равильность существования того, что уже есть, вообще дело
нехитрое, а в науке и тем паче - ибо кто, помимо людей, занимающихся
этим делом, может выставить обоснованные возражения? Кто, кроме них!

В таких учреждениях люди живут долго и тихо, умеренно публикуясь,
умеренно склочничая, умеренно продвигаясь. В начале года утверждаются
планы, в конце пишутся отчеты. За счет остепенившихся неуклонно растет
фонд заработной платы... Скверно бывает молодому, полному сил и розовых
надежд специалисту, если распределение заносит его в такое тихое
научное болотце: завязнет он там и будет до седин, до лысины ходить в
инженерах или в "млэнээсах" - "сто в месяц - и все впереди", как
называют таких в академических кругах. К счастью, в силу долголетия
сотрудников вакансии здесь редки и заявки на пополнение умеренны.

Саше Корневу после окончания физфака ЛГУ в этом отношении не повезло:
он вынужден был добиваться направления в Катагань, где жили его
престарелые родители, а здесь работа по специальности была только в ИЭ.
Правда, и тут благодаря способностям и неуемной энергии он за десять
лет продвинулся от "млэнээса" до и. о. завлаборатории (<<и. о." -
поскольку не было еще кандидатского диплома). За это время он написал и
опубликовал десяток статей по атмосферному электричеству, по грозовым
разрядам, сделал на всесоюзной конференции привлекший внимание доклад
по шаровым молниям, исполнил и сдал на рецензирование рукопись
диссертации, запатентовал несколько изобретений, хлопотал по внедрению
их, женился, завел дочь, изменял - не столько по влечению, сколько от
неуемности характера - жене, развелся с ней, снова женился, завел еще
дочь, изменял и этой жене - влюбленной и обидчивой артистке местного
театра, загонял два мотоцикла, получил автоводительские права, копил на
"Жигули"... И все это было не то, не то, не то!

"Шайтан-шар - шаровой заряд...- думал он сейчас, почесываясь и чувствуя
на боку и около паха энергичные прыжки и укусы блох.- Это ниточка, за
которую его можно вести. Только бы он появился завтра!.. Стой, а почему
Шар не рвет землю здесь, как в Таращанске? Да все потому же: тут под
ним ручей и мокрая почва - проводники, экраны, не позволяющие заряду
углубиться. А Таращанск стоит на базальтовом плато, на изоляторе то
есть,- туда заряд проникает легко... А отчего радиальные ветры,
шквальные порывы?.. Ничего, разберемся. Ах, только бы Шар завтра появился!"

План действий у Александра Ивановича был готов.

Шар появился: вольно петляя, скатился с неба в Овечье ущелье немного
далее того места, где стоял вчера. Белым пенистым смерчем втянул в себя
воды Коломака, осушив ручей под собой до дна. Фиолетовая мгла сплющила,
оттеснила вниз и в стороны стены ущелья. Утро было ясное.

Мамед Керимович согласился ассистировать. Корнев завел его "ИЖ",
повесил на грудь его же транзистор, дождался сигналов "Маяка":
та-ра-рира-раа...- половина десятого, сверил свои часы с часами
пастуха, включил скорость - вперед! Чабаны из-под ладоней смотрели, как
отчаянный парень Сашка, виляя среди камней и разбрызгивая лужи, несется
прямо под Шайтан-шар.

Корневу было страшновато, он избегал смотреть в стороны, чтобы не
видеть, как справа и слева головокружительно искажается, будто ее
отражают зеркальные конуса, местность; да и валунов столько, что гляди,
не зевай. Вот двигатель зазвучал глуше, уменьшились обороты - будто
мотоцикл брал подъем. "Ага, то самое искажение гравитационного поля.
Привет тебе от Бор Борыча Мендельзона! Я въезжаю..." Он прибавил газа.
Проехав метров сорок, остановился. Густая тьма нависла над головой.
Ущелье, суживаясь сильнее обычного, уходило далеко вниз. Непонятно
было, как оттуда, снизу, мог течь сюда ручей. Приемник на груди молчал,
хотя громкость была введена до отказа; из динамика слышалось только
шипение. Корнев сдвинул верньер настройки к меньшим частотам.

- ...на юго-западе Европейской части...- басовито и размеренно, будто
диктуя, произнес диктор.

Александр Иванович не слушал, какую погоду обещают для юго-запада,
сердце колотилось быстро и радостно. <Значит, так и есть: частота
"Маяка" поехала вниз, тембр голоса диктора тоже... внешнее время течет
медленнее моего! Вот так да!" Одно дело было слышать об этом от
очевидцев-таращан, совсем другое - убедиться самому. "Вперед? Нет, назад".

Он развернул мотоцикл, помчал обратно. Осадил возле Мамеда:

- Время?

У того на часах было 9.40, а на корневских 9.45. Александр Иванович
снова повернул в Шар.

Так он сделал пять ездок, с каждым разом углубляясь все дальше. В
последний заезд он проехал эпицентр: частота "Маяка" снова увеличилась.
Время в эпицентре текло почти вдвое быстрей, чем снаружи. "А ведь это
только пятнышко касания. В Таращанске ускорялось втрое, там Шар осел
глубже. Значит, запас есть!"

Александр Иванович поднял голову, смотрел вверх, во тьму - и понял
вдруг без всяких измерений: то, что местность, оттесненная фиолетовой
мглой, подалась вниз, это потому, что в глубинах Шара гораздо больше
пространства, чем видится извне. Он не мог объяснить себе, как такое
может быть, но - это было так, он видел и чувствовал.

Тройка диких голубей-сизяков слева, "снизу", из обычного мира, влетела
в Шар над ним и мчала во тьму все стремительней, все чаще махая
крыльями, быстро превратилась в серые точки. "Ого, на высоте ускорение
и вовсе изрядное. И вертолетам было бы там где поблуждать, точно... Ай
да Шайтан-шар! Ай да Шарик-бобик! Ай да я!"

В совершенном восторге Корнев включил приемник на полную громкость -
передавали ритмичную песенку, голос певицы бухал смешно и обиженно,
завел мотоцикл и начал выделывать на пятачке эпицентра круги и
восьмерки. Это была немыслимая жутковатая гонка в никуда. Травянистое,
усеянное камнями ложе ущелья с растекшимся ручьем выперло здесь
макушкой планеты; двухсотметровые скалистые стены, оранжево-зеленая
степь, блестящая полоска воды, блеклые пятна юрт, стада, пастухи - все
было внизу, в обморочно искривленной глубине. И солнце, сплюснутое,
отекшее желтизной книзу, тоже моталось у колес. Весь мир был под
ногами! Александр Иванович казался себе космонавтом, кружащим под
шариком Земли на рычащем мотоцикле.

- Ай люли, гей-гей! - кричал-пел он, пересекая ручей в фонтанах брызг
из-под колес, ловко огибая камни.- Гей-гей, Шайтан-шар, я тебя понял!..
Нам не страшен Шар-шайтан, Шар-шайтан, Шар-шайтан! Ты поедешь в
Катагань, Шар-шайтан, Шар-шайтан!.. Гей-гей! Пусть у тебя время не
такое, и пространство, и тяготение,- я это знаю теперь! И знаю, как
прибрать тебя к рукам, Шайтан-шар, хо-хо! Черная тьма надо мной,
голубое небо внизу, солнце внизу, и земля, и горы... но я открыл тебя.
Шар-шайтан!..

Увлекшись, он забыл о ерзаньях Шара от электрического непокоя
атмосферы. В один момент, когда Корнев несчетный раз пересекал ручей,
темное ядро чуть сместилось. Луг под мотоциклом накренился - Александр
Иванович не удержал руль, с размаху шлепнулся на кремнистое дно ручья.
Ледяная вода его отрезвила. Вскочил, поднял мотоцикл. Фара была
разбита, бак помят. "Э, хватит". Он поехал к стойбищу.

Кербабаев, увидев разбитую фару и мятый бак, ударил себя руками по
бокам. Когда же Корнев предложил деньги, и вовсе поднял крик:

- Что мне твои деньги, джигит! Разве дело в мотоцикле? Ты ведь сам мог
разбиться! Ты же носился, как сумасшедший, цирк устроил! Что бы мы
сказали твоим товарищам?

Корнев счастливо рассмеялся: ну конечно! Не так и быстро он там гонял.
Это они отсюда видели, что он носился со страшной скоростью, отсюда -
из обычного медленного времени!

Ныли ссадины на кисти и локте левой руки. Гневался Мамед Керимович.
Осуждающе посматривали на него подошедшие ближе пастухи. Рычали собаки,
брели на водопой овцы .. Никогда он не был так счастлив, как сейчас!

Никогда он не будет так счастлив, как сейчас.

ГЛАВА 4

ЗАХВАТ ШАРА

Если бы не было политики - как много людей заслуженно чувствовали бы
себя ничтожествами!

К. Прутков-инженер. Мысль ‘ 91.

- ...Так ведь ничего иного не остается, Виктор Пантелеймонович! Ладно,
пока Шар осел в Овечьем ущелье - но ведь это пока, до первой
электрической заварушки в атмосфере. Она его из тебердинской ловушки
вызволит - и па-ашел он гулять, как савраска без узды. Ну, как он тем
же манером, что 2 октября Таращанск, навестит Катагань? Или другие
крупные города: Саратов, Новгород, Москву? В Таращанске больше всего
досталось высоким домам, от трех до пяти этажей, выше там не было. А
каково придется девяти- и шестнадцатиэтажным?

- Ну, вы меня не пугайте,- сказал Страшнов.

- Я и не пугаю, только говорю, что решать и делать что-то надо сейчас,
не теряя дней.

Уже полчаса Корнев обрабатывал Страшнова. Тот велел никого к себе не
пускать.

Из Овечьего ущелья Александр Иванович вернулся до отказа заряженный
идеями, проектами по овладению Шаром, его изучению и эксплуатации.
Сейчас он не представлял себе дальнейшей жизни без Шара, без исполнения
связанных с ним замыслов и мечтаний. Он нашел, наконец, дело своей
жизни и был готов на все ради овладения им.

Виктор же Пантелеймонович, напротив, чувствовал себя неуютно, чаще
обыкновенного помаргивал набрякшими веками. Не любил он дел высшей
категории ответственности, тех, от ошибки в которых легко загреметь. А
здесь, похоже, назревала именно высшая. Слова Корнева о возможности
новых катастроф произвели на него впечатление.

- А как получаются эти разрывы домов и грунта, разобрались?

- От избытка внутри Шара физического пространства они и получаются. Что
есть разрыв плотного тела? Такое его изменение, когда между плотно
примыкавшими ранее друг к другу частями . оказывается пустое
пространство. В обычных условиях для этого прилагают силу. А Шар может
и без нее: избыток физического пространства вклинивается в слабые места
- и разделяет.

- А эти... радиальные ураганы, толчки воздуха - отчего?

- От того же избытка пространства в Шаре, Виктор Пантелеймонович.
Физический объем Шара в сотни, если не более, раз больше видимого - и
воздуха он засосал в себя соответственно. Но пространству безразлично,
что в нем есть: дома, облака, воздух... Оно первично и безынерционно,
поэтому мы и называем его свободным,- Александр Иванович объяснял это
секретарю, блестя глазами: ему доставляло удовольствие еще раз вникнуть
в дело, растолковывая его другому.- Теперь представьте, что
электрические поля атмосферы сместили Шар... ну, для простоты - на свой
размер. Оболочки, отделяющей его от обычного пространства, нет, и
избыток воздуха он с собой не унес. Это количество воздуха оказалось
вдруг в физическом объеме, в сотни, а может, и в тысячи раз меньшем,-
иначе сказать, при давлении во столько же раз большем атмосферного. Вот
вам и ураган, толчок, ударная волна... Правда, такое, чтобы Шар скакнул
сразу на свой размер (все-таки четыре сотни метров!), практически
невозможно, иначе бы мы тогда живыми из Овечьего ущелья не ушли. Он
перемещается помалу. При этом позади его оказывается избыток воздуха,
повышенное давление, а впереди - недостаток, разрежение. Вот и перекачка.

Корнев посмотрел на секретаря, почуял, что тот то ли еще не понял, то
ли не слишком верит, добавил:

- Ну, если совсем упростить, то внешняя поверхность Шара, которая нам
кажется наибольшей, на самом деле в соотношении с его внутренними
пространствами - вроде дырочки. Как в насосе. Вот и... Хорошо, что еще
умеренно засасывает - мог бы в принципе и всю атмосферу Земли. Дыши
тогда, чем хочешь!..

- М-да...- "Все-таки пугает, давит на психику". Тем не менее Страшнов
вспомнил, как много лет назад присутствовал на испытании мегатонной
водородной бомбы и чувства, которые тогда испытал: он от души надеялся,
что это уже предел, страшнее не бывает. А насчет ускоренного времени -
тоже подтверждается?

- Еще как! - оживленно поднял брови Корнев.- Я замерил двойное
ускорение, в Таращанске было тройное. Это большие перспективы
открывает, Виктор Пантелеймонович: ускорение производства, испытаний,
исследований...

- О перспективах потом,- поднял руку секретарь.- Не до жиру...- Он
снова сильно прижмурил веки, задумался. Поднял плечи.- Но я все же в
толк не возьму: снаружи меньше, внутри больше - и пространства, и
времени! Есть этому внятное объяснение?

- "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим
мудрецам",- лихо продекламировал Корнев. (Страшнов поморщился: эк он -
дистанции не чувствует. "Друг Горацио..." Но парень привлекал своей
увлеченностью.) - К счастью, кое-кому уже снилось. Вот,- он извлек из
кожаной папки брошюру с синим репринтным текстом.- "К теории
материи-действия. Обобщение на случай переменной величины кванта Ь".
Автор - В. В. Пец, доктор физико-математических наук, профессор
Саратовского университета. Издано в прошлом году...

Александр Иванович понимал, что в крайком надо идти во всеоружии.
Поэтому накануне он перелопатил в институтской библиотеке гору
реферативных журналов, экспресс-информации, аннотированных указателей.
Увы, близкой к теме оказалась только эта невзрачная брошюра
неизвестного, явно малоавторитетного автора. Строго говоря, Корнев не
был уверен, что и в ней речь идет о теории того явления, практические
дела которого он наблюдал в Таращанске и в ущелье: в брошюре
трактовались возможные свойства пространства и времени вообще, в
галактических далях. Но то, что он прочел и уяснил, не противоречило
виденному им, а стало быть, могло служить подспорьем.

- "На правах рукописи",- прочел секретарь гриф на обложке.- Даже не
считается научным трудом, что же так убого? - Он надел очки, принялся
листать.

- А это потому, что теория - из тех "сумасшедших", к которым физики
призывают, а когда они появляются, то сами от них и шарахаются.

- И в чем она, эта сумасшедшая идея? Вкратце.

- Вкратце - в том, что надо различать геометрическое и физическое
пространство. Геометрическое - это некая однородная пустота без
свойств, "вместилище богово" по Ньютону, вместилище материи
по-нынешнему. А материальное пространство-время суть сама материя:
физический вакуум и тела с полями в нем. Элементом материи является
квант действия Н. Мы отождествляем материальное, единственно реальное
для нас пространство с идеальным геометрическим только потому, что в
нашем мире материальное

пространство однородно. Недаром h именуют "постоянной Планка"...-
Корнев заметил, как у Виктора Пантелеймоновича от напряженного внимания
посоловели глаза, подумал: "Ну и пусть".- Вот профессор Пец и
разграничивает: геометрические представления годны только для внешних
измерений чего-то, а то, что делается внутри объема, физично и зависит
от величины кванта h в нем. Если внутри кванты мельчают, то и реального
пространства здесь больше, чем по внешним геометрическим меркам, и
время течет быстрее. Короче говоря, если следовать теории Пеца, то Шар
есть объем с уменьшенными квантами действия. Самое интересное, что и по
этой теории выходит, что такие объемы электрически Заряжены.

- Да, мудрено...- Страшнов снял очки, помассировал пальцами веки.- Он
ссылается в подкрепление своей версии на какие-то авторитеты, наши или
зарубежные?

- А как же!- Корнев показал последнюю страницу брошюры.- Вот перечень
литературы, здесь и Эйнштейн, и Бор, Гейзенберг, Дирак... все корифеи.

"Ну и проворный же малый! -умилился в душе Виктор Пантелеймонович: до
крайкома он немало лет преподавал в вузах экономику промышленности и,
конечно, знал, что упоминаемые в библиографии источники далеко не
всегда подкрепляют позицию автора, обычно касаются частностей, а иные и
противоречат.- А может, так с нами, рутинерами, и надо?.. Но дело не в
том. С Шаром необходимо решать, раз уж он получился в моем ведении.
Беды от него в самом деле могут быть еще худшие. Тогда... этот же
Корнев первый заявит, что сигнализировал, вносил предложения, а им
пренебрегли. А энергии у парня на троих, даже завидно".

- Хорошо,- секретарь отодвинул брошюру, посуровел, в упор взглянул на
Александра Ивановича.- Что вы предлагаете? Только по-серьезному,
пожалуйста, без забивания баков.

"Эге! - Корнев понял намек, струхнул.- Перебрал. Меня могут не принять
всерьез".

Он раскрыл папку, стал старательно излагать свой проект овладения Шаром
- даже, пожалуй, излишне старательно. Поскольку Шар суть заряженное
пространство, не обладающее заметной массой, то управлять им можно,
перераспределяя надлежащим образом атмосферные и литосферные поля. А их
можно перераспределять надлежащим расположением проводников. Простейший
пример - громоотвод, который увеличивает напряженность поля вблизи
острия и тем обеспечивает здесь электрический пробой в атмосфере во
время грозы...

- Это понятно,- сухо сказал Страшнов.

"Да, действительно, зачем я про громоотвод? Нервничаю - Перебрал со
ссылками на корифеев, черт! Теперь он не так настроен..."

Как человек, всей душой прикипевший к замыслу, Корнев не мог простить
себе даже малой оплошности и в ослеплении азарта боялся, что эта мелочь
все разрушит. Хотя, конечно же, она не могла разрушить грозные
обстоятельства, которые свели в кабинете его и Страшнова и которые
требовали действий. Да и секретарь был достаточно умен и опытен, чтобы
понимать, что дела делают не с умозрительно идеальными людьми, а с
теми, какие есть и - могут.

- Есть основания полагать, что деформирующие свойства Шара связаны с
электрическими,- продолжал Корнев.- Еще в Таращанске заметили, что Шар
щадил покрытые железом дома, не раздробил купола Церкви. Значит, он
отступает перед проводящими экранами. То есть если мы удержим заряд
Шара, то удержим и Шар... А сделать это можно так,- он пододвинул к
Страшнову листок с вычерченной схемой.- Над Шаром днем, когда он стоит
в Овечьем ущелье, надо навесить проволочную сеть, чтобы она его
накрыла, как шапка. Сеть экранирует Шар от атмосферных полей. Теперь
они его с места не сдвинут.

- Ага...- Секретарь посмотрел рисунок. Идея была простая.- А как
навесить сеть? Вертолетами?

- Лучше аэростатами. Аэростаты заграждения есть у военных, в ПВО. Нужны
еще , стальные канаты, лебедки, блоки, тягачи... А лучше бы танки
повышенной проходимости. Металлическую сеть обеспечат кабельный завод и
сварщики. Да, вот записка к проекту.- Александр Иванович передал
Страшнову стопку листков.- Там и расчеты, и количества, и затраты. В
трое суток можно управиться, если не тянуть.

"Расчет экранной сети. Схема изготовления". "Материалы, оборудование,
рабочая сила"...

Виктор Пантелеймонович снова вооружился очками, листал записку,
прикидывал, размышлял. "Полтора миллиона метров стальной проволоки
сечением 1,5 мм, ого!.. А вес всего 23 тонны - ну, это немного,
кабельный завод даст. Ой-ой, четыреста электросварщиков со всем
обеспечением! Две двенадцатичасовые смены... Верно, все надо сделать
аврально.- Он поймал себя на том, что мыслит уже конструктивно.- А что?
Здесь и вправду не так много дела, можно даже не согласовываться с
Москвой. Да и как все объяснить с теоретическими тонкостями? Там ведь
тоже тугодумов хватает. Нет, здесь проще сделать, чем согласовать.
Дивизия ПВО в крае есть, танки тоже. Верно, надо максимально загрузить
военных - их благородный долг, так сказать. На кабельном поднять
парторганизацию, комсомольцев. Сварщиков добудем в стройуправлениях...
Молодец парень, хорошо придумал. Нахал, правда, любит попылить - ну, да
это от той же изобретательской неуемности. Что есть наши недостатки,
как не продолжение наших достоинств?"

Корнев точно почувствовал момент, когда секретарь склонился в пользу
проекта, и заговорил, едва тот поднял от листов голову:

- Это, Виктор Пантелеймонович, так сказать, проект-минимум: поставить
Шар на приколе в Овечьем ущелье, чтобы не опасаться его художеств. Но
давайте глядеть на дело прямо: ведь его же придется исследовать и
осваивать, это неизбежно. Если делать это в Овечьем, надо дорогу туда
вести, линию электропередачи, может, и газопровод...- Он загибал пальцы
на руке.- Здания там строить, людей поселять