Мадлок.  Я
пользуюсь полным  доверием  командора  Ульмара.  Я  знаю,  что  вы  были
отправлены сюда на охрану бесценного сокровища. Что у вас произошло?
   Все хранили молчание. Джей Калам имел привычку  выжидать.  Хал  Самду
был немногоречив. Жиль Хабибула был слишком осторожен. Джон Стар  горько
произнес:
   - Это сокровище потеряно!
   - Потеряно? - рявкнул Мадлок. - Вы потеряли АККА?
   Джон мрачно кивнул. Сердце его ныло.
   - Сюда был подослан предатель.
   - Меня не интересует алиби.  Вы  признаете,  что  не  оправдали  наше
доверие?
   - Похищена Аладори Антар, - жестко сказал Стар. Резкое  лицо  Мадлока
заставило его вспомнить лекции по воинской вежливости. - Я полагаю, сэр,
что эти новости следует сообщить в Зеленый Холл.
   В голосе Мадлока звенел металл:
   - Я сделаю все необходимые сообщения.
   - Сэр, поиски надо начать немедленно, - настойчиво сказал Джон Стар.
   - Я не принимаю от  вас  приказов,  многоуважаемый.  И  я  немедленно
отправлю вас четверых к командору Ульмару, на его базу на Фобосе.  И  вы
сообщите ему о своем провале.
   - Сэр, нельзя ли мне вернуться на несколько минут?  -  попросил  Жиль
Хабибула.
   - Для чего?
   - Всего лишь несколько жалких ящиков старого винца.
   - Что? - изумился Мадлок. - Винца? Мы отправляемся немедленно.
   - Я прошу прощения, сэр, - хмуро вмешался Джей Калам. -  Наша  миссия
представляет нам особое положение в Легионе, невзирая на  военный  ранг.
Мы не находимся под вашим командованием.
   - Ваши сигналы были замечены в личной обсерватории командора  Ульмара
на Фобосе, - рявкнул Мадлок. - Предположив, и не без оснований,  что  вы
не оправдали нашего доверия и  потеряли  АККА,  он  послал  меня,  чтобы
доставить вас в Пурпурный Холл. Я полагаю,  что  вы  должны  подчиниться
командиру Легиона. Мы отправляемся через двадцать минут.
   Джон Стар слышал о  резиденции  Ульмара  на  Фобосе,  ибо  знаменитая
роскошь Пурпурного Холла славилась по  всей  Системе.  Ближняя  к  Марсу
луна, кусок скалы менее двадцати  миль  в  диаметре,  всегда,  по  праву
освоителей,  принадлежал  Ульмарам.  Оборудовав   пустынную   каменистую
поверхность  искусственными  гравитационными  системами,   синтетической
атмосферой  и  морями,  искусственной  воды,  вырастив  леса  на  почве,
изготовленной  из  химических  веществ  и   дезинтегрированного   камня,
планетарные инженеры превратили его в замечательную личную резиденцию.
   У себя в резиденции  Адам  Ульмар,  приобретя  архитектурные  проекты
Зеленого  Холла,  а  именно  колоссального  здания  конгресса  солнечной
системы, повторил его до последней комнаты. Однако в основании оно  было
на дюйм шире, и использовалось при его постройке не зеленое, а пурпурное
стекло.
   "Пурпурная Мечта"  опустилась  на  посадочную  площадку  на  верхушке
титанической квадратной башни. Джон Стар увидел крыши  огромных  крыльев
здания,  блестящую  пурпурную  поверхность,  простирающуюся  над   яркой
зеленью газона и сада. Далее - леса и холмы крошечного  мира,  казалось,
обрывались с завораживающей внезапностью. Так что он чувствовал себя так
неуютно,  словно  находился  на  вершине  зеленого  шара,  плывущего   в
звездной, пурпурно-синей бездне.
   Они спустились на лифте на три тысячи футов в сопровождении Мадлока и
полудюжины  бдительных,  вооруженных  мужчин  с  крейсера  и  прошли   в
удивительную комнату. Скопированная с Зала Совета  Зеленого  Холла,  она
была площадью в 500 квадратных футов и имела форму грандиозного  купола.
Галереи  и  стены  с   колоннами   освещались   разноцветными   лампами,
подчеркивающими эффект огромного пространства и роскоши. В центре  зала,
сгруппировавшись на участке, казавшемся крошечным, располагалась  тысяча
кресел, такие же как в Зале Совета Зеленого Холла. Над ними, на  высоком
помосте, стоял величественный трон из пурпурного стекла под  балдахином.
На его сиденье лежала старая корона и скипетр  императоров  в  ожидании.
Они прошли, изумленные и  очарованные,  под  шепчущими  сводами,  обошли
помост. За троном  они  проследовали  в  маленькую  комнату,  охраняемую
стражниками. Здесь, за  простым  столом,  сидел  Адам  Ульмар,  командир
Легиона, хозяин всей  этой  роскоши,  несметных  богатств  и  обладатель
власти, которую они ему предоставляли.
   В два раза старше Эрика Ульмара и в два раза превосходящий его весом,
Адам Ульмар был  столь  же  красив,  как  и  его  племянник.  Прямой,  с
квадратными плечами, он носил обычную форму Легиона без знаков  отличия.
В лице его  была  спокойная  сила,  нос  крупный,  рот  мягкий.  Глубоко
посаженные  синие  глаза  контрастировали  довольно  резко  с   девичьей
вялостью узкого лица Эрика. Его длинные волосы, почти  белые,  были  для
него почти такой же  характерной  чертой,  как  и  золотистые  волнистые
локоны для Эрика.
   Джон Стар, к своему удивлению,  почувствовал  немедленную  приязнь  к
этому человеку одной с ним крови,  столь  щедрого  к  своему  неведомому
родственнику,  но  теперь,  похоже,  предателю   Легиона,   которым   он
командовал.
   - Командор, это люди, - кратко сообщил  Мадлок,  -  которые  потеряли
АККА.
   Адам Ульмар взглянул на них без удивления, на его выразительном  лице
блуждала слабая улыбка.
   - Так это вы охраняли Аладори Антар? -  спросил  он,  голос  его  был
хорошо поставлен и приятен. - Ваши имена?
   Джон Стар назвал своих спутников.
   - А я Джон Ульмар.
   Вновь улыбнувшись, Адам Ульмар встал из-за стола.
   - Джон Ульмар? Надо думать, мой родственник?
   - Я тоже так считаю.
   Он стоял, не улыбаясь.
   Адам Ульмар обошел вокруг стола, чтобы приветствовать  его  с  теплой
вежливостью.
   - Мы поговорим наедине, Джон, - сказал он и кивнул  Мадлоку,  который
удалился вместе с остальными.
   После этого он повернулся к Джону Стару и сказал радушно:
   - Приветствую  тебя,  Джон.  Мне  бы  хотелось  встретиться  с  тобой
пораньше  и  при  иных  обстоятельствах.  Академия  Легиона  дала   тебе
замечательную  характеристику.  Я  задумал   для   тебя   карьеру   тоже
замечательную.
   Джон Стар, оставшись стоять с напряженным лицом, сказал жестоко:
   - Надо думать, мне следует поблагодарить вас, командор Ульмар, за мое
образование и направление в Легион. Несколько дней назад я сделал бы это
с  большой  радостью.  Сейчас  же  мне  кажется,  что  меня  обманули  и
превратили в инструмент.
   - Я бы не сказал этого, Джон, - мягко возразил  Адам  Ульмар.  -  Это
верно, что события пошли не так, как я запланировал. Эрик взял  на  себя
слишком многое. Однако я направил тебя под его непосредственное  начало.
Я собирался...
   - Под начало Эрика! - горячо воскликнул Джон  Стар.  -  Предателя!  А
я-то просто боготворил его, не зная, кто он.  Выполняя  его  приказы,  я
предал Легион и Зеленый Холл.
   -  Предатель  -  слишком  грубое  слово,   Джон,   для   политических
разногласий.
   - Политические разногласия! - Голос Джона Стара срывался от ярости. -
Вы признаете, что нарушили свой долг офицера Легиона? Вы,  сам  командир
Легиона?
   Адам Ульмар тепло улыбался ему, его это забавляло.
   - Разве ты не понимаешь, Джон,  что  я  -  самый  богатый  человек  в
Системе? Что я - самый  могущественный  и  влиятельный?  Разве  тебе  не
приходит  в  голову,  что  быть  сторонником  Пурпурного  Холла  гораздо
выгоднее, чем поддерживать демократию?
   - Вы пытаетесь, сэр, сделать из меня предателя?
   - Прошу тебя, Джон, не применяй  этого  слова.  Форма  правления,  за
которую я стою, санкционирована историей  гораздо  раньше,  нежели  твои
глупые идеи о равенстве и демократии. И, в конце  концов,  Джон,  ты  же
Ульмар. Если ты поймешь свое преимущество, я смогу дать тебе  богатство,
положение и власть, чего ты от своей  нынешней  непрактичной  демократии
никогда не добьешься.
   - Я этого не пойму.
   Джон Стар по-прежнему стоял, напрягшись, перед  столом.  Адам  Ульмар
подошел к нему и настойчиво взял его за руку.
   - Джон, - сказал он. - Ты мне нравишься.  Даже  когда  ты  был  очень
маленьким - я не думаю,  что  ты  помнишь,  что  мы  встречались,  -  ты
проявлял качества, которые мне по душе. Твоя  храбрость  и  эта  упрямая
целеустремленность, которая нам сейчас так мешает,  -  это  то,  чем  не
может похвастаться мой племянник.
   Я заинтересован в твоей карьере. Я участвовал в ней  гораздо  больше,
чем ты думаешь. Твое продвижение в Академии, все, что  ты  сделал,  было
под моим пристальным наблюдением.
   У меня нет сына, Джон. А семья Ульмаров не очень велика. Только Эрик,
сын моего несчастного старшего брата, ты и я.  Эрик  на  двенадцать  лет
старше тебя, Джон. Он был избалован в детстве. Ему всегда говорили,  что
однажды он может стать императором.  Он  испортился.  И  мне  не  совсем
нравятся результаты, Джон. Эрик слаб. Он твердолоб и коварен. Этот  союз
с существами планеты Убегающей Звезды - это прием  труса.  Он  пошел  на
него без моего согласия. Потому что  боялся,  что  мои  планы  восстания
потерпят провал.
   Мне крайне не нравится результат, Джон.
   Что же касается тебя, то я устроил тебя в Академию, не сообщая тебе о
своем высоком положении. Я хотел, чтобы ты научился полагаться на  себя,
выработал характер, уверенность и храбрость.
   Последнее событие, Джон, было чем-то вроде проверки. И оно  доказало,
надо думать, что ты обладаешь всем, на что я рассчитывал. Кроме того, ты
мне нравишься.
   - Да, - сказал холодно Джон Стар и замолчал.
   - Империя будет восстановлена. Ничто не сможет остановить нас,  Джон.
Зеленый Холл обречен. Однако я не хочу  ставить  на  это  место  слабого
человека. Ульмары - старая фамилия, гордая фамилия,  Джон.  Наши  предки
заплатили за Империю кровью, трудом и мозгами. Я не хочу, чтобы наше имя
было опозорено, а такой человек, как Эрик, может опозорить его.
   - Вы хотите сказать... - закричал пораженный Джон Стар. -  Вы  хотите
сказать, что я...
   - Именно, мой мальчик. - Адам Ульмар улыбался, его приятное,  гордое,
выразительное лицо светилось надеждой. - Я не хочу,  чтобы  Эрик  Ульмар
был  Императором  Солнца,  когда  Зеленый  Холл  будет  низложен.  Новым
императором будешь ты.
   Джон Стар стоял, не шевелясь, молча глядя в красивое сильное  лицо  с
короной белоснежных волос.
   - Да, ты будешь императором, Джон,  -  мягко  повторил  Адам  Ульмар,
ласково улыбаясь.
   - Ты подходишь гораздо лучше, чем Эрик, ты на прямом пути к  цели.  Я
получил подтверждение.
   Джон Стар встряхнул руками и сделал шаг назад, недоверчиво смеясь.
   - В чем дело, Джон? - Высокий командор выглядел глубоко удивленным. -
Ты не...
   - Нет! - Джон справился с дыханием и добавил решительно:
   - Я не хочу быть императором. Если бы даже я стал императором,  я  бы
отрекся. Я бы восстановил Зеленый Холл.
   Адам Ульмар медленно вернулся за стол и тяжело,  устало  сел.  Долгое
время он безмолвно сидел, глядя на напряженную решительную фигуру  Джона
Стара в хмурой задумчивости.
   - Я вижу, - сказал он наконец, - что ты серьезен. Неудачный результат
твоего обучения, чего я не мог предвидеть.  Я  думаю,  что  сейчас  тебя
слишком поздно изменять.
   - Я уверен в этом.
   Адам Ульмар снова задумался, и  затем,  когда  он  вдруг  встал,  его
длинное лицо стало властным и решительным.
   - Я надеюсь,  ты  понимаешь  ситуацию,  Джон...  Наши  замыслы  будут
осуществлены. Если не ты, то Эрик будет  Императором  Солнца.  Возможно,
прислушиваясь к моим советам, он будет править не слишком плохо. В любом
случае, Зеленый Холл обречен. Я  думаю,  что  ты,  со  своими  дурацкими
убеждениями, будешь против нас?
   - Да, - тепло пообещал Джон Стар. - Я ни на что  другое  не  надеюсь,
только на срыв ваших подлых планов.
   Адам Ульмар кивнул. Какой-то миг казалось, что он улыбается.
   - Я знаю это. - В его печальном язвительном голосе отчетливо  звучала
фамильная гордость. - И это означает, Джон Ульмар, -  я  буду  столь  же
честен с тобой, как и ты со мной - это означает, что ты должен  провести
всю свою жизнь в  заключении,  иначе  будет  необходимо  тебя  убить.  Я
слишком уверен в твоих способностях и целеустремленности, чтобы оставить
тебя на свободе.
   - Спасибо, - сказал Джон  Стар  голосом  более  теплым,  чем  ему  бы
хотелось.
   Что-то смягчило гордую властность на лице старого командора.
   - Так до свидания, Джон. Мне жаль, что  нам  приходится  расставаться
именно так.
   Он положил ладонь на плечо Джона, и  на  лице  его  было  сочувствие,
когда тот невольно вздрогнул от боли.
   - Ты нездоров?
   - Какое-то оружие с черного корабля. Оно делает зеленые ожоги.
   - А, красный газ! - Неожиданно командор стал очень хмур. -  Приоткрой
тунику, дай мне взглянуть. Похоже, что это некий  аэробный  вирус.  Хотя
отчеты,  привезенные  экспедицией,  неполны  и  крайне   запутаны.   Его
воздействие очень неприятно, однако мои эксперты в  области  планетарной
медицины  научились  с  ним  бороться.  Повернись-ка,  дай  я  еще   раз
посмотрю... Ты должен немедленно лечь в госпиталь. И я думаю, мы  сможем
тебя вылечить.
   - Спасибо, - сказал Джон Стар менее угрюмо.  Ибо  он  слышал  ужасные
рассказы о несчастных людях, заживо гниющих в ужасных мучениях от такого
газа.
   - Мне жаль, мой мальчик, что я ничего другого уже не смогу  для  тебя
сделать. Я очень сожалею, что ты предпочел заключение после госпиталя, а
не пустующий трон императора.

ЗОВ СВЫШЕ ЖИЛЯ ХАБИБУЛЫ

   В госпитальной палате, в южном крыле колоссального Пурпурного  Холла,
грубоватый немногословный доктор промыл рану Джона Стара голубым, слегка
люминесцирующим  раствором,  наложил  густой  слой  мази,  перевязал   и
отправил его в постель. Двумя днями позже старая кожа стала отваливаться
жесткими зеленоватыми  чешуйками,  оставляя  под  собой  новую  здоровую
плоть.
   - Хорошо, - сказал лаконично врач, придя осмотреть его. - Даже  шрама
не осталось. Тебе повезло.
   Джон Стар применил один из приемов, которым он научился  в  Академии.
Он вышел из палаты в одежде  доктора,  оставив  его  с  кляпом  во  рту,
связанного, разъяренного, но невредимого.
   Четверо в форме Легиона встретили его за дверью. Они были  вооружены,
ничуть не удивились и даже соблюдали вежливость.
   - Прошу сюда, Джон Ульмар, если вы уже готовы отправиться в тюрьму.
   Джон  Стар  молча  кивнул,  напряженно  улыбаясь.   Тюрьмой   служило
просторное кубическое помещение над северным  крылом  Пурпурного  Холла.
Стены его были из белого металла, блестящего и  непробиваемого.  Тройные
двери были массивными, каждая представляла собой отодвигавшуюся броневую
плиту. В узких  коридорах  между  ними  находились  стражники.  Механизм
позволял открываться одновременно только одной двери, так что две другие
постоянно преграждали путь к свободе.
   Тюремный блок располагался в центре громадной комнаты -  двойной  ряд
больших железных клетей, разделенных листовым металлом. В каждой  камере
были жесткие узкие нары, рассчитана такая камера была только  на  одного
человека. Один стражник находился  на  часах,  постоянно  обходя  вокруг
блока.
   Джон Стар, запертый в одиночестве, удрученно бросился на нары. Сердце
его искало путь к свободе, ибо  Легион  под  началом  Адама  Ульмара  не
предпримет никаких попыток  спасти  Аладори.  Зеленый  Холл,  с  горечью
подумал он, не будет даже информирован об утрате АККА.  Но  как  бежать,
как покинуть запертую камеру? Как обмануть часового, вооруженного только
дубинкой  на  тот  случай,  если  кому-нибудь  из  узников  удастся  его
обезоружить? Как пройти через три двери со стражниками между  ними?  Как
пробраться по бесконечному коридору Пурпурного Холла, надежной крепости?
Как, наконец, покинуть крошечную планету, ставшую личной империей  Адама
Ульмара,   охраняемой   его   верными   сподвижниками?   Как   совершить
невозможное? В соседней камере кто-то льстиво заговорил:
   - О, друг, неужели в тебе нет сердца? Нас  посадили  в  эту  зловещую
камеру на хлеб и воду. Неужели у тебя сердце из камня, приятель? Ведь ты
же можешь принести нам что-нибудь  еще  на  ужин,  какой-нибудь  вкусный
кусочек, чтобы пробудить наш аппетит к тюремному пайку, скажем,  толстую
отбивную с грибным соусом и по мясному пирогу для каждого из нас. Только
для аппетита!
   - Для аппетита, мешок с  салом?  -  откликнулся  добродушно  часовой,
проходя мимо. - Ты ешь столько, что хватило бы семерым.
   - Конечно, - заныл голос вновь,  -  что  еще  может  делать  человек,
заслуженный  старый  солдат  Легиона,  гниющий  заживо  в  этом   черном
подземелье, обвиненный в убийстве, измене долгу и бог знает еще в  каких
преступлениях, которые он не совершал. Поэтому иди, приятель, и  принеси
мне бутылочку вина. Одну  лишь  жалкую  бутылочку.  Оно  слегка  согреет
бедного старого солдата, окоченевшего  среди  этих  железных  стен.  Оно
поможет мне забыть о трибунале и о  камере  смертников  после  вынесения
приговора. Ведь, видит бог, они хотят  убить  всех  нас  троих.  Как  ты
можешь быть таким  бессердечным,  дружище?  Как  ты  можешь  отказать  в
капельке счастья человеку, уже обреченному и почти  покойнику?  Иди,  во
имя жизни. Ах, друг,  только  одну  бутылочку  для  бедного,  голодного,
избитого, проклятого, старого Жиля Хабибулы!
   - Хватит! Молчать! Я уже принес тебе сегодня все, что можно!  Ты  уже
вылакал сегодня шесть бутылок. Начальник тюрьмы говорит  -  хватит.  Мне
еще никогда не приходилось слышать о подобной мягкости.  Лишь  благодаря
особому разрешению командора тебе  вообще  разрешается  пить.  И  больше
никаких разговоров, таковы правила.
   Джон Стар был рад, что опять слышит своих спутников, хотя то, что они
дожидаются суда,  было  плохой  новостью.  Адам  Ульмар,  видимо,  будет
безжалостен  к  этим  верным  людям,   чье   единственное   преступление
заключается в том, что они знали об его измене.
   Он удрученно лежал на узких нарах, как вдруг услышал  тихий  стук  по
металлической переборке над головой, который враз вытащил его из апатии.
   Поскольку буквы выстукивались легионерским кодом, он понял:
   - К-Т-О?
   Он быстро и осторожно ответил:
   - Д-Ж У-Л-Ь-М-А-Р.
   - Д-Ж К-А-Л-А-М.
   Он подождал, пока часовой снова пройдет мимо, и отстукал:
   - Б-Е-Ж-А-Т-Ь.
   - Е-С-Т-Ь Ш-А-Н-С.
   - К-А-К?
   - Д-У-Б-И-Н-К-А С-Т-Р-А-Ж-Н-И-К-А.
   Уже большую часть дня и  ночи  Джон  Стар  смотрел  на  эту  дубинку,
которая проплывала за его  решеткой  через  равные  промежутки  времени.
Обычный 18-дюймовый деревянный стержень с резной  рукояткой,  обмотанной
для  тяжести  зеленой  проволокой.  Он  не  мог  понять,  как  ее  можно
использовать, однако, очевидно, она входила в некий  план,  возникший  в
отточенном, аналитическом уме Джея Калама.
   Каждый стражник был заперт в  большом  помещении  вместе  с  ними  на
четыре часа  и  обходил  блок  через  каждые  15  минут,  докладывая  по
переговорному  устройству.   Привычки   часовых   различались.   Первый,
добродушный мужчина, из осторожности носил дубинку не в  той  руке,  что
была ближе к узникам. Другой ходил в удалении и был  недостижим.  Третий
был не столь осторожен и дубинку на кожаном темляке перекидывал с  одной
руки на другую. Однажды Джон Стар заметил, как он сделал это всего  лишь
в футе от его решетки. Напрягшись, он ждал, когда это повторится. Но его
шанс еще не пришел.
   Снова добродушный человек. И опять осторожный.  Затем  вновь  тот,  у
которого дубинка болталась свободно.
   Джон Стар ждал в течение  часа,  растянувшись  на  нарах,  с  мрачным
выражением на лице,  машинально  выдергивая  нитки  из  одеяла,  и  шанс
представился. Каждое движение он продумал и прогнал у себя в голове.  Он
приготовился. Тренированное тело двигалось с легкостью и  быстротой.  Он
беззвучно прыгнул, когда дубинка  качнулась.  Рука  проскользнула  между
прутьями решетки. Сильные пальцы сомкнулись  вокруг  дерева.  Он  прижал
колено и плечо к решетке, рука пошла назад. Все  это  произошло  еще  до
того, как с