м
техника в командировку он подчеркнул, что, кроме метеостанции на холме,
рядом есть еще и колхоз "Путь к коммунизму". Комсомолец Бабкин найдет там
свое место и своих друзей.
  - Ищи друзей, товарищ Бабкин, - досадливо прошептал Тимофей, увидев на
блестящем голенище смутное отражение своей коротко остриженной головы. Что
же ему делать? Пока он встречает только недоброжелателей.
  "Нет, конечно, и Тетеркин, и Буровлев, и Ольга хорошие комсомольцы, -
думал Бабкин, - вероятно, даже прекрасные товарищи. Они могут быть истинными
моими друзьями, но бывает же так, что искреннее стремление сблизиться с ними
и помочь в работе приводит к обратным результатам. Хорошо Димке, он остался
в стороне. На него никто не сердится. Этот лентяй бросил заниматься в
автокружке, а ему очень полезно знать мотор. Тогда, глядишь, Анна Егоровна
послала бы его "инспектировать" Тетеркина".
  В последний раз Бабкин провел бархатом по голенищам, аккуратно сложил
тряпочку и, спрятав ее в мешочек, засунул в задний карман брюк.
  Тимофей буквально всем своим существом ненавидел пыльные сапоги!
  Осторожно приоткрыв дверь в сарай, он взглянул на мирно посапывающего
товарища. Стараясь его не разбудить, достал из ящика инструкцию с описанием
автоматической радиометеостанции. По словам Димки, механик интересовался ею.
  Бабкин подошел к калитке, оглянулся на сарай и решительно зашагал по
улице, заросшей травой, стараясь держаться тропинки, чтобы не обрызгать
росой сапоги.
  Возле колхозного амбара работали две девушки. В повязках, закрывающих
нижнюю часть лица, они выглядели странно и непривычно. Девушки протирали на
большом проволочном решете семена кок-сагыза, освобождая их от пуха.
  "Машины нет, - недовольно подумал Бабкин. - Пух, наверное, в рот летит".
  Тут же Тимофей вспомнил, что недавно читал об изобретателе Лихцове. Этот
семнадцатилетний молотобоец часто присматривался к работе девушек на очистке
семян кок-сагыза. Скоро он сконструировал веялку-сортировку для этого дела:
"Вот бы мне что-нибудь придумать", - вздохнул техник и, не оглядываясь,
пошел дальше.
  Деревня просыпалась. Петухи, словно неопытные тенора на занятиях в
хоркружке, пробовали свои голоса.
  Дрожали стекла в окошках скотного двора от басовых рулад колхозного быка.
Ему хором вторили коровы.
  Бабкин увидел в конце улицы стадо и удивился. Пастух и подпасок шли
впереди.
  Впрочем, "пастух", "подпасок" - это не те слова. Можно ли сравнить
вчерашнего деда, размахивающего кнутом, с этим гордым пятнадцатилетним
парнем, который сейчас небрежно играет тросточкой?
  "Опять начинаются всякие несообразности, - приглядевшись, недовольно
подумал Бабкин. - Действительно, этот молодец шагает с блестящей
металлической тростью. Зачем она ему понадобилась? Видно, тоже франт, вроде
Димки".
  Тимофей сердито смотрел на приближающегося к нему парня в широкополой
войлочной шляпе и синем комбинезоне.
  Через плечо пастух нес металлическую коробку, похожую на противогаз. Вдруг
он посмотрел на часы и вставил в коробку трость.
  "Так это же антенны, - решил Тимофей, смотря на поблескивающий высоко над
шляпой пастушка металлический прут. Теперь для техника было ясно, что он
видит маленькую полевую радиостанцию, какие широко применялись на войне.
  Пастух-радист вынул из кармашка сбоку аппарата обычную телефонную трубку
и, щелкнув переключателем, заговорил в микрофон:
  - Фрося, ты меня слышишь? Плохо? Вот бестолковая! Сколько раз я тебе
говорил, чтобы ты не трогала левую ручку.
  Тут пастушок увидел подошедшего к нему городского техника, о котором он
уже слышал, и, не опуская трубки, сказал:
  - Прямо беда с этой Фроськой. - Он дружелюбно посмотрел на Бабкина, словно
искал в нем сочувствия. - Тыщу раз объяснял, а она все свое, и главное
спорит:
  Выставив упрямый лоб, как молодой бычок, он прислушался, еще плотнее
прижал телефонную трубку к уху, затем, облегченно вздохнув, крикнул в
микрофон:
  - Ну, то-то! Не нужно забывать!.. Вот и сейчас, - обратился он к приезжему
гостю, чувствуя в нем понимающего в этих делах товарища. - Батареи подсели,
а она позабыла прибавить накал.
  Бабкина заинтересовал этот пастух с радиостанцией. Он невольно пошел за
ним.
  Пастух, двигая темными густыми бровями, на ходу говорил в микрофон:
  - Так вот слушай, Фрося! Мне встретилась Анна Егоровна и сказала, что
сегодня приедет доктор: Какой? Ясно какой - коровий: Ну, ветеринар, понятно?
Так вот, надо ему Смышленую показать. Когда приедет, скажи мне по радио. Я
тогда ее пришлю с Никиткой. Не забудь, смотри!
  Парень отнял от уха трубку и дал ее Бабкину.
  - Послушайте, как громко слышно.
  Тимофей услышал тонкий девичий голос. Он словно звенел в трубке.
  - Все поняла. До свиданья, ковбой!
  - Это кто ковбой? - спросил Тимофей у пастушка.
  Тот неожиданно покраснел и выхватил у Бабкина трубку.
  - Опять, товарищ Сорокина, ведете по радио посторонние разговоры. Вы меня
поняли?
  Он прислушался, потом, щелкнув переключателем, выключил радиостанцию.
  - Не отвечает, ну хорошо же: - пастушок увидел, что его помощник Никитка
непристойно и глупо ухмыляется.
  - Нечего зубы скалить! - вскипел пастушок. - На работе находишься.
Обязанности свои должен понимать, - он указал на отбившегося от стада
теленка.
  Оторопевший Никитка бросился наводить порядок в своем хозяйстве. Ох, и
строгий бывает "начальник", коль услышит ненавистное ему прозвище!
  - Ну что ж, будем знакомы, - после некоторого молчания проговорил Бабкин,
протягивая пастушку руку. - Меня зовут Тимофеем. А тебя? - решил он называть
его на "ты". Техник считал, что к этому мальчику пока и нужно так
обращаться: он года на три моложе Бабкина.
  Мальчуган молча посмотрел на гостя из-под густых насупленных бровей,
которые, как показалось Тимофею, были взяты совсем от другого лица. Их
хотелось подстричь, они словно закрывали глаза, синие, как пуговицы его
комбинезона.
  - Так как же все-таки тебя зовут? - повторил свой вопрос Бабкин.
  - Да уж, конечно, не ковбоем, - мрачно ответил повелитель колхозного
стада. - Это все Фроська выдумала, а за ней и другие подхватили. Вы, небось,
тоже не в первый раз слышите?
  - Ну, это ты зря, - примирительно заметил Тимофей, боясь обидеть мальчика
и нажить себе еще одного недоброжелателя.
  - Сергеем зовите меня, - сказал пастушок, поверив в искренность своего
нового знакомого. - А то здесь все уже привыкли: Ковбой да ковбой: Это все
Фроська! Книжку про них читала, а там написано, что американские пастухи так
зовутся. Обидно!
  - Что ж тут обидного? - решил вступиться за неизвестную ему Фроську
Бабкин. - Это смелые люди, живут в диких прериях, - вспоминал он когда-то
читанные романы Майн-Рида, - скачут на конях:
  Больше ничего Тимофей не помнил об этих непонятных для него героях. Он
знал только то, что в детстве его сверстники зачитывались приключениями
"американских пастухов".
  - Не горюй, Сергей, - успокоил его Бабкин. - У тебя дело тоже интересное,
а главное - нужное. Можно сказать, что и ты ковбой:
  Бабкин снова ошибся. Все в Девичьей поляне ему казалось чудесами: и
трактор Тетеркина, и непонятные дела Шульгиной. Он впервые увидел колхозного
пастуха с радиостанцией. Но не только эти зримые доказательства чудесных
превращений в колхозной деревне наблюдал приезжий гость. Другое, более
глубокое изменение буквально обезоружило Бабкина. Он думал, что
мальчик-пастух, услышав лестное для ребят его возраста сравнение с ковбоем,
мило улыбнется и еще выше поднимет голову. Все произошло иначе.
  Сергей слегка опешил, затем остановился и, смотря на Тимофея синими
обиженными глазами, сказал:
  - Может, и не понравится вам, но я все-таки скажу. Девчата в шутку меня
обзывают ковбоем, Фроська со зла, а вы по серьезному. Потому и обида особая
берет на эти ваши слова.
  Молча выслушивал Бабкин этот не совсем понятный для него выговор, но
чувствовал, что пастушок в чем-то прав.
  - Понятие надо иметь, - продолжал упрямец, смотря гостю в глаза и
пропуская мимо себя стадо. - Что такое ковбой? Да разве это настоящий
пастух? Эка невидаль - скакать на коне и коров арканами душить. Как поймает
скотину, так и тащит по земле за шею.
  Бабкин невольно улыбнулся, - так вот чем недоволен этот рачительный
хозяин!
  - Ничего тут нет смешного, - сказал Сергей и, потрепав по морде тянувшуюся
к нему безрогую корову, с грубоватой нежностью пробасил: - Ну, иди, иди:
Нечего!
  - Вы думаете, я за себя обижаюсь? - Сергей снова обратился к Бабкину. - За
все наше дело обида берет. Ковбой, - презрительно протянул он, словно
стараясь дать почувствовать городскому парню, сколь низко он ставит этого
горе-пастуха. - Никакого у него нет понятия о скотине. Она тоже требует к
себе уважения, а то арканом: за шею. Да вы видите, у меня даже кнута нету.
Часы есть, радиостанция. Если что случится, сразу могу помощь вызвать:
  - Что же может случиться? - стараясь поддержать разговор именно в этом
конкретном плане, спросил Тимофей.
  - Волки, - неожиданно подсказал Никитка.
  Ни Сергей, ни Бабкин не замечали, что любопытный помощник колхозного
пастуха все время вертелся около старших.
  - Опять! - крикнул Сергей и, выхватив из радиостанции антенну, шутливо
замахнулся на своего подпаска.
  Тот словно этого ожидал и юркнул в сторону под брюхом у коровы. Легкий
удар пришелся по ней. Корова, как показалось Бабкину, удивленно посмотрела
на пастуха. "Это еще что за новости?" - словно говорили ее глаза.
  Сергей виновато погладил Пеструху.
  - Вы думаете, мне деваться некуда, что я вдруг стал пастухом? Это моя
бабка грозилась раньше: "В пастухи, мол, отдам". А я вот и сам ушел, ее не
спросился, потому люблю я это дело. С осени на зоотехника буду учиться. -
Сергей приподнял свои мохнатые брови и мечтательно добавил: - Скоро у нас в
Девичьей поляне и для пастуха нужно будет высшее образование.
  Он заметил недоверчивую улыбку Бабкина.
  - Ну да, конечно, - со вздохом заметил Сергей. - Вы, небось, считаете, что
я очень высоко понимаю о нашем деле? Какая же для пастуха нужна наука?
  Он по-хозяйски оглядел идущее впереди стадо и приподнялся на цыпочки,
чтобы через лес движущихся рогов увидеть Никитку. Тот, как дирижер,
размахивал тонкой хворостинкой и строго следил за равнением в передней
шеренге.
  - Мне тоже раньше думалось, - продолжал Сергей, шагая рядом с Бабкиным и
постукивая по голенищу прутиком антенны. - Пастушье дело - это никакая не
наука. А потом чисто глаза открылись. Никифор Карпович помог: Теперь иду я и
науку эту большую вижу. Вот, к примеру, корова, - он указал антенной на одну
из них. - Раньше просто так, - буренка, а нынче она для меня -
мле-ко-пи-та-ю-ще-е. - Он значительно поднял палец и протянул это слово по
слогам. - Парнокопытное. И об этом млекопитающем, на всех языках тыщи книг
написаны. Или, скажем, вот трава. - Сергей нагнулся и сорвал под ногами
пыльный стебелек. - Не просто трава, что коровы едят, а бо-тани-ка. Должен
я, как пастух, знать эту науку - ботанику? Должен! Вон на траве роса
блестит. Нет, теперь для меня это не роса, а охлажденный водяной пар. Должен
я про это дело все как есть до точности знать или нет? - Он упрямо
потупился.
  Слушал Бабкин пастушка и уже не улыбался. Он чувствовал, как перед этим
колхозным мальчуганом открывается новый мир. Все, что окружало его с
детства, привычное и обыкновенное, словно заиграло чудесными, светящимися
красками. "Действительно, новыми красками, - подумал Тимофей. - Как будто на
картине у нас в институте. Висит она в зале между колонн, ничего особенного
в ней нет: лес, трава, речонка. Повернешь выключатель, под потолком зажжется
фара с темным стеклом. Невидимые ультрафиолетовые лучи заставят светиться
краски - люминофоры. Картина сразу оживает. Все на ней становится особенным,
значительным. Листья кажутся словно сделанными из прозрачного зеленого
стекла. Трава полыхает небывалым зеленым пламенем. В речонке светится
золотом песчаное дно:"
  Бабкин даже закрыл глаза, представив себе эту картину.
  - Вот иду я по земле, - между тем говорил Сергей, довольный тем, что может
высказаться перед городским, образованным человеком. - Иду по этой дороге и
вроде как насквозь все вижу, - продолжал он. - Сверху это не просто земля, а
почва, и дальше песок или там, скажем, камни не камни, а ми-не-ра-ло-ги-я. И
вижу я, как сквозь эту минералогию река течет:
  - Грунтовые воды, - поправил его Бабкин.
  - Нет, река, - убежденно сказал Сергей. - Вот третьего дня за бугром: - Он
вдруг исподлобья взглянул на Бабкина и сразу осекся. Может быть, в глазах
гостя он прочел слишком активный интерес к тому, что было за бугром.
  Сергей отбежал в сторону и погрозил прутом антенны задержавшейся у куста
корове.
  - Ну, ты: млекопитающее!
  Наводящими вопросами Бабкин пытался было узнать, что хотел сказать Сергей
о том, что случилось третьего дня. Он был уверен, что речь идет о фонтане.
Но почему этот пастушок, наверное, так же как и Ольга, скрывает от приезжих
найденный источник?
  Мимо на "москвиче" проехала Анна Егоровна. Она улыбнулась Бабкину.
  Тимофей взглянул на часы и, к своему огорчению, заметил, что времени уже
много. Он заболтался с этим "начальником колхозного стада", даже позабыл о
Тетерки не.
  Оглядевшись по сторонам. Бабкин с удивлением заметил, что давно уже
кончилась деревенская улица и сейчас он идет по дороге на метеостанцию.
  Он хотел было повернуть обратно.
  - Ну, спасибо, Сергей, - озабоченно хмурясь, проговорил Бабкин. - Мне еще
вашего механика надо застать.
  - Он с ночи в поле уехал.
  - Откуда ты знаешь?
  - Вместе живем. - Пастушок помолчал и добавил: - Брат он мне.
  Бабкин задумался: "Нельзя ли через этого мальчугана подготовить обидчивого
изобретателя к тому, чтобы он без особого предубеждения отнесся ко мне? А то
уж больно нехорошо получается:"
  Сергей принял молчание гостя за недоверие. Он же сам видел, как Кузьма еще
с вечера собирался на пахоту.
  - Сейчас все в точности узнаем, куда вам идти, - сказал пастушок, вставляя
антенну в радиостанцию. - У нас на узле Петька-радист вроде диспетчера.
  Он перевел волну, включил аппарат и нажал кнопку вызова.
  Переговорив с дежурившим на узле "Петькой-радистом", Сергей подкинул на
руке телефонную трубку и заявил:
  - Кузьма здесь совсем близко. Только лучше с ним дома разговаривать.
  - Почему? Я его не задержу.
  Пастушок хотел что-то сказать, но не решался. Он помедлил, затем опустил
свои смешные брови-козырьки и, не глядя на Бабкина, нехотя заметил:
  - По этой дороге пойдете. Кузьма за бугром.
  Сергей поправил свою войлочную шляпу, словно давая понять гостю, что
разговоры разговорами, а дело делом. Сейчас пастух пришел на место, и теперь
ему не до гостей:
  Бабкин неторопливо плелся по пыльной дороге и с досадой смотрел на
когда-то блестящие носки своих сапог. Впереди себя он заметил группу
девушек. Колхозницы несли на плечах огородные тяпки. Тени палок на земле
походили на силуэты старинных ружей. "Фузеи и аркебузы", - подумал Бабкин,
вспомнив их названия. Как странно в этом колхозе сочетается старая и новая
техника! Огородная тяпка, или мотыга, которой обрабатывал землю чуть ли не
первобытный человек, и рядом необыкновенный трактор Тетеркина".
  Девушки, заметив Бабкина, начали оборачиваться назад. Послышался шепот,
затем легкий смех.
  "И над чем они только смеются? - возмутился Тимофей, оглядывая свой
костюм. - Глупо и невежливо".
  Красный от гнева и смущения. Бабкин обогнал смешливых девчонок и, не
оглядываясь, чуть ли не побежал вперед, чтобы только не слышать этого
оскорбительного хихиканья.
  Отойдя от девушек на приличное расстояние, Тимофей успокоился и, к своему
стыду, почувствовал, что, собственно говоря, его поведение действительно
могло показаться им смешным. И чего это он припустился вперед, словно эти
девчонки за ним гнались? Кстати, ему тогда почудилось, будто среди них он
слышал тонкий голосок Стеши.
  "Может быть, ока рассказывала подругам, как ее отчитала Ольга за ночной
разговор со мной?" - размышлял Бабкин. И тут же с тревогой подумал, что
девчатам, вероятно, уже известно о болтливом москвиче, который выдал
Буровлеву их маленькую тайну. "Как все это неприятно и глупо", - досадовал
он на себя.
  Бабкин обогнул холм и увидел стоящую неподалеку голубую машину
председательницы колхоза. Рядом белел ее платок.
  Подойдя ближе, Тимофей стал свидетелем довольно неприятного разговора.
  Анна Егоровна отчитывала поникшего Тетеркина.
  - Что с тобой случилось? Ума не приложу! - слышал Бабкин громкий и густой
голос Кудряшовой. - Да ты посмотри, что с полем сделал! Вот вы городской
ученый человек, - обратилась она к Тимофею. - Гляньте-ка на эту работу. Чай,
у вас там, на заводах, таких мастеров не водится?
  Бабкин с удивлением посмотрел на развороченную целину. Борозды то
расходились в стороны, как ножницы, то пересекались, извиваясь немыслимыми
вавилонами, будто захмелевший тракторист решил расписаться на этом поле,
навсегда оставив потомству свою фамилию.
  - Нет, Кузьма, - с сожалением сказала председательница. - Жили мы с тобой
хорошо, а теперь не обессудь: - Она развела в стороны свои полные руки.
  - Да чего вы от меня хотите? - с раздражением вымолвил бригадир, заметив,
что даже ничего не понимающий городской мальчишка критически оценивает
вспаханный им участок. - Задание я перевыполнил или нет? Всю ночь работал -
это вам что? Мало?
  - За это спасибо! Ничего не скажу. - Анна Егоровна досадливо дернула за
концы платка. - Но разве так можно измываться над землей? - указала она на
поле, и ее крупные щеки затряслись от гнева. - Земля тебя кормит, а ты что с
ней сделал?
  От группы колхозниц, спешивших на работу, отделилась маленькая остроносая
женщина. Подперев руками бока, она визгливым голосом закричала:
  - Бабоньки, поглядите! Срамота какая: Тракторист-то у нас пьяный. Кренделя
выписывает: Вон за что ему деньги платят. - Она распалялась все больше и
больше. - Тут за кусок хлеба спину гнешь до ночи, а он:
  - За тебя спину гнут, - раздался недовольный голос из группы колхозниц.
  - Уж не ты ли? - вдруг повернувшись всем телом к обидчице, завизжала
остроносая. - Указчица нашлась.
  - И нашлась, - вышла вперед суровая женщина с голыми по самые плечи
загорелыми руками. - Вчера больной прикинулась, а сама на рынок торговать
побежала.
  - Это я-то?
  - А кто же?
  - Глаза твои бесстыжие, - остроносая подбежала к ней и замахала перед ее
лицом руками. - Ты не за мной, а вон куда смотри, - указала она на
развороченное поле. - Комсомолу все с рук сходит.
  - Не шуми попусту, Макаркина, - наконец не выдержала Анна Егоровна, строго
взглянув на женщину потемневшими глазами. - Не твоего это ума дело. Сегодня
вышла на работу?.. Иди, куда послали, и нечего здесь язык чесать.
  До этого председательница колхоза стояла молча и не вмешивалась в ссору,
словно она хотела показать городскому гостю, что руководить колхозом не
так-то легко. Всякие бывают люди, нечего греха таить. Взять, к примеру, эту
Макариху, - до чего же зловредная баба, живьем может съесть человека.
  Анна Егоровна подавила вздох и, проводив глазами женщин, обратилась к
Тетеркину:
  - Слыхал, что Макаркина про комсомол сказала?
  Тетеркин пожал плечами: "Мало ли чего сболтнет вздорная баба!"
  - А ты подумай все-таки над ее словами. Может, и права она?
  Механик ничего не ответил и оглянулся на стоящий неподалеку трактор. Анна
Егоровна проследила за его взглядом и, посмотрев на часы, подошла к Бабкину.
  - Уважьте все-таки меня. Поглядите, чего это его трактор безобразничает:
горючее без меры жрет и хозяина не слушается, целину поганит. А ты, Кузьма,
не артачься, когда тебе помощь предлагают, - сказала она уже механику и,
поправив выбившиеся из-под белого платка темные блестящие волосы,
неторопливо направилась к машине.
  "Надо сейчас ехать на строительство кирпичного завода, - решила она,
просматривая свои заметки в записной книжке. - Потом что еще тут? Написать
Горбуновой рекомендацию в парт