Люди мыслен-
но перемещаются в другие места и добывают данные, которые затем вводятся
в Папу. Хотя... мне кажется, что это делается не только для того,  чтобы
загружать информацию в Папу. Судя по тому, что мне вчера ночью рассказал
Экайер, между Ватиканом и теми, кто занят Поисковой Программой,  сущест-
вуют кое-какие расхождения во взглядах.
   - Рай... - нахмурилась Джилл. - То есть самый настоящий Рай, библейс-
кий? С золотыми лестницами, трубящими трубами и парящими ангелами?
   - Что-то в этом роде.
   - Но, Джейсон, это невозможно!
   - Наверное, невозможно, но Мэри думает, что нашла его. Экайер  в  это
почти верит.
   - Значит, твой Экайер глуп.
   - Нет, он не глуп, - возразил Теннисон. - Джилл, скажи, они тебе  уг-
рожали?
   - Угрожали?
   - Да, угрожали или нет? Экайер мне довольно прозрачно  намекнул,  что
мне могут не позволить покинуть планету.
   - Нет. Мне никто ничего такого не говорил. Я говорила  с  кардиналом,
представляешь? Лиловая мантия, алая митра. Одна свечка на весь кабинет -
очень торжественно! Погоди, постой-ка... Так ты поэтому остаешься? Пото-
му что они пригрозили, что не дадут тебе улететь?
   - Нет, не совсем так. Они могли бы отпустить нас, Но угроза остается.
Этим местом правит Ватикан, а как Ватикан скажет, так и будет. Это слова
Экайера. Но я остаюсь потому, что так хочу, - пока. Пока мне лететь  не-
куда. Кроме всего прочего, здесь очень неплохо. И потом,  должен  честно
признаться, я сильно заинтригован.
   - Я тоже, - кивнула Джилл. - Кардинал и слышать не хотел, чтобы я на-
писала о них книгу или статью. Он ни слова не сказал о том, что  они  не
позволят мне улететь. Честно говоря, я рассчитывала только на то, что он
меня просто вышвырнет. А он мне работу предложил!
   - Стальной коготь в бархатной перчатке...
   - Вроде того. Вообще, довольно-таки симпатичный робот.  Ох,  чуть  не
сказала јсимпатичный старичокЅ. Довольно милый, но упрямый.  Я  пыталась
поспорить с ним, но без толку.
   - Ну а работа?
   - Они хотят, чтобы я написала для них историю Ватикана, ни  много  ни
мало. Кардинал божится, что у них тут некому этим заняться,  утверждает,
что робота такому обучить невозможно. Ты только представь:  у  них  есть
полное описание всего, что тут происходило с того  самого  момента,  как
сюда прибыл первый корабль. Все лежит и ждет обработки. Я, конечно, ска-
зала јнетЅ. Ну то есть... если припомнить, я не отказалась наотрез.  Да,
вроде бы я сказала, что я должна подумать. Но, наверное, у него все-таки
создалось впечатление, что я сказала јнетЅ.
   - Ну а на самом-то деле?
   - Джейсон, честно, я не знаю! Подумай только! Вся их история!  Лежит,
дожидается, когда кто-то ее изучит и напишет.  Все  эти  годы  она  была
здесь, и никто к ней пальцем не притронулся.
   - Но что в этом хорошего, если ты все равно не сможешь ничего  отсюда
вывезти?
   - Вот именно. Бессмысленно. Джейсон, я похожа на мошенника?
   - Ну... да, пожалуй, похожа.
   - Я не смогу жить дальше, если не добьюсь своего.
   - Джилл, тут что-то не так. Сначала они не разрешают  тебе  писать  о
них, а потом преподносят всю свою историю на блюдечке с голубой  каемоч-
кой. Либо они действительно хотят, чтобы история была написана, либо при
любых обстоятельствах уверены, что им удастся не выпустить тебя отсюда.
   - Если так, - заявила Джилл, - они много на себя берут! Не слишком ли
они в себе уверены?
   - Не слишком. Ровно настолько, насколько надо. Так мне и Экайер ночью
сказал. Абсолютно уверены.
   - Джейсон, мы, наверное, пара идиотов. Занесло нас сюда, это надо же!
Конечно, если Ватикан так волнует утечка информации, единственный способ
убедиться, что информация не уйдет за пределы планеты,  не  дать  никому
отсюда выбраться.
   - А паломники? Паломники прилетают и улетают.
   - Кардинал мне это более или менее объяснил. Паломники, похоже, не  в
счет. Они с разных планет, приверженцы тайных культов, мало кем  уважае-
мые. Их россказни никто всерьез не принимает, даже соотечественники. Ре-
лигиозный дурман, одним словом.
   - А Ватикану есть что прятать, - задумчиво проговорил Теннисон. - Па-
ломники, к примеру, наверняка ничего не знают о Поисковой Программе Эка-
йера. А Программа, пожалуй, будет поважнее самого Ватикана. Исследовате-
ли тянут знания из Галактики, из всей Вселенной, отовсюду  -  из  прост-
ранства и времени, а может быть, у них и дальше руки доходят - за преде-
лы пространства и времени. Если, конечно, такие места  есть.  Если  есть
хоть одно такое место...
   - Может быть, Рай как раз такое место? Если вообще Рай можно  назвать
местом.
   - Главное, - покачав головой, задумчиво проговорил  Теннисон,  -  что
больше нигде ничего подобного нет. В рамках Поисковой Программы накопле-
ны целые мили файлов с информацией, собранной за  многие  столетия.  Все
это здесь. Что они собираются со всем этим делать?
   - Но... может быть, действительно скармливают Папе?
   - Какому Папе, вот вопрос, - пожал плечами Теннисон. - Надо  еще  по-
нять, что за Папа такой. Нет, думаю, не вся информация уходит туда. Эка-
йер мне так и сказал, что не вся. И еще он мне  кое-что  сказал.  Сейчас
постараюсь вспомнить поточнее... Ну, будто постепенно Ватикан стал свое-
образным прикрытием для выполнения Поисковой Программы. Да, вроде бы вот
так он и сказал. И еще попросил, чтобы я об этом никому из  Ватикана  не
проболтался. Дал понять, что кое-кто из старожилов  здешних  может  быть
недоволен.
   - Да, у Ватикана свои заботы, - проговорила Джилл. - Кардинал мне то-
же кое-что рассказал. Выглядело так, будто он мне  жаловался,  хотя  это
вряд ли. Но... он, и, похоже, еще некоторые кардиналы,  уверены,  что  у
них кто-то потихоньку ворует информацию. јМелкое  воровствоЅ,  -  именно
так он сказал. А больше всего его беспокоит что они даже не  догадывают-
ся, кто или что этим занимается...



   Глава 15.

   Енох, кардинал Феодосий, разыскал своего ближайшего помощника - Сеси-
ла, кардинала Робертса.
   - Преосвященный, - сказал он, - мне кажется, нам с вами  есть  о  чем
побеседовать.
   - Вы озабочены, Преосвященный, - ответил Робертс. - Что происходит?
   - Прибыли двое новеньких. Люди, мужчина и женщина,
   - Что вам о них известно?
   - О мужчине - ничего. Экайер назначил его на должность врача  Ватика-
на. Похоже, он бежал сюда, спасаясь от возмездия.
   - А вы с Экайером об этом говорили, Преосвященный?
   - Нет, не говорил. В последнее время с Экайером вообще  стало  невоз-
можно разговаривать.
   - Да, знаю, - кивнул Робертс. - Такое впечатление, будто он возомнил,
что его Поисковая Программа - наше главное дело. Если хотите  знать  мое
мнение, Преосвященный, то я считаю, что он чересчур  возгордился.  Много
на себя берет.
   Феодосий вздохнул.
   - Да, друг мой... Как бы мы ни восхищались людьми,  попадаются  среди
них такие, с которыми порой очень трудно ладить.
   - Ну а женщина, Преосвященный?
   - Я беседовал с ней утром. Она - писательница. Вы только  представьте
себе: писательница! Это она написала нам все эти письма. Я зам рассказы-
вал про письма?
   - Да, как будто рассказывали.
   - И она хочет написать о нас.
   - Написать о нас?
   - Да. Это же было во всех письмах. Вы их читали или нет?
   - Читал, конечно. Но у меня это как-то вылетело из головы.  Это,  бе-
зусловно, невозможно. Просто наглость!
   - Да. Наглость, - подтвердил Феодосий.
   - Вы ей сказали, что это невозможно? - спросил Робертс.
   - Да, но она настаивала на своем. Она очень упрямая женщина. В  конце
концов я предложил ей работу.
   - Простите меня, Преосвященный, но у нас здесь нет никакой работы!
   - Работа есть, - возразил Феодосий. - Все эти годы мы  говорили,  что
было бы хорошо, если бы кто-то взялся написать историю Ватикана. Мы меч-
тали о том, чтобы она оказалась на бумаге, чтобы любой мог читать и  ра-
доваться. Мы даже говорили, что хорошо было бы создать робота нового ти-
па, который смог бы написать нашу историю. Но... похоже, роботы не прис-
пособлены для того, чтобы писать что-то такое... художественное. Да, по-
жалуй, робота, который умел бы писать книги, нам не удастся сконструиро-
вать. А тут вдруг - такой подарок судьбы - она  прилетела  сама,  добро-
вольно и может написать то, что нам нужно.
   - Господи милосердный, и что же она вам ответила?
   - У меня такое впечатление, что она без ума от моего предложения.  Но
я не об этом с вами хотел поговорить.
   - Нет? А я думал, что именно об этом - о новых людях, мужчине и  жен-
щине.
   - О, конечно, и о них тоже, но не только о них. В  последние  годы  в
нашу жизнь вторглись три человека...
   - Три? Кто же третий?
   - Третий - Декер. Кто он такой? Что нам о нем известно?
   - Согласен, - кивнул Робертс. - Знаем мы о нем немного. Нам неизвест-
но, как он сюда попал. Он не прибыл на јСтранникеЅ, а я не знаю  другого
способа попасть сюда человеку. Но может быть, вы, Преосвященный,  знаете
о нем больше? Вы ведь с ним говорили?
   - Несколько лет назад, - кивнул Феодосий. - Вскоре после того, как он
тут объявился. Я переоделся простым монахом  и  навестил  его,  стараясь
изобразить обычное  гостеприимство.  Разыграл  такого,  знаете,  тихого,
скромного, но любопытного монашка. Я подумал, что с монахом он будет бо-
лее откровенен, чем с кардиналом. Но я ровным счетом  ничего  не  узнал.
Ничего он мне не сказал. Человек он довольно симпатичный, но неразговор-
чивый, замкнутый. А теперь эти двое - мужчина и женщина. Скажите, Преос-
вященный, зачем нам нужен врач-человек? Мы могли бы за сравнительно  не-
долгий срок обучить кого-то из наших роботов лечить людей, и он  был  бы
таким же знающим и умелым, как любой из докторов-людей. А может,  и  по-
лучше, поскольку у нас есть доступ к самым последним  достижениям  меди-
цинской науки.
   - Да, - вздохнул Робертс, - это я понимаю. Мы часто об этом беседова-
ли. Периодически нам приходится искать врача для людей со  стороны.  Это
весьма прискорбно. Нам не нужны посторонние. Старый доктор, который умер
- это для людей, к сожалению, неизбежно, - был  совсем,  совсем  неплох.
Хотя, как вы, наверное, помните, поначалу мы в нем сомневались.  А  тот,
кто заменил его, был просто невыносим. Люди в городке и в  Ватикане,  за
исключением Слушателей, которых мы набираем немного, - все коренные  жи-
тели, потомки тех, кто живет тут уже несколько столетий. Их нам  бояться
нечего. Они - почти одно целое с нами. А вот те, кто прибыл со  стороны,
представляют собой реальную опасность. Они не привыкли к нам, а мы  -  к
ним.
   - И все-таки, - покачал головой Феодосий, - даже наши  люди,  потомки
тех, кто здесь живет уже несколько столетий, и те вряд ли согласятся ле-
читься у врача-робота. Это огорчает меня, Преосвященный.  Это  указывает
на глубокую социальную пропасть, которая до  сих  пор  существует  между
людьми и роботами. Я так надеялся, что за столько лет эта  пропасть  ис-
чезнет. Конечно, между роботами и людьми есть различия, но...
   - Я склонен полагать, Преосвященный друг мой, - сказал Робертс, - что
подсознательно люди боятся нас, поскольку от нас, если можно  так  выра-
зиться, до сих пор пахнет машинами. А спроси их об этом прямо, они,  ко-
нечно же, начнут бить себя в грудь и утверждать, что  ничего  такого  не
думают, и сами будут верить, что говорят чистую правду, но это не так  -
я уверен. Что касается робота-врача, то, согласен, мы могли  бы  предло-
жить им такого, но сомневаюсь, что это стоит делать. Здесь, на  Харизме,
мы могли бы обойтись с людьми по-разному. Могли бы, к примеру,  завалить
их предметами роскоши, но тогда им могло бы показаться, что мы преклоня-
емся перед ними, и они возгордились бы. Можно было сделать из них  нечто
вроде маленьких домашних зверушек - пристально следить за каждым их  ша-
гом, предупреждать все их желания, оберегать от любой опасности. Но это-
го нам делать не следует. Мы не имеем права оказывать на них какое бы то
ни было давление. Мы должны позволить им идти своей дорогой и  сохранять
чувство собственного достоинства.
   - В итоге мы столкнулись с дилеммой, - констатировал Феодосий.  -  Мы
сражаемся сами с собой. Нам все время мешает то уважение, то безотчетное
поклонение, которое мы испытываем перед людьми. Это ответ на их  отноше-
ние к нам, и мы никак не можем от этого избавиться. Конечно, речь прежде
всего о вас и обо мне, о таких, как мы. Мы созданы людьми.  Мы  стоим  к
ним слишком близко. Некоторые из роботов второго  и  третьего  поколений
могли бы избавиться от этого поклонения перед людьми. А мы пытаемся уба-
юкать себя, твердя, что мы нечто иное, чем продолжение рода человеческо-
го. Да, нам хочется так думать - как можем мы думать иначе, если столько
лет повторяем это наизусть? Но горькая, ужасная правда  состоит  в  том,
что мы - продукт, создание рук человеческих.
   - Преосвященный, - мягко проговорил Робертс. - Вы  излишне  строги  к
себе и ко всем нам. Мы, может быть, действительно,  как  вы  выразились,
продукты, но мы так упорно трудились последнее тысячелетие, и наши труды
не пропали даром - смею утверждать, мы поднялись над уровнем  продуктов!
Да, наше отношение к людям не дает нам покоя до сих пор. Но если вы  за-
думаетесь, то поймете, что муки наши беспричинны. В течение столетий  мы
искали универсальный принцип, который мог бы быть применен ко всем -  не
только к людям и роботам, но ко всякому разумному существу, хоть с проб-
леском сознания. Преосвященный, мы оплатили  свой  долг.  Мы  заработали
право быть самими собой.
   - Но почему же меня так беспокоят эти трое? Не возникло ли у меня  то
отношение, которое испытывает ребенок по отношению к строгому отцу? При-
дет, посмотрит на мои шалости и накажет...
   - Все мы, Преосвященный, не вы один, -  сказал  Робертс,  -  согнуты,
придавлены комплексом неполноценности. Это, увы, наш крест, и приходится
его нести. Дайте нам еще несколько тысячелетий, и мы избавимся от него.
   - Как верно вы говорите, Преосвященный, как верно... По трезвом  раз-
мышлении я нахожу внутри себя столько вины, столько грехов - о, это  не-
возможно выразить словами! Порой бывают времена, простите меня, Преосвя-
щенный, когда мне приходится испытывать вину за то, что мы стали  созда-
вать Его Святейшество. Я говорю с самим собой и спрашиваю себя: не  свя-
тотатство ли это? Ведь на самом деле -  Его  Святейшество  всего-навсего
один из нас, никакой не святой, а просто-напросто машина, еще один  зна-
чительно усовершенствованный робот,  кибернетическая  тень,  которой  мы
слепо поклоняемся...
   - Ваше Преосвященство! - в ужасе воскликнул Робертс.  -  Надеюсь,  вы
больше никому не высказали этих еретических мыслей? Как старый  Друг,  я
могу отпустить вам этот грех, но...
   - Клянусь всем святым, я никогда никому не говорил об этом, -  сказал
Феодосий. - Только вам, старому товарищу. Я бы и сейчас не сказал,  если
бы не стечение обстоятельств. Видение Рая, бывшее одной из наших  Слуша-
тельниц...
   - Да, очень плохо, - согласился Робертс. - На братию это подействова-
ло гораздо сильнее, чем я ожидал. Я надеялся, что слух пройдет и  о  нем
скоро позабудут. Слушательница Мэри, как я слышал, была на пороге  смер-
ти. Умерла бы - и всей этой глупости пришел бы конец. Но этот врач...



   Глава 16.

   Мэри  поправлялась.  Температура  снижалась,  одышка  почти  исчезла.
Взгляд ее становился все более осмысленным, и она уже узнавала тех,  кто
ухаживал за ней, могла сидеть в постели.
   Те, кто знал Мэри раньше, не могли не заметить разительных перемен  в
ее поведении. Она стала карикатурно величественной - этакая престарелая,
потрепанная гранд-дама. Ворчала на Теннисона, помыкала сестрами, игнори-
ровала предписания.
   - Это все из-за Рая, я уверен, - высказал как-то  предположение  Эка-
йер. - Она теперь считает, что стала лучше, выше других Слушателей.  Ко-
нечно, она и была одной из лучших. Многие годы она добывала для нас цен-
нейшую информацию. Но такой важной ни она, ни кто другой еще не разыски-
вали никогда. И, как это ни парадоксально, я опасаюсь, что  эта  находка
поставит на ней крест как на Слушательнице. Быть хорошим Слушателем  оз-
начает преданность делу, искренность и скромность. Сама задача  Слушания
достигается через глубокое смирение. Слушатель призван смирять себя, ук-
рощать свою гордыню, должен стараться свести  на  нет  собственное  јяЅ.
Очень жаль, что клоны Мэри...
   - Да, насчет клонов, - кивнул Теннисон. - Ты уже как-то  говорил  мне
про клоны, но коротко. Хочешь сказать, что вы ухитрились создать  других
Мэри?
   - Примерно так, - согласился Экайер. - Когда нам попадается выдающий-
ся по своим способностям Слушатель, мы прибегаем к клонированию. Это не-
давнее достижение. Смею предположить, что биоинженерной лаборатории  Ва-
тикана удалось в этом плане опередить всю Галактику. Точные, четкие пов-
торения избранного субъекта - до сих пор не наблюдалось никаких  аберра-
ций. Хороших Слушателей найти очень трудно. Такую Слушательницу потерять
мы просто не имеем права и должны дублировать ее. У нас уже есть три  ее
клона, но пока это маленькие дети. Она растут. Но даже когда они  вырас-
тут, у нас нет гарантии, что хотя бы один из них найдет путь к  Раю.  Мы
можем надеяться, что у них будет для этого больше  возможностей,  чем  у
других Слушателей, которые с Мэри кровными узами не связаны. Да, ее дуб-
ли будут прекрасными Слушателями, но насчет Рая мы все  равно  не  можем
быть уверенными.
   - Значит, Мэри - ваша единственная надежда?
   - Именно так, - покачал головой Экайер. - Самое  печальное,  что  она
это знает. Вот почему она стала такая важная.
   - Могу я тут чем-нибудь помочь? Сделать что-нибудь такое, чтобы  под-
корректировать это состояние?
   - Не трогай ее, Джейсон, - посоветовал Экайер. - Обращай на  нее  по-
меньше внимания. Чем больше ты будешь с ней носиться, тем больше она бу-
дет нос задирать.


   Джилл решила остаться и написать историю Ватикана.
   - Ничего страшного, - объяснила она Теннисону, прогуливаясь с ним под
руку по саду. - Ну, представь: следующий корабль прилетит сюда с  Гастры
не раньше чем через пять недель. Только через пять  недель  можно  будет
подумать о том, чтобы убраться отсюда. За пять недель, если буду  сидеть
сложа руки и ничего не делать, я тут с ума сойду! Я не  умею  ничего  не
делать.
   - Ну, знаешь... могла бы, к примеру, на горы  любоваться.  Они  такие
красивые. Все время меняют цвет. Я никогда не устаю смотреть на них.
   - Ну и смотри, - пожала она плечами. - А я к этим красотам совершенно
равнодушна.
   - А ты не боишься втянуться в работу? Вдруг в истории  Ватикана  тебе
будет так интересно копаться, что ты просто не сможешь оторваться?  Если
Ватикан вообще позволит тебе оторваться... Может настать  момент,  когда
ты будешь знать слишком много, чтобы они позволили тебе уйти.
   - Рискну, - твердо сказала Джилл. - Рискну. Знаешь, я раньше и  не  в
таких переделках бывала, но всегда успевала улизнуть в последний момент.
Господи, тут же все, о чем я только могла мечтать - вся информация! Пол-
ный, детальный отчет...
   Она с головой ушла в работу. Выпадали дни, когда Теннисон  вообще  не
видел ее. Появлялась она только к обеду и рассказывала, рассказывала...
   - Просто передать тебе не могу, до чего интересно, - восхищалась она,
наспех глотая еду. - Столько всего... Все, абсолютно все, что они плани-
ровали, думали, делали.
   - Я тебе говорил, что втянешься, - предостерегал ее Джейсон. -  Смот-
ри, так ты никогда отсюда не улетишь. Станешь этаким книжным  червячком,
увязнешь в работе.
   - Не бойся, не увязну, - твердо заявляла Джилл, вытирая губы  салфет-
кой. - Где-то внутри меня никуда не делась прежняя Джилл Робертс -  бес-
шабашная, свободная как ветер  журналистка,  возмутительница  Галактики,
ищущая сюжеты по всему свету. Настанет  время...  но  ладно,  хватит  об
этом. Что это мы все про меня, да про меня. У тебя как дела