о как Джилл ушла в библиотеку, явился  Экайер.
Губерт впустил его, и, явно недовольный, удалился в кухню,  где  сердито
гремел посудой. По всей вероятности Губерта  раздражало,  что  люди  так
долго просиживают за столом.
   - Что-то ты рано сегодня, - отметил Теннисон. -  Присаживайся,  выпей
чашечку кофе.
   - Кофе выпью, - согласился Экайер, - но, имей в  виду,  рассиживаться
нам с тобой особо некогда.
   - Ну у меня-то времени много, - возразил Теннисон. -  В  клинику  еще
рано...
   - Не так уж много, как ты думаешь. Нас с тобой удостоили великой чес-
ти. Нас благословили.
   Теннисон удивленно взглянул на Экайера.
   - Благословили на аудиенцию с Его Святейшеством.
   - Ого!
   - И это все, что ты можешь сказать?
   - А что я, по-твоему, должен  сделать?  Упасть  замертво?  Встать  по
стойке јсмирноЅ? Пасть на колени в священном трепете?
   - Ну, не знаю... Мог бы, по крайней мере, выказать хоть какое-то ува-
жение, - хмыкнул Экайер. - Это, знаешь ли, не шутки - удостоиться  такой
аудиенции.
   - Прошу прощения. А я так сразу не догадался. А в чем дело?
   - Точно не знаю. Но предполагаю, что это из-за  случая  с  Мэри.  Ну,
из-за Рая. Феодосий и Робертс пойдут с нами.
   - Это кардиналы, что ли?
   - Да, кардиналы.
   - Страшно, - пожал плечами Теннисон. - Ну, почему Папа желает  видеть
тебя - это мне, скажем, более или менее понятно. Если речь действительно
пойдет о Рае, то ты в этом, как говорится, по уши. А я-то тут при чем?
   - Мэри - твоя пациентка. Может быть, он хочет узнать  какие-то  меди-
цинские подробности. А может, дело вовсе и не в Рае. Может,  ему  просто
хочется с тобой познакомиться. Человек ты новый, а обычно новый член Ва-
тикана всегда бывает представлен Папе. Вполне естественно, что он желает
взглянуть на нового ватиканского врача. Наверняка это  давно  планирова-
лось, просто время сейчас такое, напряженное.
   - Подозреваю, что тут всегда время напряженное.
   - В общем, да. Но иногда бывает напряженнее обычного.
   Пол и Джейсон пили кофе. Губерт продолжал греметь  посудой  изо  всех
сил. Наконец Экайер не выдержал и крикнул:
   - Губерт!
   - Да, сэр? - отозвался робот.
   - Прекрати там греметь. Имеем мы право спокойно  посидеть,  кофе  по-
пить? Ты что, в самом деле?
   - Ну, конечно, сэр, - сказал Губерт. Шум затих.
   - Совсем разболтался, - пробурчал Экайер. - И ведь я сам его  избало-
вал на свою голову. Просто не знаю, что делать.
   - Пол, я хотел спросить тебя кое о чем.
   - Спрашивай, только быстро.
   - Видел я кристалл один - такой... математический  -  уравнения  там,
графики... Я вроде бы тебе говорил. Ты сам-то его смотрел?
   - Ну... да, как будто смотрел. Только давно. Он ведь был записан нес-
колько лет назад.
   - Ты говорил, что этот Слушатель возвращался туда несколько  раз,  но
так ничего особенного не узнал.
   - Да, к сожалению, - подтвердил Экайер. - А что, ты этим увлекся?
   Теннисон кивнул и поставил на столик пустую чашку.
   - Что-то в этом есть. А ухватить никак не удается. Только подумаешь -
вот вроде бы начал что-то понимать - ан нет, все пропадает. Может  быть,
если бы я умел лучше манипулировать своим сознанием, - а  так...  просто
полным идиотом себя чувствую.
   - Что - так-таки ни малейшей идеи, что бы это могло быть такое?
   - Никакой. Чертовщина просто. Нет, это  не  бессмыслица,  говорю  же,
что-то есть, - но что? Я пытался себе представить, что  только  мог,  но
это ни с чем не ассоциируется, ничего не напоминает.
   - Ты только не волнуйся, -  посоветовал  Экайер.  -  Я  тебе  мог  бы
кое-что и позанятней показать. Что ты, ей-богу, зациклился на этом крис-
талле? Все хранилище к твоим услугам, в любое время, когда пожелаешь.
   - У меня, честно говоря, других дел хватало. Но вообще,  положа  руку
на сердце, я стал побаиваться собственных впечатлений. И так  -  видишь,
математический мир мне уже сниться начал. А осеннюю страну я просто  за-
быть не могу. Тоскую по ней, тянет еще раз посмотреть.  Но  что-то  меня
удерживает - сам не знаю почему...
   Экайер решительно допил кофе.
   - Пора, - сказал он. - Пошли, навестим Папу.



   Глава 21.

   Папа оказался всего-навсего грубо выполненным портретом -  человечес-
ким лицом, нарисованным на металлической пластине, укрепленной на  голой
каменной стене. Теннисону это лицо показалось похожим на фотографию  че-
ловека из девятнадцатого столетия - давным-давно он видел  ее  в  книге,
найденной в библиотеке. А еще, как ни странно, резкие, угловатые  линии,
которыми был выполнен набросок, наводили на мысль о головоломке, которую
складывают из отдельных кусочков. Лицо не производило впечатления живос-
ти, цельности, все время приходилось ловить себя на том, что  рассматри-
ваешь отдельные части, а лица целиком не видишь. Да, это  был  небрежный
набросок, самый примитивный  рисунок;  символичность,  приблизительность
его ничем не была прикрыта - видимо, ему и не пытались придать  никакого
величия, могущественности. А может быть,  наоборот  -  за  счет  внешней
простоты пытались сообщить лицу большую выразительность?
   Маленькая приемная, в которой они сидели, тоже была весьма скромной -
это была всего-навсего ниша, вытесанная в скальной  породе,  из  которой
сложен горный кряж - основание Ватикана. Четыре голые каменные стены,  а
посередине одной из них - металлическая пластина, знак Папы.  Чтобы  по-
пасть сюда, Теннисон и его спутники спустились по  множеству  лестниц  и
галерей, выбитых в твердом граните.  Не  было  никаких  сомнений  -  Па-
па-компьютер упрятан в самом сердце горы.
   јНе исключено, - подумал Теннисон, - что существуют и другие приемные
и там тоже выставлены такие лики Папы, а может быть,  есть  помещения  и
побольше и лики побольше, - ведь наверняка бывают случаи, когда вся  ва-
тиканская община должна собираться вместе и представать перед  Его  Свя-
тейшеством. Мульти-Папа, - думал Теннисон, - многоликий и вездесущийЅ.
   Папа заговорил. Голос у него был негромкий, одновременно мягкий и хо-
лодный. Абсолютно непохожий на голос человека, но и на голос робота  то-
же. Роботы никогда не разговаривали с человеческими интонациями, но  по-
рой в их речи проскальзывали слова, которые они произносили, вкладывая в
них что-то смутно напоминающее человеческую теплоту. Этот же  голос  был
начисто лишен каких бы то ни было эмоций, никакого тепла в нем не было и
в помине. Ни человек, ни робот... но все-таки не такой механический  го-
лос, которого можно было ожидать от машины. Он произносил слова с  пора-
зительной четкостью, и мысль, стоявшая за словами, была такая же  четкая
и безупречная - машинная, компьютерная, электронная мысль.
   - Доктор Теннисон, - сказал Папа. - Расскажите  мне  о  Слушательнице
Мэри. Каково, по вашему мнению, ее психическое состояние?
   - Я тут мало чем могу быть полезен, Ваше Святейшество, - ответил Тен-
нисон. - О ее физическом состоянии - пожалуйста, могу рассказать.  Я  не
психиатр.
   - Тогда какой от вас толк? - сказал Папа. - Был бы у нас  врач-робот,
о чем мы неоднократно говорили, он бы разобраться в состоянии ее  психи-
ки.
   - Тогда, - сказал Теннисон, - создайте такого врача.
   - Вам известно, Ваше Святейшество, - вступил в беседу кардинал Феодо-
сий, - что люди в Ватикане не стали бы  доверять  врачу-роботу.  Как  вы
справедливо отметили, мы уже не раз обсуждали этот вопрос...
   - Это не имеет отношения к делу, - возразил Папа. - Вы придираетесь к
моему замечанию, чтобы уйти от поставленного вопроса.  Вы  что  скажете,
Экайер? Вы как-то исследовали ее психику?
   - Нет, Ваше Святейшество, - ответил Экайер. - Ее психику мы не иссле-
довали. Я, Ваше Святейшество, тем более не имею опыта в исследовании че-
ловеческой психики. Все, что я могу,  -  это  описать  поведение  Слуша-
тельницы Мэри. До сих пор все то время, что она у нас работала, она  от-
личалась мягким, добрым характером, была предана работе. Но  с  тех  пор
как она нашла Рай или думает, что нашла его,  она  сильно  переменилась.
Она страшно заважничала, возгордилась, и с ней стало трудно общаться.
   - И вас это нисколько не удивляет? Поразительно. Мне это  представля-
ется совершенно немыслимым, абсолютно нелогичным. Если она действительно
нашла Рай, как утверждает, то было бы гораздо логичнее,  если  бы  после
такого события в ее жизни она стала еще  более  преданной  и  смиренной.
Гордыня, о которой вы тут рассказываете, не к лицу истинной  христианке.
Надеюсь, вам это известно.
   - Ваше Святейшество, что касается меня, - ответил Экайер, - то я  сам
не вправе называть себя истинным христианином. Вы мне льстите.
   - А Слушательница Мэри? Она христианка?
   - Ваше Святейшество, я в этом не уверен. Как бы то ни было, вы должны
понимать, что Поисковая Программа не имеет ничего общего с вопросами бо-
гословия.
   - Странно. А зря. Стоило бы вам уделять этому побольше внимания.
   - Ваше Святейшество, - вмешался кардинал Феодосий. - Вы сегодня наст-
роены предвзято. Позволю себе заметить, что такое  отношение  не  делает
вам чести. Вы недооцениваете деятельность руководителя  Поисковой  Прог-
раммы, нашего друга и соратника. Многие годы он оказывал нам  неоценимую
помощь.
   - Преосвященный, - забеспокоился кардинал Робертс. -  Не  кажется  ли
вам, что вы много себе позволяете?
   - Нет, не кажется, - упрямо проговорит Феодосий. -  Совещание  у  нас
неофициальное, и нужно с уважением выслушивать мнение каждого. Все  воп-
росы следует обсуждать откровенно и спокойно.
   - До сих пор никто из присутствующих, - сказал Папа, - и  не  пытался
обсудить никаких вопросов. Обнаружение Рая или предполагаемое его  обна-
ружение создало ситуацию, которая выходит из-под контроля.  Известно  ли
кому-нибудь из присутствующих, что в общине все сильнее распространяется
стремление канонизировать Слушательницу Мэри, провозгласить  ее  святой?
До сих пор мы еще никого не канонизировали, а если бы и  собирались  это
сделать, должны были бы дождаться, пока кандидат на канонизацию спокойно
отойдет в мир иной.
   - Ваше Святейшество, - вмешался кардинал Робертс. - Мы все  прекрасно
знаем то, о чем вы говорите. Все мы осознаем всю серьезность создавшейся
ситуации, всю таящуюся в ней  опасность.  Идея  канонизации,  на  первый
взгляд, представляется совершенно невозможной, но на данном  этапе  было
бы неразумным открыто вмешаться и выступить против настроения  масс.  Мы
не можем обойти стороной тот факт, что многие,  пожалуй,  -  большинство
молодежи, младшей братии Ватикана, несмотря на  то  что  минуло  столько
лет, все еще увлечены той простотой, той великой надеждой, которую  обе-
щает христианская вера.
   - О чем вы, кардинал? О каком обещании, о какой надежде?  -  вопросил
Папа. - Это полная бессмыслица. Ни один робот, каким бы верующим ни был,
безусловно, не может питать никаких надежд на загробную жизнь. Зачем ему
такие надежды? У него не может возникнуть такой потребности, если только
он будет как следует о себе заботиться и содержать себя в исправности.
   - Пожалуй, это наша вина, - вмешался Феодосий. - Многие из наших пос-
лушников - фермеры, садовники, лесозаготовители, рабочие, даже многие из
монахов - исключительно простодушны. Для них главная идея  христианства,
пусть даже в несколько извращенном  виде,  являет  собой  могущественный
стимул. Они многого в христианстве не понимают, это правда, но на Земле,
много веков назад, массы людей, утверждавших, что они - христиане, пони-
мали еще меньше. Наши люди и роботы не знают того, что знаем  мы,  более
посвященные, но мы никогда и никому не пытались  ничего  объяснить.  Нам
известно, что жизнь и разум могут  существовать  в  самых  разнообразных
формах, - как в биологических, так и в небиологических; самые непостижи-
мые виды разума обнаруживаем мы за пределами пространства и времени.  Мы
знаем, что существует другая вселенная, а может быть, и третья,  и  чет-
вертая, хотя пока не можем утверждать этого. Мы  только  догадываемся  о
том, что существует некий универсальный Принцип, гораздо более  сложный,
чем тот, что  правит  в  пространственно-временной  Вселенной.  Следова-
тельно, мы вправе предположить, что, если Рай и существует, это ни в ко-
ем случае не символический христианский Рай, не  јЗемля  избранныхЅ,  не
јОстров счастливой охотыЅ - как бы это ни называлось в других  вероиспо-
веданиях. Не может это быть настолько упрощенно и материально, как широ-
кая золотая лестница и гордо парящие ангелы...
   - Все это верно, - сказал Робертс, - но  проблему  посвящения  в  эти
знания нашей братии мы не раз обсуждали и всякий раз сходились  на  том,
что всего целиком сообщать им не стоит. Просто страшно себе представить,
какие кривотолки, какие безумные  интерпретации  повлекло  бы  за  собой
раскрытие им даже отдельных фрагментов того, что нам  известно!  Да,  мы
создали элиту внутри Ватикана, узкий круг посвященных. И только эта эли-
та имеет доступ к знанию во всей его полноте. Может быть, это и  ошибка,
заблуждение, но я думаю, что такая тактика оправдана опасностью  раскры-
тия всех фактов. Раскрой мы карты полностью - и мы неизбежно  столкнемся
с уймой ересей. Просто невозможно будет продолжать работу,  если  каждый
робот будет убежден, что именно он и никто другой все уяснил  правильно,
и будет считать своей священной обязанностью убедить в этой правоте заб-
лудших собратьев. Начнутся распри, раскол, которые окончательно разъеди-
нят нашу братию. Было бы разумнее - к этому выводу мы  приходили  всякий
раз - оставить все как есть. Пусть остальные пребывают  в  относительном
неведении, исповедуют приблизительное христианство.
   - Болтовня! - резюмировал Папа ледяным, холодящим душу голосом. - Что
это, как не досужая болтовня? И самое отвратительное, что  вы  развязали
языки в присутствии двоих людей, которым совершенно  необязательно  слу-
шать все это.
   - Что касается меня, Ваше Святейшество, - возразил Экайер, - то  мно-
гое из сказанного мне давно знакомо. И у меня на этот счет были  и  есть
собственные сомнения и предположения. Что же  до  моего  друга,  доктора
Теннисона...
   Да, - прервал его Папа, не дав закончить фразу,  -  вы  что  скажете,
доктор Теннисон?
   - За меня можете не беспокоиться, Ваше Святейшество, - ответил Тенни-
сон. - Если вас волнует, не брошусь ли  я  сломя  голову  в  единоличный
крестовый поход, чтобы донести правду до остальных членов  Ватикана,  то
могу вас заверить, что не испытываю ни малейшего желания. Я намерен  ос-
таться в стороне и не без интереса наблюдать за  всем  происходящим,  не
вмешиваясь.
   - Насчет другой вселенной, - проговорил Робертс, обращаясь к Папе,  -
нет нужды опасаться, что слух об этом смогут распространить двое  людей,
которые недавно присоединились к нам. Они не улетят отсюда.
   - Не знаю, не знаю, - хмыкнул Папа. - Есть еще человек Декер.  Вообще
неизвестно, откуда он взялся. Выяснил кто-нибудь из вас, наконец, как он
появился здесь?
   - Нет, Ваше Святейшество, к сожалению, мы ничего пока об этом не зна-
ем, - ответил кардинал Феодосий.
   - Вот видите! Если один из людей сумел пробраться сюда так, что мы об
этом не узнали, где гарантия, что он или кто-то другой не сумеет с таким
же успехом ускользнуть? Люди - хитрый, изворотливый народец. Следует по-
лучше следить за ними.
   - Они - наши собратья, Ваше Святейшество, - возразил Феодосий. -  Они
всегда были и навсегда останутся  нашими  собратьями.  Существует  нечто
вроде негласного договора между роботами и людьми. Долгие годы мы шли  с
людьми плечом к плечу.
   - Они эксплуатировали нас,- уточнил Папа.
   - Они дали нам все, что у нас есть, - не согласился  Феодосий.  -  Не
будь людей, и роботов бы не было. Они создали нас по своему образу и по-
добию - больше никто во Вселенной, ни одна цивилизация не сделала ничего
такого. Другие цивилизации создавали машины, но не роботов.
   - И тем не менее, - вмешался Теннисон, - только что было сказано, что
мы не можем улететь отсюда - ни я, ни женщина, моя спутница. Это что,  и
есть проявление братства, о котором вы так замечательно разглагольствуе-
те? Хотя... я чего-то в этом роде и ожидал.
   - Вы спасались бегством, - возразил Феодосий. - А мы предоставили вам
убежище. Вправе ли вы требовать большего?
   - Ну а Джилл?
   - Джилл, - ответил Феодосий, - другое дело. Убежден, она сама не  хо-
чет покидать нас.
   - Ну, если на то пошло, и у меня нет особого желания улетать  отсюда.
Но мне хотелось бы верить, что я буду иметь такую возможность, если  же-
лание возникнет.
   - Доктор Теннисон, - жестко сказал Папа. - Мы не для того  собрались,
чтобы обсуждать, можно вам улететь или нельзя. Оставим  это  до  другого
раза.
   - Договорились. Будьте уверены, я не премину к этому вернуться.
   - Да-да, конечно, - сказал Экайер. - Надо будет обязательно еще пого-
ворить об этом.
   - А теперь, - предложил Папа, - давайте все-таки вернемся к  тому,  с
чего начали, то есть к вопросу о Рае.
   - У меня такое впечатление, - сказал Экайер, - что проблема не так уж
сложна. Вопрос можно поставить так: существует Рай  или  не  существует?
Если не существует, то и разговаривать не о чем. Почему бы не  отправить
туда экспедицию и не убедиться? У Ватикана, насколько мне известно, есть
возможность перемещаться куда угодно...
   - Но координат ведь нет, - сказал Робертс. - Кристалл с записью  наб-
людения Слушательницы Мэри не содержит координат. Прежде чем отправиться
в путь, нужно знать координаты.
   - Мэри может сделать еще одно наблюдение, - предложил Теннисон. -  И,
может быть, во время следующего наблюдения она сможет определить коорди-
наты.
   Экайер покачал головой.
   - Сомневаюсь, что она захочет проделать это еще раз. Мне кажется, она
побаивается.



   Глава 22.

   День был туманный. Полоса низких туч перерезала горы пополам.  Земля,
казалось, покрылась клочьями серой шерсти. Тропинка,  по  которой  шагал
Теннисон, пошла на подъем, и, когда он взобрался повыше,  туман  немного
рассеялся, и он разглядел хижину на вершине холма. Наверняка это и  было
жилище Декера. Джейсон не был уверен, что застанет хозяина дома, -  было
вполне вероятно, что тот отправился на многодневную охоту.  Теннисон  на
всякий случай решил, если Декера дома не будет, вернуться обратно в  Ва-
тикан. Настроение у него было самое что ни на есть прогулочное - так или
иначе он собирался бродить до вечера.
   Когда Теннисон почти поравнялся с домом, из-за угла показался  Декер.
Он тащил под мышкой охапку хвороста, но ухитрился помахать свободной ру-
кой и прокричать приветствие, которое несколько приглушил сырой, плотный
воздух.
   Дверь была  открыта.  Теннисон  переступил  порог.  Декер  пошел  ему
навстречу. Подойдя, крепко пожал протянутую руку.
   - Извини, что не встретил тебя, - улыбнулся он. - Хотелось  побыстрее
от дров отделаться. Тяжеловато, сам понимаешь. Ну, присаживайся к  огню,
грейся, а то прохладно сегодня.
   Теннисон стянул с плеча рюкзак, сунул туда руку и вытащил бутылку.
   - Вот, держи, - сказал он, подавая бутылку хозяину. - Думаю, не поме-
шает?
   - Помешает? Шутник! - обрадовано проговорил  Декер,  поднося  бутылку
поближе к свету. - Да ты просто спаситель! Я последнюю прикончил на  той
неделе. Чарли время от времени привозит мне парочку, да не с каждым рей-
сом. Я не в обиде - ему и самому, наверное, не хватает. Он ведь бутылоч-
ки-то, мягко говоря, прикарманивает, знаешь?
   - Угу. Если Чарли - это капитан јСтранникаЅ. Я не знаю его имени.
   - Он самый, - подтвердил Декер. - А ты с ним хорошо познакомился?
   - Можно сказать, вообще не познакомился. Так - болтали о том  о  сем.
Он мне рассказывал про Померанец.
   - А... это планета его мечты. Дело понятное. У каждого  есть  любимая
планета. А у тебя, Джейсон?
   Теннисон пожал плечами.
   - Я об этом как-то не задумывался.
   - Ну, ладно, что это мы стоим? Ты давай проходи к огню, присаживайся.
Хочешь - положи но