, простите за каламбур.
   Тело Мартынова вдруг резко подалось  вперед,  и  мое  запястье  мгновенно
оказалось зажатым в его холодной руке. Воспитанный на  киношных  понятиях  о
зомби, я никак не ожидал от окоченевшего собеседника такой прыти.
   - Вот вам и не до шуток, не так ли? - синие  губы  расплылись  в  мерзкой
улыбке.
   -  Мы  будем  договариваться  или  драться?  -  изо  всех  сил  сдерживая
прорывающийся наружу страх, спросил я.
   - Договариваться, - труп отпустил  мою  руку,  но  тут  же  прицепился  к
воротничку, - только на равных.
   Он медленно скрутил тонкую  ткань  моего  комбинезона  так,  чтобы  ворот
сдавил шею. Я безуспешно пытался  отцепить  ледяные  пальцы  от  одежды,  но
Порядок был сильнее. Внезапно он оттолкнул меня  и  уселся  обратно  в  свое
кресло.
   - Я мог бы вас придушить, но сейчас это не рационально. Я  чувствую,  что
мы выходим в ваш мир, и вы мне  еще  пригодитесь.  Рекомендую  не  принимать
скоропалительных решений и не надеяться на  чудо.  Я  буду  с  вами.  Причем
гораздо ближе, чем вы думаете. На вопросы, где я и чем закончился  эпизод  с
прорывом  вашего  хитроумного  поля,  лучше  отвечать  осторожно.  Например,
"полной победой" или  "враг  разбит".  Вам  ведь  не  в  новинку  обманывать
соплеменников, как вы это сделали с тем клайром, что наглотался  усыпляющего
газа.
   Порядок усмехнулся.
   - Клайром? - я где-то слышал это слово, кажется, так называлась  какая-то
внеземная раса, участвовавшая в первом контакте.
   Вот  значит  кто  замаскировался  под   "Сомова".   Впрочем,   это   лишь
предположение Порядка.
   - Александр Николаевич, пригнитесь, - крикнул за моей спиной Паша.
   Я, не долго думая, бросился на пол и не увидел, что же  так  пронзительно
просвистело над спинкой кресла и с треском воткнулось в лоб многострадальных
останков Мартынова. Когда же я поднял взгляд на рухнувшего врага,  в  глазах
зарябило от бликов, скользящих по опутавшей труп тонкой серебристой паутине.
Она надежно спеленала врага, затягиваясь все  сильнее,  но  не  прорезая  ни
одежду, ни кожу. Очень стильная смирительная рубашка.
   - Где ты откопал  такую  ловушку?  -  облегченно  вздыхая,  спросил  я  и
поднялся с колен.
   Паша молча обошел вокруг  обездвиженного  тела  и,  присев  на  корточки,
провел над ним рукой.
   - Надо уничтожить все трупы  и  разобрать  ремонтных  роботов,  -  твердо
заявил он, так и не ответив на мой вопрос. - Еще  не  мешает  закрепить  или
упаковать любые острые предметы.
   - Порядок уже выпорхнул из этого тела?
   - Да. Нам с вами лучше лечь в камеры, Александр Николаевич, при выходе  в
обычное пространство Порядок ощутит нечто вроде сильной боли, и  эта  "боль"
может довести его до крайнего  исступления.  Какие  последуют  наваждения  в
результате этого, трудно и представить. Так что, лучше не искушать судьбу...
   - Хорошо, хорошо, Паша, ты, похоже, гораздо более опытен в  таких  вещах,
только расскажи мне, пока мы готовимся ко сну, что происходит  на  борту  на
самом деле? У меня складывается впечатление, что все это придумано совсем не
мной. Что наш полет - это только  эпизод  какой-то  очень  сложной  игры,  в
которой я разбираюсь, как неандерталец в шахматах. Это так?
   - Не знаю, - неубедительно соврал Паша.
   - Знаешь, - я повысил голос, - так же неплохо,  как  знаешь  инопланетные
языки и способы борьбы с  мертвыми  врагами!  Хватит  валять  дурака!  Я  не
настолько глуп, чтобы не заметить, что все это происходит не  случайно,  что
мою экспедицию превратили в поле боя! Кто и почему решил выяснять  отношения
на "Ермаке"? Отвечай немедленно!
   Паша сдался, я это видел по его усталым глазам и дрогнувшей линии губ. Он
молчал, уже не упорствуя, а  собираясь  с  мыслями.  Видимо,  ему  было  что
порассказать
   Я поудобнее уселся в  покинутом  Порядком  кресле  и  почти  приготовился
слушать, когда в поле моего  зрения  попал  монитор,  напрямую  связанный  с
управляющим компьютером корабля. Мы почти вернулись в родной мир,  и  сквозь
остаточные  помехи  и  искажения  начинали  пробиваться  размытые   картинки
встречающих нас звезд. Живых, стремительно  движущихся  вместе  с  остальным
веществом нормальной Вселенной, тех  самых  звезд,  что  кажутся  унылыми  и
бездушными, пока не побываешь там, где так оно и есть. Вся упорядоченность и
непрерывность их пути теперь казалась хаотичным подпрыгиванием в сравнении с
абсолютной стабильностью безвременья. Пусть их порыв однонаправлен,  но  это
порыв, это движение, это серфинг на крутой волне бушующего времени
   И все бы виделось мне весьма радужно, вот только  три  огонька  из  сонма
звезд летели почему-то не "по течению", а произвольно. Вернее, летели к нам.
Курсом перехвата

   29
   Рубеж Исследованных Миров, звездная система С-12 35 20, планета Иго

 - До объекта шесть стандартных астрономических единиц. Он выйдет из "элементарного" пространства через четыре минуты. Его контуры уже видны без радаров, пока нечетко, но этого достаточно, чтобы провести идентификацию. Это не наш корабль.
   - Кочевники?
   - Нет. Принцип работы силовых установок неизвестен, необычная  компоновка
узлов и агрегатов, процедура разночастотного сканирования затруднена в связи
с наличием вокруг объекта странного силового поля...
   - Впервые в жизни слышу такой интригующий рапорт. А почему вы  все  время
применяете термин "объект"? Почему не корабль? - В "элементарной  вселенной"
нет разумных существ или процессов, способных  строить  корабли.  Я  склонен
расценивать  происходящее,  как  транзитную  торпедную   атаку   кочевников,
подобную тем,  что  они  проводят,  запуская  автоматические  баркасы  через
гиперпространство.
   - Вот именно - баркасы. Утверждая, что перед нами не корабль, а "объект",
вы противоречите сами себе. Нет, это что-то другое. Но для спора у  нас  нет
ни предпосылок, ни времени. Через четыре, нет, уже три минуты мы все  поймем
и так.
   - Разрешите отправить перехватчики?
   - Два перехватчика и абордажный линкор. - Вы  все  же  думаете,  что  это
звездолет? - Убежден. Поверьте, на это у меня есть веские причины
   Когда Старший Воин вышел, Контр-адмирал Мобильного  Флота  удовлетворенно
потер мозолистые от ежедневных занятий с гантелями руки и, вызвав адъютанта,
приказал: - Выведи на все доступные терминалы приказ Совета, тот, что пришел
позавчера с курьером.
   - О снятии карантина?
   - Точно, о снятии карантина с планеты 57 89 47 52, самоназвание -  Земля,
и применении к  ее  представителям  галактических  законов  -  Контр-адмирал
недобро усмехнулся. - Раз уж вышли в свет, пусть учатся танцевать...
   Адъютант понимающе моргнул и  бесшумно  скрылся  в  серебристом  мерцании
силового  поля  входной   двери.   Контр-адмирал   задумчиво   прошелся   по
расширяющемуся в такт  шагам  кабинету  и,  вернувшись  к  рабочему  дивану,
щелкнул пальцами, вызывая  к  жизни  объемное  изображение  над  его  личным
терминалом. Пока он листал текущие сообщения, стены кабинета, сообразив, что
хозяин больше  ходить  не  собирается,  вернулись  на  места.  Контр-адмирал
недовольно покосился на эти новомодные  "умные"  силовые  поля  и  продолжил
просмотр почты. Как истинный атлет  и  военачальник,  он  не  слишком  любил
надежные, прочные, но неосязаемые нововведения. Сталь и огонь, вот во что он
верил безоговорочно.  Ну,  а  научные  изыски  Хозяев  или  третьих  рас  он
воспринимал как и положено военному - в сугубо  прикладном  ракурсе.  Вот  и
вышедший из трехмерного  пространства  "объект"  волновал  Контрадмирала  не
потому, что представлял научную загадку, поскольку раньше никому еще,  кроме
самих клайров, не  удавалось  взглянуть  на  ту  часть  мира.  Больше  всего
командующего Флотом Рубежа интересовало окружающее корабль поле, потому, что
было понятно без всяких пояснений - именно  в  нем  заключался  секрет  этой
межпространственной  посудины.  А  насчет  Земли   -   сработала   интуиция.
Контр-адмирал мог себе позволить такую  вот  роскошь:  отдавать  приказы  на
основе догадок. Дальше Рубежа  служить  не  отправят,  разжаловать  тоже  не
посмеют. Кто еще сможет так бдительно нести здесь вахту, не сходя с  ума  от
скуки? Так что принимая зачастую нелогичные решения и делая выводы на основе
догадок,  контр-адмирал  не  слишком  рисковал  карьерой.  В  случае  успеха
очередного эксперимента он бодро рапортовал о новом подвиге во имя  Великого
Долга. В случае провала - молчал.  Сегодня,  правда,  ситуация  складывалась
немного иная. Приказ о снятии карантина пролежал два дня невостребованным не
потому, что Контр-адмирал о нем  забыл.  Просто  к  приказу  была  приложена
записка из штаба Мобильного Флота, где пояснялось,  что  впредь  до  особого
распоряжения действие решения Совета Галактики приостанавливается. На  такую
наглость Штаб мог пойти только  в  одном  случае  -  если  освобождаемые  от
карантина   троглодиты   отмочили   нечто    совершенно    невероятное    по
военно-космической  части,  и  флотская  разведка  не  хочет,  чтобы  снятие
карантина  помешало  ей  выяснить  "что?".  Выплывающий  из  "элементарного"
пространства звездолет под такую версию вполне подходил. Поэтому  дальнейшее
умолчание о снятии запрета на контакты с землянами могло  привести  к  тому,
что ценнейшее изобретение просто уплывет в неведомую даль по своему маршруту
вместе с усилиями клайрских разведчиков. Но теперь все в порядке.  Десять  к
одному, что это земной корабль, и двадцать к двум, что через день после  его
перехвата Контр-адмирал получит приставку Главный и просторный диван в штабе
флота.

   - ... Приказываю снять защитное поле и  осветить  стыковочный  шлюз.  Ваш
корабль подлежит  досмотру  пограничной  службой  Галактики...  -  голос  из
приемника доносился приятный, но слишком уж нахальный
   Паша усмехнулся и посмотрел на Афанасьева - Эти так просто не  отвяжутся,
им беспредельно скучно и одиноко, так что придется нам подчиниться - Твои? -
задумчиво спросил академик, разглядывая растущие на экране силуэты.
   - Отчасти, - уклонился от ответа Павел

   - Вы командуете этим звездолетом? - офицер снисходительно окинул взглядом
Афанасьева и заложил руки за спину.
   - У нас принято прежде всего здороваться, - глядя клайру в зеленые глаза,
ответил академик.
   - Ваши традиции меня не интересуют, - офицер криво улыбнулся и  покосился
на вальяжно развалившегося в кресле Кольченко. - Это ваш пилот?
   - Один из пилотов, - вступил в беседу Павел, небрежно отсалютовав  клайру
почти так, как принято в Мобильном Флоте.
   Грунмарец удивленно ответил тем же жестом и снова обратился к Афанасьеву,
на этот раз более  вежливо:  -  Вы  предпочитаете  присутствовать  во  время
досмотра лично или наблюдать за всем из рубки?
   - Я бы предпочел просто лететь дальше...
   - Это невозможно без письменного разрешения пограничной службы.  С  вашей
планеты недавно снят карантин, и  отныне  вы  попадаете  под  действие  всех
галактических  законов.  В  частности   -   закона   о   режимных   участках
пространства. Вы имеете право на сохранение  своих  технических  секретов  в
тайне, однако обязаны предоставить нам возможность  убедиться  в  их  сугубо
гражданском назначении.
   - Пожалуйста, - Афанасьев развел руками.  -  Наша  экспедиция  преследует
исключительно научные цели. У нас на борту даже личного оружия и того нет, а
вы говорите - секреты...
   - В таком случае - приступим?  -  ставший  окончательно  вежливым  офицер
улыбнулся и жестом пригласил академика пройти за ним.

   - Что это за оборудование? - офицер остановился в недоумении, разглядывая
бесконечные ряды "саркофагов" с колонистами.
   - Это анабиозные камеры. Поскольку мы не знаем, где и когда  нам  удастся
найти подходящую для жизни планету, люди погружаются в анабиоз до прибытия в
конечную точку полета.
   - Долго же вам придется искать, - офицер усмехнулся.  -  Практически  все
планеты класса "люкс" населены, а  остальные  разграблены  или  приведены  в
негодность кочевниками. Есть, правда,  целый  ряд  условно  пригодных  вроде
расположенной неподалеку планеты Иго, но чтобы там жить, надо иметь  немалое
мужество. Суровый климат,  повышенная  тектоническая  активность,  множество
хищных и ядовитых форм жизни...
   - Нам не привыкать, - теперь усмехнулся Афанасьев. - Только я подозреваю,
что и на этот счет имеются какие-то законы?
   - Конечно. Для  колонизации  исследованных  планет  требуется  разрешение
Совета Галактики. Исключая условно пригодные. А вот если вы найдете  планету
класса "люкс", не  внесенную  в  галактический  каталог,  то  ничего,  кроме
последующей регистрации, не требуется. Только  я  не  уверен,  что  подобное
возможно. Там, где не побывали наши картографы, наверняка прошлись  амфибии.
Галактика освоена, капитан. Вам здесь уже нечего искать.
   - Ну что ж, не найдем ничего получше - вернемся сюда,  на  Иго  ваше.  Не
возражаете?
   - Мы - нет, а вот амфибии... Здесь  неподалеку  дрейфует  не  менее  семи
изгнанных в свое  время  из  гал