у страха глаза велики, так вот, в нашем случае не глаза, а ноздри. Запахи, испускаемые арколианцами, были столь сильны и столь точно ориентированы, что буквально деморализовали наших бойцов. Они сеяли среди них ужас и нерешительность, несмотря на то, что мы, в принципе, придаем очень мало значения запахам. Возможно, впрочем, в нашей неподготовленности и крылась причина того, что им без особого труда удавалось манипулировать нашими солдатами, превращая их в стада охваченного паникой скота.
     - Да-да, я сам видел, как люди утрачивали над собой контроль под их незримыми ударами, - мрачно подтвердил ветеран.
     Неодобрительно покосившись на него, Бэчман продолжал:
     - Если бы мы захотели общаться при помощи запахов, нам, прежде всего, понадобился бы высоко чувствительный рецептор. Система обоняния арколианцев - едва ли не самая утонченная из всех, с которыми мы сталкивались. Например, по запахам, которые я испускаю, когда стою перед вами - запахам, которые ни вы, ни я не улавливаем - они могут определить мой эмоциональный настрой, сделать заключение о моем здоровье и даже определить, правду я говорю или безбожно лгу.
     Когда мы вступили в переговоры с Е-формами, между землянами не было единства, и внутренние происки, интриги и покушения в среде дипломатов доставили нам массу неудобств. Очень может статься, переговоры были бы сорваны, если бы люди срочно не начали воспроизводство вымершей почти что породы собак-ищеек, которых удалось натаскать на выявление злокозненных запахов. Только благодаря использованию их мы сумели выработать общую платформу для переговоров и заключить Соглашение с арколианцами. Отсюда, кстати, и пошло выражение "ввести собак".
     В последующие годы многие наши ученые занимались проблемой феромонного общения. Они сумели прочесть и записать - в человеческой интерпретации, ясное дело! - арколианский феромонный код. Создать этакую азбуку запахов, однако все попытки использовать ее до сих пор позорно проваливались.
     Если бы мы научились лучше понимать арколианцев, то, вероятно, смогли бы синтезировать феромоны, которые они используют. Кто бы ни сделал это крупное научное открытие, ему гарантирована вечная признательность всех ксенологов нашей галактики и соответствующие барыши. Особенно хочу обратить ваше внимание на то, что уже говорил ранее: некоторые из этих феромонов действуют на людей совершенно определенным образом. Надеюсь, вы понимаете, какие здесь скрыты возможности?..
     Губы Вонна изогнулись в ухмылке.
     - Добро, игра, похоже, в самом деле, стоит свеч. Арколианское соглашение здесь ни при чем.
     - Правильно.
     - Я представляю себе, к чему может привести синтез этих самых феромонов. Догадываюсь даже, кто заинтересован в том, чтобы это произошло как можно скорее. И все же мне хотелось бы знать, мистер Бэчман, каковы наши обязанности? Настало время расставить точки над "i".
     - Сейчас для этого самый подходящий момент, - согласился Бэчман, и, выпрямившись во весь рост, произнес: - Вы поможете мне похитить ксеносов и транспортировать их туда, где они могут быть... изучены.
     - Похитить арколианцев? Клянусь звездами, звучит заманчиво! - Стьюбинг даже присвистнула от изумления. - Вот это работа, так работа!

7

     Оказавшись в кабинете своей бывшей жены, Джеймс Мэй начал нервничать. В темноте все казалось устрашающим: массивный стол, на котором в беспорядке лежала куча бумаг и блокнотов, монитор и капитанское кресло с высоким подголовником, силуэт которого напоминал диковинное инопланетное существо. Кроме того, звуки его дыхания и шагов вызывали в пустом помещении гулкое эхо, не спешившее почему-то утонуть в толще ковра.
     Мэй обогнул стол и осмотрел документы и грамоты, крепившиеся к стенам кабинета на магнитах. Похвальную грамоту, выданную Маргарет как лучшей ученице класса, школьный аттестат, диплом об окончании Торговой академии и благодарность за примерную учебу. Ниже в аккуратных рамках располагались грамоты и свидетельства, которых он раньше не видел. Маргарет получила их после того, как они развелись, и она была зачислена на командирские курсы. Она закончила их с отличием, попав в десятку лучших выпускников своего курса, после чего была направлена в школу высшего комсостава. И окончила ее в первой пятерке. После этого было длинное и непростое восхождение по служебной лестнице, завершившееся назначением на должность капитана космического лайнера.
     Это была вершина ее карьеры, мечта, воплотившаяся в жизнь благодаря упорству и тяжкому, неустанному труду.
     - Надеюсь, я не разрушу твою жизнь, - пробормотал Джеймс Мэй и со вздохом описал по кабинету еще один круг.
     Потом опустился в кресло для посетителей, засунул руки в карманы, закинул ногу на ногу и едва не заурчал от удовольствия. Закрыл глаза и позволил себе расслабиться, бездумно наслаждаясь окружавшей его тишиной, темнотой и безлюдьем.
     Ему показалось, что прошло несколько недель, прежде чем он услышал звук открываемой двери.
     Мэй выпрямился на кресле. Оказывается, он задремал. Из приемной в дверной проем хлынул свет, потом его заслонила возникшая на пороге фигура.
     - Мегги? - тихо спросил Мэй, вставая из кресла.
     - Джеймс? - она вошла в кабинет и плотно притворила за собой дверь.
     - Погоди минутку, - он двинулся к столу, выставив вперед руки. Ослепленный лившемся из приемной светом, Мэй ничего не видел и больно ударился голенью обо что-то твердое. Отшатнулся и выругался сквозь зубы.
     - Что ты там делаешь? - спросила Маргарет О'Хирн.
     - Я намеревался включить свет, чтобы ты не переломала ноги. Но вместо этого сам едва не покалечился, - процедил, морщась от боли, Мэй.
     - Я обойдусь и без света, - холодно промолвила О'Хирн.
     - Думаю, будет лучше...
     - Стой, где стоишь. А лучше сядь в кресло, - прервала его О'Хирн. - До своего-то я уж как-нибудь доберусь без твоей помощи.
     Она бесшумно пересекла кабинет, но Мэй услышал, как скрипнуло под ней кресло.
     - Ты хотела, чтобы я пришел?
     - Да. И ты прекрасно знаешь, зачем я тебя пригласила.
     Мэй промолчал, собираясь с мыслями.
     - Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно о Герцоге.
     - Зачем? У тебя есть снимок его сетчатки. Теперь ты, наверно, знаешь о нем даже больше меня. - Мэю хотелось заглянуть в глаза Маргарет, чтобы понять, как себя вести в сложившейся ситуации, и он предложил: - Может быть, ты все же включишь свет? Мы же с тобой не совы и не летучие мыши, чтобы сидеть впотьмах.
     - Не отвлекайся, Джеймс! - отрезала О'Хирн. - Я хочу знать, кто этот человек на самом деле. Откуда этот Вильям Уэшли Арбор взялся, и почему полученные мною сведения не соответствуют его поведению. И, предупреждаю, если я не получу исчерпывающие ответы немедленно, ты потеряешь "Ангельскую Удачу".
     Мэй заворочался в кресле и охнул от боли в ушибленной ноге. Помассировал ее пальцами и как можно убедительнее промолвил:
     - Мегги, клянусь! Я рассказал тебе все, что я знаю о Герцоге. Он торгует товарами с Тетроса...
     - Я не спрашиваю тебя о товарах! - прервала она его. - Дело вовсе не в них. В личном файле, содержащем результаты полного обследования этого твоего Герцога, говорится, что он не представляет для нас опасности, поскольку не подвержен ксенофобии. Однако поведение его на приеме, а потом в холле у Дипломатического посольства полностью опровергает это утверждение. Его реакция на инопланетян могла бы послужить иллюстрацией к одной из глав учебника, посвященного ксенофобии. Классический психокомплекс. Тринадцать баллов по шкале КС.
     Со стороны стола послышалось щелканье - Маргарет О'Хирн включила компьютер.
     - Но и это еще не все, Джеймс. Прежде чем изолировать твоего приятеля, мои люди просканировали его мозг. На всякий случай, во избежание, так сказать, неприятных сюрпризов. И знаешь, что они обнаружили?
     Мэй промолчал.
     - Правильно. Никаких отклонений от данных, содержащихся в его личном файле. Его психоматрица тождественна психоматрице Вильяма Уэшли Арбора с Тетроса. Он не подвержен ксенофобии. Более того, он и думать не думает о содеянном. Он забыл обо всем, что натворил, и не испытывает ни страха, ни раскаяния, ни радости. Полная амнезия. Ты понимаешь, что это может значить?
     - Нет, но ты, вероятно, нашла этому какое-то объяснение?
     - Нашла. Оно напрашивается само собой. Этот парень - зомбирован. Мы проведем проверку и, если это предположение подтвердится, дело примет для тебя очень скверный оборот.
     - Он не зомбирован, - убежденно ответил Мэй. Маргарет О'Хирн встала из-за стола, и свет от экрана монитора залил ее фигуру голубоватым сиянием.
     - Я разговариваю с тобой неофициально, Джеймс, и мне хотелось бы верить тебе. На свете немало людей, которые были бы рады разрыву наших отношений с арколианцами. Для многих Арколианское соглашение - как кость в горле. Нарушение его сулит им большие выгоды, да ты это и сам знаешь. Эти люди готовы на все и не остановятся перед тем, например, чтобы подстроить крушение какого-нибудь звездолета, а то и двух, на пересечении трассы "Гирлянда" - Джубило с нашей. С тем, чтобы спасатели доставили с пострадавшего корабля на лайнер человека, запрограммированного на уничтожение арколианского посольства, летящего на Консул Пять. Здравый смысл подсказывает, что капитан потерпевшего якобы крушение судна посвящен во все детали операции и, следовательно, несет всю полноту ответственности за попытку убийства арколианских дипломатов. И этим проклятым капитаном являешься ты, Джеймс!
     - Послушай, Мегги...
     - Не перебивай меня! Я еще не закончила.
     Он тупо уставился на тень от взлетевшей руки Маргарет, перечеркнувшей ее бледное, напряженное лицо.
     - Мне больно об этом говорить, ведь ты мой бывший муж. Но как иначе объяснить происходящее? Что еще я могу написать в рапорте о случившемся? - чуть слышно пробормотала О'Хирн, опускаясь в кресло. - К сожалению, это ничуть не похоже на те проблемы, которые были у меня раньше, и кажутся мне теперь не стоившими и выеденного яйца...
     Мэй встал и быстро подошел к Маргарет. Опустился перед ней на колени и успокаивающе коснулся кончиками пальцев ее щеки.
     - Мегги... - ощутив, что по щекам ее текут слезы, он растерянно умолк.
     - Избавь меня только от твоей жалости и сочувствия! - всхлипнув, проговорила О'Хирн. - Неужели ты так и не понял, что если я когда-то и плакала, то причиной тому были вовсе не обида, тоска или разбитое сердце? Нет, в отличие от сентиментальных, большеглазых коров, я реву, только когда рассерженна и взбешена...
     - Конечно, я знаю, Мегги, - ласково прошептал он, обняв ее за плечи.
     - Я была счастлива, став капитаном лайнера. Я нашла счастье в работе. Но знаешь ли ты, чего мне это стоило, Джеймс Мэй? И все-таки я вскарабкалась на эту вершину! И никто - слышишь, никто и ничто! - не спихнет меня вниз, не заставит расстаться с любимым делом! Я никому не позволю изломать мою жизнь и испортить карьеру, так и знай...
     - Знаю, - сказал он, вытирая слезы с ее щек. Неожиданно О'Хирн отстранилась от Мэя и сухо произнесла:
     - Никому, включая тебя. Меня предупреждали, что дела у тебя не клеятся, и ты, возможно, попытаешься прибегнуть к моей помощи. И тогда я поклялась, что упеку тебя в тюрьму или распылю на атомы, но не позволю еще раз изломать мою жизнь.
     - Да, я понимаю тебя. Мне совсем не хочется портить тебе жизнь, - заверил ее Мэй.
     - И все же я помогла бы тебе выпутаться из этой истории, если бы знала о ней побольше. До сих пор я не лезла в твои дела, надеясь, что в них нет ничего предосудительного. Ты намеревался подзаработать, чтобы отдать долги, и тебя постигла неудача - с кем не бывает. У тебя возникли трения с Юэ-Шень - я готова была закрыть на это глаза. Однако после нападения на арколианцев все изменилось. Теперь я уже ничего не могу для тебя сделать. Да и не хочу. - Она вытерла глаза и высморкалась, а затем, глубоко вздохнув, произнесла тихим угрожающим голосом: - Лучше бы ты оказался не замешан в этой подлой истории, Джеймс.
     Холод пробежал по спине Мэя, и он поспешно сказал:
     - Я собирался поговорить с тобой начистоту, но все откладывал. Думал: успеется, куда спешить. Никто ведь не предполагал...
     - Не тяни! - одернула его О'Хирн.
     - Хорошо, не буду. Но ты должна пообещать, что сказанное мною останется между нами.
     Произнеся это, Мэй тут же пожалел о своих словах. Маргарет выпрямилась, вздернула голову и с трудом сдерживая гнев, промолвила:
     - Я ничего не буду тебе обещать. Что касается помощи, то ты ее уже, как мне кажется, получил. Но ты, к сожалению, так и не научился стоять на ногах. А я собираюсь взбираться все выше и выше и дойти до самого верха, какие бы преграды мне ни пришлось для этого преодолеть.
     Мэй уселся на ковре, скрестив ноги, покусал губу и, собравшись с мыслями, приступил к рассказу. Не зная, как заговорить о главном, начал он с деталей малозначительных, не имевших прямого отношения к существу дела. Увлекшись, он ударился в подробности, связанные с перевозками компьютерного оборудования на Эдас-11, планету, которая была известна своими кремниевыми пустынями, и вскоре Маргарет поняла, что этак она ничего путного от своего бывшего мужа не добьется.
     Прервав Мэя на полуслове, она призвала его говорить о главном, поскольку хорошо знала, как легко он отвлекается. Этот недостаток и прежде мешал ему вести деловые переговоры и часто сводил на нет все прочие его достоинства, каковых, как достоверно знала О'Хирн, у него было немало.
     Сделав над собой усилие, Мэй внял ее призывам и заговорил о том, что действительно имело значение в настоящий момент. Он не стал подробно останавливаться на том, как приземлился на Тетросе-9 с грузом сельскохозяйственного инвентаря и, продав его, выручил изрядную сумму денег, явившуюся причиной всех последующих злоключений. Возможно, Мегги помнит Декстера, его помощника? Как же, как же! Она помнила его и никогда не доверяла этому проходимцу! Увы, она была права: он скрылся, прикарманив все деньги и оставив Мэя в ужасном положении. Капитан "Ангельской Удачи" оказался по уши в долгах, расплатиться с которыми без посторонней помощи не было решительно никакой надежды.
     - Что же ты предпринял? - спросила О'Хирн, не сводя глаз с бывшего мужа.
     Она верила, что Мэя мог обокрасть помощник, пользовавшийся его неограниченным доверием. Верила, что он оказался в долгах, и у него отняли корабль - ей доводилось слышать о криминальной организации Юэ-Шень, в которой немаловажный пост занимал Рюити Хиро. С некоторым изумлением она выслушала историю о том, как Мэй с Герцогом пытались использовать кодекс чести Юэ-Шень, чтобы купить себе помилование. Но когда ее бывший муж упомянул о том, что связался с наемниками, Маргарет не выдержала:
     - Ты хотел рассчитаться с Хиро и потому решил завладеть его добром? - недоверчиво промолвила она. - Но ведь это же глупо! Все, что ты мог этим добиться, это превратить его в своего смертельного врага!
     Мэй пожал плечами:
     - Тогда эта идея казалась мне привлекательной. Да и мысль, в общем-то, стара как мир: грабим Питера, чтобы заплатить Питеру.
     Итак, Хиро стал обладателем чрезвычайно ценного товара. Настолько ценного, что первоначальный владелец товара обещал щедрое вознаграждение любому, кто сумеет его вернуть. Мэй с кучкой храбрецов высадился на территории, контролируемой Хиро, и завладел товаром. Погрузил его на "Ангельскую Удачу" и дал деру, однако дальше все пошло наперекосяк. Часть его спутников была убита во время бегства, и всех их ожидала неминуемая гибель, если бы им не удалось отстрелить работающие на пределе двигатели звездолета так, чтобы те угодили в гнавшийся за ними дредноут.
     - Взрыв двигателей не уступал взрыву водородной бомбы, и от "Роко Мари" остались одни воспоминания, - закончил свой рассказ Джеймс Мэй. - Воспоминания и радиоактивные обломки, засоряющие трассу "Гирлянда" - Джубило.
     Маргарет О'Хирн уставилась в пространство и принялась массировать пальцами виски.
     - Ты хочешь уверить меня, что рискнул отстрелить двигатели, чтобы сохранить украденное?
     - Я бы, безусловно, сделал это, если бы сумел. Но мне это даже не пришло в голову. Единственное, что я мог придумать, - это взорвать "Ангельскую Удачу".
     О'Хирн взглянула на него с нескрываемым подозрением:
     - Это был отчаянный поступок. И практически невыполнимый. По-моему, ты что-то недоговариваешь.
     - Нет-нет, я говорю чистую правду. Ты же знаешь, на "Ангельской Удаче" не было оружия, способного разрушить дредноут.
     - Ну и кто же совершил этот невероятный трюк?
     - Это сделал Герцог, - сообщил Мэй после непродолжительной паузы.
     Естественно, она не поверила ему. Да и как можно было поверить в это, зная, что Герцог родился и вырос в отсталом аграрном мире? Взятый под арест молодой человек не имел специального образования, и за время полетов на "Ангельской Удаче" едва ли мог многому научиться. Между тем для того, чтобы отстрелить ходовые двигатели, нужны были не просто знания и опыт, нужен был талант и отчаянная смелость...
     - Ты хочешь меня уверить, - мрачно сказала О'Хирн, - что Герцог является этаким эрудитом-самородком? Профессиональным убийцей, пилотом и специалистом в области ядерной физики, прикидывающимся мелким торговцем из мира класса С? Неужели ты не мог придумать что-нибудь более правдоподобное? Опомнись, Джеймс, я ведь не легковерная дурочка! Зачем ты ухудшаешь свое и без того поганое положение?
     - Он не убийца, - убежденно ответил Мэй. - И, конечно же, не физик-ядерщик. Насколько я знаю, он всегда был торговцем. Но если ты дослушаешь мой рассказ, то, уверяю тебя, все станет на свои места...
     Разгадка случившегося заключалась, по словам Мэя, в товаре, спасенном из когтей Юэ-Шень, криминальной организации, на которую работал Рюити Хиро. Товаром же этим являлись фиалы сущностей, содержащие уникальные экстракты, приготовленные из специально обработанной вытяжки мозгов двухсот великих современников. Благодаря успехам биохимии эти фиалы хранили бесценные знания специалистов, прославившихся в самых разных областях, и одним из них воспользовался Герцог, в очередной раз оказавшийся в безвыходной ситуации.
     - Судя по его поведению, я бы сказала, что он принял "Возбудитель-21", - буркнула О'Хирн. - У него были галлюцинации, и он...
     - Я бы тоже так подумал, окажись на твоем месте. Но это еще не конец истории.
     Мэй рассказал о случившемся со всеми подробностями. Возможности "Ангельской Удачи" были исчерпаны. Двигатели работали на пределе, а ребята из Юэ-Шень были у них на хвосте. Удрать они не могли, на пощаду рассчитывать не приходилось, и беглецы решили взорвать "Ангельскую Удачу" вместе с ее бесценным грузом. Мэй приступил к исполнению задачи, в то время как Герцог отправился успокаивать охваченного паникой Винтерса.
     Они все готовились к смерти, но когда Герцог вернулся, Мэй заметил в его глазах странный блеск. О, последовавшие за его возвращением мгновения были поистине незабываемы! Парень, имевший за своей спиной не больше трех стандартных месяцев полетного времени, да и те, скорее, в качестве пассажира, чем второго пилота, молодой, ничем не примечательный торговец сел в кресло капитана и занялся перераспределением нагрузки на двигатели, после чего призвал на помощь Вонна, отстрелившего их, метясь в преследовавший "Удачу" дредноут.
     Скрестив руки на груди, О'Хирн уперлась в Мэя испытующим взглядом:
     - Уж не хочешь ли ты сказать, что твоему другу были перекачаны знания и навыки какого-то знаменитого пилота?
     - Не какого-нибудь, а Эрика Диксона, - внушительно произнес Мэй. - Отчаянного Эрика. Того самого.
     На лице О'Хирн появилось выражение растерянности.
     - Послушай, я же видела его на приеме, и он не произвел на меня впечатление...
     - А я говорю тебе, что знаю, кто он!
     Маргарет буркнула что-то невразумительное, отказываясь верить услышанному.
     - Возможно, ты не знаешь, но Эрик продал права на посмертное использование своего м