лишить богословов последнего шанса, они спасены.
Если нет - Поисковая Программа будет  ликвидирована  или  ограничена  до
предела, а Ватикан станет тем, чем он собирался стать с самого начала  -
стаей гончих роботов, мчащихся, высунув языки, за призраком духовной ис-
тины...
   јШептун, - думал Теннисон, - скорее всего,  ушел  вместе  с  Декором,
значит, придется ждать их возвращения, чтобы узнать, не блеснет ли  хоть
слабый лучик надеждыЅ.
   Теннисон и Экайер вышли из хижины, закрыли дверь, заложили  задвижку.
Немного постояли на вершине холма, глядя на  Ватикан.  Яркий  полуденный
свет четко выделял ярко-белое пятно зданий на изумрудном  фоне  лесов  и
коричневом - гор.
   Созерцание нарушил громкий звон колоколов.
   - Колокола? - изумился Экайер. - Почему они звонят в колокола? Сейчас
не время. К тому же слишком громко. Что-то случилось.
   Тут ветер переменился, и до них донесся звон во  всей  своей  мощи  -
гулкий, полнозвучный, требовательный.
   - Это большие колокола базилики! - воскликнул Экайер. - Что там,  хо-
тел бы я знать, творится?
   И оба опрометью бросились с холма вниз.



   Глава 41.

   Джилл сжимала кулаки от злости и бессилия.
   јНикогда, - повторяла она про себя, - никогда в жизни меня еще так не
унижали и не бесили! И как только эта тупица медсестра до такого додума-
лась? И как посмела наврать?Ѕ
   Джилл хлопнула дверью. Джейсона дома не было. Она присела на  кушетку
перед камином, но быстро поняла, что сидеть на одном месте не в  состоя-
нии. Она вскочила и стала ходить по гостиной.
   Нет, то, что случилось, не имело никакого отношения к  Мэри,  что  бы
там ни выдумывала эта безмозглая сестра. Если уж кто  и  совершил  чудо,
так это Джейсон - да и потом, чудо ли это? Наверняка, если  как  следует
поломать голову, можно было бы найти этому разумное объяснение. јНо  са-
мое ужасное, - думала Джилл, расхаживая по комнате, - что я сама  толком
ничего не понимаю и объяснить не могу! Джейсона нет, да если бы  и  был,
вряд ли бы что-то сказалЅ. Ей хотелось заткнуть уши,  чтобы  не  слышать
воплей на улице.
   Она подошла к кушетке, села и уставилась на крошечные язычки пламени,
облизывавшие догоравшие в камине дрова.
   јА ведь я не смогу все время прятаться, - думала она. - Придется ког-
да-нибудь выйти и предстать перед теми, кто сейчас вопит там, под окнами
клиникиЅ.
   А больше всего ей хотелось лечь, свернуться клубочком, спрятаться  от
всех и зализывать душевные раны - боль публичного оскорбления. Она восп-
ринимала случившееся как оскорбление, и не иначе. Но как все  внутри  ни
противилось, она понимала, что нужно жить дальше и  принять  случившееся
как неизбежность. Ватикан ей дурного  сделать  не  мог  -  да  пусть  бы
кто-нибудь попробовал сделать ей что-то дурное!  Она  стала  успокаивать
себя: јНу-ну, Джилл Робертс, что это ты взялась  нюни  распускать?  Стыд
какой! Бывали у тебя передряги и похлеще! Кого ты  боишься?  Дребезжащих
роботов и безумной старухи? Вот уж брось! Немедленно перестань и  возьми
себя в руки, слышишь?
   И из Ватикана они меня не выкинут - дудки! Я крепко стою на ногах,  и
об отъезде не может быть и речи. Гляди-ка... - удивилась она собственным
мыслям, - было ли у меня в голове что-нибудь подобное,  когда  я  попала
сюда?Ѕ
   Нет, конечно, нет. Тогда все было иначе. Досада, разочарование,  воз-
мущение хитрой игрой кардиналов, - ведь не отвечали на письма,  а  когда
приехала, отказались помочь в осуществлении планов. Как много воды утек-
ло за эти короткие месяцы! За это время она поняла, как важен Ватикан  -
не только для роботов, но и для людей, и не только  для  тех,  что  жили
здесь, на Харизме, но и везде. Здесь были грандиозность и  величие  -  в
самом прямом смысле слова, величие понятий и мыслей - и от этого  нельзя
было отвернуться. Теперь она ощущала себя в  каком-то  смысле  частичкой
чего-то целого, и ей хотелось, чтобы это не  кончалось.  Этого  хотел  и
Джейсон, - ведь и он стал участником происходящего.  Да  теперь  она  бы
только из-за Джейсона не улетела, только из-за  того,  что  он  счастлив
здесь. Нет, она не смогла бы его покинуть, особенно теперь, после  того,
что случилось вчера, когда он коснулся ее щеки и стер  с  нее  проклятое
клеймо.
   јА ведь это действительно было клеймомЅ, - думала она. Как бы ни ста-
ралась она относиться к своему увечью с неженской трезвостью и безразли-
чием, как бы ни выставляла напоказ то, что спрятать было невозможно.
   Но не Джейсон, не только Джейсон держал ее здесь. Еще - старый карди-
нал Феодосий, тот самый, что навещал ее каждый день, усаживался на табу-
ретку и разговаривал с ней часы напролет - так, будто она  была  роботом
или он - человеком. Кое-кто посчитал бы его брюзгой и  маразматиком,  но
ничего этого не было и в помине, теперь она это понимала и  готова  была
поспорить с любым, кто стал бы потешаться над кардиналом. И еще он  доб-
рый. Джилл раньше и в голову не приходило, что робот может быть  добрым,
а Енох был добрым, внимательным, предупредительным и заботливым. Понача-
лу она немного побаивалась его и, согласно  строгому  этикету,  называла
Преосвященным, но сама не заметила, как вышло, что они стали просиживать
в библиотеке часы, как заболтавшиеся допоздна школьные  подружки.  И  он
нисколько не возражал против подобной фамильярности,  неформальности  их
бесед - похоже было, что он не прочь немного отвлечься от забот и побол-
тать с той, что так недавно в Ватикане, и постоянно забывал, сколько ему
лет и какой высокий пост он занимает.
   Джилл понемногу приходила в себя. Мысли ее переключились на математи-
ческий мир, о котором столько рассказывал Джейсон. Он старался  как  мог
описать ей все, что видел и чувствовал там, но, судя по всему, это  было
такое место, впечатления от которого передать было непросто,  ибо  почти
невозможно облечь в слова.
   А на улице по-прежнему звучали крики.
   јКого они зовут? - прислушалась Джилл. - Уж не меня ли? Хотят еще раз
убедиться, что чудо свершилось? Господи, какие же они все дураки,  какие
непроходимые тупицы!Ѕ
   Чтобы отвлечься от воплей за окном, она снова задумалась о  математи-
ческом мире. јЕсть вещи, которые словами не передатьЅ, - сказал Джейсон.
Что же это за мир? Что за цивилизация,  настолько  самодостаточная,  что
основывается на логике, настолько  развитой  и  несравнимой  с  людскими
представлениями, как слияние атомов несравнимо с изготовлением примитив-
ных орудий из камня? Компания странных кубиков,  сидящих  на  бескрайней
зеленой равнине и манипулирующих сложнейшими символами... Чем они  зани-
мались? Играли в хитроумную игру или решали проблемы величайшей  важнос-
ти? Что значили эти уравнения и графики? Были ли они зрительным  выраже-
нием инородного мышления? Может быть, это была компания  мудрецов,  соб-
равшихся для дружеской беседы и обсуждавших какую-нибудь невероятную ги-
потезу, а может быть, они проводили время в долгом, медленном  поиске  и
формулировании универсальных истин? Может быть, обитатели математическо-
го мира когда-то, давным-давно, добрались до границ пространства и  вре-
мени, а потом вернулись на свою прародину, где бы  она  ни  была?  Может
быть, они где-то путешествовали поодиночке, а теперь собрались все вмес-
те, и им было что порассказать друг другу?
   јНасколько же, наверное, - думала Джилл, - они были потрясены внезап-
ным вторжением Джейсона - представителя формы жизни, образчики  которой,
может быть, и встречались им когда-то, да они их давным-давно  позабыли,
а может, и не видали никогда. Нечего удивляться, что они так переполоши-
лись, глазам своим, если можно так выразиться, поверить не могли -  даже
дом построили для Джейсона, не иначе как для того,  чтобы  упрятать  его
подальше, чтобы подумать, пока его не видно, что же это такое  свалилось
на их головы. Господи, какие головы... Но  ведь  одарили!  Одарили,  как
гостеприимные хозяева могут одарить чужеземца, который случайно забрел в
гости!Ѕ
   Джилл устроилась поудобнее... и вдруг заметила в темном углу гостиной
слабое свечение.
   јТак, - сказала она себе, - поздравляю вас,  мисс  Робертс,  допрыга-
лась, голубушка. Вот вам и галлюцинация...Ѕ
   Но видение не пропадало - свечение собралось в  сверкающий  блестками
шарик - маленькую искрящуюся сферу.
   - Шептун? - мысленно спросила Джилл, стараясь произнести  слово  так,
как ей рассказывал Джейсон.
   - Ты видишь меня, Джилл? - спросил Шептун.
   - Я вижу тебя. Шептун.
   - И слышишь меня, Джилл?
   - Да, я слышу тебя.
   Она оцепенела от изумления, думая: јНет, это невозможно. Джейсон  ни-
когда не говорил, что Шептун может прийти ко мне и заговорить!Ѕ
   - Джейсон велел мне не трогать тебя, - сказал Шептун. - Я сказал ему,
что я и с тобой мог бы разговаривать, но он запретил. Но, Джилл, я  дол-
жен был прийти к тебе!
   - Все нормально, - успокоила его Джилл. - Ничего не бойся.
   - Может быть, ты сумеешь видеть лучше Джейсона. Сумеешь лучше разгля-
деть.
   - Разглядеть? Что разглядеть?
   - Обитателей математического мира.
   - Нет! - воскликнула Джилл. - Нет, только не это!
   - Почему? Думаешь, это страшно?
   - Да, мне страшно. Они такие... ужасные!
   - Но им ты обязана тем, что случилось с твоим лицом.
   - Что правда, то правда.
   - Джейсон вернулся с подарком. Они и тебе сделают подарок. У них мно-
го чего есть.
   - Почему они должны мне что-то дарить?
   - Не знаю. С Джейсоном я много узнал, но не все.
   - Джейсон мне ничего такого не говорил.
   - Джейсон не мог видеть и узнать всего, что узнал я. Мы видели и  уз-
навали там по-разному, потому что мы сами разные. Думаю, я тоже  не  мог
постичь того, что постиг он.
   - Но разве я сумею понять больше Джейсона?
   - Может, не больше, но - по-другому. Джейсон видел то, чего  не  уви-
деть тебе, а ты увидишь то, чего ему не увидеть.
   - Но... Шептун, я все равно не могу туда отправиться! Я же не  видела
этот кристалл!
   - Я был там, - сказал Шептун. - Этого достаточно. Математический  мир
запечатлен во мне. Я смогу найти дорогу.
   - Шептун, я не знаю... Шептун, я не могу!
   - Ты боишься? Не бойся! Мы же с Джейсоном вернулись. Это не опасно.
   - Как ты можешь судить? Может, вам просто повезло?
   - Но это очень важно, Джилл.
   - Я должна подумать.
   - Ну, вот... Джейсон говорил, чтобы я не приставал к тебе, теперь  он
рассердится.
   - На этот счет не волнуйся. Я же сказала.
   - Я больше не буду. Скажешь: јУйдиЅ, и я уйду.
   јНе могу! Не могу! - твердила про себя Джилл. А вдруг я там  сойду  с
ума или превращусь в статую? И зачем это мне? Джейсон уже  был  там.  Не
надо мне туда! А все-таки...Ѕ
   Джилл упрямо закусила губу.
   - Никогда в жизни, - сказала она Шептуну, - я ни от  чего  такого  не
отказывалась. Не отказалась от Харизмы, к примеру. Всегда,  если  где-то
было что-то достойное интереса, я первая мчалась туда и смотрела.
   И это было так. Она, прирожденный репортер, отправлялась куда  угодно
- неважно, что внутри она дрожала от страха при мысли о том,  что  может
встретиться ей на пути к цели. Но она шла вперед, сжав  зубы.  Случались
всякие переделки, но она всегда ухитрялась вернуться и привозила с собой
испещренные записями блокноты и рулоны кинопленки. Нервы  на  пределе  -
зато полно материала.
   - Ладно, - сказала она решительно. - Я пойду. Значит, ты можешь взять
меня туда, Шептун? Несмотря на то что я не видела кристалл?
   - Сначала я должен войти в твое сознание, чтобы мы стали одним целым.
   Джилл немного растерялась. Мысль о том, что кто-то войдет в ее созна-
ние, напугала ее. И кто, главное, кто? Непостижимое существо, не похожее
ни на одно из прежде виденных...
   Но она успокоила себя: это странное существо побывало  в  сознании  у
Джейсона, и с Джейсоном ничего страшного не случилось.
   - Ладно, - сказала она Шептуну.
   И тут же оказалась в математическом мире. Даже вдохнуть не успела.
   Все оказалось точно таким, как рассказывал  Джейсон:  зелень  плоской
равнины, незаметно сливавшаяся с голубизной небес...  На  зеленом  ковре
восседали кубоиды, испещренные уравнениями и графиками - яркие,  разноц-
ветные. Они проявляли свойственные им признаки жизни: уравнения подраги-
вали, сменяли друг друга, плыли...
   јКакая досада, - подумала Джилл. - Нужно было  фотокамеру  захватить,
да и кинокамера не помешала бы. Что  стоило  перебросить  футляры  через
плечо - они бы перенеслись сюда со мной вместе! Вот - перенеслась же моя
одежда, не голая же я тут стою, значит, можно было взять и камеры...Ѕ
   - Шептун! - окликнула она спутника, намереваясь спросить у него,  ка-
ким образом осуществляется перенос в этот мир. Но Шептун не ответил, а в
сознании Джилл не было никаких признаков его присутствия.
   Впрочем, этого следовало ожидать: Джейсон говорил, что с ним было  то
же самое. Он тоже звал и искал Шептуна, но облачка алмазной пыли не  ви-
дел - они были здесь как единое целое.
   Наверное, его разреженные атомы смешались с атомами мозга Джейсона. А
теперь то же самое произошло с ней.
   - Шептун, - упрямо позвала Джилл. - Ну-ка брось шутить и ответь  мне.
Дай хоть какой-нибудь знак, что ты здесь.
   Шептун молчал.
   јА вдруг, - подумала Джилл, - маленький плутишка забросил меня  сюда,
а сам остался дома?Ѕ
   Подумала - и тут же решила, что это мало похоже  на  правду.  Шептун,
как она поняла, был прирожденным романтиком, искателем приключений, неу-
томимым исследователем Вселенной. Но для того чтобы изучать ее, ему  ну-
жен был проводник, который показывал бы дорогу. Однажды ему показали до-
рогу - и теперь он, судя по всему, знал, как добраться сюда, но он  взял
ее с собой.
   - Ну, ладно, - сказала она сердито, - если тебе так нравится,  можешь
прятаться дальше. Без тебя обойдусь.
   јИ как только я решилась отправиться сюда? - недоумевала Джилл. - За-
чем мне это понадобилось? Репортерский инстинкт?  Или  желание  побывать
там, где побывал Джейсон, в надежде, что здесь  отыщется  нить,  которая
еще крепче свяжет нас? Куда крепче, глупости какие! Или  я  попалась  на
удочку Шептуна, и он соблазнил меня болтовней о том, что я смогу увидеть
больше, чем Джейсон, и лучше пойму математический мир?Ѕ
   Джилл тряхнула головой. Ни одно объяснение не  годилось,  и  все-таки
она здесь, а раз уж она здесь, надо попробовать взять интервью у здешних
обитателей.
   јВзять интервьюЅ - звучит неплохо, но как? Как с ними общаться? Я бу-
ду рот раскрывать, а они будут отвечать своими уравнениями, но  ни  они,
ни я не будем иметь ни малейшего понятия, о чем, собственно, речьЅ.
   Однако, прогнав сомнения, Джилл решительно направилась к кубоиду, ко-
торый был к ней поближе: розово-красный с дымчато-лиловыми уравнениями и
кошмарно запутанным, витым-перевитым графиком ядовито-желтого цвета.
   - Я - Джилл Робертс! - громко и четко представилась Джилл. - Я пришла
поговорить с вами.
   Ее слова безжалостно разорвали тончайшую вуаль тишины, наброшенную на
этот мир, и ей показалось, что розово-красный кубоид весь как-то съежил-
ся и побледнел. Через мгновение он зашевелился и начал  медленно  отпол-
зать в сторону. Джилл подумала: јУдрать хочет!Ѕ
   јНу, вот, - огорчилась она, - как глупо вышло... Мне ведь Джейсон го-
ворил, какой это спокойный, тихий мир, а я не успела появиться, как  тут
же начала вопить. Да и что я сказала-то? Глупее не придумаешь!  Сообщила
им, что я - Джилл Робертс, а они, даже если и услышали меня,  разве  они
имеют понятие, что такое јджиллробертсЅ? Нет, если и  говорить  с  ними,
то, наверное, так, как с Шептуном. И нужно им сказать, не кто я такая, а
что я такое... Нет, и это не пойдет. Как это, интересно, я могу им  ска-
зать, что я такое? Как я, как любой другой человек, другая  форма  жизни
может объяснить еще одной форме жизни, что она такое?
   Может быть, - думала Джилл, - стоит начать с того, что я - органичес-
кое существо. Но откуда им знать, что значит јорганическоеЅ. Ну,  допус-
тим, расслышат, но ведь значения этого слова они не знают. Нет, не  пой-
мут. Значит, надо начинать с еще  более  примитивного  уровня.  Придется
объяснить им, что такое јорганикаЅ. Может быть, если мне удастся  доста-
точно просто и доступно сформулировать это  понятие,  они  поймут  меня,
ведь они, вероятно, встречались когда-нибудь с другими  формами  органи-
ческой жизни? Да и потом, может быть, и они сами - органические существа
- отчего я их сразу в неорганические записала?
   Итак, как же мне свести понятие јорганическая жизньЅ к самому  прими-
тивному уровню? И вообще, положа руку на сердце, что такое јорганическая
жизньЅ? Хотела бы я знать... Будь тут Джейсон, он бы вероятно  смог  по-
мочь. Он ведь врач и наверняка знает, что это такое. Как же  это  объяс-
нить? Что-то там было насчет углерода, но что?Ѕ
   Нет, Джилл не помнила розным  счетом  ничего.  Проклятье,  проклятье,
ПРОКЛЯТЬЕ! А еще журналист - человек, который должен знать обо  всем  на
свете! И ведь считала себя всезнайкой, - а дошло до дела, и  оказывается
- самых элементарных вещей не знает! Прежде, готовясь к интервью,  Джилл
имела привычку загодя узнавать как можно больше о предмете своего  инте-
реса, чтобы не попасть впросак с глупыми вопросами. Но тут... даже  если
бы у нее было время на подготовку, как можно было подготовиться? Никаких
предварительных материалов. Нет, может быть, где-то  такие  материалы  и
были, но не в мире людей.
   Да, пытаться сделать что-то самостоятельно в этом мире - полное безу-
мие. Но здесь Шептун, он часть ее самой, и он должен как-то  участвовать
в происходящем. Вместе с ней, как одно целое. А он, как назло, спрятался
где-то и не помогает...
   Розово-красный кубоид прекратил отступление и остановился на  некото-
ром расстоянии от Джилл. Ушел он, правду сказать, недалеко. К нему поти-
хоньку подходили другие кубоиды. Скоро вокруг него собралась целая  ком-
пания.
   јДумают напасть, не иначе, - решила Джилл, - как на ДжейсонаЅ.
   И, решив, что лучший способ защиты - нападение, она смело  шагнула  к
розово-красному кубоиду. Пока она шла, с его передней поверхности  стер-
лись все уравнения и даже кошмарная канитель графика. Поверхность  стала
совершенно пустой, ровного розово-красного цвета.
   Джилл подошла к кубоиду вплотную. Подняла голову и разглядела в  нес-
кольких футах над собой его вершину. Передняя плоскость кубоида  остава-
лась пустой. Все остальные кубоиды, собравшиеся  неподалеку,  не  двига-
лись. Замерли и значки, и графики на их поверхности.
   Несколько мгновений ничего не происходило.  И  вдруг...  на  передней
плоскости розово-красного кубоида стало появляться что-то новое. Рисунок
был ярко-золотой, какой-то радостный.
   Линии возникали неуверенно - так рисовал бы маленький  ребенок,  рука
которого еще не окрепла...
   Сначала ближе к верху плоскости нарисовался треугольник  -  равносто-
ронний, вершиной вниз. Затем к нему примкнул другой  треугольник  -  по-
больше, вершиной вверх. Потом, после некоторого раздумья, на рисунке по-
явились две параллельные прямые, выходящие из  основания  нижнего  треу-
гольника.
   Джилл смотрела на рисунок, не веря своим глазам, и наконец у нее выр-
валось:
   - Но... это же... я! Верхний треугольник - голова, нижний - туловище,
тело, одетое в платье, а две палочки - ноги!
   Затем с одной стороны от рисунка  возникла  извилистая  загогулина  и
пять точек.
   - Это знак вопроса? - спросила Джилл неизвестно кого. И решила: - Да,
это знак вопроса. Они спрашивают меня, что я такое!
   јВот-вот, - сказал Шептун внутри ее сознания. - Тебе удалось привлечь
их внимание. А теперь моя очередь...Ѕ



   Глава 42.

   В кабинете кардинала горели свечи, но все равно было темно.  Темнота,
казалось, пожирала слабый свет свечей. Причудливые очертания мебели  на-
поминали фантастических чудовищ - не то дремлющих, не то приготовившихся
к прыжку. У двери, расставив ноги, застыл робот-охранник. Кардинал  вос-
седал на высок