ить (даже нарочито говорит басом), - так вот
настоящий мужчина никогда и ни в каких случаях не выдаст того, что он в
данный момент чувствует. Глазом не поведет!
  - Послушай, - наконец сказал Тимофей и быстро наклонил голову товарища к
отверстию.
  Вплотную Вадим влез в него ухом. В первый момент он ничего не слышал.
Затем стал различать какое-то шуршание, свистящий шелест, будто чистили
шелковую ткань. Рассерженное гудение; как звук далекого трамвая, слилось с
шелестом, и все смолкло.
  - Конец, - сказал Вадим.
  Бабкин наклонился поближе к отверстию, и вдруг оттуда вырвался высокий
фонтан. Вода била вверх метров на пять, мощными потоками низвергалась вниз
и, пенясь, исчезала в траве.
  Все это было с голь неожиданно, что техники не успели даже сдвинуться с
места. Нужно ли говорить, что они мгновенно промокли до нитки?
  Тимофей тут же выполз из-под фонтана, а его растерянный друг все еще никак
не мог опомниться. Он сидел под тропическим ливнем и ошеломленно смотрел,
как бегут вокруг него бурлящие ручьи.
  Наконец Тимофей вытащил из воды это "бесчувственное тело" (по его
собственному определению) и поставил на ноги. Волосы Вадима мокрыми прядями
лезли на глаза.
  - Хорош! - насмешливо воскликнул Бабкин.
  Закусив губу, Вадим смотрел на фонтан. Машинально убрал со лба волосы и
стал выливать воду из карманов.
  - Ну и как же? - спросил он после долгого молчания, убедившись, что все
документы и, главное, комсомольский билет, спрятанный в надежном месте, не
пострадали от воды. - Будем ли мы считать, что открыли новый источник? -
Багрецов уже теперь подсмеивался над своими злоключениями.
  Молчал Тимофей. Он пытался выжать воду из гимнастерки.
  - Фонтан имени Бабкина, - острил Вадим. Его раздражало молчание Тимки,
будто бы тому что-то известно, но он не хотел этим поделиться с товарищем.
  Багрецов терялся в догадках. Одно было ясно: что струя воды,
выплеснувшаяся наружу, не совсем обыкновенное "природное явление".
  "Здесь все-таки дело рук человеческих", - решил техник, но ему не стало
легче от этого. Если придерживаться этой точки зрения, то загадка окажется
еще более сложной и запутанной. На самом деле, что там внизу? Подземный ход?
Предположим, что люди пробурили отверстие. Но откуда же вода? Если она
неожиданно там появилась, то, значит, люди не успели спастись?.. Нет, это
все случайные домыслы, неясные и противоречивые. Путаница какая-то
получается! Гораздо проще свалить все это дело на природу:
  Мощная струя воды не утихала. Журчали ручьи, стекая вниз по склону.
  "Там они заполнят какую-нибудь канавку, и потечет в Девичью поляну
малютка-речонка под названием "Куриный брод", - думал Багрецов. - Нет, не о
такой реке мечтала Ольга. Кстати, - вдруг мелькнула у него мысль: - Ольга
исчезла, а потом появился фонтан. Странное совпадение".
  Он нагнулся и поднял с земли свою мокрую шляпу.
  Бабкин не замечал товарища. Сняв сапог, он деловито осматривал промокшую
ногу. Эдак еще простудишься! Тимофей запрыгал на одной ноге, стараясь не
наступить на пыльную траву мокрым носком.
  Его коротко подстриженные волосы склеились и теперь торчали во все
стороны, как перышки у намокшего цыпленка.
  Багрецов решил подождать хотя бы полчаса, для уверенности в достаточном
"дебите источника" (это определение он вычитал в справочнике по курортам).
Есть надежда, что фонтан будет бить довольно долго. "Если это так, то, может
быть, прорвалась на поверхность земли исчезнувшая река, о которой говорил
Васютин? - размышлял он. - Конечно, Ольга здесь ни при чем".
  Вода заклокотала в скважине. Как будто кто-то поперхнулся и закашлялся.
Комки жидкой грязи высоко взлетели вверх. Фонтан жалобно засвистел и с тихим
шипением замолк.
  Настала такая тишина, что в первый момент Вадиму показалось, что он оглох.
Только через минуту послышался говор стекающих вниз ручейков. В густых
зарослях полыни они искали себе русло. С тонким стеклянным звоном падали
капли куда-то в глубину скважины.
  Вадим наклонился над отверстием. Теперь, размытое водой, оно стало
значительно больше, чем прежде.
  Может быть, Багрецову только так показалось или это было на самом деле?
Где-то в глубине горела тонкая фосфоресцирующая полоса. Впрочем, наверное,
это игра лунного света.
  - Ну, хватит. Идем, - сказал Бабкин.
  Вадим с досадой обернулся и снова наклонился над отверстием.
Фосфоресцирующая полоса исчезла.
  "Конечно, это шутки луны, - решил Вадим. - Преломление в стекающих струях
воды".
  - :Итак, что же ты скажешь? - спросил Багрецов у товарища, когда они уже
довольно далеко отошли от места происшествия.
  Бабкин, видимо, не слышал вопроса. На разные лады чавкала вода в его
сапогах. При каждом шаге хлопала, как мокрый парус, гимнастерка. Тимофей
молчал.
  Вот уже показались огни колхоза. Пахнуло знакомым запахом парного молока,
смешанного с запахами печного дыма, овечьей шерсти и как будто мяты.
  - Дим, а Дим! - услышал Багрецов голос товарища.
  Он с готовностью повернулся к Тимофею и даже замедлил шаг.
  - По моим наблюдениям, - начал Бабкин, - от нас многое скрывают: Да и,
пожалуй, не только от нас, - добавил он.
  - Зачем?
  - Не знаю. Но уверен, что трактор с автоматикой, вот этот неожиданный
фонтан и прочие чудеса, как говорится, звенья одной и той же цепи.
  - Но постой! Если этими делами занимаются честные люди и не ставят перед
собой никаких преступных целей, то какой же смысл им прятаться и окружать
свои опыты тайной?
  - Это нам неизвестно. Мало ли какие у них имеются соображения. Потом,
может быть, все колхозники об этом знают, и только два городских балбеса
строят свои догадки.
  - Наивное предположение, - обиделся Вадим.
  - Однако вполне вероятное, - стараясь подчеркнуть свое равнодушие к
подобным вещам, сказал Бабкин, прикрывая нарочитый зевок рукой. - Откуда
местные изобретатели или там исследователи знают, что два приехавших из
Москвы молодца искренне желают им помочь? Может быть, эти пижоны только и
умеют, что насмешничать? Доказательство налицо. Кто подтрунивал сейчас над
Стешей? Девушка работает от зари до зари, ребятам Буровлева помогает, а ты
только языком трудишься!
  Багрецов молча проглотил пилюлю, чувствуя Тимкину правоту. Потом вдруг
решительно заявил:
  - Не верю я в твоих изобретателей.
  - А Тетеркин?
  - Да ну, ерунда! Наверное, рычаги у трактора за веревки дергает. Вообще
нам надо поскорее все это дело выяснить и вместе с ребятами искать подземную
реку. Конечно, если они сегодня ее не нашли без нас. Фонтан - это неспроста,
- мрачно добавил Багрецов.
  - Тебе завидно, что Нас не пригласили? - съязвил Тимофей.
  Его друг ничего не ответил.
  Подошли к деревне. В редких окнах горел свет. За околицей, возле
птицефермы, слышались глухие удары, словно далекие пушечные выстрелы. Вадим
решил полюбопытствовать, отбежал с дороги и потянул за собой товарища.
  Недалеко от двух белеющих столбов мчался за мячом Буровлев. Он
нацеливался, чтобы пробить гол в одинокие ворота. Меткий выстрел, и мяч,
ударившись о штангу, возвратился к ногам нападающего. Тот снова с азартом
ударил по мячу.
  "Бедный Буровлев, ему некогда тренироваться", - подумал Вадим и весело
крикнул, когда вновь пущенный мяч опять отскочил назад.
  - Штанга!
  Буровлев оглянулся и, заметив две приближающиеся фигуры, насторожился.
  - Добрый вечер! - приветствовал его Вадим.
  - Здравствуйте, - нехотя ответил парень, поднимая с земли мяч и с
некоторым удивлением рассматривая мокрые костюмы москвичей. Он был явно
смущен непрошеными свидетелями его одинокой игры. По ночам гонять мяч -
занятие не для взрослых! Баловство одно.
  - У нас к вам просьба, товарищ Буровлев, - начал Вадим.
  - Не просьба, а деловое предложение, - поправил его Тимофей.
  - Вот именно, - согласился Багрецов. - Поскольку ваше звено сейчас
отстающее:
  - Это мое-то? - Буровлев помрачнел.
  - Ну, не совсем, - вступился за товарища Бабкин. - Будем по-настоящему,
по-мужски говорить. Девчата все-таки вас обгоняют? Не солидно.
  Иван Буровлев молча сжал кулаки: затронули его самое больное место.
  - Мы поэтому и предлагаем вам помощь, - сказал Вадим. - Подтянуться надо.
  - Знаем, чего надо, - отрезал Буровлев. - Обойдемся как-нибудь. А вам
пожелаем обсохнуть пока. С непривычки насморк захватите.
  Бабкин кипел от негодования. Этот парень еще издевается. И, главное, по
какому праву? За то, что ему предложили помощь?
  - Пойдем, Вадим, - стараясь не выдать своего волнения, сказал Бабкин. -
Видно, товарищ Буровлев привык, что ему всегда помогает Антошечкина.
  - Болтают, неизвестно чего, - буркнул рассерженный парень. - А еще
москвичи: Совести у людей нет.
  - Особенно у тех, которые бегают за мячом, когда за них работают, - опять
не сдержался Бабкин
  Оставив изумленного Буровлева, друзья зашагали по дороге.


  Стеша быстро попрощалась с девчатами и побежала домой. Ей было как-то
неудобно перед своими квартирантами, что она не совсем вежливо разговаривала
с ними на кукурузном поле. Она хотела извиниться перед гостями, а главное -
предупредить, чтобы они не проговорились Буровлеву или кому-нибудь из его
товарищей.
  С помощью Ольги, весьма настойчивого секретаря комсомольской организации,
Стеша привлекла к работе на кукурузном поле молодежь из других бригад.
Девчат собралось много, а коли так - и дело пошло живее. За какие-нибудь три
часа участок Вани Буровлева был обработан по всем правилам строгой
агротехники, и даже придирчивая Ольга, которая принимала от Стеши этот
обработанный участок, не могла найти в нем никаких изъянов, никаких
отступлений от норм.
  Все делалось с такой строгой конспирацией, что друзья Вани Буровлева, так
же как и он сам до памятного разговора с москвичами, не могли даже
представить себе, на что способны хитрые девчата.
  В этот поздний вечер Ванюшины друзья тщетно ждали в условленных местах
своих подруг: Проходили часы, и оскорбленные парни, прячась по задворкам от
любопытных глаз, хмуро брели домой.
  Стеша думала об этом с улыбкой. Придет время, и парни все узнают. Они
простят своих подруг.
  Дома она была немало удивлена отсутствием москвичей. На столе стыл
прикрытый полотенцем чугунок с варениками. Мать уже давно спала.
  Девушка вышла на улицу. Давно затихли песни. Девичья поляна засыпала. Пыля
огромными сапогами, пробежал Петька-радист, по прозванию "Петушок". Он уже
выключил свой радиоузел, спешил домой.
  В последний раз мигнула лампочка на столбе и погасла. Выключилась
электростанция. Но зато в небе, во всю свою яркую силу, на полную мощность
включилась луна. Она заливала широкую улицу спокойным немигающим светом.
  Вдали показались две темные фигуры. Стеша сразу узнала москвичей.
Проглотив зевок, она с улыбкой стала ждать опоздавших гостей, чтобы на
правах хозяйки сделать им соответствующее внушение.
  - Да где ж это вы так извозились? - всплеснула руками девушка, когда
Багрецов и Бабкин подошли к калитке.
  Друзья переглянулись. Говорить или не говорить? Вряд ли она может
поверить, что из земли вырвался фонтан. Лишний повод для насмешек. К тому же
они чувствовали себя виноватыми перед Стешей за свою неосторожность в
разговоре с Буровлевым.
  - Батюшки, да вы же совсем мокрые! - воскликнула девушка. - В колодец, что
ли, лазили?
  Нет, тут ничего не придумаешь. Багрецов незаметно скользнул в калитку.
Пусть Тимка объясняется, у него это куда лучше выйдет.
  Бабкин презрительной усмешкой проводил Вадима.
  - Скажите, Стеша, вы можете молчать? - рассматривая сапоги, начал Тимофей.
  - А вы?
  Будто ледяная сосулька скользнула у него между лопаток. Бабкин поморщился.
  - Об этом будет речь впереди, - неопределенно ответил он.
  - Ну, а мне молчать, прямо скажу, что невозможно, - откровенно призналась
Стеша. - Некоторые даже говорят, что я "балаболка".
  - Однако секреты вы хранить можете?
  - Могила, - таинственным шепотом сказала девушка и звонко рассмеялась.
  Она откинула золотую косичку и подставила ухо Тимофею.
  - Говорите скорее, - прошептала она. - Умираю: Бабкину не понравилась эта
несерьезность. Но что поделаешь? Он взял обе косички Стеши в одну руку
(откуда только смелость взялась!), наклонился над ее ухом.
  - Антошечкина! - услышал Тимофей гневный девичий голос и отпрянул.
  Перед ними стояла Шульгина. Ее бледное лицо застыло, словно отлитое из
гипса, и только слегка трепещущие ноздри выдавали досаду и раздражение.
  - Спать давно пора, Антошечкина, - медленно отчеканивая каждое слово,
сказала она. - Завтра всех своих девчат подведешь, будешь вместо тяпки носом
клевать.
  Стеша покраснела и сконфуженно опустила глаза. Когда Ольга скрылась за
углом. Бабкин презрительно заметил:
  - Вот еще тоже начальница!
  - Никакая не начальница, - с дрожью в голосе ответила Стеша. - Понимать
надо. Она секретарь комсомола. Мне же совестно перед ней: И все: все из-за
вас.
  Девушка, чуть не плача, махнула рукой и убежала. Бабкин растерянно
посмотрел ей вслед.


  ГЛАВА 7


  ЩЕКОТЛИВОЕ ПОРУЧЕНИЕ


Долго ль
        дождика
            ждать у туч нам?


  В. Маяковский


  Косые утренние лучи, с трудом прорвавшись сквозь волнистые зеленоватые
стекла, обрадованно заиграли на столе, покрытом красным кумачом. Они
осветили настольный календарь с многочисленными заметками, сделанными
цветным карандашом "Светофор".
  Анна Егоровна Кудряшова предпочитала его всем другим.
  Трехцветная подпись под протоколом общего собрания, словно картинка в
конце книжки, оставляет у читателя приятное воспоминание. Анна Егоровна даже
письма писала "Светофором". От этого они становились радостными и радужными.
Однако настроение у нее в последнее время было далеко не радужное. Виды на
урожай не предвещали ничего хорошего. Где уж тут и думать об орошении всех
полей. Хорошо, если удастся справиться с кок-сагызом и поливкой огородов.
Вчера на партсобрании пришлось серьезно над этим задуматься.
  Кудряшова встала из-за стола и прошлась тяжелой походкой немолодой грузной
женщины. На ее белом, почти не принимающем загара лице, не было ни одной
морщинки. Глаза голубые и холодные. Низко опустились брови, что всегда
придавало выражению ее лица суровость.
  Сейчас она затянула потуже узел своего белого накрахмаленного платка,
который Кудряшова носила всегда, при любом костюме, и, подойдя к столу,
полезла в ящик за папиросами. Пристрастилась к этому делу еще с войны, да
вот никак не могла отвыкнуть.
  Зажигая папиросу, она с досадой взглянула на неосторожно прожженную
скатерть. Специально ставила она на это место календарь, чтобы никто не
видел. Но бабка Анфиса, уборщица, обязательно передвинет его по-своему. Анна
Егоровна снова закрыла дыру и подумала: "Нет, надо бросать! От людей
скрываешься, как вор. Срамота, ей-богу!"
  Она была твердо убеждена, что женщинам курить не положено, а ей тем более.
Мало ли что, девчата могут нехороший пример взять. А это уж никуда не
годится. Оттого Анна Егоровна и скрывает это свое несчастье. Она была твердо
убеждена, что в ее положении курение становится действительно тяжелой
неприятностью.
  "В город, что ли, съездить? - думала она, жадно затягиваясь папиросой. -
Там, говорят, лечат от этой пакости. Придется к зиме, как управимся с
уборкой:"
  Скрипнула дверь, и на пороге появился смущенный Тетеркин в рабочем
замасленном комбинезоне. Он бережно закрыл за собой дверь, словно она была
из тонкого стекла, и молча остановился посреди комнаты.
  "Видел или не видел?" - обеспокоенно подумала Анна Егоровна, прикрывая
газетой дымившуюся папиросу.
  - С чем пожаловал, товарищ Тетеркин? Слыхала я про твои художества, как ты
из машины вывалился. Каяться, что ли, пришел?
  - А чего мне каяться? - грубовато ответил механик. - Что было, то было.
Можете, что хотите, со мной делать.
  - Да уж, конечно, это безобразие так оставить нельзя, - сказала Анна
Егоровна, с тревогой следя, как тонкая струйка дыма ползет из-под газеты.
  Тетеркин, казалось, этого не замечал; он смотрел, как дрожит светящийся
солнечный прямоугольник на стене, и ожесточенно мял в руках кепку.
  - Я по другому делу, - наконец сказал он. - На базу ехать надо, горючего
нет.
  - Чтой-то я тебя не понимаю, Тетеркин. Ты же сам говорил, будто за это
время сэкономил столько, что хватит до двадцатого. - Кудряшова поджала губы
и вытерла их концом платка.
  Механик задумался и, наконец, решительно сказал:
  - Оно бы, конечно, хватило, да вот третьего дня машина испортилась, все
горючее сожрала.
  - А ты ее исправить не мог? - недоверчиво спросила Анна Егоровна.
  - Бился-бился, - нехотя проговорил Тетеркин. - Никак не пойму, в чем дело.
  - А что ж ты раньше не сказал? - рассердилась Кудряшова. - Отчего другого
механика из МТС не вызвал? Или, наконец, почему московского техника не
попросил вместе с тобой посмотреть?
  - Это какого? - прохрипел Кузьма. - Маленького?
  - Догадался, - с укоризной покачала головой Анна Егоровна. - Он мне сам
рассказывал, что хорошо знает и машины и трактор:
  - Ну и пусть! - раздраженно проговорил Тетеркин. - А здесь нечего ему
подглядывать. (Наверное, он вспомнил ночную встречу на поле.)
  - Ишь ты, гордый какой! Сглазит он твои трактора! Да я сама позвоню в МТС
и попрошу, чтобы доверили приезжему технику проверить машину, если ты в ней
не разбираешься.
  - Не будет этого! - вдруг неожиданно рассвирепел Тетеркин и ударил кепкой
об пол.
  - Ты где находишься? - величественно поднялась из-за стола Анна Егоровна и
сразу, как показалось Кузьме, стала намного выше ростом. - А ну, подыми
кепку!
  Механик повиновался и нетвердыми шагами направился к выходу. Дойдя до
двери, он повернул голову и сказал:
  - Потушите папиросу, Анна Егоровна. Газета сгорит.
  Хлопнула дверь. Кудряшова с досадой туго затянула концы платка.
  Выйдя на крыльцо, Тетеркин столкнулся с Ольгой.
  - В среду на бюро, - бросила она ему на ходу, стараясь проскользнуть в
дверь.
  Механик преградил ей дорогу.
  - Значит, все-таки разбирать будете?
  - А что бы ты сделал на нашем месте?
  Ольга повернулась к Тетеркину спиной, поставила у входа тяпку и крикнула
подругам, ожидавшим ее поодаль:
  - Идите, девчата! Я сейчас догоню.
  Стеша торжествующе улыбнулась и, шепнув что-то своей соседке, потащила ее
за собой. Девушки весело побежали, подталкивая друг друга.
  Оля проводила подруг глазами, убрала волосы со лба и вопросительно
взглянула на Кузьму.
  - Ты, кажется, хотел что-то сказать? - холодно проговорила она, теребя
конец пояска. Увидев, что Тетеркин смотрит на ее беспокойные руки, Шульгина
досадливо сунула их в карманы синего фартука и добавила: - Я жду.
  Механик задумчиво смотрел на нее и молчал.
  - Значит, тебе нечего сказать? - спросила Ольга, направляясь к двери.
  Кузьма не отвечал. Ему слишком много надо было сказать ей, но он не
решался. Тетеркин вспомнил, что у него не хватило смелости даже намекнуть
Ольге о своем отношении к ней неделю тому назад, когда они возвращались
вместе из "клуба на бревнах". Проклятая нерешительность! Девчата
посмеиваются, хихикают, говорят, что Тетеркин боится комсомольского
секретаря. Что ж, может быть, они правы! Строга Ольга, очень строга. Вот и
сейчас она смотрит на него холодными насмешливыми глазами. Язык не
повернется с ней о чем-нибудь постороннем заговорить, если она делом занята.
  Вздохнул Тетеркин и, словно на что-то решившись, осторожно взял Ольгу за
руку, повыше локтя.
  Девушка удивленно взглянула на Кузьму, затем перевела взгляд на его руку с
темными следами въевшегося в кожу масла и чуть заметно улыбнулась.
  - Хочешь, чтобы я за тебя призналась?
  У Тетеркина что-то внутри оборвалось. Ему даже сделалось страшно. О чем
это она? Но тут же опомнился. Вот какая глупость: И как это он мог подумать?
Досадуя на себя, Кузьма, будто обжегшись, выпустил руку Ольги.
  - Я бы на твоем месте честно призналась, как это так могло получиться, что
вдруг лучший комсомолец нарушает трудовую дисциплину, портит машину, отчего
ломает плетни и в конце концов делается посмешищем всего