едставился:
   - Ромарио Путос. Из Бенина...
   - Апач из Рио-Капанаса, - буркнул Герберт, следуя совершенно излишним
здесь правилам вежливости.
   - Ну как дела, дружок? - послышалось  слева  -  Не  возражаешь,  если
составлю тебе компанию?
   - Нет, сэр, - ответил Гэри.
   Это был один из пехотинцев. Кажется, его звали Роже, на его  плечевом
щитке были какие-то нашивки - Гэри плохо разбирался в званиях.
   - Что-нибудь видишь? -  спросил  Роже,  прикладываясь  к  прицельному
устройству короткоствольного автомата. Калибр его оружия был таков что в
стволе могло поместиться куриное яйцо.
   - Ничего не вижу, сэр, - признался Гэри и снова вздохнул.
   - Я тоже ни хрена, - сообщил Роже. Он вытянул  из  рукоятки  автомата
тонкий проводок и воткнул его наконечник  в  разъем  где-то  у  себя  на
затылке. - Ага, вот так лучше. Они уже близко, парень, не зевай.
   Автомат Роже выдал короткую очередь,  и  цепочка  ослепительно  белых
шаров врезалась в силуэт, возникший из высокой травы метрах в тридцати.
   Чтобы поддержать Роже и унять собственный страх, Гэри тоже  нажал  на
спусковой крючок. Реактивная пуля с ревом унеслась в небо, и после этого
все вокруг словно взорвалось. Разом  загрохотали  винтовки  специального
взвода, застучала автоматическая пушка танкетки  и  послышались  громкие
команды Ирэн:
   - Внимание! Приготовиться к рукопашной! "Какой рукопашной? Никого  же
нет... Наверное, мы всех убили..." - подумал Гэри. В этот  момент  будто
десятки тяжелых молотов обрушились на стены  строения  и  все  внутри  и
снаружи заволокло пылью. Прямо перед собой  в  оконном  проеме  Гэри  на
мгновение увидел силуэт и невольно отпрянул,  тем  самым  сохранив  себе
жизнь.
   Что-то невидимое рассекло воздух перед его  лицом,  а  затем  в  этой
пыльной мгле Роже скрестил с  кем-то  клинок.  Только  по  рассыпавшимся
зеленоватым искрам было понятно, где идет схватка.
   Гэри выдернул из окна свое ружье и начал отступать к  стене,  пытаясь
определить, где же враги. Среди  мечущихся  солдат  специального  взвода
ничего нельзя было разобрать. Одни из них кричали,  другие  стреляли  по
сторонам, убивая своих, поскольку враги были закованы в  надежные  латы.
То тут, то там раздавался леденящий душу свист  рассекаемого  воздуха  и
люди падали на бетонный пол.
   Вскоре сопротивление имперскому  десанту  оказывали  только  Роже  да
кто-то из его группы, присоединившийся к  нему,  и  теперь  только  двое
пехотинцев сдерживали натиск не  менее  полутора  десятков  десантников.
Гэри заметил в окне силуэт и, подняв ружье, выстрелил. Бронебойный заряд
вышиб имперца обратно на улицу, и тем  самым  привлек  к  Гэри  внимание
других десантников.
   Сразу несколько врагов бросились к нему  с  обнаженными  клинками,  и
Гэри, попятившись, нажал на  спусковой  крючок.  Он  споткнулся  и,  уже
падая, продолжал как заведенный стрелять, пока чья-то огромная  туша  не
припечатала его к полу.
   Скоро  снаружи  здания  снова  разгорелась   перестрелка,   а   потом
завязалась рукопашная. Имперцы сражались достойно, стараясь не ударить в
грязь лицом, однако войск Конфедерации становилось все больше.  Сотрясая
землю тяжелой поступью, примчались роботы и стали в  упор  расстреливать
десант из своих лязгающих пушек. А когда на броне легких танков  прибыла
рота пехотинцев,  имперский  десант,  неся  потери,  начал  отступать  к
холмам, где вскоре за него ваялась штурмовая авиация.

9

   С трудом свалив с себя тело дюжего  десантника,  Гэри  приподнялся  с
пола и  огляделся.  Вокруг  шла  деловитая  суета.  Военные  санитары  с
приданными им пехотинцами выносили из здания тела погибших.  В  основном
это были солдаты специального взвода, убитые прорвавшимися имперцами.
   Видя, что на него не обращают внимания, Гэри подумал, не  сбежать  ли
ему, ведь он все еще остается приговоренным, однако в  этот  момент  его
заметил Роже.
   - Эй, приятель, да ты жив!  -  обрадованно  воскликнул  он.  -  Ирэн,
смотри, наш рекрут уцелел!
   Женщина-офицер поднялась с какого-то ящика  и,  прихрамывая,  подошла
ближе.
   - Ты не ранен, камрад? - спросила  она  участливо  и  дотронулась  до
плеча Гэри.
   - Нет, мэм. Сегодня мне повезло.
   - Тебе повезло вдвойне, потому что из всех,  кто  тебя  здесь  видел,
никого не осталось. Мы - не в счет.
   - И что мне теперь делать?
   - Поедешь в госпиталь. Роже,  притащи  ему  какие  нибудь  подходящие
тряпки...
   - Одну минуту! - отозвался Роже  и  исчез  среди  суетившихся  бойцов
похоронной команды.
   - Тебе удалось уложить троих  десантников,  парень,  -  со  значением
произнесла Ирэн, присаживаясь на корточки. - А ведь  это  бойцы  второго
уровня...
   Ирэн посмотрела на свой расколотый шлем, который зачем-то  продолжала
держать в руках, и отшвырнула его в сторону.
   - Я одолела только двоих, четверо на счету сержанта Роже, но ты...  -
Ирэн хлопнула Гэри по плечу. - Ты молодец и заслуживаешь лучшей  участи,
чем расстрел... За что тебя, кстати, приговорили?
   - Вы не поверите, мэм, но еще вчера вечером я был у себя на Тироле  и
отмечал с друзьями успешное завершение финансового года,  а  потом  меня
ударили, ограбили, бросили в ящик с цветочными луковицами и доставили на
неизвестную планету. Потом били и спрашивали, как я проник на корабль, и
наконец привезли сюда, чтобы убить. Я так и не понял, за что...
   - А вот и я, - произнес появившийся  из-за  пыльной  завесы  Роже.  -
Давай примерь обновку.
   С этими словами сержант подал Гэри залитую кровью,  изорванную  форму
какого-то  бедняги  из  специального  взвода.  Все  знаки  отличия  Роже
заблаговременно  сорвал,  чтобы  нельзя  было   определить,   к   какому
подразделению приписан владелец формы.
   Под присмотром своих новых друзей Гэри натянул  одежду,  которая  как
нельзя лучше подходила к его разбитой физиономии.
   - Волосы длинноваты, - заметила Ирэн.
   - Нет проблем, - сказал Роже. Он обнажил свой страшный меч  и  споро,
как заправский парикмахер, придал шевелюре Гэри нужный вид.
   - Ну вот, теперь  он  подстрижен  по  нашей  моде,  -  удовлетворенно
кивнула Ирэн. - Ладно,  пойдем  отсюда,  нужно  еще  пристроить  тебя  в
санитарный транспорт.
   Подхватив Гэри под руки, они вывели  его  на  воздух.  Там  их  нашли
Мактус и Кабалье. На их погнутых заплечниках были такие же знаки, как  у
Роже, и Гэри догадался, что они тоже сержанты.
   - Он уложил троих, - сообщил друзьям Роже, кивая на Гэри.
   - Вот так парень! - восхитился Кабалье, и они с  Мактусом  поочередно
пожали герою руку.
   - Эй, а как же скальпы? - напомнил Мактус.
   - Чуть не забыл! - Роже хлопнул себя  по  шлему  я  снова  умчался  в
бетонный барак. Через минуту он вернулся и показал Гэри  разложенные  на
ладони  три  комплекта  эмблем  имперских  десантников.  -  Вот,  можешь
приколоть на пояс. Только не забудь снять их, если придется идти в  бой.
Имперцы таких любителей трофеев не жалуют.
   - Тогда, может, не нужно?
   - Нужно, - безапелляционно заявила  Ирэн.  -  В  госпитале  тебе  это
пригодится.
   - А что со мной будет, когда я вылечусь? - поинтересовался Гэри.
   - Мы что-нибудь для тебя придумаем. - Ирэн устало улыбнулась. - Может
быть, даже отправим домой... Если разыщем.
   - Хорошо бы.

10

   Поблескивая в лучах солнца Мериас подобно ниткам жемчужных  ожерелий,
стройные порядки кораблей  18-го  Гвардейского  легиона  протянулись  от
ледяной планеты Уркас до соседки Куггеля - планеты  Абай.  Пока  тыловые
корабли терпеливо ожидали  приказа  о  наступлении,  передовые  флотские
подразделения волна за волной уходили в бой.
   Стремительные "дудхаймы" и штурмовые "брифферы" имперских авиационных
отрядов раз за разом пытались  атаковать  орбитальные  батареи,  которые
простреливали все подходы к Куггелю.
   Сжечь арсеналы орбитальных бастионов - о лучшем  пилоты-штурмовики  и
не мечтали,  однако  "кронфоссеры"  флота  Конфедерации  и  злобные  рои
истребителей "динго" из Воздушной Армии барона Хеддинга сводили  на  нет
все их попытки.
   Эскадрильи имперцев возвращались  к  своим  многопалубным  авианосцам
сильно поредевшими, а им на смену на передовую уходили новые отряды.
   Командующий 18-м Гвардейским легионом лорд Стромберг стоял на мостике
флагмана с самым мрачным видом. Простая с виду задача - высадить  десант
на планету Куггель  -  оставалась  неразрешимой,  пока  упрямые  батареи
Конфедерации многократно перекрывали своим огнем все подходы. Вступать в
открытое  столкновение  с  орбитальными  бастионами  было  не  с   руки,
поскольку они располагали "пушками Лаваля", имевшими значительно больший
радиус действия, чем артиллерия 18-го Гвардейского.
   "Ох уж мне эти конфедераты, вечно они что-то выдумают.  Не  угонишься
за ними".
   - Не угонишься за ними! - вслух произнес лорд Стромберг и  повернулся
к  своими  подчиненным.  Размеры  полукилометрового  флагмана  "Академик
Первухин" позволяли строить  рубки  таких  размеров,  что  в  них  легко
умещались пара бронеавтомобилей или две роты пехотинцев, однако на  этот
раз перед лордом Стромбергом стояли только офицеры.
   Командующий собрал самых лучших и отчаянных, среди  которых  не  было
представителей  дворянских  родов.  Свой   авторитет   и   награды   они
заработали, рискуя жизнью и жертвуя своими товарищами.
   -  Итак,  перед  нами  Куггель.  -  Лорд  указал  рукой  на   большое
информационное панно. - Его артиллерийские бастионы достаточно прочны  и
очень опасны - "пушки Лаваля" пробивают борт эсминца с первого выстрела.
Штатные авиационные подразделения не могут  ничего  с  ними  поделать  и
несут потери в борьбе с авиацией противника. Все, чего я хочу от вас,  -
это сделать возможной  высадку  на  Куггель.  Я  уже  обещал  Императору
преподнести эту планету к Осеннему Празднику, и я сделаю это, однако мне
не хотелось бы приносить в жертву слишком много своих солдат. Итак, ваше
слово, господа.
   Первым шагнул из строя  майор  Бове,  командир  эскадрильи  штурмовых
"брифферов".
   Козырнув командующему стальной перчаткой, он громко прокричал:
   - Эскадрилья "Удар молнии" берет на себя два бастиона, сэр! Мы умрем,
но выполним задание!
   Следом за Бове  выступил  командир  отряда  из  двухсот  истребителей
полковник Хансевич:
   - Отряд "Желтые Собаки" берет на себя три бастиона, сэр.  Мои  ребята
не подведут
   Выслушав  клятвенные  заверения  всех  командиров,   лорд   Стромберг
отпустил их выполнять задание.  Офицеры  быстро  покинули  рубку,  перед
командующим остался стоять только один.
   Его глаза прятались за черными очками, на  правой  щеке  был  заметен
глубокий шрам, а широкий черный  плащ  скрывал  навесные  электронные  и
механические агрегаты, которые составляли половину тела этого человека.
   - Ну а ты, мой дорогой Моран, что ты пообещаешь своему лорду?
   - Мне нечего  обещать  вам,  увы.  -  Тонкие  губы  бригадира  Морана
растянулись в слабой улыбке. - Все  бастионы  уже  разобраны,  некоторые
даже по два раза.
   - Ты же знаешь, что им будет нелегко выполнить обещанное.
   - Знаю, лорд Стромберг. Поэтому я доделаю работу тех, кому уж слишком
не повезет.

11

   Истребитель бригадира Морана стартовал с платформы флагмана с большим
опозданием, когда его коллеги уже унеслись к авиаматкам, находившимся  в
тысячах космических миль.
   Даже для своих  возможности  его  машины  "М-7",  внешне  похожей  на
"дудхайм", пока являлись  большим  секретом.  Поэтому  Моран,  чтобы  не
привлекать внимания операторов, добрался до авианосца  за  сорок  минут,
хотя мог сделать это значительно быстрее.
   Посадочный  манипулятор  захватил   машину   бригадира   в   портовые
крепления, а затем хвостом вперед вогнал в открывшуюся стартовую шахту.
   Револьверный механизм  шахты  провернулся  на  несколько  позиций,  и
истребитель оказался в залитой светом перезарядной ячейке
   Мысленным импульсом бригадир поднял колпак кабины и легко выбрался на
крыло.  При  "мелкой"  посадке,  когда  его  системы  не  совмещались  с
системами   управления   истребителем,   посторонней   помощи   ему   не
требовалось. Другое дело - "глубокая"  посадка,  которая  использовалась
для боевой работы. Тогда пилот-реконструктор становился частью тандема с
общей нервной  системой  из  оптических  волокон  и  омываемой  активной
жидкостью сетью  кровеносных  сосудов.  Датчики  истребителя  составляли
зрение реконструктора, работавшее в спектрах сотен  различных  природных
излучений и техночастот, а потому для боевого  тандема  не  существовало
неудобных целей.
   Спрыгнув с крыла на пол,  Моран  сбросил  уже  ненужный  ему  плащ  и
направился к выходу.  Определив,  что  в  боксе  реконструктор,  судовой
чип-оптимизатор сократил освещение до  минимума,  поскольку  таким,  как
Моран, свет был не нужен.
   В длинном коридоре бригадира встретил главный механик.
   -  Какие  распоряжения,  сэр?  -  спросил  он,  глядя   с   полнейшим
равнодушием на собранное из  блоков  существо,  казавшееся  без  черного
плаща абсолютным уродом.
   - Полная заправка, Линд. Сегодня нам предстоит настоящая работа.
   - Слушаюсь, бригадир.
   Как только Линд шагнул в бокс, сейчас же зажглось яркое освещение.
   Бригадир Моран добрался до  своих  апартаментов  и  вошел  в  большое
помещение, по периметру  которого  на  специальных  стендах  висели  его
боевые товарищи.
   Их тонкие живые веки были прикрыты фасеточными экранами,  по  лицевым
мышцам пробегали судороги, которые  вызывались  специальными  разрядными
устройствами. Таким образом остававшиеся у реконструкторов  живые  ткани
поддерживались в необходимом тонусе.
   Моран прошел на свое место и, устало  повращав  плечевыми  шарнирами,
встал спиной к стенду. Как только стыковочные соединения плотно вошли  в
крепежные гнезда, стенд поднялся,  и  Моран  свободно  повис,  расслабив
механические и живые члены.
   Веки бригадира опустились, однако он все еще видел экран, на  котором
отображались  и  характеристики  его  собственных  составных  частей,  и
ситуация на театре военных действий.
   Виртуальной рукой Моран открывал нужные ему каналы, что-то запоминал,
что-то рассылал другим реконструкторам.
   Давая своему комбинированному телу отдохнуть и зарядиться, он не  мог
позволить себе устраниться полностью, поскольку был командиром пока  что
уникального и чрезвычайно секретного подразделения.

12

   Приказ выступать пришел, по  мнению  Морана,  слишком  поздно,  когда
разрозненные остатки авиационных подразделений на  дымящихся  двигателях
откатывались назад. Уцелело не больше четверти кораблей, если не меньше,
но зато они сумели уничтожить двенадцать из двадцати четырех бастионов и
серьезно повредить еще несколько. Между  тем  сотни  десантных  судов  и
грозных крейсеров все еще стояли без  дела,  и  их  команды  уже  устали
бояться и ждать. Боевой дух войск падал, и это было хуже всего.
   Получив пакеты самой свежей информации, Моран включил сигнал тревоги.
Механизмы стендов зажужжали и один за другим начали опускаться.
   Сто три пилота-реконструктора, не обменявшись ни словом,  отправились
к своим машинам. Полетные задания были уже при них, и каждый пилот был в
курсе ситуации на фронте.
   Семеро свернули в отдельный блок - во время предыдущего  тестирования
у них были выявлены неполадки. Теперь им  предстояли  долгие  процедуры,
возможно, даже замена блоков.
   Остальные  девяносто  шесть  пилотов  залезли  в  свои  "М-7"  и  под
контролем одетых в белоснежные  халаты  механиков  начали  соединение  с
системами истребителей.
   Оптические разъемы входили  в  гнезда,  активная  жидкость  наполняла
синтетические капилляры, и пилоты вспоминали  ощущения  своего  большого
тела. Они двигали стволами  плазменных  пушек,  запускали  под  обшивкой
нагнетатели  и  пощелкивали  механизмами  подачи,  проверяя   количество
боеприпасов.
   Поглядывая на свой виртуальный экран, бригадир Моран заметил, что еще
трое его подчиненных сошли с дистанции. Какие-то неполадки с совмещением
- такое тоже случалось.
   "Внимание, приготовиться!" - Эту команду  никто  не  произносил,  она
пролетала сухим программным кодом.
   "Старт!"
   Включилась подача револьверного механизма, и  "М-7"  один  за  другим
начали выстреливать за борт.
   Моран  прибавил  двигателю  тяги  и  еще  раз   взглянул   на   линию
соприкосновения противных сторон. Имперские ракетные  крейсеры  пытались
обстреливать бастионы  с  дальних  дистанций,  однако  их  ракеты  легко
перехватывались судами поддержки, которые как могли опекали  космические
батареи.  Возле  корпусов  поврежденных  бастионов  крутились  ремонтные
манипуляторы,   а   с    тыльной    стороны    их    загружали    новыми
батареями-накопителями и кассетами зенитных ракет.
   Видимо,  из  упрямства  лорд  Стромберг   послал   еще   пару   сотен
"брифферов", однако было  видно,  как  с  орбиты  Куггеля  подтягиваются
истребители Конфедерации, чтобы  встретить  противника.  Можно  было  не
сомневаться, что  к  подходу  эскадрильи  Морана  с  "брифферами"  будет
покончено.
   При необходимости "М-7" могли легко  обогнать  штурмовики,  используя
свой козырь  -  "прыжок",  и  первыми  вступить  в  бой,  однако  приказ
оставался прежним - как  можно  дольше  не  открывать  противнику  своих
возможностей.
   "Вижу около сотни  "дудхаймов".  Идут  полным  ходом,  время  подлета
двадцать три минуты!"
   Это был перехват переговоров конфедератов, предоставленный  одним  из
разведывательных   судов.   Не   рискуя   заходить   в   простреливаемое
пространство, разведчики запускали в него буи-шпионы.
   "Двадцать три минуты - как же!" - мысленно ухмыльнулся Моран, на долю
секунды становясь человеком.  Несмотря  на  все  старания  специалистов,
отдельные ненужные функции в нем оставались. Впрочем, как командиру, ему
приходилось отчитываться перед начальством, и  тогда  человеческий  опыт
общения, а значит и мышления, был ему необходим.
   "Кто-нибудь, соберите группу для удара по "дудхаймам"!"
   "Не волнуйтесь, "станция", сейчас пойдет 342-я эскадрилья..."
   "Ну, тогда я спокоен".
   Моран  снова  усмехнулся.  Откуда-то  возник  образ  женского   лица.
Бригадир сейчас же стер его - этой женщины он не помнил.
   Итак - первостепенные цели. На виртуальном экране стали появляться их
названия: бастионы "БС-68", "БС-67", "АС-14", "АС-87". Они  имели  самые
большие повреждения и представляли собой наиболее легкие жертвы.
   Данные  мгновенно  транслировались   всем   пилотам,   и   эскадрилья
перестраивалась в четыре группы.
   При разделении учитывались личный  рейтинг  и  техническое  состояние
каждого на момент вступления в бой.
   Тем   временем   истребители   Конфедерации   безо   всякой    спешки
накапливались в точке сбора. Их время подхода к бастионам  не  превышало
пяти минут, поэтому они были уверены, что есть возможность "покурить".
   "Приготовиться..." - прошла команда Морана.
   Сотовые маховики затряслись от напряжения, разгоняя в  своих  кольцах
потоки материи.
   Не будь чудовищных перегрузок в самом начале "прыжка", его  бы  легко
повторили и обычные  пилоты,  однако  пока  только  имперским  инженерам
удалось подобрать нужные пропорции  реконструкторов,  чтобы  пилотов  не
разрывало на части при "прыжке" и они сохраняли  гибкость  человеческого
ума, столь необходимую при ведении боя.
   "Старт!"  -  скомандовал  бригадир,  и  энергия  резко  заторможенных
маховиков швырнула истребители на четыреста космических миль.
   Выйдя из "прыжка", Моран пару  мгновений  работал  на  автоматике,  а
когда сознание вернулось к его живому  мозгу,  прицельная  панорама  уже
была настроена на "БС-67".
   Напуганные внезапным  появлением  противника,  артиллеристы  бастиона
стали спешно разворачивать зенитные башни,  однако  несколько  сделанных
второпях залпов унеслись в черноту космоса.
   Сканер указал самое слабое место станции, и Моран мысленным  приказом
отстрелил из шахт д